Уголовная противоправность деятельности по освобождению от кредитной задолженности

Автор: Пичугина М.А.

Не так давно на рынке появилась услуга по "уменьшению кредитной нагрузки и освобождению от проблем с кредитами", как это преподносят компании, предоставляющие данные услуги. В своих рекламных лозунгах они уверяют, что помогут всем тем, кто попал в трудное финансовое положение и ищет пути решения. Однако какое именно решение предлагает рекламодатель и насколько такие услуги законны? Данная работа нацелена на оценку уголовно-правовых рисков деятельности организаций, оказывающих подобные услуги, и их клиентов. С этой целью сконструируем ситуацию деятельности организации по освобождению от кредитной задолженности. Схема работы общества выглядит следующим образом.

Клиент должен вступить в потребительское общество, внеся символическую сумму. После этого он становится пайщиком и может принимать участие в программах общества, если говорить более конкретно — в вексельной программе. Чтобы принять участие в ней, также необходимо внести определенный целевой взнос, а после получить вексель на этот пай. Если сумма пая для вступления в потребительское общество обозначена на его сайте, то суммы целевого взноса для участия в вексельной программе в публичном доступе нет. Надо полагать, что сумма варьируется в зависимости от суммы задолженности (так как вексель должен покрывать сумму задолженности полностью).

Далее новоиспеченный пайщик не вносит платежи по кредиту, банк в свою очередь передает дело в суд и обращается с исполнительным листом в службу судебных приставов. После этого пайщик в течение 5 дней с начала исполнительного производства пишет заявление с просьбой наложить взыскание только на вексель и добровольно предоставляет ценную бумагу для ареста.

Так как вексель в принципе продать очень сложно, а вексель малоизвестного потребительского общества тем более, вероятнее всего, вексель не уйдет ни с первых, ни со вторых торгов. В этом случае у банка будет два варианта — либо принять вексель и закрыть исполнительное производство, либо отказаться от векселя и все равно закрыть исполнительное производство. В первом случае у банка будет возможность при наступлении срока предъявить вексель обществу. При этом срок у векселя очень большой (25 лет), и неизвестно, будет ли существовать это общество к моменту истечения этого срока.

Однако эта схема в некоторых случаях дает сбой. Во-первых, судебный пристав-исполнитель может не согласиться с порядком наложения взыскания, о котором просит должник. Последний вправе указать имущество, на которое он просит обратить взыскание в первую очередь, но окончательно очередность обращения взыскания на имущество должника определяется судебным приставом-исполнителем. Такая ситуация была описана в Апелляционном определении Московского городского суда: "Вексель… подлежит оплате не ранее… в связи с чем испрашиваемый должником арест не сможет привести к своевременному исполнению требований исполнительного документа, свидетельствует о злоупотреблении правом, которое в силу статьи 10 ГК РФ судебной защите не подлежит"[1].

Другая трудность возникает на этапе оценки векселя. Судебный пристав-исполнитель выносит постановление об аресте на документарные ценные бумаги и назначает независимую оценку стоимости векселя, после чего доводит до сведения должника и взыскателя результаты оценки. При этом далеко не всегда вексель оценивается по номиналу.

В Апелляционном определении от 24 января 2018 г. судебной коллегией отклонена жалоба пайщика рассматриваемого нами общества к судебному приставу-исполнителю о признании незаконным постановления о принятии результатов оценки векселя общества. В результате независимой оценки векселя, назначенной приставом, он был оценен в 69 000 руб., вместо номинала в 2 340 000 руб. Пайщик обратился к другому оценщику, который в своем отчете оценил вексель по номиналу. Однако судебная коллегия не приняла результаты этой оценки и отклонила жалобу пайщика[2].

При оценке векселя учитывается размер активов векселедателя (резервный фонд), т.е. его платежеспособность. Однако, если учесть, что основная деятельность общества заключается в привлечении новых пайщиков и выдаче им векселей, что произойдет, когда наступит срок предъявления для всех этих векселей? Активы общества состоят из паевых и целевых взносов, которые в несколько крат меньше выдаваемых взамен обществом векселей номиналом в миллионы. Таким образом, можно прийти к выводу, что если общество не будет при этом заниматься какой-либо деятельностью, приносящей прибыль, то при наступлении срока предъявления векселей, общество будет иметь возможность платить лишь по первым из предъявленных векселей, а после фонд иссякнет. Такое развитие событий очень напоминает лопнувший пузырь финансовой пирамиды.

Но общество является потребительским кооперативом, т.е. некоммерческой организацией, поэтому сфера его деятельности несколько ограничена. Самое логичное решение — инвестирование вкладов пайщиков. Но куда можно вложить, к примеру, 100 тыс. руб., чтобы через 25 лет они превратились в 18 миллионов? Это представляется, мягко говоря, маловероятным. Если разница между суммой задолженности по векселям на момент их предъявления и привлеченными средствами будет колоссальной, общество станет банкротом. Эти рассуждения наводят на мысль о невозможности выплаты по векселям в полном объеме, однако это лишь рассуждения, тогда как требуется экономический анализ.

Как уже было отмечено выше, залог успеха при оценке векселя — наличие у компании имущества в размере, покрывающем его обязательства. Уставный капитал нашего общества равен 30 млрд руб. В регионе, где общий объем расходов областного бюджета приблизительно 23 млрд руб., кооператив с капиталом в 30 млрд должен вызывать большой интерес. Но 30 млрд далеко не самая большая цифра в финансовой отчетности компании.

В 2014 г. в отчетности общества в качестве нематериальных активов числились 69 млрд руб. В 2015 г. эта цифра перекочевала в "финансовые вложения и денежные средства" и только увеличилась на 10. Очевидно, по ошибке, но для компании, которая занимается финансовыми операциями, такое ведение отчетности недопустимо. Такая ошибка сама за себя говорит об уровне компетентности в финансовом секторе. Почему компания с таким огромным капиталом не может себе позволить аудит или хотя бы квалифицированного бухгалтера? Дальше интереснее: в 2016 г. 69 млрд ставшие 692 млрд списываются по статье "иные мероприятия", но появляется 105 млрд руб. как вложения пайщиков.

Однако в финансовой отчетности за 4 года никак не отражены векселя, которые компания выдала участникам вексельной программы: строка баланса "долгосрочные обязательства", где должна быть отражена совокупная стоимость всех выданных векселей, пустует. При этом можно с уверенностью сказать, что речь идет о крупных суммах. В справочно-правовых системах были найдены дела с участием векселей нашего общества, и в этих делах фигурировали векселя суммой от 2,3 млн руб. до 18 млн руб.

Конечно, огромные суммы, составляющие капитал общества, могут оказаться такими же реально необеспеченными векселями (поэтому и попадаются дела, в которых векселя общества оценены на очень небольшие суммы, а порой и на сумму 0 руб.[3]). А реальные активы компании состоят из паевых взносов и платы за участие в вексельной программе. В таком случае, разумеется, руководство общества осознает объективную невозможность выплаты по всем векселям, но выдает их под лозунгами "освобождения от кредитного рабства", "оздоровления экономики страны и отдельных граждан в частности". Таким образом, помогая должникам банков избежать наложения взыскания на их имущество, общество оставляет банки без причитающихся им по закону денежных средств, тем самым нанося им ущерб.

Но не всегда ущерб в конечном итоге причиняется банку. В Постановлении Президиума ВАС РФ по иску ЗАО "Строительная компания "Ирбис" к Российской Федерации в лице ФССП России о взыскании ущерба, причиненного незаконными действиями судебных приставов-исполнителей, банку была присуждена компенсация ущерба, причиненного неправомерными действиями судебного пристава-исполнителя, который наложил взыскание на вексель, а не на другое имущество должника[4]. К моменту предъявления векселя его стоимость была оценена в 0 руб. Президиум ВАС РФ удовлетворил требования истца в полном объеме за счет казны Российской Федерации, указав при этом, что выбытие имущества должника, за счет которого мог быть исполнен судебный акт о взыскании с него денежных средств, если таковое обусловлено незаконными действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя, является основанием для возмещения вреда взыскателю, при условии, что не доказана возможность исполнения судебного акта за счет иного имущества.

Кроме того, если схема дает сбой в указанных выше случаях (низкая оценка векселя или отказ пристава наложить взыскание на него по иным мотивам), ущерб будет причинен самому пайщику. В случае если банк уступил право требования по кредитному договору коллекторской организации, ущерб будет причинен этой организации.

Таким образом, ущерб может быть причинен как банку, так и коллекторской организации, самому пайщику и казне Российской Федерации.

Причинение ущерба полностью охватывается умыслом руководителей общества. Но осознает ли пайщик, являющийся должником банка, что он причиняет ему ущерб?

Представляется, что для осознания ущерба требуется некоторая финансовая грамотность. Консультанты общества, которые привлекают потенциальных пайщиков, убеждают их в законности используемой ими схемы и, вполне возможно, смогут убедить их также в том, что в конечном счете банку после предъявления векселя будет выплачена вся сумма, например, за счет доходов от инвестирования сумм, внесенных пайщиком. Такое злоупотребление неграмотностью населения очень напоминает финансовые пирамиды.

Определением Московского городского суда пайщику общества были присуждены компенсация морального ущерба, штраф в его пользу и возврат целевого взноса на участие в вексельной программе, так как общество нарушило принадлежащее пайщику "право как потребителя услуг целевой потребительской программы на предоставление достоверной информации"[5]. После получения векселя пайщик был предупрежден сотрудниками банка (кредитора) об уголовной ответственности за злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности. Позже аналогичные разъяснения пайщик получил и в органах прокуратуры. После этого им было принято решение отказаться от участия в вексельной программе и вернуть деньги (594 500 руб. за вексель на сумму 14 865 000 руб.). Однако вернуть вложенные средства удалось лишь через суд.

Описанное дело является примером ситуации, когда пайщик осознает причинение ущерба банку (факт реального непогашения задолженности), но сомневается в незаконности своих действий. В представленном случае сотрудники общества убеждали пайщика в законности его действий, а сотрудники и банка и прокуратуры предупреждали об ответственности по ст. 177 УК РФ, и в конечном итоге более убедительными пайщику показались доводы прокурора.

Однако, чтобы квалифицировать деятельность общества в качестве деятельности по привлечению денежных средств, как это предусмотрено данной ст. 172.2 УК РФ, общество не должно заниматься инвестиционной или иной деятельностью, связанной с использованием привлеченных денежных средств, в объеме, сопоставимом с объемом привлеченных средств. В этом случае получится, что пайщики приобретают выгоду не от привлечения новых средств, а от грамотного использования вложенных ими средств. Однако рассматриваемое нами общество не занимается инвестированием привлеченных средств или, по крайней мере, не афиширует это.

Получение пайщиком векселя (т.е. "иной выгоды" в соответствии со ст. 172.2 УК РФ) не ставится в зависимость от привлечения новых пайщиков, как это свойственно финансовым пирамидам, и как это требует диспозиция статьи 172.2 УК РФ. Получение векселя в нашем случае обусловлено лишь внесением определенной суммы за участие в вексельной программе, что на первый взгляд делает невозможным квалификацию данной схемы по ст. 172.2 УК РФ.

Однако при ближайшем рассмотрении видно, что поток новых пайщиков также важен для судьбы первых векселей (т.е. векселедателя и векселедержателей). Чтобы платить по первым векселям, общество выдает новые за определенную плату (целевой взнос). И если новые пайщики перестанут появляться, общество не сможет платить по старым векселям и схема перестанет работать. Кроме того, общество, осознавая тот факт, что банки благодаря их векселям лишены причитающихся им денежных средств, предлагают банкам досрочный выкуп векселей (вероятнее всего, с большим дисконтом). Представляется, что такое предложение для банков весьма заманчиво, так как срок векселей общества 25 лет и выпадение из оборота денежных средств на такой долгий срок представляет собой значительную упущенную выгоду.

Таким образом, чтобы общество (финансовая пирамида) функционировало дальше и выплачивало деньги по векселям, необходим поток новых пайщиков. Такую конструкцию финансовой пирамиды вполне можно назвать классической в ее современном понимании. Знаменитая схема Понци была основана также на долговых расписках. Вкладчики получали эти расписки, и нередко Ч. Понци выплачивал проценты по ним досрочно. Так продолжалось до тех пор, пока компанию не признали банкротом (банкротство было связано со скандалом из-за раскрытия бывшим работником компании механизма получения дохода). Несмотря на то что до скандала Ч. Понци исправно выплачивал по долговым распискам, он не мог погасить их в полном объеме, так как не инвестировал средства, а производил выплаты из привлеченных от новых вкладчиков средств.

Так и рассматриваемое нами общество выдает вкладчикам (пайщикам) векселя и, как сообщают представители общества в СМИ, даже намеревается досрочно выкупить некоторые из них. Однако, как и в случае со схемой Понци, это будет работать только до тех пор, пока поступают новые вложения.

Тем не менее схема нетипична для финансовых пирамид за счет добавления третьего невольного участника — банка. В схеме Понци держатель долговой расписки — сам вкладчик, хотя гипотетически он может уступить право требования по ней. Однако в случае с нашим обществом по общему правилу векселедержатель — банк, так как изначальная цель вступления в кооператив — получение векселя для дальнейшего предоставления его для взыскания в исполнительном производстве и последующее погашение кредиторской задолженности (как было отмечено выше, не всегда лицо достигает этой цели). Таким образом, пайщик выбывает из игры, как только исполнительное производство считается закрытым. Но отношения между банком и обществом остаются до тех пор, пока не произойдет оплата по векселю, а последнее напрямую зависит от поступления новых средств (привлечения новых пайщиков).

Привлечение средств в финансовые пирамиды чаще всего маскируется под инвестирование. Собственно вложение средств в уставный капитал потребительского общества и является по сути своей инвестицией. Но за участие в вексельной программе вносится отдельная плата (целевой взнос), природу которой можно определить как куплю-продажу или кредитование. Выдача векселя — абстрактная сделка. Формально она ничем не обусловлена, что затрудняет установление природы отношений между векселедателем и векселедержателем.

В нашем случае выдача векселя могла бы быть инвестированием, если бы векселедержатель стремился действительно предъявить вексель по истечении срока и получить прибыль. Однако цель получения векселя, очевидно, передача его приставу для взыскания задолженности по кредитному договору. Представляется, что выдача векселя обществом имеет природу оказания услуги по "избавлению" от кредиторской задолженности.

Также стоит отметить, что в финансовой пирамиде участников, строго говоря, не вводят в заблуждение, когда сулят им прибыль. Участники могут извлекать прибыль до тех пор, пока не начинается массовое изъятие средств из организации, тогда пузырь лопается. И в этом случае в выигрыше остаются те участники, которые успели вывести средства в числе первых, и прибыль у них за счет вложений тех, кто потерял свои деньги. А в случае с нашей схемой деньги теряют не пайщики, а банки, перед которыми у пайщиков были задолженности. Сами пайщики могут потерять деньги лишь в случае, если схема дает сбой на этапе оценки, и вексель оценивается ниже суммы, какую они за него заплатили.

Из этого можно сделать вывод, что рассматриваемое нами общество по своей природе является финансовой пирамидой, осложненной дополнительным элементом — отношениями с банком по поводу векселя. Поэтому представляется возможным привлечение руководства общества к ответственности по ст. 172.2 УК РФ за организацию деятельности по привлечению денежных средств.

Более того, в научной литературе бытует мнение о том, что ответственность по данной статье — единственная возможность привлечь к ответственности руководство общества до наступления коллапса. Однако А.Я. Аснис опровергает эту точку зрения, напоминая о возможности привлечения к ответственности за приготовление и покушение на мошенничество[6]. Действительно, до появления в УК РФ ст. 172.2 организаторы финансовых пирамид несли ответственность по ст. 159 УК РФ[7].

В пояснительной записке к Федеральному закону 2012 г. разъясняется, что ст. 159.4, ныне утратившая силу, должна была охватывать "мошенничество по принципу финансовых и иных пирамид, когда похищаются денежные средства и иное имущество, привлеченное в качестве инвестиций под обещание выплаты больших процентов и дивидендов. При этом используется продажа акций и других ценных бумаг (или их суррогатов) с обещанием выплаты дивидендов либо выкупа своих ценных бумаг по постоянно завышаемой цене"[8].

И даже после появления новеллы о финансовых пирамидах некоторые суды продолжают квалифицировать их организацию как мошенничество[9]. Кроме того, высказывается мнение о том, что стоило бы "сформулировать указанное деяние как одну из форм мошенничества, поскольку в подобном виде статья выглядит как некий полуфабрикат, не очень пригодный для практического употребления"[10].

С этой точкой зрения трудно согласиться, поскольку не всегда привлечение средств для финансовой пирамиды содержит в себе все признаки состава мошенничества, в частности, обман или злоупотребление доверием как способ совершения деяния. А.Б. Коновалова и И.Н. Мосечкин приводят к качестве примера МММ-2011: "при организации "МММ-2011" вкладчики предупреждались о том, что вступают в финансовую пирамиду и могут потерять денежные средства"[11]. В нашем примере также обман может и не иметь место, потому как цель пайщиков — избавление от задолженности по кредиту с минимальными потерями. То есть общество не потеряет пайщика, даже если прямо уведомит его о том, что банку в конечном счете не будет выплачена сумма по векселю, так как цель пайщика все равно будет достигнута — обязательства перед банком будут погашены.

В судебных решениях также встречаются высказывания о том, что состав преступления, описанный в ст. 172.2 УК РФ, не охватывает хищение денежных средств путем мошенничества: "Он является специальным составом, по которому, наряду с ответственностью за хищение, может быть привлечено к уголовной ответственности лицо за организацию деятельности финансовых пирамид"[12]; "Состав данной нормы формальный. Статья 172.2 УК РФ находится в главе о преступлениях против экономики, но не в главе о преступлениях против собственности и не охватывает какие-либо последствия в виде причинения имущественного вреда лицам, чьи денежные средства привлечены"[13].

Однако Пленум Верховного Суда РФ говорит следующее: "Если умысел лица направлен на хищение чужого имущества путем обмана или злоупотребления доверием под видом привлечения денежных средств или иного имущества граждан или юридических лиц для целей инвестиционной, предпринимательской или иной законной деятельности, которую фактически не осуществляло, то содеянное в зависимости от обстоятельств дела образует состав мошенничества (части 1, 2, 3 или 4 статьи 159 УК РФ) или мошенничества, сопряженного с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности (части 5, 6 или 7 статьи 159 УК РФ), и дополнительной квалификации по статье 172.2 либо 200.3 УК РФ не требует"[14].

Из этого следует, что, если деяние содержит признаки мошенничества (т.е. организация маскируется, к примеру, под инвестиционную организацию, обманывая таким образом вкладчиков), следует квалифицировать его как мошенничество. Если же организация не скрывает, что единственным источником дохода являются средства новых вкладчиков, квалифицировать деяние как мошенничество нельзя. Кроме того, исключается возможность квалификации в качестве совокупности мошенничества и организации деятельности финансовых пирамид.

В отличие от мошенничества, привлечение денежных средств в финансовую пирамиду основано не на обмане или злоупотреблении доверием, а разве что на азарте вовлеченных лиц. Это вполне объясняет, почему люди, наученные горьким опытом так называемой первой волны финансовых пирамид в 90-е годы, снова попытали удачу во второй волне после кризиса 2008 года. Действительно, финансовые пирамиды устроены так, что некоторые вкладчики успевают забрать вложенные деньги и получить прибыль, но большая часть вкладчиков несет убытки или остается ни с чем. Поэтому по своей природе финансовые пирамиды близки к азартным играм, и в некоторых странах, к примеру, в Германии, организация деятельности финансовых пирамид квалифицируется как неразрешенная организация азартных игр (абз. (1) § 284 Уголовного кодекса ФРГ)[15].

Что же касается ответственности пайщика за причинение ущерба банку или другому лицу, представляется, что ответственность за мошенничество может наступить только при условии возникновения умысла до получения суммы кредита. Другими словами, когда лицо изначально не имеет намерения выплачивать полученный кредит.

При отсутствии заранее возникшего умысла пайщик не подлежит привлечению к ответственности и по ст. 177 УК РФ, поскольку злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности подразумевает неисполнение судебного решения, а в рассматриваемом нами случае формально пайщик исполнил свое обязательство и исполнительное производство было прекращено.

Пристатейный библиографический список

1. Аснис А.Я. Некоторые проблемы уголовной ответственности за организацию финансовых пирамид // Адвокат. 2016. Ноябрь. N 11.

2. Гладких В.И. Проблемы уголовно-правового регулирования предпринимательской деятельности // Безопасность бизнеса. 2017. N 3.

3. Коновалова А.Б., Мосечкин И.Н. О некоторых проблемах установления уголовной ответственности за организацию деятельности по привлечению денежных средств и (или) иного имущества (ст. 172.2 УК РФ) // Безопасность бизнеса. 2016. N 4.

Рекомендуется Вам: