О соотношении изобретений, открытий и абстрактных идей

Автор: Афанасьев Д.В.

Понятия "открытие" и "абстрактные идеи" тесно связаны в патентном праве с патентованием компьютерных программ, генов человека, бактерий, генно-модифицированных растений, а также иным патентованием в сфере биотехнологий.

Практически во всех странах мира, включая Россию (п. 5 ст. 1350 ГК РФ), открытия, научные теории и математические методы, а также правила исключительно мыслительной деятельности (абстрактные идеи) сами по себе исключены из числа патентоспособных объектов в патентном законодательстве. В некоторых странах, где такие запреты отсутствуют в законодательстве, судебная практика пришла к необходимости их исключения из патентуемых объектов (Великобритания, Австралия, Сингапур).

Запрет на патентование данных объектов в качестве изобретений в законодательстве большинства стран (в частности, в Германии, Австрии, Франции, Италии, России) и согласно Европейской патентной конвенции не является абсолютным, поскольку делается оговорка, что они не могут быть объектом патентования как таковые. То есть если испрашивается патентная охрана для них самих.

Несмотря на упоминание научных открытий среди объектов интеллектуальной собственности в Конвенции, учреждающей ВОИС (п. VIII ст. 2), ни в одной стране мира в отношении открытий как таковых не предоставляется имущественных (исключительных) прав. Это обусловлено необходимостью обеспечения научно-технического прогресса и свободой научной деятельности. Открытие всегда является достоянием всего человечества[1]. Оно предполагает обнаружение нечто неизвестного ранее (явлений, свойств или закономерностей материального мира) и даже вносящего коренные изменения в уровень познания, однако существующего в окружающем мире объективно, независимо от человека[2]. В данном случае создателем выступает природа, а не человек.

Между тем само понятие "изобретение" применимо лишь к нечто новому, созданному человеком, и исключает все созданное без его участия. Это является одним из общепризнанных в мире принципов патентного права.

Верховный Суд США в прецедентном решении по делу Diamond v. Chakrabarty (1980) указал, что предметом изобретения может быть "все под солнцем, что создано человеком" [1]. Тем самым подразумевалось, что в отношении объекта изобретения именно человек, а не природа выступает как создатель. Основным критерием в данном случае является степень вмешательства человека в законы природы. В этом деле ответчик создал генетически модифицированные бактерии, которые "поедали" сырую нефть и могли использоваться для удаления последствий нефтяных загрязнений. Суд пришел к выводу, что предметом изобретения стал несуществующий в природе "продукт человеческой изобретательности". И хотя законы природы и живые организмы сами по себе не патентуются в США, данное дело стало основой для патентования в США модифицированных человеком бактерий, вирусов, а также измененных генов человека и генно-модифицированных растений. Кроме того, решение Верховного Суда США по этому делу оказало влияние на патентование в сфере биотехнологий во всем мире.

Деление на объекты, существующие в природе, и объекты, созданные с помощью человека, имеет особое значение для деления микроорганизмов на патентоспособные и непатентоспособные. В настоящее время во всех странах — участниках ВТО признается возможность получения патента на созданные микроорганизмы. На основании Соглашения ТРИПС (п. 3 ст. 27) для государств — участников ВТО подразумевается обязанность предоставлять патентную охрану микроорганизмам. При этом ни в Соглашении ТРИПС, ни в Будапештском договоре о международном признании депонирования микроорганизмов для целей патентной процедуры 1977 г. не указывается, что именно понимать под микроорганизмом. В этой связи не существует единого термина для определения микроорганизма. Государствам самим предоставлена возможность определять, что именно они понимают под микроорганизмом. Тем не менее основной подход заключается в том, что необходимо различать генетически модифицированные микроорганизмы и микроорганизмы, существующие в природе, поскольку первые созданы в результате вмешательства человека и являются патентоспособными, а вторые — нет[3].

В США ранее существовало наиболее лояльное в мире отношение к патентованию генов человека и генно-модифицированных растений. Тем не менее никогда не допускалась возможность патентования генов, существование которых в природе просто открыто человеком, поскольку это подпадает под запрет патентования законов природы.

Еще в 1911 г. Верховный Суд США по делу Parke Davis & Co. v. H.K. Mulford Co. признал действительным патент на адреналин. Это был первый в мире патент на материал человеческого происхождения. Суд исходил из того, что адреналин в чистом виде не существует в теле человека, поэтому можно монополизировать права на выделенный из естественной среды и очищенный адреналин. Было решено, что это не монополизация закона природы, а патентование результата труда человека. Данное дело стало основой для всех последующих патентов в США на генетический материал, выделенный из естественной среды.

Существуют государства (например, Аргентина, Бразилия, Чили, Уругвай) с абсолютным запретом на патентование любых генов человека, животных или растений, а также любых объектов, встречающихся в природе. Если объект уже существует в природе, то вмешательство человека в виде выделения и очищения его из естественной среды или даже синтетическое производство не имеет значения для целей патентования в этих странах.

Свобода научной деятельности и научно-технического прогресса лежит в основе исключения научных теорий, математических методов, математических и иных концепций как таковых из объектов интеллектуальной собственности в целом[4]. Запрет на их патентование является частным случаем общего принципа, запрещающего патентование исключительно абстрактных концепций или мыслительных методов.

В деле Apotex Inc. v. Wellcome Foundation Ltd. (2002) Верховный Суд Канады подчеркнул, что патент представляет собой легальную монополию, а монополии в общественном сознании ассоциируются с более высокими ценами. Не следует ожидать, что общество заплатит повышенную цену в обмен за спекуляцию или любой простой научный принцип, абстрактную теорию или за открытие уже существующих или очевидных материй.

Под научными теориями понимаются умозрительные более общие формы открытий — согласно Руководству к РСТ по проведению международного поиска и международной предварительной экспертизы (п. 9.05). Как пример, физическая теория полупроводников непатентоспособна, а новые полупроводниковые устройства и способы их изготовления патентоспособны.

Ими являются также представления о взаимозависимости различных явлений, свойств или закономерностей материального мира. Научные теории, которые являются исключительно умозрительными и не имеют никакого практического результата, хотя и изменяют уровень знаний общества коренным образом, не могут патентоваться.

Верховный Суд Германии в 1969 г. указал, что "патентоспособность научной теории может иметь место, если на ее основе до сего момента случайный и не запланированный результат приобретает закономерный характер и может быть планомерно достижимым".

Патентное право во всех странах предоставляет правовую охрану только тому, что создано интеллектуальным трудом человека, однако исключает возможность монополизации явлений и закономерностей, свойств и объектов, существующих в природе. Это является одним из основных принципов патентного права во всем мире.

Тем не менее изобретение может стать основой для научного открытия или теории и, наоборот, научное открытие или научная теория могут стать основой для изобретения.

Например, открытия в сфере математики и физики, а также научные теории (в частности, К.Э. Циолковского) смогли объяснить, как аппараты тяжелее воздуха могут подниматься в воздух. Они стали основой для патента Хуго Юнкерса в 1910 г., касающегося "толстого крыла", на основе которого он создал первый в мире самолет полностью из металла и первый в мире пассажирский самолет. Таким образом, научные теории и открытия стали основой для патента, по которому были заложены основы мировой гражданской авиации.

Во всех странах, включая США и Россию, изобретением может быть признано практическое применение открытия.

Так, Верховный Суд США в деле Funk Brothers Seed Co. v. Kalo Inoculant Co. (1948) о нарушении патентных прав указал: "Тот, кто совершает открытие неизвестного ранее явления природы, не имеет права требовать монополии на него. Если на основании такого открытия может появиться изобретение, оно должно вытекать из применения закона природы для достижения новой и полезной цели".

Вместе с тем Палата Лордов Великобритании по делу Biogene v. Medev (1997) предостерегла против неосмотрительного предоставления широкой монополии тому, кто на основании открытия патентует изобретение, указав следующее: "В молодой науке, как в случае с электричеством в начале девятнадцатого века, или полетами на рубеже прошлого века, или технологией рекомбинантных ДНК в 70-х, что-то кардинально новое неизбежно происходит впервые. Технический вклад, являющийся результатом в таких случаях, заслуживает признания. Между тем необходимо проявлять осторожность, чтобы не подавить дальнейшие исследования и здоровую конкуренцию, дав возможность первому, кто нашел способ достижения очевидно желаемой цели, монополизировать любые другие способы ее достижения"[5].

Распространено ошибочное мнение, что в США возможно получение патента на научное открытие. Это связано с тем, что в § 101 раздела 35 Свода законов США под изобретателем понимается лицо, которое "изобретает или открывает". Возможность наличия у изобретателя прав в отношении открытия на первый взгляд можно также увидеть в Конституции США (п. 9 раздела 8 ст. I)[6].

Как видно из вышеизложенного, в США, как и во всех странах мира, стараются не допускать выдачу патентов, которые бы монополизировали существующие законы природы, научные факты, теории и существующие в природе живые организмы. Если заявленное изобретение касается законов природы даже косвенно, то достаточно сложно признать его патентоспособным в соответствии с прецедентной практикой и практикой патентного ведомства США.

Еще в 1862 г. Верховный Суд США в деле Morton v. N.Y. Eye Infirmary указал, что открытие в своем обычном смысле само по себе не является патентоспособным. Обнаружение нового принципа, силы или закона действия либо закона, который может быть реализован в целях действия, а также материи не дает первооткрывателю право на получение патента.

В прецедентной практике США сформировался запрет на патентование следующих явлений:

— законы природы;

— физические явления;

— абстрактные идеи.

Запрет на патентование данных явлений был сформулирован и разработан в прецедентной практике США по патентным спорам еще в XIX веке. Так, в 1852 г. Верховный Суд США в деле Le Roy v. Tatham указал, что какой-либо абстрактный принцип не является патентоспособным, поскольку принцип в абстрактном виде — это фундаментальная истина, первоначальная причина, основание. Суд подчеркнул, что никто не должен обладать на них монополией, так же как никто не может обладать монополией на физические явления, как, например, на электричество.

В судебной практике и практике патентного ведомства США в качестве абстрактных идей, в частности, рассматриваются:

— обобщенные научные теории, включая общие экономические и юридические теории и методы;

— абстрактные принципы и концепции, включая математические концепции и исключительно математические алгоритмы;

— исключительно мыслительные процессы, включая методы суждений и принятия решений.

Например, в 1972 г. Верховный Суд США по делу Gottschalk v. Benson указал, что явления природы, даже только что открытые, мыслительные процессы, а также абстрактные интеллектуальные концепции не являются патентоспособными, поскольку они являются основными инструментами научно-технической работы. Монополизация таких инструментов путем выдачи патента могла бы иметь тенденцию препятствовать инновациям больше, чем способствовать их продвижению.

В этом деле Верховный Суд США также указал, что компьютерные программы могут патентоваться, однако исключительно алгоритмы, никак не взаимодействующие с компьютером, являются непатентоспособными, поскольку явлениям природы, мыслительным процессам и абстрактным идеям не предоставляется правовая охрана.

В деле Mayo v. Prometheus (2012) Верховный Суд США указал, что абстрактная идея не может быть запатентована лишь потому, что она реализована на компьютере. Суд также исходил из того, что даже только что открытый закон природы сам по себе не подлежит патентованию.

В практике патентного ведомства США в качестве абстрактных идей были квалифицированы, например, заявки на получение патентов в отношении хеджирования, метода управления рисками, метода уменьшения расчетных рисков, создания договорных отношений, урегулирования споров, использования рекламы в качестве валюты, управления политикой страхования жизни, основанной на стабильной стоимости и т.д. Тем не менее в прецедентной практике нет определения абстрактной идеи.

Согласно прецедентной практике США заявленное изобретение не должно представлять собой изложение некоей общей концепции. В практике выработано правило о том, что применение концепции, выраженной в методе, не должно давать монополию на концепцию. Не патентуются изобретения, которые могут реализовываться любыми механизмами (машинами), как известными науке, так и теми, которые неизвестны и только могут быть придуманы в будущем.

Например, в деле O'Reilly v. Morse (1853) Верховного Суда США об отказе в выдаче патента изобретателю С. Морзе, который придумал телеграф и азбуку Морзе. Морзе пытался запатентовать сам метод использования электромагнетизма для связи на расстоянии. В его заявке на патент была сформулирована концепция связи с использованием электромагнетизма. Верховный Суд США счел, что Морзе раскрыл в заявке способ коммуникации на расстоянии с помощью электромагнетизма, однако это не дает ему право на любые способы связи на расстоянии, в том числе на все иные способы еще не известные науке. Суд пришел к выводу, что выдача Морзе патента на такую широкую концепцию может помешать дальнейшему прогрессу в сфере коммуникаций на расстоянии. Он признал патентоспособность телеграфного аппарата, но отказал в патентовании способа передачи информации как абстрактной идеи. Впоследствии была сформирована позиция, что электромагнетизм для передачи сигнала представляет собой пример закона природы, который не патентуется.

В Германии Верховный Федеральный Суд в 2000 г. в деле о "диспозиционной программе" указал, что понятие "техника", используемое в выражении "любые области техники" § 1 Закона о патентах, является единственным критерием, отделяющим изобретения от различных непатентуемых результатов интеллектуальной деятельности человека.

В правовых системах различных стран используются такие термины, как "технический характер", "технический эффект", "технический результат", "технический прогресс", "техническая идея", "техническая проблема" и "техническое решение", "вклад в развитие техники", "область техники", а также иные определения, содержащие требования о техническом характере изобретения.

Вместе с тем ни законодательство стран, ни разъяснения патентных ведомств не раскрывают подробно содержание этих понятий, подчеркивающих технический характер изобретения. Зачастую это делается намеренно — во избежание создания излишних трудностей при патентовании, учитывая исключительную важность понятия "технический характер" для патентного права. Кроме того, содержание этих понятий динамично и может со временем изменяться вместе с научно-техническим прогрессом и развитием техники.

В России изобретение представляет собой техническое решение в любой области, относящееся к продукту (в частности, устройству, веществу, штамму микроорганизма, культуре клеток или животных) или способу (процессу осуществления действий над материальным объектом с помощью материальных средств), а также применение продукта или способа по определенному назначению (п. 1 ст. 1350 ГК РФ). При этом в законодательстве не раскрывается понятие "техническое решение".

Однако данное понятие рассматривается на практике широко, как средство удовлетворения определенных потребностей человека, некая польза для человека, что в действительности близко к подходу, существующему в США. Вопрос отнесения заявленного изобретения к техническому решению решается путем выявления решаемой им задачи и возникающего технического результата.

В США не требуется наличия у изобретения какого-либо технического характера. В связи с этим общепринято утверждать, что патентное законодательство США является максимально либеральным в сфере патентования. Существует распространенное мнение, что в США наиболее благоприятное законодательство для патентования компьютерных программ, алгоритмов, бизнес-методов и генетически измененных живых организмов, однако это не полностью соответствует действительности.

Можно говорить о том, что в настоящее время происходит все больше сближение подходов европейских стран и США к патентованию в виде либерализации требований к изобретениям в европейских странах и ужесточению этих требований в США.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Robinson D., Medlock N. Diamond v. Chakrabarty: A Retrospective on 25 Years of Biotech Patents // Intellectual Property & Technology Law Journal, Vol. 17, N 10, 2005.

Рекомендуется Вам: