Информация как объект гражданских правоотношений

Автор: Богданов Е.В.

В соответствии со ст. 17 Федерального закона "О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" от 18 декабря 2006 г. N 231-ФЗ информация была исключена из перечня объектов гражданских прав. Однако в науке гражданского права это лишь прибавило проблем, связанных с опосредованием отношений по поводу информации, поскольку во многих нормах ГК РФ говорится об информации как обязательном условии соответствующего договорного правоотношения, в том числе после его прекращения. В частности, в соответствии с п. 3 ст. 307 ГК РФ при установлении, исполнении обязательства и после его прекращения стороны обязаны действовать добросовестно, учитывая права и законные интересы друг друга, взаимно оказывая необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также предоставляя друг другу необходимую информацию. В п. 2 ст. 434.1 ГК РФ говорится о необходимости предоставления участнику переговоров о заключении договора полной и достоверной информации под страхом признания в противном случае соответствующей стороны в качестве недобросовестного лица со всеми неблагоприятными последствиями, отсюда вытекающими.

Предоставление информации контрагенту нередко представляет собой необходимую меру для устранения дисбаланса интересов сторон, особенно в ситуациях, когда возникает конфликт между конкурирующими правами субъектов. Так, согласно п. 1 ст. 612 ГК РФ арендатор при обнаружении недостатков в арендованном имуществе вправе по своему выбору потребовать, в частности, от арендодателя либо безвозмездного устранения недостатков имущества, либо соразмерного уменьшения арендной платы, либо возмещения своих расходов на устранение недостатков имущества. Арендодатель, извещенный о требованиях арендатора или о его намерении устранить недостатки имущества за счет арендодателя, может без промедления произвести замену предоставленного арендатору имущества другим аналогичным имуществом, находящимся в надлежащим состоянии, либо безвозмездно устранить недостатки.

Как видим, в случае предоставления арендатору неисправного имущества арендатор имеет право совершить определенные действия, в том числе самостоятельно устранить недостатки за счет арендодателя. Но и арендодатель также вправе заменить объект аренды или устранить недостатки за свой счет, однако он сможет реализовать свое право, если будет извещен арендатором о выявленных недостатках. Для устранения дисбаланса между конкурирующими правами арендатору вменяется в обязанность уведомления (информирования) арендодателя о выявленных недостатках. Вывод о наличии такой обязанности арендатора вытекает из смысла п. 1 ст. 612, п. 3 ст. 307, п. 3 и 4 ст. 1 ГК РФ. Неисполнение арендатором данной обязанности свидетельствует о его недобросовестности. Можно констатировать, что в настоящее время сложилась устойчивая судебная практика, когда суды отказывают арендаторам в удовлетворении их требований к арендодателю о взыскании средств, израсходованных на ремонт арендованного имущества, если будет установлено, что арендатор не уведомил арендодателя о выявленных недостатках в объекте аренды и тем самым лишил арендодателя права устранить недостатки за свой счет или произвести замену арендованного имущества на другое аналогичное имущество, находящееся в надлежащем состоянии[1].

Необходимую и достоверную информацию о товаре обязан предоставить продавец покупателю по договору розничной купли-продажи (ст. 495 ГК РФ), а по договору бытового подряда такую же информацию должен предоставить подрядчик заказчику (ст. 732 ГК РФ).

О предоставлении информации одним контрагентом другому прямо говорится также в ст. 771, 773, 774, 810, 865, 876, 944 и др. ГК РФ. В ряде случаев в норме права не использован термин "информация", но ее содержание позволят сделать вывод, что именно информация имеется в виду в конкретном случае. Так, согласно ст. 483 ГК РФ покупатель обязан известить продавца о ненадлежащем исполнении договора купли-продажи. Точно так же о предоставлении необходимых сведений указывается в ст. 497 ГК РФ (дистанционная продажа), в ст. 628 ГК РФ (бытовой прокат). В ст. 716 ГК РФ предусмотрена обязанность подрядчика предупредить заказчика о выявленных обстоятельствах, вынуждающих его приостановить работу. Данная обязанность подрядчика называется информационной.

В качестве объекта гражданских правоотношений информация признана и судебной практикой. Так, согласно п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. Таким образом, непредоставление стороной необходимой информации другому участнику гражданского правоотношения является основанием признания его недобросовестным субъектом.

Если и в дальнейшем исходить из того, что информация не является объектом гражданских прав, то как тогда понимать указание Верховного Суда РФ о понуждении ответчика к исполнению обязанности в натуре применительно к предоставлению информации, которая имеется только у ответчика (п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств")? Обязать предоставить в натуре то, что согласно ст. 128 ГК РФ вообще не является объектом? Но это же совершенно невозможно.

Объектом гражданских правоотношений информация признается и в целом ряде постановлений судов. В этом плане прежде всего следует отметить Определение Конституционного Суда РФ от 24 марта 2015 г. N 699-О, а также ряд других судебных постановлений[2]. Представляют интерес решения судов по конкретным спорам, которые иллюстрируют толкование судами самого понятия "информация". Так, по одному из споров было установлено, что продавец предоставил противоречивую информацию покупателю относительно цены товара, а также о его потребительских качествах и характеристиках[3]. Данное обстоятельство явилось основанием удовлетворения требования о расторжении договора, взыскания денежных средств, уплаченных по договору, возмещения убытков, взыскания неустойки, штрафа и компенсации морального вреда. По другому спору суд удовлетворил иск о компенсации морального вреда в связи с тем, что в магазине отсутствовали единообразные и четко оформленные ценники на все реализуемые товары и это повлекло невозможность для покупателя приобрести соответствующие товары[4]. Был также удовлетворен иск о взыскании неустойки по договору денежных средств в счет уменьшения цены договора, компенсации морального вреда, поскольку подрядчик не сообщил заказчику, что общая площадь индивидуального дома отличается от общей проектной площади и какова планируемая фактическая (полезная) площадь дома[5]. По другому спору суд удовлетворил иск заказчика, поскольку при заключении договора подряда подрядчик не предупредил заказчика о несоответствии изготовляемых им стеклопакетов требованиям СНиП 23-02-2003[6].

Таким образом, сведения о цене товара, его потребительских свойствах, соответствие СНиПам, различия в площади возводимых объектов — это все и есть то, что называется информацией и что имеет важное значение для определения содержания прав и обязанностей участников договоров. И это информация, которую совсем необязательно должен был разработать сам продавец или подрядчик. Данная информация в основном была разработана изготовителями соответствующих товаров, которую впоследствии они вместе с товарами должны были передать своим контрагентам.

Признание информации в качестве объекта гражданских правоотношений нашло и законодательное признание. В частности, в ст. 5 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" говорится, что информация может являться объектом публичных, гражданских и иных правовых отношений. Однако согласно п. 2 ст. 3 ГК РФ нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать Гражданскому кодексу РФ, и потому с позиции ГК РФ информация до настоящего времени представляет собой непризнанный объект гражданских прав. Данное обстоятельство может поставить под сомнение, например, сделки по передаче информации участниками гражданского оборота. Кроме того, могут возникнуть ряд трудностей применительно к регулированию отношений по передаче информации, в том числе при реорганизации юридического лица или в порядке наследования. Согласно действующему законодательству наследуется материальный носитель с информацией. Однако совершенно понятно, что сам по себе материальный носитель не представляет какого-либо интереса для наследников. Интерес у них заключен в информации, находящейся на материальном носителе. Здесь же возникнут вопросы не только о цене информации, но и о делимости или неделимости информации, если наследников несколько, а также о соотношении информации и материального носителя. Правила ст. 135 ГК РФ "Главная вещь и принадлежность" в данном случае неприменимы, так как информация не является вещью. В этой связи следует присоединиться к позиции О.Н. Ермоловой и А.В. Трофименко, критикующих авторов, которые утверждают, что информация как объект права (в своем материализованном виде) является вещью[7]. Вряд ли возможно и применение правил ст. 135 ГК РФ по аналогии. Видимо, подлежит обсуждению вопрос о введении в гражданское законодательство еще одной классификации: главный объект и подчиненный объект. Однако все это возможно только после включения информации в ст. 128 ГК РФ в качестве объекта гражданских прав. Справедливо утверждение А.Г. Архиповой, что в настоящее время информация является одной из важнейших ценностей[8].

Исключение информации из перечня объектов гражданских прав, видимо, было обусловлено введением в ГК РФ правового регулирования права на секрет производства (ноу-хау). Понять логику произошедшего трудно. Вполне возможно, что это было обусловлено тем, что поскольку секретом производства (ноу-хау) признаются сведения любого характера, т.е., по сути, информация, то какое-либо отдельное упоминание об информации в ст. 128 ГК РФ будет излишним. Однако по своему объему понятие "секреты производства" (ноу-хау) в смысле ст. 1465 ГК РФ уже понятие "информация", которое, как уже было отмечено, широко применяется в гражданском законодательстве и судебной практике.

Согласно ст. 1465 ГК РФ секретом производства (ноу-хау) признаются сведения любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и другие) о результатах интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере и о способах осуществления профессиональной деятельности, имеющие действительную или потенциальную коммерческую ценность вследствие неизвестности их третьим лицам, если к таким сведениям у третьих лиц нет свободного доступа на законном основании и обладатель таких сведений принимает разумные меры для соблюдения их конфиденциальности, в том числе путем введения режима коммерческой тайны.

Следует отметить неудачную редакцию указанной нормы, поскольку при ее толковании возникает вопрос о правовой природе ноу-хау — это только сведения о результатах интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере, которые были только собраны и надлежащим образом обработаны при практическом отсутствии творчества. Однако в этом случае секретам производства нет места в ч. 4 ГК РФ или все-таки это результат творческой деятельности, представляющий собой объект интеллектуальной собственности?

Как ни странно, ответ имеется в ст. 1225 ГК РФ, согласно которой секреты производства (ноу-хау) отнесены к результатам интеллектуальной деятельности, предполагающей наличие творчества. Таким образом, секреты производства — это не просто информация, а прежде всего сведения, полученные в результате творческого труда — объект права интеллектуальной собственности. Но как получилось, что только информация в виде секретов производства нашла свое признание в ч. 4 ГК РФ?

На наш взгляд, причиной данной ситуации является неоднозначное толкование самого понятия "интеллектуальная деятельность". Подготовка и обработка информации для передачи ее подрядчиком заказчику, продавцом покупателю, арендодателем арендатору, поклажедателем хранителю, страхователем страховщику и т.д., да и сам процесс такой передачи — это все не относится к интеллектуальной деятельности? Все эти действия не осознаются соответствующими лицами, не проходят через их сознание, не осмысливаются ими? И к интеллектуальной деятельности можно отнести только такую, когда в ее результате появляется предусмотренный законом объект интеллектуальной собственности?

"Интеллектуальная деятельность" — понятие более широкое, чем деятельность творческая. Если интеллектуальная деятельность является творческой, то именно вследствие ее и появляются результаты, охраняемые правом. Неслучайно ст. 1225 ГК РФ называется "Охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации", следовательно, могут быть и такие результаты интеллектуальной деятельности, которые правом могут также охраняться, но не нормами ч. 4 ГК РФ. Информация в виде секретов производства (ноу-хау) относится к охраняемым результатам интеллектуальной деятельности (ст. 1225 ГК РФ). Информация, не подпадающая под признаки секретов производства, хотя и представляет собой также результат интеллектуальной деятельности, но в силу отсутствия или недостатка необходимых элементов творчества не охраняется правилами ч. 4 ГК РФ, и отношения по поводу ее создания, сбора, хранения, предоставления и использования регулируются иными нормами гражданского права. Однако начальным моментом, с которого можно вести речь о правовом регулировании отношений по поводу информации, является включение ее в ст. 128 ГК РФ в качестве объекта гражданского права.

В настоящее время все большее значение в обществе приобретает информация, характеризующая самого субъекта гражданского права, прежде всего физического лица: честь, достоинство, деловая репутация, происхождение человека, его отношение к религии, место пребывания и место жительства, национальность, семейное положение, наличие или отсутствие детей, состояние здоровья и др. Все перечисленные сведения и многое другое в своей совокупности определяют информационный облик (образ) человека. Основой информационного облика является информация, и признание ее объектом гражданского права позволит обеспечить более надежную защиту информационного облика человека. В известной мере данная проблема уже получила законодательное решение. Так, согласно ст. 152 ГК РФ возможна защита чести, достоинства и деловой репутации гражданина в случае распространения порочащих его сведений, т.е. порочащей информации. Правилами ст. 152.1 и 152.2 ГК РФ регулируются отношения по поводу охраны изображения и частной жизни гражданина.

Вместе с тем возникает вопрос о достаточности существующих правовых средств, направленных на охрану информационного облика человека. В этом плане прежде всего следует рассмотреть вопрос о последствиях распространения в отношении гражданина любой не соответствующей действительности информации. Данная информация не является позорящей человека, она только лишь не соответствует действительности. Согласно п. 1 ст. 152 ГК РФ гражданин, в отношении которого распространена такая информация, вправе требовать ее опровержения по тем же правилам (п. 1 — 9 ст. 152 ГК РФ), что и в случае распространения позорящей информации, однако с той особенностью, что по правилам п. 10 ст. 152 ГК РФ несоответствие действительности распространенной информации обязан доказать сам заинтересованный гражданин, т.е. лицо, в отношении которого информация была распространена (потерпевший). При этом не делается исключений даже для информации, касающейся частной жизни гражданина, в то время как, если иное не предусмотрено законом, не допускаются без согласия гражданина сбор, хранение, распространение и использование любой информации о его частной жизни, в частности информации о его происхождении, о месте его пребывания или жительства, о личной и семейной жизни (п. 1 ст. 152.2 ГК РФ). Следует отметить, что в данной норме перечень информации, относящейся к частной жизни гражданина, не является исчерпывающим. Поэтому, во-первых, к такой информации можно отнести и многие другие сведения, которые прямо или косвенно характеризуют жизнь гражданина и создают его информационный облик, а во-вторых, не настало ли время более решительно подойти к охране информационного облика человека и к категории "любых не соответствующих действительности сведений", о которых говорится в п. 10 ст. 152 ГК РФ, отнести действительно любые не позорящие его сведения из жизни человека? Для того чтобы действенно защитить мир человека, его информационный облик, на наш взгляд, следует "перевернуть" презумпцию доказывания действительности распространенных о человеке сведений. В настоящее время доказывать несоответствие действительности распространенных сведений должен сам человек, в отношении которого эти сведения были распространены. Тем самым, по сути, потерпевший ставится в более тяжелое положение, чем тот, кто соответствующую информацию распространил. Следует эту презумпцию "перевернуть". Доказывать соответствие действительности распространенной информации должен тот субъект, кто ее распространил, а потерпевший, естественно, при этом вправе будет доказывать ее несоответствие действительности.

Применительно к информации, касающейся частной жизни гражданина, в ч. 2 п. 1 ст. 152.2 ГК РФ предусмотрено исключение из общего правила о запрете распространения данной информации. Согласно указанной норме допускаются сбор, хранение, распространение и использование информации о частной жизни гражданина в государственных, общественных или иных публичных интересах, а также в случаях, если информация о частной жизни гражданина ранее стала общедоступной либо была раскрыта самим гражданином или по его воле.

Понятно, что государственный, общественный или иной публичный интерес обусловлен, как правило, должностным или общественным положением соответствующего гражданина: государственные и муниципальные чиновники, депутаты и др., словом, это такие лица, частная жизнь которых действительно представляет повышенный интерес для общества, и средства массовой информации вправе распространять соответствующую информацию об указанных лицах.

Однако такое распространение не может быть беспредельным. Конституцией РФ определен гуманный характер российского общества, в котором особое внимание придается гуманизации правового положения граждан. В частности, соответствующие положения закреплены в ст. 2 Конституции РФ, согласно которой человек, его права и свободы представляют высшую ценность для государства. В соответствии со ст. 23 Конституции РФ каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и достоинства. Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются (п. 1 ст. 24 Конституции РФ). И, наконец, согласно ст. 19 Конституции РФ государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо в числе прочего от имущественного и должностного положения, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств.

Таким образом, государственные и муниципальные чиновники, депутаты и прочие публичные лица также имеют право на неприкосновенность своей частной жизни и вправе протестовать в случае сбора, хранения, использования и распространения о них информации, касающейся их частной жизни, без их согласия.

В то же время согласно ст. 29 Конституции РФ каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Свобода средств массовой информации гарантируется. Граждане при этом вправе получать от средств массовой информации сведения о деятельности государственных органов и организаций, общественных объединений и их должностных лиц.

В связи с изложенным следует констатировать, что имеет место столкновение, конфликт интересов, когда праву публичного лица на охрану его частной жизни противопоставлено право граждан на получение информации о данном публичном лице: кто он в действительности, выполняет ли свои обязанности надлежащим образом, насколько он нравственен и т.д. Решение этого конфликта интересов возможно только на основе баланса интересов: общества и конкретного человека — публичного лица. При этом важно подчеркнуть, что это должен быть именно интерес общества, общественный, а не обывательский интерес к частной жизни человека (п. 44 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25). При рассмотрении соответствующих споров в суде именно поиск баланса интересов общества и частного лица является одной из задач суда[9].

Вызывает возражения также установление срока исковой давности в п. 10 ст. 152 ГК РФ. Согласно указанной норме права срок исковой давности по требованиям, предъявляемым в связи с распространением сведений в средствах массовой информации, составляет один год со дня опубликования таких сведений в соответствующих средствах массовой информации. Однако в целях обеспечения неприкосновенности информационного облика человека, его частной жизни, стимулирования средств массовой информации к более взыскательному отбору материала, касающегося информации о человеке, необходимо отказаться от установления срока исковой давности по данным спорам. При жизни гражданин самостоятельно будет защищать свой информационный облик, а после его смерти правом на защиту информации об умершем должно обладать любое заинтересованное лицо. Словом, здесь должен быть такой же правовой режим, как и при защите чести, достоинства и деловой репутации в случае распространения о человеке порочащих его сведений (п. 1 ст. 152 ГК РФ). При этом необходимо указать на несоответствие ст. 152 и 152.2 ГК РФ в отношении лиц, правомочных защищать информационный облик человека после его смерти. Согласно ч. 2 п. 1 ст. 152 ГК РФ защита чести, достоинства и деловой репутации после смерти гражданина может быть осуществлена по требованию любого заинтересованного лица. Данное правило в силу прямого указания в п. 10 ст. 152 ГК РФ следует применять и в случае распространения о человеке "любых не соответствующих действительности сведений". Однако при распространении любой информации о частной жизни гражданина правом требовать защиты его частной жизни после его смерти наделены дети, родители и переживший супруг такого гражданина (п. 5 ст. 152.2 ГК РФ), но не любое заинтересованное лица, как это предусмотрено п. 10 и 1 ст. 152 ГК РФ. Такое противоречивое решение, на наш взгляд, необъяснимо. Распространение сведений о частной жизни гражданина может быть для него более болезненно, а для общества более значимо, чем распространение о лице любых не соответствующих действительности сведений, которые, по мнению Л.О. Красавчиковой, могут быть как положительными, так и нейтральными[10]. В этой связи представляется необходимым скорректировать п. 5 ст. 152.2 ГК РФ и указать в данной норме право заинтересованных лиц на защиту частной жизни умершего человека, т.е. установить такой же правовой режим защиты, как в п. 1 и соответственно в п. 10 ст. 152 ГК РФ.

Применительно к вопросу о защите личных неимущественных прав человека: право на частную жизнь, право на изображение и др. после его смерти до настоящего времени остаются дискуссионной проблемой сохранения названных прав после смерти человека. Известно, что смерть прекращает правоспособность человека. Однако с прекращением правоспособности должны быть прекращены и все субъективные права гражданина. Однако этого не происходит, да это и невозможно представить, чтобы после смерти человека у заинтересованных лиц не было бы возможности защитить честь, достоинство, деловую репутацию умершего, его право на изображение и частную жизнь. Если бы такая возможность не была предусмотрена законом, это свидетельствовало бы, что соответствующее государство не вправе считать себя гуманным, так как гуманизм должен быть не только прижизненным, но и посмертным. Поэтому в ГК РФ такая возможность предусмотрена. Однако приемлемого теоретического обоснования данного правового феномена, на наш взгляд, до настоящего времени нет. Ю.К. Толстой высказал идею о существовании бессубъектных субъективных прав[11]. Данное объяснение представляется спорным. Субъективное право — это мера возможного поведения конкретного субъекта. Без субъекта нет и субъективного права как меры его возможного поведения. Гражданин является существом общественным, который в течение своей жизни приобретает различные права и обязанности, и некоторые из них должны существовать в обществе после смерти гражданина, так как остается само общество как особая материальная система. Законодатель сохраняет права и обязанности умершего гражданина, которые представляют интерес для общества. В частности, право на тайну личной жизни, право на изображение, право на честь, достоинство и деловую репутацию будут сохраняться ровно столько, сколько будет существовать само общество, которое в целях защиты данных прав делегирует определенному кругу лиц возможность их защиты[12].

Литература

1. Архипова А.Г. Обязанность предоставить информацию по п. 3 ст. 307 ГК РФ / А.Г. Архипова // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2017. N 2. С. 60 — 94.

2. Богданов Е.В. Проблемы правосубъектности человека / Е.В. Богданов // Государство и право. 2017. N 1. С. 23 — 29.

3. Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Под ред. Б.М. Гонгало. М.: Статут, 2016. Т. 1. 509 с.

4. Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2004. Т. 3. 783 с.

5. Ермолова О.Н. Проблемы теории нематериальных благ: Монография / О.Н. Ермолова, А.В. Трофименко. М.: Канон+, 2008. 287 с.

Рекомендуется Вам: