Категория «уязвимость» в понятийном ряду теории и практики обеспечения безопасности

Автор: Иглин В.В.

Категориальные построения — одна из наиболее сложных сфер методологии науки. Совокупность категорий в той или иной науке, области научного знания отражает объективную реальность и одновременно состояние и уровень развития познающего субъекта. Категориальный аппарат науки эволюционирует вместе с освоением областей реальности и развитием субъекта познания, неся в себе диалектику устойчивости и инновационной изменчивости.

Категориальный аппарат создает фундаментальную платформу научных исследований и практической деятельности человека в той или иной сфере и одновременно задает принципиальные, ключевые направления исследований, направления и формы практической активности человека, в том числе в управлении. Не является исключением сфера национальной безопасности, в которой формируется, исследуется, применяется, корректируется набор категорий, в том числе закрепляемых на уровне основополагающих документов государственной политики и управления. Так, в современной нормативной правовой базе и научном аппарате активно используются (функционируют) следующие категории, отражающие собственно содержание предметной сферы безопасности: безопасность, угроза, вызов, риск, ущерб, субъект угрозы, объект угрозы, обеспечение безопасности, защищенность и значительно реже другие — опасность, защита и т.д.

В отечественной научной традиции формирование современного категориального аппарата в сфере национальной безопасности началось на заключительном этапе советского периода. Именно в тот период начали активно обсуждаться и использоваться понятия "безопасность", "вызов" и "угроза" в их современном содержании и идеологическом наполнении. Содержание этих понятий прошло длительный путь обсуждений, эволюции в нормативной правовой базе, но дискуссии продолжаются по сей день, причем с нарастающей активностью. Столь длительная эволюция понятий означает лишь то, что изменяются и сама объективная реальность, и субъект познания, требуя корректировки содержания понятий для покрытия ими новых явлений реальности, правильной организации нормативного правового пространства и политической практики в этой сфере.

Первые этапы дискуссии, до начала 2000-х годов, были связаны с выявлением перечня внутренних и внешних угроз и определением тех минимальных либо максимальных показателей ("пороговых значений"), достижение которых становится опасным для жизнедеятельности системы и может вести к возникновению конфликтов либо к уничтожению системы. Постепенно в ряд понятий включается понятие "ущерб" и его предельное значение "неприемлемый ущерб". Это понятие из военного лексикона переходит в другие сферы, включая экономику. Однако если "вызовы", "угрозы", "пороговые значения" обсуждались и обсуждаются весьма широко, то понятие "ущерб" до сих пор используется существенно реже. Представляется, что это не вполне логично, поскольку любая угроза является таковой лишь в том случае, если она, будучи реализованной, наносит объекту ущерб. Однако о последствиях реализации угроз (конкретном ущербе) научное сообщество, нормативные документы и практика управления говорят существенно меньше.

Несколько позднее в сферу национальной безопасности начало вовлекаться понятие "риск", использование которого за пределами сферы деловых структур (предпринимательства) до сих пор является дискуссионным, несмотря на то что предпринимательское понимание риска проникло и в один из ГОСТов, определяющих риск[1]. Однако подобная трактовка риска в рамках проблематики обеспечения безопасности, тем более на национальном уровне, выхолащивает смысл этой категории и запутывает логику его анализа[2]. И хотя это не вполне логично, тем не менее понятие "риск" все же входит в понятийный ряд обеспечения национальной безопасности, особенно в сфере экономики, и это приходится учитывать в концептуальных и модельных построениях и механизмах анализа.

Все указанные понятия по умолчанию исходят из следующей модели: существует некоторый функционирующий и развивающийся социальный объект (общество, государство, национальная экономика, хозяйствующий субъект, общественная организация и т.д.), который и находится в постоянно меняющейся внешней среде, и сам изменяется; данные внутренняя и внешняя среда создают или постоянно воспроизводят те или иные вызовы и угрозы, которые с той или иной степенью вероятности ("риска") могут нанести ущерб объекту, в особенности при достижении предельных критических (пороговых) значений, и потому требуют профилактики либо парирования (защиты) с целью нейтрализации негативных последствий их воздействия и (или) минимизации ущерба. Это рассматривается как смысл и функции обеспечения безопасности объекта. Именно данная модель фактически реализована в нормативной правовой базе по национальной безопасности и по экономической безопасности России. Такой же подход реализуется и в большинстве исследований, методических разработок и практик обеспечения безопасности на корпоративном уровне.

Казалось бы, данная модель полно и аутентично отражает любой объект. Однако это не так. И это "не так" имеет принципиальное свойство. Дело в том, что такая модель в итоге нацелена лишь на обеспечение безопасности в смысле "защиты" объекта, как бы в "военном" формате — есть враг и нужно от него защищаться и/или защищать объект и нейтрализовать последствия негативных воздействий. Почти тридцатилетние попытки вывести научное обсуждение и политико-правовую практику за пределы такой модели "защиты" в тех или иных вариациях происходят с гигантским трудом, и до сих пор это не вполне удалось. За этим стоят и идеологические, и социальные обстоятельства, такие как: а) недопущение подсистемы обеспечения безопасности в управление объектом; б) наличие гигантских социальных систем, нацеленных на "защиту" и поддерживающих самих себя на наличии угроз (в военной сфере, в экономике, в правоохранительной сфере, даже в здравоохранении и т.д.); в) узкая трактовка смысла существования, ограничивающая его фактически физическим уровнем, что сводит содержание безопасности до уровня физиологии, сохранения бухгалтерски учитываемых "активов" и "прибыли"; г) неадекватное определение ролей категорий "безопасность" и "развитие" и отношений между ними в процессах оперативного и стратегического управления интересующим объектом, их противопоставление[3]. Каким бы это ни показалось странным и даже парадоксальным, но при сложившейся бюрократической системе целеполагания и ее трансформации в иерархию задач без привязки к смыслам существования и развития полиция "заинтересована" в наличии преступности, экономика и финансы — в отсутствии систем планирования и контроля, военные — в наличии внешнего врага и конфликтов, медицина и фармацевтика — в наличии больных людей. Именно так и никак иначе: меньше преступности — меньше потребность в правоохранительных и правоприменительных системах в целом, они требуют сокращения; аналогично — армия, экономика, медицина, фармацевтика и т.д. Не странно, что попытки создать системы профилактики постоянно натыкаются на серьезнейшее сопротивление со стороны этих государственных и общественных институтов и социальных систем. Это отражается и на научных дискуссиях с активным участием всех сторон, и на понятийном ряде нормативной правовой базы. В значительной степени именно по этой причине в понятийном ряде отсутствуют категории, отражающие качество состояния системы, ее внутренний потенциал противостояния угрозам. Значительную роль в сложившейся ситуации играют и инерция мышления, традиции наук.

При этом, казалось бы, должно быть понятно, что уровень безопасности того или иного объекта определяется отношением характера и мощности угроз и возможного ущерба и качеством внутреннего состояния объекта, его внутреннего потенциала противостоять существующему и возможному в будущем вредоносному воздействию. Однако такой соотносительный характер природы безопасности практически не обсуждается в современной науке, и единичные попытки, в том числе авторов данной статьи, ввести в поле научных обсуждений этот пласт проблем пока остаются "гласом вопиющего в пустыне"[4]. Тогда как только соотносительный подход порождает потребность комплексно сместить акценты от одностороннего рассмотрения безопасности как "защиты от угроз" в направлении вовлечения в поле анализа и практики управления и других аспектов состояния объекта, безусловно связанных с обеспечением безопасности, таких как потенциал объекта и аспекты уязвимости.

При ближайшем рассмотрении внутренний потенциал объекта в сфере обеспечения безопасности необходимо разделить на три взаимосвязанных, но сущностно различных аспекта: а) потенциал противодействия вызовам и угрозам посредством их отражения или нейтрализации (который, безусловно, никоим образом нельзя изъять из проблемы); б) потенциал живучести[5] и самовосстановления объекта в случае нанесения ущерба; в) потенциал устойчивости по отношению к тем или иным негативным воздействиям, невосприимчивости, нечувствительности, иммунитета относительно возможной реализации угрозы.

Однако особенно важным в настоящее время представляется именно этот, третий пласт безопасности, который совершенно не поддерживается "защитной" моделью. Он практически полностью игнорируется в науке и практике обеспечения, исключен из поля управленческого воздействия в сфере обеспечения безопасности, в частности национальной безопасности в самых различных сферах, в том числе и особенно в экономической, в сфере обеспечения здоровья нации и других. Будучи игнорируемым в науке и практике обеспечения безопасности, он оказался одновременно и "запущенным" в собственном обеспечении во всех сферах, ходя одновременно имеющим весьма весомый неиспользуемый и перспективный потенциал, способный существенно усиливать и дополнять имеющийся потенциал в обеспечении безопасности в различных сферах. Поэтому данный пласт безопасности, безусловно, требует привлечения внимания, закрепления в нормативной правовой базе в виде соответствующих категорий и вовлечения в практику обеспечения экономической безопасности, введения в сферу компетенции соответствующих органов государственной власти.

Исходя из сказанного выше будет большой подвижкой корректировка действующей модели и введение в категориальный ряд в сфере обеспечения безопасности трех категорий — "потенциал противодействия", "потенциал устойчивости негативному воздействию", "уязвимость" ("неуязвимость").

Исследование категорий "потенциал противодействия" и "потенциал устойчивости негативному воздействию" является специальной задачей, и на данной стадии развития научной дискуссии достаточно постановки проблемы. Есть смысл несколько подробнее остановиться на категории "уязвимость". Причем данная категория уже введена в научный оборот, но практически не используется. Однако именно она позволяет сделать очень крупный научный и практический шаг в сторону корректировки действующей модели и совершенствования теории и практики обеспечения безопасности.

При внимательном анализе соотнесения а) любого объекта (включая страну в целом в контексте национальной безопасности как предметной сферы) и б) описывающей его модели и используемого для этого понятийного аппарата оказывается, что, оперируя лишь понятиями "вызовы", "угрозы" и "риски", наука и практика имеют дело с такими абстракциями, которые не дают возможности увязать обозначаемые ими феномены с конкретным объектом. Наблюдается явный категориальный пробел в оценке состояния самого объекта при негативном воздействии в случае реализации угрозы. Относительно него выявляются "угрозы" и "риски", они формулируются, обозначаются, формируются в комплексы, в целом верно отражая реальность. Однако адекватно оценить степень "угроз" и "рисков" без оценки состояния объекта в существующей категориальной сетке не представляется возможным. Более того, даже разница между угрозами и недостатками системы обеспечения безопасности улавливается далеко не всегда. Изъяны, прорехи в системе обеспечения безопасного существования в научной литературе, регулирующих и политических документах и тем более в околонаучной и политической публицистике зачастую включаются в перечень угроз на том основании, что они могут являться предпосылками ущерба. В этих случаях к угрозам причисляются, например, неэффективная экономическая политика, отсутствие эффективной системы мониторинга угроз и рисков, технологическая отсталость, низкое качество или дефицит трудовых ресурсов и т.д. Это запутывает методологию выявления угроз и синтеза рациональных путей их устранения и нейтрализации, затрудняет построение стройного математического аппарата решения этих задач.

Приведем несколько примеров.

1. Является ли один современный военный корабль (самолет, танк, ракета и т.д.) с его системой вооружения угрозой? Уже здесь очевидно, что сама постановка вопроса требует его продолжения — угрозой кому или чему? Да, они могут являться угрозой для тех, против кого они направлены, если у противоположной стороны нет средств защиты от них в данном отношении, применительно к их вооружению и его воздействию. Если тот или иной вид вооружения или военной техники не может поразить те или иные объекты противника либо в результате наличия системы противодействия (защиты), либо в результате непредназначенности для этого объекта (авиация против партизанских отрядов, танки в горной местности и т.д.), либо в результате неприемлемости последствий (ядерный заряд), то те или иные объекты противной стороны оказываются неуязвимыми для того или иного вида военной техники и вооружения. Поэтому, например, один корабль с ракетным вооружением при соответствующем разведывательном обеспечении и системой наведения может представлять угрозу для вооруженных соединений слабых стран или групп террористов, но не может представлять угрозы для более мощных кораблей или для стран, имеющих мощные системы обороны. Тем самым появляется естественная потребность в категориях "уязвимость" и "неуязвимость".

2. Мировые и региональные кризисы являются угрозой для национальной экономики? Да. Но высокотехнологичной, управляемой на уровне системной целостности, самодостаточной по структуре и объему продукции и ресурсов национальной экономике не страшны мировые кризисы, санкции и т.п. Тогда как слабый уровень "защиты" имеет экономика, управляемая неквалифицированными кадрами, кадрами, чьи личные интересы вступают в конфликт с исполнением служебных обязанностей при неэффективных механизмах предотвращения и разрешения этих конфликтов. Целесообразно подчеркнуть, что уязвимости в экономической сфере возникают не только в результате деградации экономики, но и в результате отставания ее развития от изменений, в частности развития среды и национальных интересов в части, касающейся потребностей в результатах экономической деятельности общества.

3. Как известно, большинство инфекционных и вирусных заболеваний, даже опасных, поражают не всех людей. Некоторая часть людей оказывается невосприимчива ("неуязвима") к тем или иным вирусам даже без профилактических средств, имея сильно выраженный иммунитет против тех или иных видов инфекции. Причем иммунитет может усиливаться при использовании целого ряда профилактических мер и медикаментозных средств либо ослабляться вследствие болезни или ослабления организма. И здесь видно, что появляется органическая потребность в категориях "уязвимость" и "неуязвимость".

4. Культурная сфера. Всякая культурная традиция в современном мире испытывает внешние воздействия, способные нести в себе угрозы для ее функционирования и развития. Так, в постсоветский период русская культура оказалась совершенно открытой мировому пространству и внутригосударственной критике со стороны представителей отдельных национальных культур, внешнему и внутреннему агрессивному негативному воздействию. При этом проблема культурной безопасности находится на далекой периферии исследований и политической практики в управлении Россией на основе либеральных подходов. Но проблема культурной безопасности, безусловно, существует. Даже более мощная и одновременно более замкнутая культура Китая феномен и проблемы культурной безопасности видит, идентифицирует и ставит в научной и практической плоскости[6]. И это совершенно верно, поскольку внешнее и внутреннее инокультурное воздействие действительно при определенных условиях (масштабах, силе воздействия и т.д.) может вести к трансформации "кристаллической матрицы" культуры, трансформируя либо разрушая ее. Однако некоторые типы таких воздействий ведут к негативному воздействию, другие — нет, а некоторые воздействия даже ведут к укреплению либо развитию этой "матрицы" и всей культуры в целом. Таким образом, и в отношении культуры также требуется дифференциация в оценке характера последствий того или иного воздействия, снимаемая категорией "уязвимость" ("неуязвимость").

5. Экосистемы и биосфера в целом. Здесь также требуются дифференциация и конкретизация того или иного угрожающего воздействия. Так, различные виды организмов могут жить в разном интервале температур, давления, влажности, химического состава. Соответственно, изменения физико-химических условий среды, которые происходят естественным путем либо осуществляются путем антропогенного воздействия, различным образом влияют на те или иные биологические виды, экосистемы. Например, проезд гусеничного трактора оказывает очень слабое воздействие на обычные экосистемы и оказывается практически фатальным для тундры, которая не имеет ресурса самовосстановления от такого воздействия.

Таким образом, при воздействии некоторого угрожающего фактора один объект будет претерпевать негативные воздействия, нести ущерб, а другой — может вообще не реагировать на него.

Есть еще как минимум три важных момента, обосновывающих необходимость введения в научно-практический аппарат и практику категории "уязвимость".

Первый момент. Любое воздействие, даже губительное, имеет некоторое максимальное либо минимальное пороговое значение, до (или после) которого при заданной точности измерения и оценки оно не считается (не рассматривается) негативным. Методологическая концепция "пороговых значений", имеющая большую историю и практику в отечественной науке и практике[7], в виде категории "уязвимость" получает мощное дополнительное наполнение и развитие в виде концепта "порог неуязвимости" ("порог уязвимости").

Второй момент. Если говорить об угрозах и вызовах, оказывается непонятным исходя из имеющегося понятийного ряда, в каких аспектах и как с ними бороться, нейтрализовать их и осуществлять профилактические мероприятия, тем более что в науке до сих пор различаются классификация и типизация угроз и уязвимостей, что определяется их различной природой[8]. Тогда как введение категории "уязвимость" прямо указывает на необходимость поиска слабых мест, задает конкретику планирования укрепления системы обеспечения безопасности.

Третий момент. Только введение категории "уязвимость" позволяет выделять в объекте именно те аспекты (отношения, элементы, функции, процессы и т.д.), которые в случае реализации той или иной угрозы в виде негативного воздействия нанесут ущерб объекту. Это позволяет а) выявлять такие слабые места, б) "точечно" рассчитывать направления возможных воздействий со стороны потенциального противника (который, без сомнения, изучает такие слабые места) для выстраивания контригры, в) осуществлять профилактические мероприятия и концентрацию усилий и ресурсов либо для усиления таких слабых мест, либо для нейтрализации некоторых неизбежных негативных следствий и т.д. Тем самым обозначается некая совокупность аспектов (сторон, факторов состояния и т.д.) объекта, которые способствуют или не препятствуют реализации негативного воздействия со стороны того или иного фактора, той или иной угрозы. Это создает базу для научного и практического воздействия с целью нейтрализации такового.

Таким образом, недостатки системы обеспечения безопасности, которые могут служить предпосылками нанесения ущерба объекту защиты, можно определить как уязвимости. Уже существуют некоторые варианты трактовки этого понятия. На уровне общесистемного подхода к управлению наиболее удачным на сегодня можно считать следующее определение: "Уязвимость — системный параметр, характеризующий возможность нанесения описываемой системе повреждений любой природы, нарушающих целевой режим функционирования"[9]. Уточняя и развивая понимание уязвимости, предложим следующее определение: уязвимость — это качество объекта, характеризующееся наличием в нем аспектов ("мест"), при воздействии на которые тех или иных внутренних или внешних факторов объект не способен собственными силами обеспечить сохранение собственной идентичности (целостности), органически присущего ему характера процессов функционирования и развития, адаптироваться к новой среде. Уязвимость — это характеристика возможности нанесения объекту ущерба в том или ином аспекте, отношении, фрагменте, "месте" каким-либо внешним или внутренним воздействием.

Для правильной организации работ по обеспечению безопасности как при оперативном, так и при стратегическом управлении необходимо отличать угрозы и вызовы, с одной стороны, и уязвимости — с другой, т.е. потенциал нанесения ущерба и невозможность его нивелировать (отразить). Это различение необходимо, поскольку по-разному должна быть организована и осуществляться работа в отношении угроз и вызовов и уязвимостей.

Первые возникают и развиваются "по своим законам", по своей логике, задаваемым источниками (субъектами) угроз и вызовов. Угрозы можно и нужно превентивно диагностировать. Для этого требуется вести их мониторинг, выявлять их признаки и прогнозировать риски. Ситуации "превентивного удара" суть дела здесь не меняют, поскольку они фактически являются результатом противодействия угрозам на ранних стадиях их формирования.

Напротив, состояние и возможности системы обеспечения безопасности социально-экономической системы (хозяйствующего субъекта), выявление ее слабостей, "узких" мест ("уязвимостей") могут изучаться в плановом порядке. Исходные данные и результаты этого изучения носят вполне определенный характер. Система обеспечения безопасности развивается в соответствии с управленческими решениями руководства системы в зависимости от прогнозируемых угроз и рисков и в соответствии с имеющимися ресурсами для развития. Активные действия субъектов (активизация источников) угроз могут привнести чрезвычайность в жизнедеятельность системы и управление ею, неожиданно выявить уязвимости, не обнаруженные прежде, но формирование, развитие и использование системы обеспечения безопасности все равно находится в руках руководства социально-экономической системы, включая силы и средства с их оперативным и чрезвычайным компонентами.

В целом можно заключить, что введение понятия "уязвимость" в понятийный ряд позволяет более полно и объективно сформировать онтологию проблематики безопасности, адекватно формировать модельный комплекс для решения проблем безопасности, семантически корректно контролировать состояние безопасности и системы ее обеспечения, логически стройно, адекватно и рационально выстраивать систему деятельности по обеспечению безопасности на оперативном и стратегическом уровнях, в т.ч. в форме и рамках планирования развития системы обеспечения безопасности.

Литература

1. Абалкин Л.И. Экономическая безопасность России: угрозы и их отражение / Л.И. Абалкин // Вопросы экономики. 1994. N 12. С. 4 — 14.

2. Багдасарян В.Э. Витальный подход к сложным социальным системам / В.Э. Багдасарян // Центр проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования: Материалы научного семинара "Фундаментальные вопросы развития сложных социальных систем". М.: Научный эксперт, 2013. Вып. N 6: Витальный подход к сложным социальным системам. 2013. 139 с. С. 7 — 70.

3. Кононов Д.А. Региональные системы: моделирование кризисных явлений и уязвимость / Д.А. Кононов, Н.О. Пономарев, Р.О. Пономарев, М.П. Барбашев // Управление развитием крупномасштабных систем: Сборник статей материалов Восьмой международной конференции (Москва, 9 сентября — 1 октября 2015 г.): В 2 т. / Под общ. ред. С.Н. Васильева, А.Д. Цвиркуна. М.: ИПУ РАН, 2015. Т. 1. С. 13 — 24.

4. Селиванов А.И. О необходимости интегрального подхода к определению понятия "экономическая безопасность" / А.И. Селиванов // Микроэкономика. 2016. N 1. С. 79 — 83.

5. Трошин Д.В. Безопасность предприятия: смысл, онтология, оценка: Монография / Д.В. Трошин. Тверь: Тверской гос. ун-т, 2015. 212 с.

6. Трошин Д.В. Подход к типологии и классификации угроз и рисков экономической безопасности Российской Федерации / Д.В. Трошин / Безопасность бизнеса. 2018. N 1. С. 18 — 24.

7. Цзи Юешэн. Внешняя культурная политика Китайской Народной Республики в условиях глобализации: Автореф. дис. … канд. полит. наук / Юешэн Цзи. М., 2018. 20 с.

8. Экономическая безопасность России. Общий курс: Учебник / Под ред. В.К. Сенчагова. 3-е изд. М.: БИНОМ. Лаборатория знаний, 2010. 815 с.

9. Экономическая безопасность России: методология, стратегическое управление, системотехника: Монография / Кол. авторов; под науч. ред. С.Н. Сильвестрова. М.: РУСАЙНС, 2018. 350 с.

Рекомендуется Вам: