ЮрФак: изучение права онлайн

Особенности прав на бездокументарные ценные бумаги при опосредованном учете

Автор: Обухова Е.В.

Оглавление

1. Опосредованно учитываемые ценные бумаги как право требования к посреднику

2. Модель опосредованных бездокументарных ценных бумаг в отечественном нормативном регулировании

2.1. Вопросы терминологии

2.2. Особенности реестров ценных бумаг

3. Взаимодействие между участниками цепи учета ценных бумаг

3.1. Рассмотрим движение информации по цепи снизу вверх

3.2. Движение информации и денежных выплат сверху вниз


Легитимация по бездокументарным ценным бумагам по данным реестра стала одной из ключевых особенностей, позволяющих выделить бездокументарные ценные бумаги как самостоятельный вид объектов гражданских прав. Детальное изучение позволяет найти различие и между видами бездокументарных ценных бумаг — учитываемыми опосредованно и прямым (и аналогичными) способом. Оно заключается прежде всего в принципиально ином соотношении титулов лиц в зависимости от места в учетной цепи посредников[1]. В зарубежных правопорядках сложились, соответственно, отдельные правовые конструкции, объясняющие взаимодействие участников учетной схемы и их взаимные права: путем определения бездокументарной ценной бумаги как права требования к посреднику (применяется при опосредованном учете) и как права на ценную бумагу, права требования к эмитенту (при прямом учете, при опосредованном учете в транспарентных системах).

1. Опосредованно учитываемые ценные бумаги как право требования к посреднику

В первом случае отношения лиц в учетной цепи характеризуются существенным разделением прав и титулов конечного приобретателя, посредников и учтенных в реестре посредников. Так, исторически обусловленное применение конструкции траста к учету бездокументарных ценных бумаг в Великобритании привело к тому, что посредники верхнего уровня (учтенные в реестрах эмитента или системе CREST) имеют законный титул (legal title) на ценные бумаги, в то время как все остальные посредники и конечный приобретатель — титул по праву справедливости (equitable interest)[2]. Несмотря на некоторые элементы абсолютности (возможность заявления требований и возражений к лицу с legal title и третьим лицам)[3], титул по праву справедливости не предполагает прямых правомочий обладателя в отношении эмитента. О том, что конечные правообладатели акций не являются акционерами, свидетельствует терминология Закона о компаниях 2006 г.[4] В частности, при упоминании голосующего акционера применяется термин member (лицо, зарегистрированное в реестре эмитента)[5]. Конечные приобретатели акций именуются при этом holders (и, как показывает практика[6], акционерами не считаются).

Аналогичная модель взаимодействия эмитента и конечного приобретателя появилась в американском законодательстве в 1994 г. с принятием новой редакции раздела 8 Единообразного торгового кодекса (ЕТК)[7]. Титул приобретателя в системе опосредованного учета в США отличается также большой спецификой. В частности, при прямом учете инвестор взаимодействует с эмитентом с титулом record ownership, при опосредованном учете у инвестора есть правовая связь лишь с релевантным посредником, а титул обозначается как security entitlement.

Согласно положениям ЕТК США титул приобретателя (правомочие) возникает из факта зачисления ценной бумаги или финансового актива посредником на счет приобретателя (entitlement holder)[8]. В официальном комментарии к ЕТК отмечается, что security entitlement — это вид правомочий, которые действуют как личные требования (in personam) в отношении посредника и как вещные — в отношении третьих лиц[9].

Эмитенты в случае опосредованного учета прав на ценные бумаги ограждены от взаимодействия с конечными приобретателями положениями ст. 8-207 ЕТК[10], в соответствии с которыми "по вопросам осуществления всех прав участника корпорации эмитент взаимодействует исключительно с лицом, указанным в реестре эмитента [т.е. с посредником верхнего уровня]"[11].

Таким образом, посредники создают так называемый защищаемый интерес в ценных бумагах[12], который производен от изначальной ценной бумаги (что сближает эту модель с депозитарными расписками). Зачисление ценных бумаг на счет порождает у конечного приобретателя ограниченный набор прав (security entitlement)[13] в отношении посредника.

Вероятно, под влиянием американского подхода ряд европейских стран тоже стали рассматривать возможности выделения опосредованно учитываемых ценных бумаг в самостоятельную категорию[14].

Бельгия и Люксембург исключили возможность каких-либо прямых связей между конечным приобретателем и самой ценной бумагой. Конечные приобретатели при таком подходе имеют солидарные права (фикция совместной собственности) на дематериализованный счет, который ведется посредником от имени всех держателей счетов. Швейцарский Закон "О финансовых инструментах, учитываемых записью на счете" (Bucheffektengesetz) описывает существо опосредованных ценных бумаг на счетах как особый имущественный объект, "имущественную ценность sui generis"[15]. Ценные бумаги, учитываемые записью на счете, возникают как объект прав при внесении в депозитарий/зачислении (фиксации) ценных бумаг на счете депо. В. Виганд, цитируя комментаторов Закона, разъясняет: "…посредством зачисления на счет депо… возникает право, квалифицируемое как новое имущественное право, которое становится… предметом гражданского оборота". Новый титул конечных приобретателей опосредованных ценных бумаг ("книжные" финансовые инструменты — Bucheffekten) [16]отличается от приведенного выше подхода и выглядит как "требования и права членства в отношении эмитента, которые зачисляются на счет ценных бумаг и которыми конечный приобретатель может распоряжаться [исключительно] установленными законом способами". Однако при этом титул приобретателя создается посредником и является самостоятельным объектом прав. Существуют отдельные элементы абсолютности титула приобретателя, схожие с британской моделью, которые проявляются в том, что права на ценные бумаги, учитываемые записью на счете, действуют в отношении посредника или любого третьего лица и ограждены от претензий кредиторов посредника. Тем самым швейцарская модель предполагает особый статус опосредованных ценных бумаг как актива, создаваемого посредником, и при этом не исключает полностью связь эмитента и конечного правообладателя.

В разъяснениях Международной ассоциации рынков капитала (ICMA) также уточняется, что собственником (правообладателем) облигаций, с учетом рыночной инфраструктуры, может быть только лицо, учтенное на верхнем уровне учетной цепи[17].

В существующей практике зарубежных стран само наличие посредников в учетной цепи влечет изменение титула приобретателя на ценную бумагу, т.е. происходит разрыв связи эмитента и инвестора[18]. Посредник не только ведет учет конечных приобретателей, но и в некоторых случаях формирует особое "право из счета", которое не тождественно праву из учитываемой прямым способом бездокументарной ценной бумаги.

Иными словами, конечный приобретатель приобретает не право на объект, но требование к посреднику.

Приведенное сущностное отличие повлекло терминологическое отделение опосредованно учитываемых бездокументарных ценных бумаг от всех прочих. Впервые как отдельный термин в европейской практике опосредованно учитываемые ценные бумаги (book entry securities) были упомянуты в п. 8 Директивы Европейского парламента и Европейского совета от 06.06.2002 N 2002/47/ЕС о механизмах финансового обеспечения и противопоставлены учитываемым у эмитента ценным бумагам (directly-held)[19]. Однако после принятия Директивы некоторая терминологическая несогласованность сохранялась[20]. Несколько позже, в 2003 г., в Глоссарии терминов Банка международных расчетов термином book-entry была обозначена в максимально общей форме система бездокументарных расчетов по ценным бумагам[21].

Как представляется, за американским переходом от определения сущности бездокументарных ценных бумаг к существу прав на некое правомочие из счета последовали и законодатели Евросоюза. Реформы японского (при исходной модели дематериализации[22]) и швейцарского (иммобилизация с правом совместной собственности приобретателей на депонированные ценные бумаги) законодательства также отразили эту тенденцию.

2. Модель опосредованных бездокументарных ценных бумаг в отечественном нормативном регулировании

Отечественное законодательство представляет собой смешение первой и второй модели бездокументарных ценных бумаг. Сложности с легитимацией и дефиницией бездокументарных ценных бумаг в отечественном законодательстве в целом обусловлены в том числе неопределенностью ключевых для этого института понятий. В частности, термины "акционер", "управомоченное лицо", "владелец ценной бумаги" нередко употребляются в законодательстве и правоприменительной практике произвольно. Отсюда следует и различное толкование легитимационного значения реестра ценных бумаг. Общие проблемы легитимации упоминаются в литературе[23], но большее внимание уделяется вопросам несовпадения формально легитимированного лица и субъекта права на бумагу (например, при совершении сделки после фиксации реестра).

2.1. Вопросы терминологии

Отечественное законодательство отличается некоторой непоследовательностью в вопросе легитимации правообладателя.

В частности, Гражданский кодекс (ГК) РФ упоминает "владельца"[24], лицо, имеющее "право требовать от обязанного лица исполнения по бездокументарной ценной бумаге", — указанное в учетных записях в качестве правообладателя или иным образом осуществляющее права по ценной бумаге[25]. Одновременно передача прав на бездокументарные ценные бумаги осуществляется посредством их списания/зачисления на счет приобретателя. Федеральный закон от 22.04.1996 N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг" (далее — Закон об РЦБ) конкретизирует: зачисление на счет депо либо внесение записи по лицевому счету у держателя реестра порождает и удостоверяет права на ценные бумаги[26].

Специальное законодательство также не содержит определения, например, понятия "акционер [27]", при этом говоря об осуществлении акционерами своих прав в случаях, если они не являются лицами, зарегистрированными в реестре акционеров общества[28]. В нормативных актах Федеральной службы по финансовым рынкам (ФСФР) (и утративших силу[29], и действующих[30]) в качестве акционера называется лицо, права на акции которого учитываются в депозитарии, — при направлении предложений такое лицо в подтверждение легитимации прикладывает выписку по счету депо.

В отечественной судебной практике возникают случаи признания статуса правообладателя (акционера) как за лицами, учтенными в реестре эмитента[31], так и за лицами, представившими выписки по своему депозитарному счету[32].

Как альтернатива — суды прибегают к конструкции защищаемого интереса бенефициара, но не к анализу правового титула на бездокументарные ценные бумаги[33].

Нет в отечественных нормативных актах и специального термина для опосредованно учитываемых бездокументарных ценных бумаг. Такой термин единично встречается в актах Банка России. В частности, ценные бумаги, учитываемые у депозитария (номинального держателя), именуются депозитарными ценными бумагами[34]. Возможно, термин не совсем удачен с лексической точки зрения (как, впрочем, и сами "бездокументарные ценные бумаги"), но его использование помогло бы провести необходимую грань между бездокументарными ценными бумагами в прямом учете и учитываемыми опосредованно. Представляется, что разница между этими явлениями достаточно существенна и в отечественном праве. Для ее исследования обратимся к особенностям легитимации конечного приобретателя бездокументарных ценных бумаг, учитываемых опосредованно и непосредственно.

2.2. Особенности реестров ценных бумаг

Появление центрального депозитария и присвоение статуса номинального держателя только депозитариям повлекли определенные изменения в структуре российских реестров ценных бумаг. Произошедшая реформа корпоративных действий упростила ведение записей по счетам участников системы опосредованного учета. Так, переход прав на ценные бумаги между клиентами одного депозитария не отражается на его счете, открытом у вышестоящего посредника/регистратора[35]. Вместе с тем анализ реформы позволяет прийти к выводам об изменении соотношения титулов правообладателя и посредников на рынке.

Модель опосредованного учета до и после реформы 2012 г.

До проведения реформы (2012 г.[36]) под системой ведения реестра владельцев ценных бумаг понималась совокупность данных, обеспечивающая идентификацию зарегистрированных в системе ведения реестра владельцев ценных бумаг номинальных держателей и владельцев ценных бумаг и учет их прав в отношении ценных бумаг. В.В. Фалеев и В.В. Долинская[37] подтверждают, что в системе ведения реестра допускалось указание данных номинального держателя. Когда реестры российских эмитентов не содержали сведений о конечном владельце ценных бумаг, такая информация устанавливалась по книгам посредника — контрагента приобретателя бумаг.

До внесения соответствующих изменений Закон об РЦБ понимал под номинальным держателем лицо, зарегистрированное в системе ведения реестра и не являющееся владельцем в отношении этих ценных бумаг. При этом на случай спора о титуле все же предусматривалось, что "внесение имени номинального держателя в систему ведения реестра… не [влечет] за собой переход права собственности и/или иного вещного права на ценные бумаги к последнему. Номинальный держатель — лицо… не являющееся владельцем в отношении этих ценных бумаг"[38]. В то же время детализация списка готовилась номинальным держателем по запросу регистратора (и являлась обязательной для определенных корпоративных процедур: составления списка лиц, имеющих право получения дивидендов, и пр.[39]). Само определение реестра владельцев ценных бумаг выглядело следующим образом: "…список зарегистрированных владельцев… позволяющий идентифицировать этих владельцев"[40]. Фактически, как уже упоминалось, в реестре вполне могли значиться посредники.

Как видится, правообладателями все же считались лица, список которых предоставляли посредники для определенных корпоративных процедур. Впрочем, и произошедшая реформа на первый взгляд не изменила соотношение титулов в системе опосредованного учета. В отношении ценных бумаг, которые учитываются по лицевому счету или счету депо номинального держателя, депозитарий не является их владельцем и осуществляет учет в интересах своих депонентов[41]; на счете депозитария учитываются права на ценные бумаги, принадлежащие иным лицам[42].

Однако в структуре реестра произошли изменения (см. рисунок). В актуальной версии Закона об РЦБ реестр владельцев ценных бумаг — это "формируемая на определенный момент времени система записей о лицах, которым открыты лицевые счета… и иных записей"[43]. В реестре владельцев ценных бумаг в качестве номинального держателя может регистрироваться депозитарий[44].

С реформой появилось два вида реестров с разным правовым режимом. Первый — это реестр владельцев с информацией о посредниках в режиме реального времени, в котором учитываются номинальные держатели (НД). Второй представляет собой список лиц, осуществляющих права по ценным бумагам, в который должны включаться все российские конечные приобретатели, иные лица и (насколько это возможно) конечные приобретатели иностранных посредников.

Список лиц, осуществляющих права по ценным бумагам, составляется держателем реестра или депозитарием по требованию эмитента и некоторых иных лиц[45]. В итоге держатель реестра составляет список лиц в соответствии с собственными и полученными от номинальных держателей данными, а лицо, осуществляющее обязательное централизованное хранение ценных бумаг, — в соответствии с собственными и полученными от депонентов данными. В процессе поиска верхний депозитарий запрашивает информацию депозитариев в цепи, пока клиентом какого-нибудь депозитария не окажется владелец ценной бумаги[46]. При этом для произведения денежных выплат по ценным бумагам достаточно информации только о прямых контрагентах депозитария или законного депозитария (нотариуса или суда)[47].

Не представляется ясным, какую настойчивость номинальный держатель должен проявлять при поиске конечного приобретателя и является ли последний "лицом, осуществляющим права по ценным бумагам" в смысле закона. В частности, Закон об РЦБ упоминает, что к лицам, осуществляющим права по ценным бумагам, относятся владельцы и залогодержатели (на данный момент в качестве "иных лиц" упомянуты только залогодержатели), однако термин "владелец" в нем не раскрывается (хотя в некоторых местах упоминается совместно с акционерами — например, "акционеры или иные владельцы" в ст. 5). При этом центральный депозитарий в отдельных случаях может открывать счета депо владельцев ценных бумаг публичным образованиям, профессиональным участникам рынка и иным лицам[48]. Некоторые действующие акты Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг (ФКЦБ) упоминают "депонента, клиента" (и даже попечителей счета[49]). Очевидно, сложившаяся ситуация не способствует правовой определенности относительно правового статуса конечного приобретателя ценных бумаг.

Таким образом, действующее законодательство разделило реестр владельцев и список лиц, осуществляющих права по ценным бумагам. При этом Закон об РЦБ не содержит ни определения понятия "владелец", ни определения понятия "лицо, осуществляющее права по ценным бумагам".

Проблемы, порождаемые таким подходом, можно проиллюстрировать на примере п. 9 ст. 8.7-1 Закона об РЦБ: "Лицо, осуществляющее права по ценным бумагам, не вправе требовать от эмитента исполнения по ценным бумагам… оспаривать решения собраний… если надлежащее исполнение… должно производиться лицам, включенным в список лиц, осуществляющих права по ценным бумагам, и сведения о таком лице не включены в указанный список". Д. Кириченко отмечает, что реформаторы Закона об РЦБ, "очевидно… имели в виду, что акционеры, не зарегистрированные в реестре, вправе не раскрывать информацию, если они не заинтересованы в осуществлении прав [из ценных бумаг]"[50].

Однако представляется, что с учетом сказанного о соотношении понятий предмет регулирования приведенной статьи гораздо шире. Речь идет не только о тех конечных приобретателях, которые отказались предоставлять свои данные (что достаточно сложно, поскольку их данные как контрагентов по договору имеются у релевантного посредника в любое время, а непредставление сведений чревато административной ответственностью).

Риск — в невозможности доказать свой статус субъекта права на ценную бумагу.

3. Взаимодействие между участниками цепи учета ценных бумаг

Опосредованный учет по сравнению с иными формами учета изменяет титул на учитываемые ценные бумаги. В настоящем разделе приводятся риски, которые несут в себе процедуры каскадного голосования и каскадных выплат для конечного приобретателя ценных бумаг.

3.1. Рассмотрим движение информации по цепи снизу вверх

С одной стороны, личное участие правообладателя в корпоративных процедурах (требование проведения, формирование повестки общего собрания, выдвижение кандидатур, голосование и пр.) не исключается. Однако при выборе формы осуществления прав конечного приобретателя через посредника-депозитария процедура направления уведомления устанавливается договором с посредником. В свою очередь, посредники в соответствии с Законом об РЦБ направляют сообщения о волеизъявлении в электронной форме держателю реестра или депозитарию (в случае с глобальными сертификатами). Иными словами, в некоторых случаях осуществление прав из ценных бумаг может производиться конечным приобретателем исключительно посредством дачи указаний соответствующему депозитарию. Эта процедура затрагивает, помимо голосования, реализацию преимущественного права приобретения ценных бумаг, требования выкупа, приобретения или погашения ценных бумаг[51].

Помимо технических рисков сбоя в системе передачи информации, не исключена возможность умышленного отказа посредника от передачи данных о голосовании конечного приобретателя. В частности, в научно-практических публикациях[52] приводятся примеры договорного условия, когда посреднику предоставляется возможность не сообщать эмитенту информацию о конечном приобретателе в случае наличия у последнего задолженности перед "релевантным" посредником.

Представляется, что реализация субъективного права приобретателя в отношении эмитента не должна быть обусловлена исполнением обязательств приобретателя перед релевантным посредником[53].

Могут ли в такой ситуации применяться общие конструкции ГК РФ, допускающие приостановление встречного исполнения (например, ст. 328)? На этот счет возникают два соображения. Во-первых, распорядительное действие — голосование по своей правовой природе не равносильно исполнению обязанности из договора. Во-вторых, с учетом существа договора посредника и приобретателя положения о приостановлении встречного исполнения должны звучать следующим образом: в случае неполного исполнения обязательства клиентом посредник вправе приостановить исполнение своего обязательства или отказаться от исполнения в части, соответствующей непроизведенному исполнению. В рассматриваемой ситуации просрочка представления информации о конечном приобретателе вверх по учетной цепи, по сути, не может являться частичным исполнением (как единая деятельность посредника по передаче информации).

Ситуация осложняется тем, что требования о раскрытии информации о конечных приобретателях ценных бумаг законодательно возложены на эмитента и регистратора[54], а посредник (если он не является трансфер-агентом), не связан с ними в силу какого-либо обязательства.

С другой стороны, посредник осуществляет идентификацию конечного приобретателя по запросу вышестоящего номинального держателя, а не клиента-приобретателя. Здесь следует учесть, что посредник не лишен возможности предусмотреть право удержания денежных средств, когда он получит предназначающиеся конечному приобретателю дивиденды (в случае их распределения). Лишение конечного приобретателя права на включение своего имени в реестр может повлечь для последнего несравнимо более серьезные правовые и экономические последствия[55].

В связи с изложенными проблемами нельзя не отметить активность отечественного законодателя в области публично-правовых санкций за нарушение общего порядка учета[56] прав на ценные бумаги. В настоящее время, в частности, установлена административная ответственность за воспрепятствование осуществлению прав, удостоверенных ценными бумагами (ст. 15.20 Кодекса РФ об административных правонарушениях (КоАП)), которая толкуется достаточно широко[57]; нарушение ведения реестра владельцев ценных бумаг (ст. 15.22 КоАП); а также ответственность за нарушение порядка подготовки общих собраний, в том числе за ненаправление бюллетеня любыми способами лицу, имеющему право на участие в общем собрании (п. 4 ст. 15.23.1 КоАП)[58].

Закон об РЦБ предусматривает в качестве последствия информационного, технического или иного сбоя в системе передачи информации возмещение депоненту убытков, вызванных непредставлением результатов его голосования в срок (п. 10 ст. 8.7-1). Иными словами, если депозитарий по ошибке не представил информацию о голосовании или исказил ее, то перед правообладателем может возникнуть непростая задача доказывания (1) своей правосубъектности (притом что норма Закона об РЦБ упоминает депонента, а не конечного приобретателя) и (2) размера (пусть и с разумной степенью достоверности) убытков, вызванных искажением результатов голосования.

Прямо предусмотрено освобождение номинального держателя от возмещения убытков при соблюдении двух условий: сбой в информационной цепи случился на более высоких участках цепи; ранее правообладатель письменным распоряжением "подназначил" своему депозитарию следующего депозитария более высокого уровня. Как следует из текста Закона об РЦБ, неважно, на каком именно участке произошел сбой, однако неясны причины, по которым правообладатель должен фактически нести ответственность за междепозитарный обмен информацией. Представляется, что и в общем случае взыскание убытков с виновного депозитария в цепи будет практически невозможным, поскольку у последнего отсутствуют какие-либо договорные связи с правообладателем, а отечественное право трактует причинение вреда весьма узко[59].

В международной практике посредники также стремятся исключить свою ответственность перед конечными приобретателями. Международная система Euroclear прямо предупреждает клиентов, что не занимается сбором информации и не ведет по их запросам каких-либо судебных процессов в отношении компаний-эмитентов[60].

Ни один приобретатель, в интересах которого действует посредник верхнего уровня (например, передавая "каскадные" голоса или выплаты), не может предъявлять какие-либо требования Euroclear.

3.2. Движение информации и денежных выплат сверху вниз

Движение информации и денежных выплат сверху вниз также связано с данными реестра. Положения Закона об РЦБ предусматривают, что осуществление прав по именным бездокументарным эмиссионным ценным бумагам производится эмитентом в отношении лиц, указанных в реестре. Схожие нормы встречаются и в отраслевых законах. Так, судя по Закону об АО, эмитенты — акционерные общества выплачивают дивиденды также только номинальным держателям — депозитариям и доверительным управляющим[61]. Последние, соответственно, производят выплаты участникам дальнейшей цепи учета.

Аналогичная схема предусмотрена для иммобилизованных бездокументарных ценных бумаг (с обязательным централизованным хранением). Эмитент перечисляет денежные средства депозитарию, который хранит выпуск ценных бумаг. Выполнившим свои обязательства эмитент считается с даты поступления денежных средств на специальный депозитарный счет депозитария. При этом эмитент продолжает нести перед депозитариями/конечными приобретателями следующего уровня субсидиарную ответственность за исполнение им указанной обязанности. Таким образом, риск посредника перекладывается не только на получателя, но и на эмитента.

При гипотетической ситуации недостаточности средств для платежа у одного из средних посредников конечный приобретатель также испытает значительные сложности с установлением всей цепи посредников, запросом информации у посредников, исполнивших обязательства (опять же не являясь стороной договора).

В отечественном законодательстве и сложившейся практике в настоящее время отсутствует четкость в ключевых для определения легитимированного лица понятиях.

Носителем имущественных, корпоративных и иных прав в отношении эмитента является не конечный приобретатель ценных бумаг. Управомоченным оказывается лицо, указанное в книгах эмитента, т.е. посредник первого уровня. Релевантный посредник постепенно подменяет эмитента.

Такая модель распределения прав явно контрастирует с бездокументарными ценными бумагами, учитываемыми прямым способом.

В связи с этим в уточнении нуждаются также термины "владелец ценных бумаг" и "лицо, осуществляющее права по ценным бумагам". Для оптимизации нормативного регулирования, которое по умолчанию распространяется на все бездокументарные ценные бумаги, представляется возможным ввести специальный термин, применимый для бездокументарных ценных бумаг в системе опосредованного учета. Таковым могут стать "депозитарные ценные бумаги", упоминавшиеся в нормативных актах Банка России.

Как видится, действующее регулирование порождает существенные риски для конечных приобретателей ввиду недостаточно четко определенных взаимных прав и обязанностей, ответственности участников системы учета. В этой части было бы необходимым уточнение норм о частноправовой ответственности посредников в цепи учета за нарушение прав конечного приобретателя, с которым посредник может не находиться в прямых договорных отношениях (не быть релевантным посредником).


[1] Заметим, что в настоящей статье под посредниками имеются в виду лица, которые действуют от своего имени и в своем интересе. Появление в цепи учета посредников, "действующих со стороны эмитента или регистратора" — какими, например, являются трансфер-агенты, — не влияет на учет и легитимацию правообладателей.

[2] Таким образом, конструкция "права на право" в британской системе выглядит как equitable title to legal title, если речь идет об абсолютном праве (с действием против третьих лиц), или как title against title/right — если речь идет о личных обязательственных правоотношениях сторон. См.: Benjamin J. Interests in securities. A proprietary law analysis of the international securities markets. Oxford, 2000. P. 63 — 69.

[3] См.: Zaccaria E.C. Proprietary rights in indirectly held securities: legal risks and future challenges: PhD Thesis. The London School of Economics and Political Science, 2015. P. 15 — 23.

[4] См.: ст. 284 Закона. Статья 324 наделяет правом на назначение представителя члена компании (member). Так, член компании может назначить иное лицо в качестве представителя для осуществления своих прав полностью или в части (выступать и голосовать на общем собрании). URL: http://www.legislation.gov.uk/ukpga/2006/46/pdfs/ukpga_20060046_en.pdf (дата обращения: 01.02.2018).

[5] См.: ст. 22 Закона о компаниях 1985 г.; помимо этого, ст. 360 Закона прямо запрещала эмитенту принимать уведомление о трасте в отношении акций (содержащее имя конечного приобретателя). См. также ст. 284 Закона 2006 г.: "Every member has one vote in respect of each share". Для случаев совместного голосования Закон о компаниях также предписывает, что учету подлежат только голоса лиц, поименованных в реестре (т.е. в реестре эмитента — ст. 286).

[6] Имеется в виду дело Eckerle and others v. Wickeder Westfalenstahl GmbH and another. [2013] EWHC 68 (Ch); [2013] WLR (D) 24.

[7] Предыдущая редакция 1978 г. предусматривала взаимодействие приобретателя и эмитента в случаях, когда речь шла как о предъявительских, так и об именных ценных бумагах. Вопроса о соотношении титулов не возникало, поскольку посредники были определены как "агенты эмитента" и, таким образом, не могли создавать производные права на ценные бумаги. См.: Rocks S.M., Christophorou P.L. Memorandum Regarding the Uniform Version of Article 8 of the Uniform Commercial Code and the Treatment of Investment Property Under the Uniform Version of Article 9, with Addenda Regarding Federal Book-Entry Regulations and International Developments. Cleary Gottlieb Steen & Hamilton LLP, 2007.

[8] См.: ст. 8-102, 8-501 ЕТК США. URL: https://law.cornell.edu/ucc (дата обращения: 01.02.2018). Также см.: Mooney, Jr. Ch.W. Law and Systems for Intermediated Securities and the Relationship of Private Property Law to Securities Clearance and Settlement: United States, Japan, and the UNIDROIT Draft Convention: Discussion Paper No. 2008-E-7. P. 72 — 76. URL: http://www.imes.boj.or.jp/research/papers/english/08-E-07.pdf (дата обращения: 01.02.2018).

[9] Mooney Jr. Ch.W. Op. cit. P. 65.

[10] См. также: ст. 8-503 ЕТК США.

[11] Hakes R.A. UCC Article 8: Will the Indirect Holding of Securities Survive the Light of Day // Loyola of Los Angeles Law Review. 2002. Vol. 35. P. 686 — 697.

[12] ЕТК США предусматривает отдельную процедуру для бездокументарных ценных бумаг прямого учета, в рамках которой конечный приобретатель сохраняет связь с эмитентом. В таком случае специфичен переход прав на бумагу: за регистрацией перехода прав приобретатель обращается напрямую к эмитенту/регистратору (п. "c" ст. 8-106 и далее).

[13] Он представляет собой, с одной стороны, совокупность личных прав в отношении посредника (в том числе право требовать от посредника выполнения инструкций, перенаправления в адрес конечного приобретателя дивидендов или других выплат), а с другой — право совместной собственности на аналогичные ценные бумаги, находящиеся на счете посредника (в том числе на ценные бумаги, которые посредник учитывает на своем счету в интересах иных лиц) в объеме, необходимом для удовлетворения требований всех держателей счетов.

[14] См.: Drummond F. Intermediated securities: reflections on a new concept in French financial markets law // Law and Financial Markets Review. 2007. N 5. P. 435 — 443.

[15] Виганд В. Ценные бумаги, учитываемые записью на счете, — новое имущественное право? // Частное право и финансовый рынок: Сб. ст. (вып. 2) / Отв. ред. М.Л. Башкатов. М., 2014; СПС "КонсультантПлюс".

[16] В академической среде этот подход был назван эпистемологическим скачком, см.: Drummond F. Op. cit.

[17] URL: https://icmagroup.org/assets/documents/Maket-Practice/Regulatory-Policy/Other-projects-related-docs/ICMA%20response%20-%20Legal%20certainty%20CP%202011-01.pdf (дата обращения: 01.02.2018).

[18] См.: Donald D.C. The rise and effects of the indirect holding system: how corporate America ceded its shareholders to intermediaries. Johann Wolfgang Goethe-Universitat. Institute for law and finance, 2007. Working paper N 68.

[19] Directive 2002/47/EC of the European Parliament and of the Council of 6 June 2002 on Financial Collateral Arrangements. URL: http://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/HTML/?uri=CELEX:32002L0047&qid=1451389077763&from=EN (дата обращения: 01.02.2018).

[20] В документах рабочей группы Еврокомиссии по разработке Директивы опосредованно учитываемые ценные бумаги упоминаются также как account securities (и Kontoeffekten), см.: Chun Ch. Cross-Border Transactions of Intermediated Securities. A Comparative Analysis in Substantive Law and Private International Law. Berlin, Heidelberg, 2012. P. 20.

[21] То есть как система трансферта прав без физической передачи документов и сертификатов. См.: Глоссарий терминов, используемых в платежных и расчетных системах (утв. Комитетом по платежным и расчетным системам Банка международных расчетов. Базель, март 2003 г.). С. 10, 19, 26, 46. URL: http://www.bis.org/cpmi/glossary_030301.pdf (дата обращения: 01.02.2018).

[22] Mooney Jr. Ch.W. Op. cit.

[23] См.: Корпоративное право. Актуальные проблемы теории и практики / Отв. ред. В.А. Белов. М., 2018. С. 444 — 468; Степанов Д.И. Защита прав владельца ценных бумаг, учитываемых записью на счете. М., 2004. С. 33 — 39.

[24] См.: ст. 143 ГК РФ.

[25] См.: абз. 2 п. 1 ст. 149 ГК РФ.

[26] См.: абз. 2 ст. 28, абз. 6 ст. 29 Закона об РЦБ.

[27] Статья 2 Закона об РЦБ определяет акцию и облигацию как эмиссионную ценную бумагу, закрепляющую права ее владельца (акционера), т.е. наделяет статусом акционера лицо, которое владеет бездокументарной ценной бумагой.

[28] См., напр.: п. 3.1 ст. 76 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" (далее — Закон об АО), введенный Федеральным законом от 29.06.2015 N 210-ФЗ.

[29] См.: п. 2.3.1 Приказа ФСФР России от 05.04.2007 N 07-39/пз-н "Об утверждении Положения о порядке внесения изменений в реестр владельцев именных ценных бумаг и осуществления депозитарного учета в случаях выкупа акций акционерным обществом по требованию акционеров".

[30] См.: п. 2.7 Приказа ФСФР России от 02.02.2012 N 12-6/пз-н "Об утверждении Положения о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров".

[31] См.: Постановление ВС РФ от 25.09.2015 N 307-АД15-6644 по делу N А13-2851/2014.

[32] См.: Определение ВАС РФ от 15.12.2010 N ВАС-15087/10 по делу N А40-68030/09-96-387.

[33] Например, в деле N А40-95372/2014 суд апелляционной инстанции отказал истцу — конечному бенефициару в признании недействительной сделки и применении последствий ее недействительности, отметив, что бенефициар не может реализовывать права акционера в отношении акционерного общества. Верховный Суд РФ не комментировал соотношение прав бенефициаров и акционеров, указав на отдельно защищаемый законный интерес конечного владельца общества (см.: Определение ВС РФ от 27.05.2016 N 305-ЭС15-16796).

[34] Указание Банка России от 15.06.2015 N 3680-У "О требованиях к порядку и форме предоставления иностранными организациями, действующими в интересах других лиц, информации о владельцах ценных бумаг и об иных лицах, осуществляющих права по ценным бумагам, а также о количестве ценных бумаг, которыми владеют такие лица" (зарегистрировано в Минюсте России 27.07.2015 N 38193).

[35] См.: п. 5 ст. 8.3 Закона об РЦБ.

[36] Имеется в виду принятие Федерального закона от 07.12.2011 N 415-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О центральном депозитарии".

[37] Долинская В.В., Фалеев В.В. Миноритарные акционеры: статус, права и их осуществление. М., 2010; СПС "КонсультантПлюс".

[38] Ранее действовавший п. 2 ст. 8 Закона об РЦБ.

[39] См.: п. 3 ст. 29, п. 2 ст. 40, п. 4 ст. 42, п. 2 ст. 51 Закона об АО.

[40] Абзац 8 п. 1 ст. 8 Закона об РЦБ.

[41] См.: п. 8 ст. 8.2 Закона об РЦБ.

[42] Пункт 1 ст. 8.3 Закона об РЦБ.

[43] Также в реестр учета документов регистратор вносит Ф.И.О. или наименование лица, по счету которого или в отношении которого вносится запись, количество ценных бумаг, в отношении которых совершается операция, и сведения, позволяющие идентифицировать ценные бумаги (см.: глава 3 Положения о требованиях к осуществлению деятельности по ведению реестра владельцев ценных бумаг — утв. Банком России 27.12.2016 N 572-П, зарегистрировано в Минюсте России 15.02.2017 N 45649).

[44] См.: ст. 7 Закона об РЦБ. См. также: Буркова А.Ю. Изменение системы счетов номинальных держателей в России // Право и экономика. 2011. N 12. С. 46 — 48.

[45] См.: ст. 8.7-1 Закона об РЦБ.

[46] См.: ст. 7 Закона об РЦБ.

[47] Пункт 3 ст. 8.7-1 Закона об РЦБ упоминает "сведения о лице, которому открыт депозитный лицевой счет (счет депо)". Учитывая, что депозитный лицевой счет и счет депо — совершенно разные виды счетов, представляется, что имелась в виду конъюнкция, а не исключительное указание на депозитный лицевой счет.

[48] В случае если они предоставили полномочия по подаче поручений по счету депо профучастнику или Банку России (ст. 25 Федерального закона от 07.12.2011 N 414-ФЗ "О центральном депозитарии").

[49] Постановление ФКЦБ России от 16.10.1997 N 36 "Об утверждении Положения о депозитарной деятельности в Российской Федерации, установлении порядка введения его в действие и области применения".

[50] Кириченко Д. Корпоративные действия и осуществление прав акционеров // Депозитариум. 2016. N 1. С. 32.

[51] См.: ст. 8.9 Закона об РЦБ (введена Федеральным законом от 29.06.2015 N 210-ФЗ). К такого рода действиям относятся реализация преимущественного права приобретения ценных бумаг (ст. 40 Закона об АО), приобретение и выкуп акций эмитентом (ст. 72, 75, 84.8 Закона об АО), добровольное и обязательное предложения о приобретении акций (ст. 84.1, 84.2 Закона об АО), погашение ценных бумаг.

[52] См.: Кириченко Д. Указ. соч. С. 24 — 32.

[53] Аналогичной правовой моделью гипотетически было бы допущение лишения долевого собственника недвижимости преимущественного права покупки на том основании, что он несвоевременно вносит коммунальные платежи.

[54] См., напр.: ст. 6, 7 Федерального закона от 07.08.2001 N 115-ФЗ "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма".

[55] Отметим, что несколько схожая с ограничением прав конечных приобретателей акций ситуация возникала на практике при раскрытии информации о конечных приобретателях облигаций. Если в первом случае имеет место непредоставление информации о конечном приобретателе ввиду задолженности по договору с посредником, то в случае с облигациями эмитенту было запрещено выплачивать дивиденды конечным приобретателям — иностранным лицам, если они не представили информацию о себе. Впрочем, как упоминается в литературе, обязательное раскрытие информации о конечных приобретателях производных ценных бумаг было "весьма негативно воспринято инвестиционным сообществом" и именно по этой причине достаточно быстро отменено. Речь идет о п. 5 ст. 43 Закона об АО в редакции Федерального закона от 07.12.2011 N 415-ФЗ, отмененном п. 9 ст. 2 Федерального закона от 29.12.2012 N 282-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации". См. также: Кашкин А. Требования к раскрытию информации о конечных владельцах депозитарных расписок: практическая реализация // Депозитариум. 2013. N 1/2. С. 23 — 27.

[56] Например, уголовная ответственность за нарушение установленного порядка учета прав на ценные бумаги лицом, в должностные обязанности которого входит совершение операций, связанных с учетом прав на ценные бумаги (ст. 185.2 УК РФ).

[57] См.: Постановление Первого ААС от 28.10.2013 по делу N А43-3106/2013.

[58] Действовавший до сентября 2015 г. п. 3.8.1 Приказа ФСФР России от 20.07.2010 N 10-49/пз-н "Об утверждении Положения о лицензионных требованиях и условиях осуществления профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг" предусматривал дополнительно возможность отзыва лицензии профессионального участника рынка ценных бумаг за повторное нарушение законодательства.

[59] То есть в отличие от многих зарубежных правопорядков отечественное право понимает деликт в узком смысле, ограничивая его наличным (реальным) вредом, причиненным имуществу или здоровью/жизни. Взыскание убытков даже с контрагента представляет порой сложную задачу. Суды при рассмотрении дел иногда приходят к выводам, что вред и последствия относятся к разным договорам (см.: Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 11.08.2010 по делу N А81-1900/2009).

[60] См.: Micheler E. Intermediated Securities and Legal Certainty. LSE Law, Society and Economy Working Papers 3/2014. P. 39. URL: http://eprints.lse.ac.Uk/55826/1/WPS2014-03_Micheler.pdf (дата обращения: 01.02.2018).

[61] См.: п. 6 ст. 42 Закона об АО.


Рекомендуется Вам: