Некоторые аспекты правовой природы криптовалют

Автор: Ефимова Л.Г.

Урегулировать blockchain, и в частности криптовалюты, непростая задача, учитывая, что эта технология является новой. Это объясняет ту какофонию нормативно-правового регулирования blockchain, которую мы наблюдаем, когда речь идет о криптовалютах[1].

Не менее сложной является проблема определения правовой природы криптовалют. Причем различные авторы не только в разных странах, но и внутри одной и той же страны нередко предлагают диаметрально противоположные подходы. Проблемы, которые возникают в процессе решения этих вопросов, отмечены и в российской литературе[2]. Выяснение правовой природы криптовалют необходимо для создания адекватного правового режима этого вида имущества, который был бы максимально комфортен для развития организаций, ведущих деятельность в приоритетных сферах цифровой экономики[3].

Применительно к решению проблемы выяснения правовой природы криптовалют исследователи пытаются по-разному ответить на следующие вопросы, ответ на которые лежит как в области экономической науки, так и в области права.

Являются ли криптовалюты ценными бумагами? Точка зрения о том, что криптовалюты являются ценными бумагами, появилась в специальной литературе и законодательстве ряда стран[4], как представляется, в результате необоснованного употребления в качестве синонимов таких терминов, как "криптовалюты" (виртуальные валюты) и "токены" (жетоны, легитимационные знаки).

Учитывая, что на практике существуют разные виды токенов, условия выпуска которых серьезно различаются, обоснован вывод об их разной правовой природе.

В связи с таким подходом представляется обоснованной позиция Федеральной службы Швейцарии по надзору на финансовых рынках (l'Autorite de surveillance du marche financier Suisse), или FINMA, которая была сформулирована ею в Guide pratique pour les questions d'assujettissement concernant les initial coin offerings (ICO)[5].

В указанном Практическом руководстве FINMA сделала вывод о разной правовой природе токенов разных видов, среди которых выделила: платежные токены, инвестиционные токены, служебные или сервисные токены, а также гибридные токены, которые обладают признаками токенов различных видов.

По мнению FINMA, ценными бумагами могут признаваться только инвестиционные токены. В Практическом руководстве содержится определенный вывод о том, что настоящие платежные токены не могут быть квалифицированы как ценные бумаги. Согласно мнению FINMA такие платежные токены, как BITCOIN или ETHEREUM, в настоящее время не могут рассматриваться как ценные бумаги[6].

По мнению Daniel Haeberli, Stefan Oesterhelt & Urs Meier, эта оценка швейцарского регулятора является правильной[7].

Представляется, что именно отождествление криптовалют и токенов ведет к ошибке, связанной с необоснованным распространением законодательства о ценных бумагах на выпуск и оборот платежных токенов и криптовалют, которые не являются ценными бумагами. Более того, приравнивание понятий "криптовалюты" и "платежные токены" также представляется необоснованным не только по причине, указанной швейцарскими исследователями, но также по причине их разной правовой природы.

Следует иметь в виду, что "токен" переводится на русский язык как "жетон", "легитимационный знак". Принимая во внимание семантику этого слова, а также отношения, складывающиеся в результате их эмиссии и распространения, обоснован вывод, что любые токены, в том числе платежные токены, представляют собой электронные документы, удостоверяющие право требования своего обладателя к эмитенту токенов о предоставлении им соответствующего финансового актива в соответствии с условиями выпуска токенов. Соответственно, платежные токены являются способом фиксации права требовать от их эмитента передачи владельцу токенов определенного количества криптовалюты.

У криптовалют (виртуальных валют) иная цель. Они являются средством платежа.

Поэтому точку зрения о том, что криптовалюты допустимо квалифицировать как разновидность бездокументарных ценных бумаг, считаем необоснованной.

Доктринальный спор о том, являются ли криптовалюты деньгами, представляется наиболее ожесточенным.

Большая часть исследователей отказываются признавать криптовалюты деньгами, обосновывая такой вывод особой позицией своего государства, которое не желает признавать криптовалюты деньгами либо запрещает их оборот[8]. На государственном уровне такая позиция отражена, например, во Франции, как мнение Службы по надзору за финансовыми рынками. С точки зрения современного французского законодательства, полагает Служба, такие финансовые инструменты, как биткоин и другие "криптоактивы", не попадают в сферу прямого контроля Службы по надзору за финансовыми рынками. Поэтому они не могут быть квалифицированы как деньги или рассматриваться как средство платежа в юридическом смысле этого слова[9].

В работе ряда швейцарских адвокатов, опубликованной в книге "Blockchain & Cryptocurrency. Regulation", был сделан иной вывод о том, что криптовалюты не "деньги" в узком смысле слова, поскольку они не являются законным платежным средством[10]. При этом авторы сразу признали спорный характер их правовой позиции и сослались на работы других исследователей, которые разделяют вывод о денежной природе криптовалют[11].

Точка зрения о признании за криптовалютами денежной природы поддерживается некоторыми французскими исследователями, которые не согласны с позицией своей Службы по надзору за финансовыми рынками. Они считают криптовалюты деньгами и, соответственно, средством платежа, однако не государственными, а частными деньгами[12]. Указанное мнение опирается, например, на решение Суда Европейского союза от 22 октября 2015 г. по делу N C-264/14, в котором содержится вывод о том, что виртуальная валюта bitcoin является средством платежа[13].

Представляется, что мнение о том, что криптовалюты не являются деньгами, поскольку государство не признает их таковыми, является очередной реинкарнацией в современном обществе средневековой доктрины valor impositus[14].

Согласно этой теории именно государство в лице государя вправе сообщать монете ту стоимость, которую он пожелает[15]. Практика подтвердила тщетность попыток различных правителей навязать своим монетам ценность, превышающую стоимость металла, из которого они были изготовлены. Несмотря на это, доктрина valor impositus в начале XX столетия была возрождена немецким профессором Г.Ф. Кнаппом[16]. Исходное положение взглядов Кнаппа: "Деньги — создание правопорядка"[17].

Фридрих А. Хайек назвал доктрину Кнаппа пережитком средневековой идеи о том, что именно государство каким-то образом придает деньгам ценность, которой они сами по себе не обладали бы[18]. В экономических работах ряда зарубежных авторов также отстаивается идея происхождения денег из обмена[19]. Этот факт признается и в работах по праву[20].

Современная экономическая литература выводит понятие денег из тех функций, которые они выполняют. По К. Марксу, деньги выполняют пять функций — меры стоимости, средства обращения, средства платежа, средства образования сокровищ и мировых денег[21]. Многие западные ученые нашего времени признают всего три функции — средства обращения, меры стоимости и средства сохранения стоимости[22]. Милтон Фридмен трактует деньги как требования или как товарные единицы с фиксированным номинальным значением[23].

Следовательно, в качестве денег может использоваться все, что признается людьми за деньги и выполняет их функции[24].

Именно торговый оборот присваивает определенному активу свойство всеобщего эквивалента. В свою очередь, именно законодатель решает, какой актив, уже принятый оборотом в качестве денег, будет обладать особым свойством законного средства платежа в государстве.

Следовательно, точка зрения о том, что криптовалюты не являются деньгами, поскольку они не признаны государством в качестве законного платежного средства, по нашему мнению, является необоснованной.

Криптовалюты (виртуальные валюты) являются деньгами потому, что они выполняют денежные функции, и прежде всего функцию средства платежа. Следовательно, обязательства, предметом которых являются виртуальные валюты, выполняющие функцию средства платежа, средства погашения денежного долга, следует считать денежными[25].

Разумеется, ответ на вопрос, выполняют ли фактически криптовалюты (виртуальные валюты) функцию средства платежа или нет, может быть получен только на практике[26].

Из числа известных брендовых организаций в качестве платежа за свои товары принимают: Amazon, действующий через сервис Purse.io, Ebay, работающий по аналогичной схеме, Microsoft "Xbox Live"[27].

В России биткоинами преимущественно расплачиваются в интернет-магазинах и онлайн-казино, созданных в офшорных зонах, так как нет действующего правового поля по работе с данной электронной валютой. Актуальные места приема криптовалюты можно посмотреть на ресурсе coinmap.org[28].

Таким образом, криптовалюты выполняют функцию средства платежа практически по всему миру.

Поэтому криптовалюты (виртуальные валюты) следует считать частными деньгами, с оборотом которых надо считаться[29].

Невозможно просто игнорировать существование криптовалют или отказаться от правового регулирования этих отношений, как это иногда предлагают сделать некоторые авторы. Нередко противники правового регулирования оборота криптовалют и блокчейна ссылаются на невозможность регулирования компьютерной технологии правовыми средствами[30]. Нередко такие исследователи цитируют известное выражение Lawrence Lessig "Code is law", которое подчеркивает самодостаточность компьютерного кода для регулирования технологических процессов[31].

Независимо от своей технической природы (компьютерный код) криптовалюты (виртуальные валюты) являются деньгами. Деньги — экономическое отношение, т.е. отношение между людьми, которое складывается независимо от официального признания его государством. Право регулирует общественные отношения. Следовательно, отношения между людьми по поводу оборота денег, в том числе криптовалют, могут быть урегулированы правом.

Основным аргументом противников денежной природы криптовалют (виртуальных валют) является тезис о том, что выпуск криптовалют нарушает государственную монополию на эмиссию денег. Именно поэтому криптовалюты нередко называют не деньгами, а денежными суррогатами.

Представляется, что ответить на поставленный вопрос возможно, руководствуясь только формально-юридическими критериями.

В соответствии с ч. 1 ст. 75 Конституции РФ денежной единицей в Российской Федерации является рубль. Денежная эмиссия осуществляется исключительно Центральным банком Российской Федерации. Введение и эмиссия других денег в Российской Федерации не допускаются.

На первый взгляд толкование указанной нормы позволяет сделать вывод, что криптовалюты, обращающиеся на территории Российской Федерации, следует признать денежным суррогатом, т.е. такой формой денег, которая прямо запрещена законом. Этот вывод, во-первых, основывается на том, что существующие криптовалюты не выпускаются Банком России, и во-вторых, каждая из них является формой денег, альтернативной рублю.

Однако более детальный текстуальный анализ указанного правила позволяет усомниться в предложенном выше первоначальном тезисе. Из ч. 1 ст. 75 Конституции РФ следует, что введенный ею запрет распространяется только на те денежные суррогаты, которые были эмитированы или введены на территории Российской Федерации.

Известно, что одной из особенностей любых общественных отношений, возникающих в WEB-пространстве, является их слабая привязка к национальному правопорядку любой страны. Поэтому местом эмиссии, а также использования (введения) истинных криптовалют, выпускаемых на основе публичного блокчейна, таких, как BITCOIN и ETHEREUM, является весь мир[32]. Поскольку в отношении указанных криптовалют невозможно доказать, что они были эмитированы или введены на территории Российской Федерации, то обоснован вывод, что Конституция РФ не может запретить выпуск таких криптовалют.

В ст. 4 Федерального закона от 10 июля 2002 г. N 86-ФЗ "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)" содержится узкое понятие государственной монополии на денежную эмиссию. В соответствии с п. 2 ст. 4 указанного Закона Центральный банк Российской Федерации монопольно осуществляет эмиссию только наличных денег и организует наличное денежное обращение.

Поскольку криптовалюты существуют только в виртуальной (безналичной, дематериализованной) форме (виртуальные валюты), они не имеют наличной формы. Поэтому норма российского законодательства о государственной монополии на эмиссию наличных рублей не нарушается.

Аналогичный вывод, основанный, однако, на иных аргументах, содержится в швейцарской литературе[33].

Следовательно, криптовалюты не могут быть денежным суррогатом. Они являются новой формой частных денег.

Литература

1. Берже П. Денежный механизм / П. Берже; Пер. с фр. Б.П. Нарумова; Общ. ред. Л.Н. Красавиной. М.: Прогресс; Универс, 1993. 141 с.

2. Городов О.А. Основные направления совершенствования правового регулирования в сфере цифровой экономики России / О.А. Городов, М.А. Егорова // Право и цифровая экономика. 2018. N 1. С. 6 — 12.

3. Долан Э.Дж. Деньги, банковское дело и денежно-кредитная политика: Пер. с англ. / Э.Дж. Долан, К.Д. Кэмпбелл, Р.Дж. Кэмпбелл. СПб.: Санкт-Петербург оркестр, 1994. 493 с.

4. Егорова М.А. Особенности нормативного регулирования цифровой экономики и проблемы антимонопольного регулирования на цифровых рынках как средство защиты национальных интересов / М.А. Егорова // Юрист. 2018. N 11. С. 7 — 10.

5. Кнапп Г.Ф. Очерки государственной теории денег. Деньги. Денежная система. Одобренное автором русское издание / Г.Ф. Кнапп; Пер. с нем. М.Х. Розенберга; Под ред. и со вступ. зам. Г.И. Тиктина. Одесса: Тип. Э.П. Карлик, 1913. 59 с.

6. Литовченко М. Деньги в гражданском праве / М. Литовченко. Киев: Типолит. И.Н. Кушнерева и К°, 1887. 50 с.

7. Лунц Л.А. Денежное обязательство в гражданском и коллизионном праве капиталистических стран / Л.А. Лунц. М.: Юрид. изд-во, 1948. 216 с.

8. Маркс К. Капитал. Т. 1. Кн. 1: Процесс производства капитала: Критика политической экономии / К. Маркс; подгот. к печати А.И. Малыш // Маркс К. Сочинения: В 30 т. / К. Маркс, Ф. Энгельс. 2-е изд. М.: Госполитиздат, 1960. Т. 23. 907 с.

9. Милтон Ф. Количественная теория денег / Ф. Милтон. М.: Эльф-пресс, 1996. 131 с.

10. Нужно ли регулировать биткоин? // Закон. 2017. N 9. С. 20 — 33.

11. Основы экономической теории: Учеб. пособие / Под ред. В.Д. Камаева. М.: Изд-во МГТУ им. Н.Э. Баумана, 1996. 282 с.

12. Савельев А.И. Криптовалюты в системе объектов гражданских прав / А.И. Савельев // Закон. 2017. N 8. С. 136 — 153.

13. Самуэльсон П. Экономика / П. Самуэльсон. М.: Алгон, 1992. Т. 1. 331 с.

14. Хайек Ф.А. Частные деньги / Ф.А. Хайек. М.: Ин-т нац. модели экономики, 1996. 229 с.

15. Хоменко Е.Г. Возможности использования криптовалюты в банковской деятельности: правовой аспект / Е.Г. Хоменко // Вестник Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). 2018. N 10. С. 97 — 103.

16. Bali M. Les crypto-monnaies, une application des block chain technologies a la monnaie / M. Bali // Revue de droit bancaire et financier — revue trimestrielle lexisnexis jurisclasseur — mars — avril 2016. P. 6.

17. Godefroy L. Le code algorithmique au service du droit / L. Godefroy // Recueil Dalloz. 2018. 12 avril. P. 713 — 792.

18. Haeberli D. Switzerland / D. Haeberli, S. Oesterhelt & U. Meier. Homburger // Blockchain & Cryptocurrency Regulation / Ed. J. Dewey. Zurich, Switzerland: Contributing, 2019. URL: https://media.homburger.ch/karmarun/image/upload/homburger/H1TL5_1tm-GLI-BLCH1_CH.pdf.

19. Kablan S.A. Pour un evolution du droit des contrats: le contrat electronique et les agents intelligents. These presentee a la Faculte des etudes superieures de l'Universite Laval dans le cadre du programme de doctorat en droit pour l'obtention du grade de docteur en droit (LL.D.). Faculte de droit de l'Universite Laval Quebec. URL: https://corpus.ulaval.ca/jspui/handle/20.500.11794/19829?locale=en.

Рекомендуется Вам: