ЮрФак: изучение права онлайн

Вопросы недвижимости в призме приоритетного права несовершеннолетнего на жилье

Автор: Колоколов Н.А.

Оглавление

1. Мать продала квартиру: правовые последствия

1.1. Суть конфликта

1.2. Решение суда первой инстанции

1.3. Решение суда второй инстанции

1.4. Решение Верховного Суда РФ

2. Наследование по завещанию: право несовершеннолетних детей на обязательную долю в наследстве

2.1. Обстоятельства дела

2.2. Позиция суда первой инстанции

2.3. Позиция суда второй инстанции

2.4. Позиция Верховного Суда РФ

3. Отец подарил квартиру: нарушено право его дочери

3.1. Обстоятельства дела

3.2. Решения судов первой и апелляционной инстанций

3.3. Позиция президиума Московского областного суда

Основные научно-практические выводы

Литература


Несовершеннолетние — наше будущее. Данное обстоятельство подвигло законодателя как на уровне государств, так и в рамках международных отношений закрепить за несовершеннолетними приоритетное право на жилое помещение. Данное общепризнанное право эпизодически нарушается участниками гражданских правоотношений, разрешающих конфликты в сфере права на недвижимость. Как правило, такие нарушения выявляются судами, которые стремятся оперативно восстановить права несовершеннолетних на недвижимость в виде жилого помещения.

1. Мать продала квартиру: правовые последствия

1.1. Суть конфликта

Распоряжением администрации Саткинского муниципального района (далее — Администрация) от 19 октября 2015 г. N 1235-р Татьяне[1] была разрешена продажа квартиры, в которой проживали ее двое несовершеннолетних детей, с одновременным приобретением в течение месяца другой, конкретной "новой квартиры", с оформлением права собственности, в том числе на имя несовершеннолетних детей по 1/3 доле за каждым.

Как показало дальнейшее развитие событий, порядок расчетов между продавцом (Татьяной) и покупателем квартиры (Раисой) определен не был, вопрос о форме депонирования вырученной Татьяной суммы от продажи квартиры не решался, намерение у владельца "новой квартиры" продать ее именно Татьяне не выяснялось. Форма контроля за предстоящей парной сделкой со стороны Администрации установлена не была.

Итог авантюры, спровоцированной Администрацией: спорную квартиру Татьяна продала Раисе, однако обязательство перед Администрацией и детьми в части приобретения "новой квартиры" Татьяна не выполнила, чем нарушила права своих несовершеннолетних детей.

Отдел опеки и попечительства Управления социальной защиты населения Администрации (далее — Отдел опеки) обратился в суд с иском в интересах несовершеннолетних детей Татьяны к ней самой и к Раисе с требованиями о признании недействительным договора купли-продажи квартиры и приведении сторон в первоначальное положение.

Отдел опеки указал на то, что оспариваемая сделка является незаконной в силу ст. 168 Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ), поскольку совершена с нарушением ст. 28, 37 ГК РФ, ст. 60 Жилищного кодекса РФ (далее — ЖК РФ), ст. 20 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" и ст. 7 Федерального закона "О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей".

Раиса обратилась в суд с иском к Администрации о признании недействительным ее вышеуказанного распоряжения, которое она считает незаконным, поскольку в нем:

1) не определен порядок расчета с несовершеннолетними продавцами;

2) не указан расчетный счет и банк, куда должны быть переведены деньги на имя несовершеннолетних после продажи их долей в квартире;

3) при выдаче разрешения на продажу квартиры не уведомлен второй родитель несовершеннолетних детей, его мнение по факту продажи квартиры не выяснено;

4) она, как покупатель, не была уведомлена о том, что продавец должен был исполнить обязательства по одновременной покупке квартиры для несовершеннолетних детей.

1.2. Решение суда первой инстанции

Решением Саткинского городского суда Челябинской области от 29 августа 2016 г. исковые требования Отдела опеки были удовлетворены полностью:

— признан незаконным договор купли-продажи квартиры;

— погашена в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним запись о государственной регистрации права собственности на спорную квартиру за Раисой;

— квартира возвращена в собственность Татьяне (1/3 доля), по 1/3 доле каждому из ее детей.

С Татьяны в пользу Раисы взыскано 1 050 000 руб.

1.3. Решение суда второй инстанции

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 10 ноября 2016 г. решение суда первой инстанции отменено, по делу принято новое решение, которым в удовлетворении исковых требований Отдела опеки отказано.

Дополнительным Апелляционным определением этой же коллегии от 22 июня 2017 г. отказано в удовлетворении исковых требований Раисы.

1.4. Решение Верховного Суда РФ

В кассационной жалобе Отдел опеки поставил вопрос об отмене Апелляционного определения. Суд кассационной инстанции нашел оба Апелляционных определения подлежащими отмене по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 387 Гражданского процессуального кодекса РФ (далее — ГПК РФ) основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

При рассмотрении настоящего дела судом апелляционной инстанции были допущены такого характера существенные нарушения норм материального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможно восстановление нарушенных прав участвующих в деле лиц.

Как установлено судом, Татьяне и ее несовершеннолетним детям на праве общей долевой собственности по 1/3 доле каждому принадлежала квартира.

Распоряжением главы Администрации Татьяне, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетних детей, разрешена продажа этой квартиры при условии одновременной покупки "новой квартиры", в которой по 1/3 доле в праве собственности будет принадлежать несовершеннолетним детям.

На Татьяну возложена обязанность в месячный срок с момента совершения сделки представить в Отдел опеки копии правоустанавливающих документов на конкретную квартиру и справку о регистрации несовершеннолетних по новому месту жительства.

14 октября 2015 года между Раисой и Татьяной, действующей в своих интересах, а также в интересах несовершеннолетних детей, заключен договор купли-продажи квартиры. Переход права собственности зарегистрирован в установленном законом порядке 11 ноября 2015 г. При этом ни квартиру, ни какое-либо другое жилое помещение Татьяна не приобрела.

Согласно уведомлению Управления Росреестра по Челябинской области от 21 января 2016 г. несовершеннолетние дети Татьяны зарегистрированных прав на объекты недвижимого имущества не имеют.

Разрешая спор по существу и удовлетворяя исковые требования Отдела опеки, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что оспариваемая сделка является недействительной, потому что обязательное условие об одновременном совершении договоров купли-продажи квартиры, где проживали несовершеннолетние дети, и покупки для них другого равноценного жилья, предусмотренное распоряжением главы Администрации, Татьяной при совершении сделки выполнено не было. В результате данной сделки ее несовершеннолетние дети утратили право собственности на принадлежавшие им доли в проданной квартире, при этом другое равноценное жилое помещение в долевую собственность они не приобрели, в связи с чем их права были нарушены. Суд в решении сослался на общие нормы ст. 166 и 167 ГК РФ о недействительности сделок и возвратил стороны оспариваемого договора купли-продажи спорной квартиры в первоначальное положение.

Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции. Отменяя решение суда первой инстанции и принимая по делу новое решение об отказе в удовлетворении заявленных требований, судебная коллегия указала на то, что неисполнение Татьяной распоряжения главы Администрации не свидетельствует о незаконности договора купли-продажи квартиры, заключенного между Раисой и Татьяной, в соответствии с нормами ст. 168 ГК РФ, хотя суд первой инстанции на эту норму материального права в решении не ссылался. По мнению суда апелляционной инстанции, оспариваемая сделка была совершена в надлежащей форме, с соблюдением установленной процедуры отчуждения принадлежащего несовершеннолетним недвижимого имущества, на заключение сделки было дано согласие органа опеки и попечительства, сделка фактически исполнена, в связи с чем оснований для признания ее недействительной не имеется.

Суд кассационной инстанции полагает, что при рассмотрении дела судом первой инстанции не были определены нормы материального права, регулирующие возникшие по данному делу правоотношения, а при апелляционном рассмотрении дела этот недостаток исправлен не был и при этом была допущена ошибка в толковании и применении норм материального права, подлежащих применению при рассмотрении дела.

В соответствии с ч. 1 ст. 40 Конституции РФ каждый имеет право на жилище. Никто не может быть произвольно лишен жилища.

Положениями ст. 166 ГК РФ установлено, что сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе. Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушила права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия. Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо.

В силу п. 1, 2 ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) — возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Приведенные нормы ГК РФ являются общими и не устанавливают оснований, по которым гражданско-правовая сделка может быть признана судом недействительной (оспоримой или ничтожной), в связи с чем суд первой инстанции на основании только этих норм материального права не мог вынести решение о признании оспариваемого истцом договора купли-продажи квартиры недействительным. Для принятия такого решения требовалось установить конкретные основания для признания сделки недействительной, предусмотренные ст. 168 и 173.1 ГК РФ, чего при рассмотрении дела в суде первой инстанции сделано не было.

Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда первой инстанции, эту ошибку не исправил, не определил, какие нормы материального права и почему подлежат применению при рассмотрении настоящего дела, допустив при этом неправильное толкование и применение тех норм, на которые содержится ссылка в Апелляционном определении.

В Апелляционном определении со ссылкой на ст. 168 ГК РФ заложен вывод о том, что сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения. Помимо того, что суд первой инстанции свое решение на этой норме права не основывал, этот вывод суда апелляционной инстанции является неправильным и потому, что он основан на редакции ст. 168 ГК РФ, утратившей силу в связи с принятием Федерального закона от 7 мая 2013 г. N 100-ФЗ и не действовавшей на момент возникновения правоотношений между сторонами.

В соответствии с п. 1 ст. 168 ГК РФ в действующей редакции за исключением случаев, предусмотренных п. 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В соответствии с п. 2 той же статьи сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Таким образом, суд апелляционной инстанции должен был уточнить, по каким основаниям в рамках данного дела истцом оспаривается совершенная ответчиками сделка, в зависимости от чего в дальнейшем определить круг тех юридически значимых обстоятельств, которые влияют на действительность или недействительность этой сделки или свидетельствуют о ее ничтожности.

При обращении в суд и при рассмотрении дела в суде первой инстанции истец ссылался на то, что оспариваемая им сделка противоречит нескольким федеральным законам и нарушает жилищные права несовершеннолетних детей, то есть на те условия ничтожности сделки, которые указаны в п. 2 ст. 168 ГК РФ. Эти доводы истца ни в решении суда, ни в Апелляционном определении не отражены и оценки не получили.

При рассмотрении дела в апелляционном порядке судом апелляционной инстанции не принято во внимание также то, что в соответствии со ст. 173.1 ГК РФ (введена в действие Федеральным законом от 7 мая 2013 г. N 100) установлены специальные основания для признания недействительными сделок, совершенных без необходимого в силу закона согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления.

При рассмотрении дела в суде истец указывал на то, что оспариваемая сделка совершена ответчиками с нарушением условия, при котором органом опеки и попечительства было дано согласие на продажу квартиры, в которой проживали несовершеннолетние дети, а именно на одновременное с продажей этой квартиры приобретение в собственность детей другой конкретной квартиры. Таким образом, по мнению истца, оснований для вывода о том, что оспариваемая сделка была совершена с согласия органа опеки и попечительства, не имеется, поскольку согласия на отчуждение принадлежавшей несовершеннолетним детям на праве собственности недвижимости без обеспечения их другим равноценным жильем ответчиками получено не было.

Этот довод имеет существенное значение, поскольку, заключив оспариваемую сделку, Татьяна не выполнила требование, предусмотренное распоряжением главы Администрации, в части покупки в собственность несовершеннолетних детей другой, "новой квартиры", что привело к лишению их прав на жилое помещение, при этом на момент сделки продаваемое жилое помещение являлось для них единственным.

При рассмотрении дела суду также не было представлено доказательств того, что в результате совершенной сделки законные права несовершеннолетних были соблюдены, а именно часть полученных от продажи квартиры денег была депонирована на счет детей в кредитном учреждении или израсходована в их интересах, в том числе на приобретение для них квартиры с оформлением права собственности на квартиру по 1/3 доле за каждым, на что было указано в распоряжении Администрации.

Эти обстоятельства имеют правовое значение, но судом апелляционной инстанции во внимание не приняты и при рассмотрении дела не оценивались.

Суд кассационной инстанции нашел нарушения норм материального права, допущенные судом апелляционной инстанции, существенными, так как они повлияли на исход дела и без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов лиц, участвующих в деле.

При новом апелляционном рассмотрении дела суду апелляционной инстанции следует учесть изложенное и разрешить спор в соответствии с установленными по делу обстоятельствами и требованиями закона[2].

2. Наследование по завещанию: право несовершеннолетних детей на обязательную долю в наследстве

2.1. Обстоятельства дела

Родителями Блудова Анатолия являются: отец — Блудов Николай, мать — Блудова Лариса. К моменту возникновения спорных отношений брак между супругами Блудовыми был расторгнут.

С 2012 года Блудов Николай состоял в фактических брачных отношениях с Николаенко Ниной, 25 августа 1978 года рождения.

У Блудова Николая и Николаенко Нины есть сын — Николаенко Федор.

6 мая 2015 года Блудов составил завещание, согласно которому все принадлежащее ему имущество он завещает Блудовой Нине (жилой дом и земельный участок).

8 мая 2015 года Блудов вступил в брак с Николаенко (Блудовой) Ниной.

19 ноября 2015 года Блудов умер.

5 мая 2016 года были выданы свидетельства на наследство:

— по завещанию Блудовой Нине — 4/6 доли;

— на обязательную долю в наследстве сыновьям Федору и Анатолию по 1/6 доле.

Первая жена — Блудова Лариса, действуя в интересах несовершеннолетнего сына Блудова Анатолия, обратилась в суд с иском о признании завещания недействительным к Блудовой Нине, действующей как в своих интересах, так и в интересах несовершеннолетнего сына Николаенко Федора.

В своем исковом заявлении Блудова Лариса указала: 19 ноября 2015 г. умер ее бывший муж и отец ее сына Блудов Николай. В установленный законом срок она, действуя в интересах сына, обратилась с заявлением о принятии наследства. От нотариуса ей стало известно, что Блудов Николай 6 мая 2015 г. составил завещание, согласно которому все свое имущество завещал Блудовой Нине.

Блудова Лариса считает данное завещание недействительным в соответствии с п. 1 ст. 177 ГК РФ. С 2012 года Блудов Николай часто болел, в 2015 г. состояние его здоровья резко ухудшилось. В апреле 2015 года у Блудова Николая выявлено онкологическое заболевание.

Блудова Лариса считает, что в силу онкологического заболевания, приема сильнодействующих медицинских препаратов ее бывший муж на момент составления завещания не мог понимать значение своих действий и руководить ими.

Кроме того, завещание составлено 6 мая 2015 г. в пользу некой Блудовой Нины, на тот период Николаенко, фамилия "Блудова" ей присвоена только 8 мая 2015 г., после регистрации брака с Блудовым Николаем. В связи с указанными обстоятельствами у истицы имеются сомнения относительно того, что Блудова Нина является именно тем лицом, кому Блудов Николай завещал свое имущество, между тем оспариваемое ею завещание влияет на права ее несовершеннолетнего сына, поскольку объем его прав на наследство сократился до обязательной доли.

2.2. Позиция суда первой инстанции

Определением Гиагинского районного суда Республики Адыгеи от 9 января 2017 г. к участию в деле в качестве ответчика привлечен несовершеннолетний Николаенко Федор, законным представителем которого является ответчик Блудова Нина.

Решением Гиагинского районного суда Республики Адыгеи от 13 февраля 2017 г. Блудовой Ларисе, действующей в интересах несовершеннолетнего сына Блудова Анатолия, в удовлетворении исковых требований отказано.

2.3. Позиция суда второй инстанции

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Адыгеи от 14 апреля 2017 г. решение суда первой инстанции отменено, по делу принято новое решение об удовлетворении исковых требований.

2.4. Позиция Верховного Суда РФ

В кассационной жалобе Блудовой Нины был поставлен вопрос об отмене решения суда второй инстанции ввиду существенного нарушения норм материального права.

Определением судьи Верховного Суда РФ от 27 сентября 2017 г. исполнение Апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Адыгеи от 14 апреля 2017 г. приостановлено до окончания производства в суде кассационной инстанции.

По запросу судьи Верховного Суда РФ от 28 сентября 2017 г. дело было истребовано в Верховный Суд РФ для проверки в кассационном порядке и определением этого же судьи передано для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ (далее — судебная коллегия).

Блудова Лариса и третье лицо — нотариус Гиагинского нотариального округа, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения дела в кассационном порядке, в судебное заседание не явились и не сообщили о причине неявки. От Блудовой Нины поступило заявление о рассмотрении дела в ее отсутствие.

Судебная коллегия нашла Апелляционное определение подлежащим отмене по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 387 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

При рассмотрении дела в апелляционной инстанции были допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможно восстановление нарушенных прав Блудовой Нины.

Принимая решение об отказе Блудовой Ларисе в удовлетворении ее исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что на момент составления завещания Блудов Николай понимал значение своих действий и руководил ими.

Отменяя решение районного суда и признавая завещание недействительным, суд апелляционной инстанции указал на то, что на момент составления завещания, 6 мая 2015 г., ответчик не состояла в браке с Блудовым и не носила фамилию "Блудова". Указанная фамилия присвоена Николаенко Нине только 8 мая 2015 г. Данную фамилию носит и бывшая жена наследодателя, но ее имя и отчество не совпадают с данными, указанными в завещании. Приняв во внимание неточность в указании фамилии, имени и отчества лица, которому завещано имущество, суд второй инстанции пришел к выводу о том, что ошибка в завещании влияет на понимание волеизъявления наследодателя, что, в свою очередь, влечет за собой недействительность завещания.

В соответствии со ст. 1111 ГК РФ наследование осуществляется по завещанию и по закону. В соответствии с п. 1 ст. 1118 ГК РФ распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания.

Согласно п. 1 и 2 ст. 1131 ГК РФ при нарушении положений данного Кодекса, влекущем за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание). Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием.

Как разъяснено в п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", сделки, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей при наследовании (в частности, завещание, отказ от наследства, отказ от завещательного отказа), могут быть признаны судом недействительными в соответствии с общими положениями о недействительности сделок (§ 2 гл. 9 ГК РФ) и специальными правилами разд. V ГК РФ.

Суд первой инстанции, оценив в совокупности по правилам ст. 67 ГПК РФ имеющиеся доказательства, в том числе и заключение экспертов, в соответствии с которым каких-либо психических нарушений до, в момент и после составления завещания, способных повлиять на свободу волеизъявления, у Блудова Николая не выявлено, с учетом фактических обстоятельств дела пришел к выводу о том, что наследодатель по своему психическому состоянию при составлении и подписании завещания понимал значение своих действий и мог руководить ими, в связи с чем отказал Блудовой Ларисе в иске о признании оспариваемого завещания недействительным.

Между тем суд апелляционной инстанции оставил указанные обстоятельства без внимания и правовой оценки, а также выводы суда первой инстанции не опроверг.

Признавая оспариваемое завещание недействительным, судебная коллегия сослалась на то обстоятельство, что неточность в тексте завещания фамилии, имени и отчества лица, в пользу которого составлено завещание, препятствует выводу о надлежащем выражении умершим своей воли на распоряжение имуществом в пользу именно ответчика, а также руководствовалась показаниями истца Блудовой Ларисы о том, что умерший имел намерение оставить все свое имущество своему малолетнему сыну.

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями ч. 3 ст. 123 Конституции РФ и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющими принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Из материалов дела и пояснений Блудовой Нины следует, что она проживала с Блудовым Николаем с 2012 г., на момент составления завещания ею и Блудовым Николаем уже было подано заявление в органы загса о регистрации брака. Указав в завещании фамилию "Блудова", а не "Николаенко", Блудов Николай при этом правильно указал имя, отчество и дату рождения своей будущей жены, на момент открытия наследства она уже была Блудовой Ниной, в связи с чем оснований сомневаться в том, что Николаенко Нина и Блудова Нина — одно и то же лицо, не имелось.

В силу п. 3 ст. 1131 ГК РФ не могут служить основанием недействительности завещания описки и другие незначительные нарушения порядка его составления, подписания или удостоверения, если судом установлено, что они не влияют на понимание волеизъявления завещателя. В соответствии со ст. 1132 ГК РФ при толковании завещания нотариусом исполнителем завещания или судом принимается во внимание буквальный смысл содержащихся в нем слов и выражений.

Судом первой инстанции не установлено обстоятельств, а стороной истца не представлено доказательств, что неточность в указании фамилии наследника как-либо повлияла на волеизъявление наследодателя Блудова Николая, сомнений в том, что завещание было составлено в пользу его жены Блудовой Нины, 25 августа 1978 года рождения, не имелось, поскольку иного толкования буквальное понимание текста и содержания оспариваемого истцом завещания не допускает.

При таких обстоятельствах у суда апелляционной инстанции отсутствовали правовые основания для признания недействительным завещания, составленного Блудовым Николаем.

Судебная коллегия пришла к выводу о том, что допущенные судом апелляционной инстанции нарушения норм материального и процессуального права являются существенными, они повлияли на исход дела и без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов участвующих в деле лиц, в связи с чем апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Адыгеи от 14 апреля 2017 г. было отменено с оставлением в силе решения суда первой инстанции, который правильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, и истолковал нормы материального права, подлежащие применению к отношениям сторон[3].

3. Отец подарил квартиру: нарушено право его дочери

3.1. Обстоятельства дела

Совершение родителем умышленных действий, направленных на заключение сделки по отчуждению жилого помещения в пользу иного лица с целью ущемления прав детей, в том числе жилищных, может свидетельствовать о несовместимом с основами правопорядка и нравственности характере подобной сделки и злоупотреблении правом.

Миронова[4] (истец, жена) обратилась с иском к Миронову (муж) и Маврину (одаряемый) о признании недействительным заключенного между ответчиками 9 марта 2016 г. без ее согласия, в нарушение прав ребенка, договора дарения квартиры, ссылаясь на то, что с 2009 г. она состоит с Мироновым в браке, от которого имеет малолетнюю дочь, они совместно проживают и зарегистрированы в спорной квартире. По утверждению истца, с января 2015 г. Миронов находился в состоянии сильной алкогольной зависимости, в связи с чем при заключении договора дарения не мог отдавать отчет своим действиям и руководить ими.

3.2. Решения судов первой и апелляционной инстанций

Решением Люберецкого городского суда от 19 сентября 2016 г. в иске отказано. Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 10 апреля 2017 г. решение суда оставлено без изменения.

3.3. Позиция президиума Московского областного суда

Президиум Московского областного суда выявил допущенные судами нарушения норм материального и процессуального права при разрешении данного дела.

Отказывая Мироновой в иске, суд исходил из того, что спорная квартира является личным добрачным имуществом Миронова и по смыслу положений ст. 35 СК РФ на ее отчуждение не требовалось получение согласия супруги.

При этом суд не принял во внимание доводы истца о том, что Миронов в момент совершения сделки не мог понимать значения своих действий и руководить ими, указав, что ответчик недееспособным не признан, сама Миронова стороной сделки либо законным представителем (опекуном) супруга не являлась и не является.

Данные выводы суда сделаны без учета п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ст. 2 и 18 Конституции РФ, согласно которым реальное обеспечение прав и свобод граждан правосудием предполагает безусловную обязанность суда исследовать и оценивать все возможные варианты их защиты, поскольку правосудие по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости (ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах).

В п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 июня 2008 г. N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" разъяснено, что при определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела. Поскольку основанием иска являются фактические обстоятельства, то указание истцом конкретной правовой нормы в обоснование иска не является определяющим при решении судьей вопроса о том, каким законом следует руководствоваться при разрешении дела.

Из приведенных норм процессуального права и акта их толкования следует, что ссылка в исковом заявлении на правовые нормы, не подлежащие применению к обстоятельствам дела, сама по себе не является основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований, поскольку в этом случае суду надлежит самостоятельно определить подлежащие применению к установленным обстоятельствам нормы права и дать юридическую квалификацию правоотношениям сторон.

Судом не учтено, что, оспаривая договор дарения квартиры, истец указывала в том числе на злоупотребление Мироновым спиртными напитками, в силу чего он не в состоянии понимать значение своих действий и руководить ими.

Однако суды не применили к спорным правоотношениям положения п. 1 ст. 177 ГК РФ, по смыслу которого для признания сделки недействительной по указанному в ней основанию не имеет правового значения ни факт дееспособности Миронова, ни то обстоятельство, что истец стороной сделки не является.

При этом суды не включили в предмет доказывания обстоятельства, которые применительно к указанной норме права имеют значение, а именно не определили, нарушаются ли в результате заключения ответчиками договора дарения квартиры права и законные интересы истца и ее малолетнего ребенка; не выяснили, мог ли Миронов в момент заключения сделки понимать значение своих действий и руководить ими; не вынесли на обсуждение сторон вопрос о необходимости назначения по делу соответствующей экспертизы, несмотря на то что для установления данного обстоятельства требуются специальные познания, которыми суд не обладает.

Тем самым суды не создали условий для полного и всестороннего исследования обстоятельств дела, что само по себе могло повлиять на исход дела и привести к его неправильному разрешению.

Кроме того, оспаривая сделку, Миронова ссылалась на нарушение в результате ее заключения жилищных прав малолетней дочери-инвалида, указывая на то, что данная квартира является для нее единственным местом жительства. Дарение квартиры повлекло для ребенка неблагоприятные последствия, т.к. новый собственник квартиры Маврин обратился в суд с иском о снятии с регистрационного учета Мироновой и ее малолетней дочери.

Между тем, разрешая спор, суды не учли, что согласно правовой позиции, изложенной в Постановлении Конституционного Суда РФ от 8 июня 2010 г. N 13-П, совершение родителем умышленных действий, направленных на совершение сделки по отчуждению жилого помещения в пользу иного лица с целью ущемления прав детей, в том числе жилищных, может свидетельствовать о несовместимом с основами правопорядка и нравственности характере подобной сделки и злоупотреблении правом.

Однако положения ст. 169 и 10 ГК РФ в таком контексте к разрешению спора судами применены не были, правовая оценка доводам истца о нарушении Мироновым в результате заключения сделки жилищных прав своей малолетней дочери не дана, что также могло повлиять на исход дела и привести к его неправильному разрешению.

Допущенные судами существенные нарушения норм процессуального и материального права явились основанием для отмены определения суда апелляционной инстанции с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение[5].

Основные научно-практические выводы

1. Приведенные примеры прямо показывают, что родители далеко не всегда стремятся сохранить за своими несовершеннолетними детьми право на жилое помещение. В первом примере мать (Татьяна), как установлено судом, продав квартиру, в том числе принадлежащую ее несовершеннолетним детям, сознательно лишила их жилой площади.

2. В этой связи вызывает недоумение, во-первых, позиция главы администрации, который разрешил отчуждение квартиры, находящейся в том числе и в собственности несовершеннолетних. Во-вторых, "смелость" покупателя (Раисы), которая поспешила передать деньги продавцу квартиры (Татьяне), достоверно зная, что они предназначены тому лицу, у которого Татьяне предстоит купить "новую квартиру".

3. Отец в рамках заботы о будущем своей второй семьи незадолго до своей кончины отдал второй жене, а фактически и второму сыну практически все свое имущество.

4. Мужчина — муж и отец, находящийся, судя по всему, в неприязненных отношениях с женой, решил лишить ее и ребенка жилой площади. Новый собственник Маврин не только принял в дар жилое помещение, в котором проживал несовершеннолетний ребенок, но и поставил вопрос о его выселении.

Перечисленные примеры объединяет одно очень важное обстоятельство: все споры были предметом судебного разбирательства, несмотря на элементарную простоту конфликтов, судам разрешить их удалось далеко не сразу.

Литература

1. Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г.

2. Международный пакт о гражданских и политических правах: принят Резолюцией 2200 (XXI) Генеральной Ассамблеи ООН 16 декабря 1966 г.

3. Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ).

4. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 июня 2008 г. N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству".

5. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании".

 


[1] Данные об участниках процесса изменены.

[2] Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 27 февраля 2018 г. N 48-КГ18-1.

[3] Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 30 января 2018 г. N 24-КГ17-22.

[4] Фамилии сторон изменены.

[5] Постановление президиума Московского областного суда от 29 ноября 2017 г. N 618 // Бюллетень судебной практики Московского областного суда за четвертый квартал 2017 г.: утвержден президиумом Московского областного суда 14 марта 2018 г.


Рекомендуется Вам: