Квалификация незаконного использования труда подчиненных и заключенных

Автор: Борков В.Н.

Право гражданина свободно распоряжаться своими способностями к труду и запрет на принудительный труд являются конституционными. Незаконное использование должностными лицами труда подчиненных и заключенных является достаточно распространенным явлением. При квалификации таких действий важно правильно определить способ использования виновным своего служебного положения и меру вреда, причиняемого интересам потерпевших, организациям и государству.

Как злоупотребление должностными полномочиями (ч. 1 ст. 285 УК РФ), следствием было квалифицировано незаконное использование начальником регионального УФСИН "при строительстве загородного дома труда осужденных, отбывающих наказание в исправительных учреждениях области. При этом осужденные были лишены достойных условий труда и его оплаты, а их охрана осуществлялась ненадлежащим образом, в результате чего один из осужденных совершил побег, который с целью скрыть факт незаконного привлечения к труду оформили как побег из колонии"[1]. Основанием для такой квалификации послужили разъяснения, данные в п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. N 19 "О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и превышении должностных полномочий", в соответствии с которыми "как злоупотребление должностными полномочиями должны квалифицироваться действия должностного лица, которое из корыстной или иной личной заинтересованности совершает входящие в круг его должностных полномочий действия при отсутствии обязательных условий или оснований для их совершения (например, выдача водительского удостоверения лицам, не сдавшим обязательный экзамен; прием на работу лиц, которые фактически трудовые обязанности не исполняют; освобождение командирами (начальниками) подчиненных от исполнения возложенных на них должностных обязанностей с направлением для работы в коммерческие организации либо обустройства личного домовладения должностного лица)"[2].

Разъяснения высшей судебной инстанции требуют комментария. Правильно определяя злоупотребление должностными полномочиями как действия лица, входящие в круг его должностных полномочий, совершенные при отсутствии обязательных условий и оснований для их совершения, далее по тексту примером таких действий признается направление подчиненных для работы по обустройству личного домовладения виновного. Сложно найти должностное лицо, уполномоченное использовать для решения собственных бытовых проблем труд своих подчиненных или иных лиц, зависимых от него в силу должностного положения. Если другие примеры, приведенные в п. 15 Постановления N 19: выдача водительского удостоверения, прием на работу, освобождение подчиненных от исполнения возложенных на них служебных обязанностей, представляют собой различные виды использования организационно-распорядительных полномочий, то привлечение подчиненных к не связанным со службой незаконным работам выходит за пределы любых полномочий любого должностного лица.

В соответствии с п. 15 Постановления "О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и превышении должностных полномочий" при должностном злоупотреблении виновный использует предоставленные ему полномочия "при отсутствии обязательных условий или оснований". Поэтому при квалификации должностного злоупотребления исследуется обоснованность принимаемого субъектом властного, организационно-распорядительного или административно-хозяйственного решения. Между тем не существует условий или оснований, при которых принудительный труд подчиненных в домовладении или в иных личных интересах начальника был бы законным. Установленное отсутствие у должностного лица полномочий на совершение действий, которые повлекли существенное нарушение интересов личности, общества и государства, свидетельствует о наличии признаков должностного превышения. Так, за совершение преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 286 УК РФ, были осуждены бывшие начальники ОМВД по Нововаршавскому[3] и Кормиловскому[4] районам Омской области. Каждый из них систематически организовывал отправку на строительство своего частного дома лиц, отбывающих наказание за административные правонарушения и содержащихся в изоляторах временного содержания ОМВД районов. Подобные действия не входили в компетенцию виновных, т.е. они вышли за пределы предоставленных им полномочий, совершив то, что "никто и ни при каких обстоятельствах не вправе совершать".

С учетом изложенного предлагаем "освобождение командирами (начальниками) подчиненных от исполнения возложенных на них должностных обязанностей с направлением для работы в коммерческие организации либо обустройства личного домовладения должностного лица" рассматривать как два самостоятельных преступления, предусмотренных ст. ст. 285 и 286 УК РФ. Злоупотреблением должностными полномочиями следует признавать освобождение начальниками подчиненных от исполнения ими своих служебных обязанностей, а привлечение к труду в своих личных интересах, не связанных с решением задач организации, должностным превышением. Так, по делу командира Чувашского ОМОНа, признанного судом виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ, было установлено, что он "для придания видимости законности" отсутствию на службе задействованных на незаконных работах подчиненных оформлял им оплачиваемые отпуска "по личным обстоятельствам", чем МВД по Чувашии был нанесен ущерб в 74,2 тыс. руб.[5] За злоупотребление должностными полномочиями был осужден начальник исправительной колонии, которому подчиненные на приусадебном участке монтировали теплицу. Судом было установлено, что "сотрудники колонии по документам в это время несли службу и получали за это бюджетные деньги"[6]. В случаях, когда должностное лицо освобождает подчиненного от выполнения служебных обязанностей, в целях дальнейшего принуждения его к производству работ в своих личных интересах, действия виновного должны квалифицироваться по совокупности преступлений, предусмотренных ст. ст. 285 и 286 УК РФ. Корыстная или иная личная заинтересованность субъекта, являясь обязательным мотивом должностного злоупотребления, реализуется в выполненных потерпевшими работах, к которым их принуждает виновный, превышая свои полномочия.

В ряде случаев лица, привлекаемые к работам в интересах командиров и начальников, не считают себя потерпевшими от преступления. Бойцы Чувашского ОМОНа в судебном заседании изменили показания и говорили, что на даче у командира они "отдыхали". Сотрудники Омской колонии, монтировавшие теплицу начальнику, делали это в рабочее время, им начислялась заработная плата. Является ли отсутствие у подчиненных претензий к "эксплуатировавшему" их начальнику препятствием для квалификации действий должностного лица по ст. 286 УК РФ?

Закон не называет в качестве обязательных признаков основного состава должностного превышения насилие или угрозу его применения, они характеризуют способ преступления, совершенного при особо отягчающих обстоятельствах (п. "а" ч. 3 ст. 286 УК РФ). Вместе с тем любое превышение это явный выход за пределы полномочий при исполнении служебных обязанностей, нарушающий интересы граждан, общества и государства. Но права граждан при совершении преступления, предусмотренного ст. 286 УК РФ, в отличие от должностного злоупотребления (ст. 285 УК РФ), нарушаются не принятием необоснованного, создающего незаконные юридические последствия, управленческого решения, а путем воздействия, давления виновного на потерпевших с использованием своего должностного положения. Посягательство на авторитет государства происходит вследствие отрицания должностным лицом конституционных прав граждан, в том числе и на свободный труд. Возможность ненасильственного принуждения потерпевших к труду обусловлена их служебной или иной зависимостью от виновного.

Преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 286 УК РФ, это совершаемое с использованием авторитета должности принуждение потерпевших к незаконным, заведомо ущербным для них или других лиц действиям. Если признаков принуждения со стороны должностного лица установлено не было и подчиненные "свободно распоряжались своими способностями к труду", получали за это соответствующее вознаграждение или освобождались от несения службы, выполнения других трудовых обязанностей, то о наличии должностного превышения говорить сложно. Отсутствуют признаки преступления, предусмотренного ст. 286 УК РФ, если между должностным лицом и зависимыми лицами сложились хотя и незаконные, но взаимовыгодные договорные отношения.

В исследуемой ситуации требует комментария осознание самим должностным лицом и "работниками" очевидной незаконности освобождения последних от исполнения служебных обязанностей или установленного порядка отбывания наказания. Подобными действиями, безусловно, причиняется ущерб нормальному функционированию государственных организаций. Практике известны случаи, когда осужденные, незаконно привлекаемые к работам за пределами исправительных учреждений, совершали побеги. Но, как было показано выше, действия должностных лиц, направленные на придание законного вида отсутствию сотрудников на службе или обоснованию выхода заключенных за пределы колоний следует квалифицировать как злоупотребление должностными полномочиями. Преступление может быть выражено "во внесении в табели учета рабочего времени заведомо ложных сведений о несении службы сотрудниками, которые выполняли ремонт у начальника колонии дома в рабочее время, в целях начисления им заработной платы"[7]. В целях сокрытия фактов выезда осужденных для производства работ на личном подсобном хозяйстве начальник колонии "поручал своим подчиненным вносить несоответствующие действительности сведения о том, что осужденные работали на центральной базе снабжения УФСИН России по Омской области"[8].

Заметим, что руководители учреждений являются прямыми начальниками для всех сотрудников, которые проходят в них службу, и организационно-распорядительные полномочия руководителей распространяются на весь личный состав организаций. Поэтому вряд ли следует безоговорочно соглашаться с оценкой Д.О. Даниловым как противоречивого подхода, в соответствии с которым "…раз должностное лицо отдает незаконное распоряжение, обязательное для исполнения подчиненным, то оно так или иначе нарушает свои служебные полномочия"[9].

Действительно Верховный Суд РФ предписывает квалифицировать действия вышестоящего должностного лица, издавшего незаконный приказ или распоряжение, исполнитель которого умышленно злоупотребляет должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ) или превышает их (ст. 286 УК РФ), как организацию или подстрекательство к этим преступлениям[10]. Но это правило должно быть применено, когда отсутствуют другие основания привлечения "приказавшего" начальника к уголовной ответственности. Если в незаконном управленческом решении содержатся необходимые признаки злоупотребления должностными полномочиями, то квалифицировать действия виновного еще и как соучастие в преступлении, предусмотренном ст. 285 УК РФ, не нужно. В рассматриваемой ситуации злоупотребление как раз и выразилось в побуждении подчиненных к нарушению долга службы. Таким образом, вышестоящее должностное лицо совершает не два, а одно преступление, посягающее на один объект, что исключает возможность квалификации его действий по совокупности преступлений. Кроме того, вряд ли правильно отождествлять отношения субординации, предполагающие обязательность исполнения приказов начальника, если они не заведомо незаконные для подчиненного, с объединением усилий соучастников, с их совместным участием в посягательстве.

П.С. Яни, рассматривая вопросы квалификации хищения руководителями заработной платы, исследует ситуацию, когда сотрудники отсутствовали на рабочем месте в течение "оплаченного" им времени, но фактически свои обязанности выполняли или факт их невыполнения установлен не был. "Иногда оценку такой деятельности, как мошеннической, обосновывают в том числе ссылкой на то, что лицо вводило работников организаций, ответственных за составление табеля учета рабочего времени, в заблуждение относительно того, что ежедневно присутствует на рабочем месте и выполняет свои обязанности". Указанные обстоятельства, отмечает автор, однако, не являются достаточным основанием для вывода о наличии в содеянном состава мошенничества в отношении имущества работодателя в виде выплаченной работнику заработной платы[11]. В отличие от хищения заработной платы, при квалификации создания руководителем благоприятных условий для привлечения подчиненных к труду материальный ущерб, причиненный организации, не является основным последствием. Злоупотребление должностными полномочиями не связано с непосредственным изъятием чужого имущества.

В качестве ориентира для определения существенности вреда интересам личности, общества и государства привлечением к труду зависимых лиц может послужить п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. N 19 "О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и превышении должностных полномочий". Так, при квалификации злоупотребления виновным организационно-распорядительными полномочиями, выразившегося в освобождении подчиненных от исполнения служебных обязанностей или изменении режима содержания осужденных "…необходимо учитывать степень отрицательного влияния противоправного деяния на нормальную работу организации, характер и размер понесенного ею материального ущерба…". Существенный вред обусловлен сферами функционирования организаций и может быть выражен в понижении уровня безопасности общества в зоне ее ответственности, создании препятствий для реализации обеспечиваемых организацией прав граждан, а возможно и в снижении морально психологического климата в подразделении и его управляемости.

Н.Ю. Скрипченко и А.В. Ситников, изучая судебную практику, обратили внимание на то, что "при оценке причиненного ущерба вывод о существенности вреда увязывается не только с суммой ущерба, но и с признаками, характеризующими субъективную сторону деяния. При этом чем более очевидна корыстная мотивация правонарушителя, тем меньшие требования предъявляются к размеру причиненного материального ущерба для признания нарушения существенным"[12]. Полагаем, с учетом системных свойств состава преступления, где субъективные признаки соответствуют объективным, и наоборот, указанная связь существенности вреда с мотивами должностного преступления может учитываться наряду с другими обстоятельствами. Корыстный мотив при незаконном привлечении к труду, как правило, выражен особенно ярко.

Превышение должностных полномочий, состоящее в принуждении зависимых лиц к производству работ в интересах виновного, является "существенным нарушением прав граждан", гарантированных общепризнанными принципами и нормами международного права, Конституцией Российской Федерации". В исследуемой ситуации должностное лицо нарушает права потерпевших на свободное распоряжение своими способностями к труду и выбор рода деятельности, на вознаграждение за труд, также нарушается конституционный запрет на принудительный труд (ст. 37 Конституции РФ). Кроме того, превышение должностных полномочий, состоящее в психологическом воздействии на потерпевших, подавлении их воли путем использования субъектом преступления своего особого статуса, является унижением чести и достоинства граждан. Так, признав начальника центра трудовой адаптации исправительной колонии виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 286 УК РФ, суд указал, что он был обязан уважать человеческое достоинство осужденных, быть справедливым и доброжелательным, вежливо относиться к осужденным, применять к осужденным лишь те ограничения и меры принуждения, которые предусмотрены законом[13].

Возможна ситуация, когда начальник не освобождает подчиненного от исполнения его служебных обязанностей, но при этом поручает выполнение работы хоть и связанной с решением задач, стоящих перед организацией, но непосредственно не предусмотренной должностной инструкцией (регламентом), индивидуальным планом сотрудника или работы в объеме, превышающем установленный нормативными документами. Развивающиеся подобным образом отношения являются предметом трудового законодательства, а также нормативных актов, регламентирующих особенности отдельных видов профессиональной деятельности или порядка прохождения службы в государственных организациях. Данные нормативные акты, как правило, за сверхурочные работы предусматривают различные компенсации. Между тем в пояснении нуждается ситуация, когда начальник нарушает право подчиненных на установленный режим труда и отдыха, надлежащую оплату труда.

Считаем необходимым показать отличие в юридической оценке незаконного использования труда подчиненных и иных зависимых лиц в личных интересах должностного лица от побуждения руководителем подчиненных к выполнению работ, хоть и вытекающих из задач подразделения или организации, но не предусмотренных служебными инструкциями, индивидуальными планами или сверхурочно. В отличие от совершаемого в первом случае преступления в виде превышения полномочий, во втором — должностное лицо незаконно использует свои полномочия или не употребляет их для возмещения уже понесенных подчиненными трудовых затрат. Вместе с тем в действиях "требовательного" руководителя нет таких признаков преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ, как "отсутствие служебной необходимости" в выполнении оспариваемых работ, противоречие указаний начальника общим задачам организации, а также вред законным интересам подчиненных нельзя признать существенным.

Начальник, заставляющий подчиненных работать в личных интересах, явно и очевидно унижающих человеческое достоинство потерпевших, таким образом выходит за пределы предоставленных полномочий. Руководитель, нарушающий трудовое законодательство, порядок прохождения службы, не вполне законным образом, но пытается решить задачи, стоящие перед подразделением или организацией. Он не нарушает права сотрудников "свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию". За подчиненным остается "право на индивидуальные и коллективные трудовые споры с использованием установленных федеральным законом способов их разрешения". А главное, "мобилизующий" сотрудников начальник не посягает на их честь и достоинство.

С учетом изложенного "освобождение командирами (начальниками) подчиненных от исполнения возложенных на них должностных обязанностей с направлением для работы в коммерческие организации либо обустройства личного домовладения должностного лица" не во всех случаях следует квалифицировать только как злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ). Если только необоснованное, принятое из корыстной или иной личной заинтересованности, организационно-распорядительное решение, связанное с "определением трудовых функций работников, с организацией порядка прохождения службы", причиняет существенный вред деятельности организации, т.е. содержит признаки должностного злоупотребления (ст. 285 УК РФ). Однако принуждение виновным с использованием своего служебного положения зависимых от него лиц к труду для удовлетворения своих личных интересов, не связанных с решением служебных задач, следует квалифицировать как превышение должностных полномочий (ст. 286 УК РФ).

Пристатейный библиографический список

1. Данилов Д. Уголовно-правовая оценка соучастия в преступных нарушениях должностных полномочий // Уголовное право. 2018. N 1.

2. Скрипченко Н., Ситников А. Существенный вред как признак должностных преступлений // Уголовное право. 2017. N 1.

3. Яни П. Хищение заработной платы // Законность. 2018. N 2.

Рекомендуется Вам: