ЮрФак: изучение права онлайн

К вопросу о соотношении уголовной и административной ответственности за незаконное подключение к газопроводу и использование газа в бытовой сфере

Авторы: Решняк М.Г., Моисеев С.С.

С течением времени грани, позволяющие различать сходные составы преступлений и административных правонарушений, все более нивелируются, что обусловливает возникновение ситуаций, когда аналогичные действия в одних случаях влекут административную, а в других — уголовную ответственность, причем в пользу как первого, так и второго решений на практике находится равное количество аргументов. Подобное положение не способствует установлению единообразной и обоснованной практики применения соответствующего законодательства. Об этом не раз уже высказывались ученые и правоприменители[1]. В настоящее время такая ситуация сложилась применительно к юридической оценке самовольного (незаконного) подключения к газопроводу в бытовой сфере, когда граждане стремятся нелегально, безучетно потреблять газ, уклоняясь тем самым от его оплаты и причиняя поставщику определенный материальный ущерб. Особенно эта проблема актуальна для регионов Северного Кавказа, где совокупный долг за потребление газа населением составляет около 60 млрд рублей[2], а самовольные подключения к газопроводу осуществляются целыми селами.

Неоднозначность ситуации обусловлена тем, что уголовная ответственность за кражу из газопровода предусмотрена п. "б" ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ), т.е. это деяние образует особо квалифицированный состав данного преступления[3], что по формальным критериям, закрепленным в ч. ч. 1 и 2 ст. 7.27 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее — КоАП РФ), не может быть отнесено к мелкому хищению даже при минимальном размере причиненного ущерба. Посредством выделения такого особо квалифицирующего признака из п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ, предусматривающего ответственность за кражу, совершенную с незаконным проникновением в помещение или хранилище, к разновидности которого ранее относили нефтепроводы, газопроводы и нефтепродуктопроводы[4], законодатель подчеркнул, что газ, наряду с нефтью и нефтепродуктами, рассматривается законодателем в качестве материального субстрата, который может выступать предметом хищения, причем требующего повышенной уголовно-правовой охраны[5]. Данное законодательное изменение обосновывалось стремлением учесть при установлении и реализации уголовной ответственности за хищение из нефтепровода, нефтепродуктопровода или газопровода повышенную общественную опасность этого преступления вследствие того, что при незаконной врезке в такие трубопроводы происходит не только противоправное изъятие большого количества соответствующих веществ, по и их утечка, что может нанести причинение серьезного экологического вреда[6]. Несмотря на это в отдельных судах имеется мнение о том, что при совершении преступления, предусмотренного п. "б" ч. 2 ст. 158 УК РФ, возможно обнаружить признаки малозначительности и отсутствия общественной опасности[7].

Судя по содержанию Пояснительной записки к проекту федерального закона, предусматривающему указанное выше изменение ст. 158 УК РФ, оно должно было относиться только к магистральным трубопроводам, однако буквальное толкование п. "б" ч. 3 ст. 158 УК РФ позволяет привлекать к уголовной ответственности и в случаях хищений из газопровода, совершаемых гражданами в бытовой сфере. Причем при самовольном подключении к газопроводу и последующем несанкционированном использовании газа присутствуют все признаки хищения, включая противоправность изъятия и обращения данного имущества в свою пользу или в пользу других лиц, корыстную цель и причинение имущественного ущерба поставщику газа.

Вместе с тем в КоАП РФ содержится ст. 7.19 об ответственности, в том числе за самовольное подключение к газопроводам, а равно самовольное (безучетное) использование газа, если содеянное не содержит уголовно наказуемого деяния. Указанная статья, расположенная в главе 7 КоАП РФ о правонарушениях в области охраны собственности, не содержит каких-либо критериев, позволяющих провести четкую границу между соответствующим правонарушением и уголовно наказуемым деянием. Более того, в диспозиции ст. 7.19 КоАП РФ отсутствует указание и на то, признаки какого состава преступления не должно содержать данное правонарушение.

Отметим, что изменения и дополнения, внесенные в ст. 215.3 УК РФ в 2018 г.[8], учитывают взаимосвязь данной уголовно-правовой нормы со ст. 7.19 КоАП РФ, но не в полном объеме, а только в части самовольного подключения к различным трубопроводам, совершенного неоднократно лицом, ранее подвергнутым административному наказанию за аналогичное деяние (ч. 1 ст. 215.3 УК РФ), при этом в качестве квалифицирующего признака данного состава преступления в ч. 2 этой уголовно-правовой нормы предусмотрено совершение тех же действий в отношении магистральных трубопроводов. Следовательно, в ч. 1 ст. 215.3 УК РФ речь идет о неоднократном самовольном подключении к трубопроводам, не являющимся магистральными, включая такое подключение к ответвлениям от газопроводов, по которым газ поступает в жилые дома, квартиры, бани и другие постройки граждан.

Таким образом, указанные выше законодательные изменения и дополнения позволяют отграничить преступления, предусмотренные ч. ч. 1 или 2 ст. 215.3 УК РФ, от сходного административного правонарушения, запрещенного ст. 7.19 КоАП РФ, но только в тех случаях, когда самовольное подключение к соответствующему трубопроводу не сопряжено с неучтенным использованием перемещаемых по нему нефти, нефтепродуктов или газа, а равно не направлено на такое использование в дальнейшем. Ситуацию, когда гражданин самовольно подключается к газопроводу, но не собирается безучетно использовать газ, по сути, похищая его, сложно представить. То есть новые положения ст. 215.3 УК РФ не решают проблему четкого разграничения сходных уголовно и административно наказуемых деяний, что создает неоднозначную правоприменительную практику.

В рассматриваемом вопросе следует обратить внимание еще на один аспект: указанная уголовно-правовая норма охраняет общественные отношения, обеспечивающие общественную безопасность, тогда как при самовольном подключении к газопроводу в бытовой сфере граждане посягают на отношения собственности.

Поскольку деяние, предусмотренное п. "б" ч. 3 ст. 158 УК РФ, относится к категории тяжких преступлений, приготовление к нему является уголовно наказуемым, причем, как мы уже отметили выше, даже минимальный размер реального или потенциального материального ущерба не исключает наступления уголовной ответственности за соответствующие самовольное подключение и использование[9]. Несмотря на то что из буквального толкования содержания п. "б" ч. 3 ст. 158 УК РФ следует, что такая кража может быть совершена из любого газопровода и вне зависимости от того, имеется ли у виновного лица приостановленный за неуплату договор на поставку газа или нет, отдельные ученые полагают, что самовольный забор газа из газопровода для удовлетворения гражданином своих коммунально-бытовых нужд следует квалифицировать по ч. 1 ст. 158 УК РФ, поскольку это деяние совершено лицом в пределах своего жилища, а не в местах добычи газа, из перерабатывающих организаций или непосредственно из транспортных магистралей[10] либо рассматривать данное деяние в порядке гражданского судопроизводства, когда граждане выступают абонентами по отношению к компании-поставщику данного энергоресурса, с которой у них заключен соответствующий договор, нарушаемый виновными[11].

Как выше было отмечено, судебная практика по данному вопросу не отличается единообразием, что, по нашему мнению, также указывает на необходимость соответствующего разъяснения Пленума Верховного Суда РФ.

Так, приговором Чудовского районного суда Новгородской области от 9 января 2014 г. К. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. "б" ч. 3 ст. 158 УК РФ. Судом установлено, что, находясь по месту своего жительства в кухне квартиры, он путем врезки тройника в газовый трубопровод низкого давления и последующего подключения к нему гибкого шланга в металлической оплетке незаконно подключил к газовому трубопроводу проточный газовый водонагреватель, осуществив к нему подачу природного газа, после чего умышленно, в личных целях, безучетно, не производя оплату, потреблял его для подогрева воды на проживающего в квартире одного человека, совершив тем самым тайное хищение газа общим объемом 380,13 м3 на сумму 1 392 руб. 58 коп., причинив поставщику материальный ущерб на указанную сумму[12].

По приговору Хотынецкого районного суда Орловской области от 16 марта 2016 г. Р. был осужден по п. "б" ч. 3 ст. 158 УК РФ. Установлено, что после прекращения в установленном законом порядке подачи газа из-за образовавшейся задолженности Р. осуществил незаконную врезку в газовую трубу, находящуюся около дома, и установил резиновый шланг от ввода газопровода до ввода в трубу, ведущую к домовому газопроводу, после чего незаконно и безучетно потреблял газ, чем причинил ущерб газоснабжающей организации. Судебная коллегия Орловского областного суда, рассмотрев апелляционную жалобу на приговор, оставила его без изменений[13].

Одновременно отдельными судами при аналогичных обстоятельствах были приняты иные решения. Например, приговором Оренбургского районного суда Оренбургской области 30 июня 2015 г. по делу N 1-62/15 К. была оправдана по обвинению в подобном деянии за отсутствием в ее действиях состава преступления. К. обвинялась в том, что, имея задолженность за потребленный газ и будучи по этой причине отключенной от газопровода путем установления на газоотвод центрального газопровода заглушки уполномоченными сотрудниками ООО "Газпром межрегионгаз Оренбург", имея единый умысел на хищение природного газа из газопровода из одного и того же источника, сбила установленную заглушку и самовольно присоединилась к вводному газопроводу, тайно похитила из центрального газопровода природный газ, принадлежащий ООО "Газпром межрегионгаз Оренбург", в количестве 5 279 м3, стоимостью на сумму 20 044 руб. 36 коп.

Апелляционным определением Судебной коллегии по уголовным делам Оренбургского областного суда от 2 сентября 2015 г. приговор был оставлен без изменения. При этом Судебная коллегия в своем определении указала, что суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу об отсутствии прямого умысла у К. на врезку в газораспределительную сеть с целью хищения газа, поскольку К., находясь в договорных правоотношениях с поставщиком газа, а приостановление подачи газа абоненту не является абсолютным запретом на потребление газа данным абонентом, используя имеющееся у нее подключение к газопроводу, самовольно продолжила использовать природный газ из того же трубопровода, через прибор учета, имея намерение в будущем погасить образовавшуюся задолженность[14].

По приговору Успенского районного суда Краснодарского края от 17 декабря 2014 г. С. была признана виновной в совершении кражи из газопровода после приостановления подачи газа в связи с неуплатой долга по его оплате. Однако С. самостоятельно подключилась к газопроводу посредством использования резинового гибкого шланга с металлическим переходником, накрученного на кран линии газопровода внутри квартиры в кухне, минуя прибор учета потребления газа, и стала использовать природный газ в личных целях, причинив тем самым ущерб на общую сумму 21 124 руб. 41 коп.

Постановлением Президиума Краснодарского краевого суда от 19 августа 2015 г. данный приговор был отменен с указанием на то, что тайное хищение чужого имущества из газопровода при изложенных обстоятельствах не образует состава преступления, а содеянное С. подпадает под действие КоАП РФ. Как отметил данный суд, по смыслу уголовного закона действия виновного следует квалифицировать по п. "б" ч. 3 ст. 158 УК РФ в тех случаях, когда кража из газопровода совершается путем несанкционированных врезок в газопроводы, которые создают опасность наступления техногенной катастрофы, угрожают серьезными экологическими и экономическими последствиями. Тогда как С., ранее отключенная от газопровода, самовольно присоединилась к нему и использовала газ в бытовых целях, при этом, по мнению суда, фактически обращение его в собственность не происходило и таких целей С. не преследовала, поэтому в данном случае речь идет о несанкционированном использовании газа, а не о его хищении, в связи с чем такие действия подлежат квалификации по ст. 7.19 КоАП РФ[15]. Аналогичного подхода придерживаются в прокуратуре Республики Северная Осетия — Алания, считая, что факт обнаруженного самовольного подключения и безучетного потребления газа квалифицироваться как уголовно наказуемое деяние не может и подпадает лишь под признаки административного правонарушения[16].

По нашему мнению, в последних двух решениях суды предприняли попытку найти признаки, позволяющие отличить уголовно наказуемую кражу от указанного административного правонарушения, однако вряд ли можно согласиться с доводом, что несанкционированное использование газа нельзя рассматривать как его хищение, которое может состоять и в тайном потреблении похищаемого имущества.

Для установления единообразной правоприменительной практики в рассматриваемой области предлагаем дополнить Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29[17] следующим разъяснением: "Судам следует отграничивать кражу, ответственность за которую предусмотрена пунктом "б" части 3 статьи 158 УК РФ, от административного правонарушения в виде самовольного подключения и использования электрической, тепловой энергии, нефти или газа (статья 7.19 КоАП РФ), в зависимости от содержания и направленности умысла, цели, последствий и других обстоятельств совершенных действий. В частности, не образуют состав данного преступления действия лица, являющегося покупателем по договору поставки газа по месту жительства абонента для удовлетворения его коммунально-бытовых нужд, которое самовольно, не имея соответствующего разрешения газоснабжающей организации, подключилось к газопроводу и (или) самовольно (безучетно) использовало газ после того, как подача газа была прекращена в связи с наличием задолженности по указанному договору".

Вместе с тем для полного решения выделенной проблемы целесообразно изменить редакцию п. "б" ч. 3 ст. 158 УК РФ таким образом, чтобы данный состав преступления образовывали действия по изъятию нефти, газа или нефтепродуктов посредством осуществления незаконных врезок в соответствующие магистральные трубопроводы, что позволит обосновать признание повышенной общественной опасности таких действий и усиление уголовного наказания за их совершение, а также провести четкую границу между деяниями, имеющими уголовную и административную противоправность.

Литература

1. Борисова О.В. Уголовно-правовое обеспечение равенства форм собственности / О.В. Борисова // Lex russica. 2015. N 1. С. 104 — 111.

2. Гладких В.И. Проблемы уголовно-правового регулирования предпринимательской деятельности / В.И. Гладких // Безопасность бизнеса. 2017. N 3. С. 42 — 47.

3. Гладких В.И. Уголовное право России в схемах. Особенная часть: Учебное пособие / В.И. Гладких, Н.И. Крюкова, М.Г. Решняк, Р.Н. Шумов. М.: Юстиция, 2016. 200 с.

4. Лапина М.А. Административная преюдиция как способ декриминализации уголовных преступлений и разграничения уголовных преступлений и административных правонарушений в современный период / М.А. Лапина, Д.В. Карпухин, Ю.В. Трунцевский // Административное и муниципальное право. 2015. N 11. С. 1138 — 1148.

5. Митрофанов Р.А. Теоретические и практические вопросы квалификации хищения газа / Р.А. Митрофанов, Н.А. Семагина // Российский следователь. 2014. N 8. С. 25 — 26.

6. Надолинский И. Ответственность за незаконное подключение к газопроводу / И. Надолинский // Уголовное право. 2010. N 6. С. 41 — 45.

7. Фаргиев И.А. Проблемы квалификации кражи из газопровода / И.А. Фаргиев // Уголовное право. 2018. N 3. С. 96 — 98.

8. Черчесов А. Хищение энергоресурсов: разграничение ответственности / А. Черчесов, З. Гутиев // Законность. 2018. N 5. С. 45 — 46.

 


[1] См.: Лапина М.А., Карпухин Д.В., Трунцевский Ю.В. Административная преюдиция как способ декриминализации уголовных преступлений и разграничения уголовных преступлений и административных правонарушений в современный период // Административное и муниципальное право. 2015. N 11.

[2] Интернет-ресурс. URL: http://mrg.gazprom.ru/implementation/spisok-dolzhnikov/#list,by_amount (дата обращения: 12.01.2019).

[3] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (научно-практический, постатейный) / Под ред. Н.Г. Кадникова. 6-е изд., перераб. и доп. М.: Юриспруденция, 2019. С. 390 — 391.

[4] См.: Федеральный закон от 30 декабря 2006 г. N 283-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" // СЗ РФ. 2007. N 1 (часть I). Ст. 46.

[5] Борисова О.В. Уголовно-правовое обеспечение равенства форм собственности // Lex russica. 2015. N 1. С. 108.

[6] См.: Пояснительная записка к проекту федерального закона N 288967-4 "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (об усилении уголовной ответственности за преступления, совершаемые на объектах нефтепроводов и нефтепродуктопроводов)" / Официальный сайт Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации: URL: http://sozd.parliament.gov.ru/bill/288967-4 (дата обращения: 24.12.2018).

[7] Справка по результатам изучения судебной практики по уголовным делам, связанным с хищением из нефтепровода, нефтепродуктопровода, газопровода и приведением в негодность нефтепроводов, нефтепродуктопроводов, газопроводов (пункт "б" части 3 статьи 158 и статья 215.3 УК РФ), рассмотренные Хасавюртовским городским судом Республики Дагестан в 2014 году — 1 полугодие 2016 года / Интернет-ресурс. URL: http://files.sudrf.ru/649/user/SPRAVKA_po_hischeniyam_iz_gazoprovoda.pdf (дата обращения: 12.01.2019).

[8] См.: Федеральный закон от 29 июля 2018 г. N 229-ФЗ "О внесении изменений в статью 215.3 Уголовного кодекса Российской Федерации и статьи 150 и 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" // СЗ РФ. 2018. N 31. Ст. 4818.

[9] Фаргиев И.А. Проблемы квалификации кражи из газопровода // Уголовное право. 2018. N 3. С. 96 — 98.

[10] Митрофанов Р.А., Симагина Н.А. Теоретические и практические вопросы квалификации хищения газа // Российский следователь. 2014. N 8. С. 25 — 26.

[11] Надолинский И. Ответственность за незаконное подключение к газопроводу // Уголовное право. 2010. N 6. С. 45.

[12] Официальный сайт Чудовского районного суда Новгородской области: URL: https://chudovsky—nvg.sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo (дата обращения: 13.01.2019).

[13] Официальный сайт Орловского областного суда: URL: https://oblsud—orl.sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&srv_num=1&name_op=doc&number=1851778&delo_id=4&new=4&text_number=1 (дата обращения: 12.01.2019).

[14] Официальный сайт Орловского областного суда: URL: https://oblsud—orl.sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&srv_num=1&name_op=doc&number=1851778&delo_id=4&new=4&text_number=1 (дата обращения: 12.01.2019).

[15] Официальный сайт Краснодарского краевого суда: URL: https://kraevoi—krd.sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo (дата обращения: 13.01.2019).

[16] Черчесов А., Гутиев З. Хищение энергоресурсов: разграничение ответственности // Законность. 2018. N 5. С. 45 — 46.

[17] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" // СПС "КонсультантПлюс".


Рекомендуется Вам: