О процедуре нотариального удостоверения завещания

Автор: Сучкова Н.В.

Теме наследования посвящено много различных исследований, но в основном они, как правило, касаются вопросов применения норм материального права. Однако в неменьшей степени для практического оформления наследственных прав и прав по распоряжению имуществом на случай смерти имеют значение процедурные вопросы. Подтверждением этому может служить следующее судебное дело.

Д.О. Сидякин обратился в суд с иском к К.А. Алексееву, нотариусу А.В. Анфилатовой о признании завещания недействительным. Обращение в суд было вызвано отказом ему в выдаче свидетельства о праве на наследство по закону нотариусом С., к которому он обратился с заявлением о принятии наследства по закону после смерти 17 августа 2015 г. его дяди, П.П. Клявина. В выдаче свидетельства Д.О. Сидякину было отказано в связи с наличием завещания П.П. Клявина, удостоверенного нотариусом А.В. Анфилатовой 13 сентября 2012 г., по которому все имущество наследодателя было завещано К.А. Алексееву.

Обращаясь в суд с указанными требованиями, Д.О. Сидякин полагал, что подпись на завещании от 13 сентября 2012 г. выполнена не наследодателем в силу отсутствия у него возможности видеть, а иным лицом. Кроме того, истец исходил из того, что по причине отсутствия зрения завещатель не мог прочитать завещание, тогда как из его содержания усматривается обратное.

При рассмотрении дела суд установил, что первоначально П.П. Клявин по нотариально удостоверенному завещанию от 8 августа 2000 г. завещал все свое имущество истцу. В дополнение к этому завещанию завещанием от 14 апреля 2010 г. П.П. Клявин также завещал Д.О. Сидякину принадлежащую ему 1/3 доли в праве собственности на квартиру.

Однако 13 сентября 2012 г. нотариусом А.В. Анфилатовой было удостоверено новое завещание П.П. Клявина, в котором он завещал все свое имущество К.А. Алексееву. Завещание было оформлено на бланке и зарегистрировано в реестре регистрации нотариальных действий. Из содержания завещания усматривалось, что:

— распоряжение П.П. Клявина в отношении принадлежащего ему имущества было записано нотариусом со слов П.П. Клявина;

— до подписания завещания оно было полностью им прочитано в присутствии нотариуса и собственноручно подписано;

— содержание ст. 1049 ГК РФ завещателю было разъяснено нотариусом А.В. Анфилатовой;

— при удостоверении завещания нотариусом была установлена личность завещателя и проверена его дееспособность.

17 августа 2015 г. П.П. Клявин умер.

В ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции нотариус А.В. Анфилатова, удостоверившая последнее завещание П.П. Клявина, пояснила, что наследодатель прочитал завещание и подписал его собственноручно. Но поскольку он был физически слаб, то при подписании завещания пользовался увеличительным стеклом.

По ходатайству представителя нотариуса А.В. Анфилатовой с целью установления подлинности подписи П.П. Клявина на завещании была назначена судебная почерковедческая экспертиза. Из заключения судебной почерковедческой экспертизы следовало, что рукописный текст "Клявин Павел Павлович" в завещании выполнен, вероятно, Павлом Павловичем Клявиным, а подпись от имени Павла Павловича Клявина выполнена самим П.П. Клявиным. Однако прийти к категоричному выводу в данном случае экспертам не представилось возможным.

По ходатайству истца, который сомневался в возможности самостоятельного прочтения наследодателем завещания, была назначена амбулаторная посмертная судебная медицинская экспертиза для наиболее полного и всестороннего исследования обстоятельств дела. По результатам этой экспертизы, по мнению экспертов, П.П. Клявин по состоянию функций его зрения при достаточном освещении в очках или без очков либо с применением иного оптического прибора не мог прочитать текст завещания от 13 сентября 2012 г., поскольку у него имелись заболевания обоих глаз, ведущие к необратимым нарушениям функций зрения.

Суд первой инстанции не принял в качестве доказательства заключение амбулаторной посмертной судебно-медицинской экспертизы и отказал в удовлетворении ходатайства истца о назначении повторной судебной почерковедческой экспертизы по вопросу установления подлинности подписи наследодателя П.П. Клявина на завещании от 13 сентября 2012 г., сославшись на ясность выводов первого экспертного заключения об отсутствии признаков подделки подписи наследодателя П.П. Клявина на оспариваемом завещании. Одновременно суд указал на то, что заключение судебно-медицинской экспертизы о невозможности прочтения текста завещания от 13 сентября 2012 г. П.П. Клявиным ввиду состояния функций его зрения не принимается во внимание, поскольку при проведении экспертизы не было учтено состояние зрения наследодателя на момент составления завещания. В своих выводах суд также исходил из того, что истцом не были представлены доказательства, опровергающие факт собственноручного подписания наследодателем оспариваемого завещания. При таких обстоятельствах суд посчитал, что нарушений, влекущих недействительность завещания, не имеется.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и оставил решение суда первой инстанции без изменения.

Д.О. Сидякин обжаловал в кассационном порядке решение суда первой инстанции и апелляционное определение суда апелляционной инстанции и просил их отменить. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ удовлетворила кассационную жалобу и направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Принимая такое судебное постановление, кассационная инстанция исходила из того, что вывод суда об отсутствии оснований недействительности завещания сделан без исследования и установления всех фактических обстоятельств дела. При наличии в заключении амбулаторной посмертной судебной медицинской экспертизы определенного указания на то обстоятельство, что нарушение функций зрения наследодателя носило необратимый характер и лишало его возможности прочитать завещание, ссылки суда на то, что данное заключение может быть отвергнуто по тем основаниям, что при проведении экспертизы не было учтено состояние зрения П.П. Клявина на момент составления завещания, являются необоснованными. Вопрос о том, мог ли наследодатель самостоятельно прочитать текст завещания, судом не исследовался. Таким образом, при рассмотрении настоящего спора суды не учли, что юридически значимыми обстоятельствами по делу являются в том числе установление соответствия требованиям закона порядка составления оспариваемого нотариального завещания (п. 2 ст. 1125 ГК РФ) и основания, влекущие его недействительность в соответствии с п. 1 и 2 ст. 1131 ГК РФ.

Возможность защитить свои права наследника по первичным завещаниям наследодателя вытекает из п. 3 ст. 1130 ГК РФ, согласно которому в случае недействительности последующего завещания наследование осуществляется в соответствии с прежним завещанием. Защитить указанные права Д.О. Сидякин мог только в судебном порядке путем ходатайства о признании последнего завещания П.П. Клявина недействительным, что им и было сделано.

В соответствии со ст. 1118 ГК РФ и ст. 57 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате (далее — Основы о нотариате) распорядиться имуществом на случай смерти можно путем составления завещания, которое является односторонней сделкой и носит личный характер.

Составленное завещание может быть отменено или изменено завещателем в любое время после его совершения. Предоставленное завещателю право отменить или изменить совершенное им завещание является одним из принципов свободы завещания. При этом от завещателя не требуется указания причины, явившейся основанием для отмены или изменения ранее совершенного им завещания, равно как не требуется для этого согласие каких-либо третьих лиц, в том числе и лиц, назначенных наследниками в отменяемом или изменяемом завещании (п. 1 ст. 1130 ГК РФ). Распоряжение об отмене завещания и любое последующее завещание могут быть удостоверены у любого нотариуса независимо от места жительства (места пребывания) завещателя, места нахождения завещанного имущества или места нахождения нотариуса, удостоверившего отменяемое завещание.

Завещатель вправе отменить или изменить ранее составленное завещание в целом или в части отдельных содержащихся в нем завещательных распоряжений путем составления нового завещания. Если последующее завещание не содержит прямых указаний об отмене прежнего завещания или отдельных содержащихся в нем завещательных распоряжений, то оно отменяет или изменяет прежнее завещание полностью или в части, в которой оно противоречит последующему завещанию (п. 2 ст. 1130 ГК РФ).

Таким образом, П.П. Клявин имел право без чьего-либо согласия изменить любым образом ранее составленные завещания или отменить их полностью. Как видно из материалов дела, П.П. Клявин принял решение отменить сделанные им первичные завещания. Путем составления нового нотариально удостоверенного завещания от 13 сентября 2012 г., которое хотя и не содержало указания на отмену предыдущих завещаний, но содержало завещательное распоряжение в отношении всего имеющегося у наследодателя имущества и передаче его в порядке наследования другому наследнику, П.П. Клявин отменил ранее совершенные им завещания от 8 августа 2000 г. и от 14 апреля 2010 г. Юридические последствия указанного действия П.П. Клявина подтверждены также судебной практикой. Так, согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" (п. 23) завещанием может быть отменено либо изменено прежнее завещание, если в новом завещании в качестве предмета наследования указано все имущество завещателя.

В силу п. 3 ст. 1125 ГК РФ и ст. 44 Основ о нотариате завещание должно быть собственноручно подписано завещателем в присутствии нотариуса. Закон не конкретизирует процедуру собственноручного подписания завещателем завещания. Но в Методических рекомендациях по удостоверению завещаний, принятию нотариусом закрытого завещания, вскрытию и оглашению закрытого завещания (п. 41), утвержденных решением Правления Федеральной нотариальной палаты от 1 — 2 июля 2004 г. (протокол N 04/04), нотариусам рекомендовано, чтобы подписание завещателем завещания помимо его росписи включало бы написание им полностью от руки его фамилии, имени и, при наличии, отчества. Такие рекомендации даны в целях обеспечения осуществления воли завещателя, защиты прав наследников, проведения графологической экспертизы при возникновении споров после открытия наследства, а также в целях выработки единой правоприменительной практики.

Вместе с тем закон допускает возможность подписания завещания вместо завещателя другим лицом при одновременном соблюдении следующих условий:

1) наличия у завещателя физических недостатков, тяжелой болезни либо его неграмотности, в силу которых завещатель не может собственноручно подписать завещание;

2) просьбы завещателя о подписании его завещания иным лицом;

3) подписания завещания завещателя другим гражданином в присутствии нотариуса;

4) указания в завещании причин, по которым завещатель не мог подписать завещание собственноручно, и фамилии, имени, отчества и места жительства гражданина, подписавшего завещание по просьбе завещателя.

Сведения о причинах, по которым завещатель не мог подписать завещание собственноручно, указываются не только рукоприкладчиком при подписании завещания, но и в удостоверительной надписи нотариуса. Названное правило содержалось в ранее действовавшем Приказе Минюста России от 10 апреля 2002 г. N 99 "Об утверждении форм реестров для регистрации нотариальных действий, нотариальных свидетельств и удостоверительных надписей на сделках и свидетельствуемых документах" (форма N 28). Содержится оно и в действующем Порядке оформления форм реестров регистрации нотариальных действий, нотариальных свидетельств, удостоверительных надписей на сделках и свидетельствуемых документах (п. 34, 43), утвержденном Приказом Минюста России от 27 декабря 2016 г. N 313. Такое правило имеется и в п. 42 Методических рекомендаций по удостоверению завещаний, принятию нотариусом закрытого завещания, вскрытию и оглашению закрытого завещания.

Как усматривается из материалов дела, ни в содержании завещания, ни в удостоверительной надписи нотариуса на завещании от 13 сентября 2012 г. не имелось каких-либо сведений о том, что данное завещание вместо завещателя было подписано иным лицом — рукоприкладчиком. Напротив, завещание включало не только роспись завещателя, но и полное указание его фамилии, имени и отчества. Таким образом, процедурные моменты, касающиеся оформления содержания завещания от 13 сентября 2012 г., свидетельствовали о личном подписании П.П. Клявиным этого завещания.

Однако истец полагал, что подпись на данном завещании была выполнена не наследодателем, а иным лицом. В связи с чем судом была назначена почерковедческая экспертиза, из заключения которой следовало, что рукописный текст "Клявин Павел Павлович" в завещании выполнен, вероятно, Павлом Павловичем Клявиным, а подпись от имени Павла Павловича Клявина выполнена самим П.П. Клявиным. Прийти к категоричному выводу о самостоятельном написании П.П. Клявиным в завещании своего полного имени, включающего фамилию, имя и отчество, эксперты не смогли. Несмотря на неоднозначность выводов данной экспертизы, суд принял это заключение в качестве доказательства факта личного подписания завещания П.П. Клявиным. При этом суд не выяснил фактических обстоятельств дела по поводу состояния зрения П.П. Клявина на момент составления оспариваемого завещания, хотя в деле имелось заключение амбулаторной посмертной судебно-медицинской экспертизы о наличии у завещателя нарушения функций зрения, которое носило необратимый характер.

При рассмотрении настоящего спора суды первой и второй инстанций пришли к выводу о действительности завещания только на основании выводов почерковедческой экспертизы о подлинности росписи П.П. Клявина на завещании и не учли иные юридически значимые обстоятельства, касающиеся законодательно установленного порядка составления нотариального завещания и оснований, влекущих его недействительность.

Так, в соответствии с п. 1 ст. 1125 ГК РФ нотариально удостоверенное завещание подлежит написанию самим завещателем или записывается с его слов нотариусом. При написании или записи завещания допускается использование различных технических средств (электронно-вычислительной машины, пишущей машинки и других).

Из удостоверительной надписи нотариуса на завещании следовало, что распоряжение П.П. Клявина в отношении принадлежащего ему имущества было записано с его слов нотариусом. Скорее всего, это соответствует действительности, поскольку, как уточнила нотариус, удостоверившая последнее завещание П.П. Клявина, завещатель был физически слаб и при подписании завещания пользовался увеличительным стеклом. В этой связи маловероятно, чтобы П.П. Клявин самостоятельно написал завещание. Кроме того, если бы завещание было самостоятельно написано П.П. Клявиным, то согласно ранее действовавшему Приказу Минюста России от 10 апреля 2002 г. N 99 (форма N 28) и действующему Порядку оформления форм реестров регистрации нотариальных действий, нотариальных свидетельств, удостоверительных надписей на сделках и свидетельствуемых документах, утвержденному Приказом Минюста России от 27 декабря 2016 г. N 313 (п. 46), в удостоверительной надписи нотариуса обязательно должен был бы найти отражение факт написания завещания лично завещателем. Также косвенным подтверждением записи завещания нотариусом со слов завещателя может являться и сложившаяся правоприменительная нотариальная практика, свидетельствующая о том, что завещание, как правило, записывается нотариусом со слов завещателя.

При оформлении нотариального документа нотариусы должны были ранее и обязаны в настоящее время руководствоваться положениями Основ о нотариате (ранее действовавшая ст. 45 и действующая в настоящее время ст. 45.1), предусматривающими требования к нотариально оформленным документам. В частности, согласно этим положениям изготовление нотариальных документов на бумажном носителе и удостоверительных надписей на них возможно с помощью технических средств либо написания их от руки. При написании нотариальных документов на бумажном носителе от руки установлены дополнительные требования к оформлению нотариальных документов. В таких случаях запись текста документа не может быть произведена карандашом или легко удаляемыми с бумажного носителя красителями, а сами документы должны легко читаться.

В материалах дела не было отражено, с использованием каких средств нотариус записал завещание со слов завещателя. Однако следует предположить, что вышеназванные требования Основ о нотариате нотариусом были выполнены, поскольку согласно материалам дела в судебных заседаниях не заявлялось о признании недействительности завещания вследствие несоблюдения этих положений Основ о нотариате. К тому же в соответствии с Требованиями к организации нотариального обслуживания нотариусами, занимающимися частной практикой (п. 3.1 — 3.4), утвержденными Правлением Федеральной нотариальной палаты 12 ноября 2012 г. (протокол N 12/12), частнопрактикующие нотариусы должны иметь в своей нотариальной конторе персональные электронно-вычислительные машины и настольные копировально-множительные машины. Поэтому более очевидным является факт записи нотариусом текста завещания П.П. Клявина с использованием технических средств.

Помимо правил, предусматривающих порядок написания завещания, закон устанавливает также определенные обязательные процедуры, касающиеся порядка ознакомления с проектом завещания.

Согласно ст. 44 Основ о нотариате, действующей в настоящее время и действовавшей на момент удостоверения завещания П.П. Клявина от 13 сентября 2012 г., содержание любой нотариально удостоверяемой сделки, включая и завещание, до ее подписания подлежит прочтению вслух нотариусом участникам этой сделки.

В исключение из этого общего правила в п. 2 ст. 1225 ГК РФ содержатся специальные правила ознакомления с проектом завещания, которое записывалось нотариусом со слов завещателя. Суть их состоит в обязательном прочтении завещания до его подписания самим завещателем в присутствии нотариуса. В этом случае зачитывания нотариусом вслух содержания такого завещания не требуется. Но если завещатель не в состоянии лично прочитать завещание, его текст оглашается для него нотариусом, о чем на завещании делается соответствующая надпись с указанием причин, по которым завещатель не смог лично прочитать завещание.

В случае прочтения нотариусом для завещателя завещания вслух изменяется и содержание удостоверительной надписи на завещании. В такой ситуации в удостоверительной надписи нотариуса отражается факт оглашения нотариусом завещания для завещателя и указывается причина, по которой завещатель не смог прочитать завещание самостоятельно. Данные требования к удостоверительной надписи нотариуса содержались как в форме N 28 ранее действовавшего Приказа Минюста России от 10 апреля 2002 г. N 99, так содержатся и в п. 45 действующего в настоящее время Порядка оформления форм реестров регистрации нотариальных действий, нотариальных свидетельств, удостоверительных надписей на сделках и свидетельствуемых документах.

Как уже отмечалось ранее, в заключении амбулаторной посмертной судебной медицинской экспертизы указывалось на наличие нарушения функций зрения у П.П. Клявина, которое носило необратимый характер и лишало его возможности прочитать завещание. Из прозвучавших в ходе судебного разбирательства пояснений нотариуса, удостоверившей последнее завещание П.П. Клявина, следовало, что наследодатель прочитал завещание и подписал его собственноручно, но поскольку он был физически слаб, то при подписании завещания пользовался увеличительным стеклом.

Однако нотариусом ничего не было сказано о том, каким образом П.П. Клявиным было зачитано его завещание: с использованием или без использования увеличительного стекла. Ведь если человек пользуется увеличительным стеклом при подписании документа, то вполне логично предположить, что и прочитать этот документ он мог также лишь с использованием такого стекла. Также нотариусом не было пояснено, каким образом нотариусом было установлено, что П.П. Клявину действительно удалось не только прочитать самостоятельно свое завещание, но и понять его смысл, независимо от того, прочитал он его с использованием или без использования увеличительного стекла. Суд также не выяснил данных юридически значимых для дела обстоятельств, как не исследовал и других юридически значимых для дела обстоятельств, например, таких как: примерное расстояние от текста завещания, на котором П.П. Клявин держал увеличительное стекло, или примерное расстояние текста завещания от глаз П.П. Клявина при прочтении завещания без увеличительного стекла, возможное число диоптрий такого увеличительного стекла, кратность увеличения им шрифта завещания. Для рассмотрения дела по существу суду следовало бы уточнить и еще одно юридически значимое для дела обстоятельство, касающееся состояния функций зрения у П.П. Клявина на момент совершения им последнего своего завещания от 13 сентября 2012 г., поскольку из заключения амбулаторной посмертной судебно-медицинской экспертизы можно сделать вывод о состоянии функций зрения у П.П. Клявина лишь на момент его смерти, т.е. спустя три года после удостоверения его последнего завещания.

Процедура нотариального удостоверения любой сделки, включая и завещание, не сводится лишь к соблюдению порядка написания текста сделки и его прочтения.

В соответствии со ст. 16, 54 Основ о нотариате нотариус обязан точно выяснить волю завещателя, направленную на определение судьбы имущества завещателя на день его смерти, а также разъяснить завещателю его права и обязанности, порядок совершения, отмены или изменения завещания, предупредить его о нежелательных последствиях совершаемого им нотариального действия с тем, чтобы его юридическая неосведомленность не могла быть использована ему во вред. И лишь после этого нотариус для обеспечения наиболее полного и точного осуществления воли завещателя (ст. 1132 ГК РФ) должен ясно, четко и однозначно изложить текст завещания, исключая возможность его различного толкования.

Однако суд не выяснил выполнение нотариусом всех этих юридических действий и, по сути, ограничился лишь констатацией в тексте завещания факта о том, что нотариусом было разъяснено завещателю содержание ст. 1049 ГК РФ о праве на обязательную долю в наследстве.

В соответствии с п. 1 ст. 1131 ГК РФ при нарушении положений этого Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание).

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 г. N 9 (п. 27) поясняется, что основанием для отнесения завещания к числу недействительных вследствие ничтожности является несоблюдение установленных ГК РФ требований, в частности, такого требования, как нарушение письменной формы завещания и его удостоверения (п. 1 ст. 1124 ГК РФ). По решению суда в некоторых случаях завещание может быть признано недействительным, например, в случае установления судом наличия нарушений порядка составления, подписания или удостоверения завещания, а также недостатков завещания, искажающих волеизъявление завещателя.

Как уже было указано, несоблюдение установленных ГК РФ правил удостоверения завещания влечет за собой недействительность завещания (п. 1 ст. 1124). Но в рамках гражданского законодательства нотариальное удостоверение сделки, которой является и завещание, означает не только проверку законности сделки, но и осуществление процедуры удостоверения в порядке, установленном законом о нотариате и нотариальной деятельности (п. 1 ст. 163 ГК РФ).

Таким образом, несоблюдение процедурных моментов удостоверения завещания может повлечь ее недействительность. Однако законодатель предусмотрел, что не могут служить основанием недействительности завещания описки и другие незначительные нарушения порядка его составления, подписания или удостоверения, если судом установлено, что они не влияют на понимание волеизъявления завещателя (п. 2 ст. 1131 ГК РФ). Поэтому при рассмотрении вопроса о возможности признания недействительным нотариально удостоверенного завещания П.П. Клявина от 13 сентября 2012 г. было бы важно более внимательно исследовать все юридически значимые для дела обстоятельства, касающиеся процедуры удостоверения завещания, с точки зрения их влияния на понимание волеизъявления завещателя.

Рекомендуется Вам: