Превышение полномочий частным детективом или охранником: от криминологической обусловленности к оценке эффективности уголовной ответственности

Автор: Волков К.А.

Рост социальной активности негосударственных правоохранительных структур в сфере охраны и сыска сегодня происходит на фоне увеличения нарушений действующего законодательства со стороны частных детективов и охранников, а также причиненного вреда правам и интересам граждан и организаций, что в целом создает угрозу общественной безопасности. Данное обстоятельство требует от государства адекватного реагирования, в том числе путем применения юридической ответственности в целях предупреждения фактов превышения полномочий частными детективами и работниками частных охранных организаций.

Включение в 1996 г. в отечественный уголовный закон ответственности за превышение полномочий служащими частных охранных или детективных служб (ст. 203 Уголовного кодекса РФ (далее — УК РФ)), несомненно, стало позитивным шагом в деле предупреждения служебных преступлений.

Наиболее важным юридико-криминологическим основанием установления уголовной ответственности является общественная опасность. Прав А.В. Бриллиантов, который общественную опасность представляет через категорию "вредоносность деяния" в широком понимании, при неизменном параметре в виде ее характера и изменяющемся факторе степени общественной опасности[1]. Содержание юридических признаков, входящих в состав преступления, предусмотренного ст. 203 УК РФ, свидетельствует, что общественная опасность данного преступления проявляется в умышленном нарушении Закона РФ от 11 марта 1992 г. N 2487-1 "О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации"[2] специальным субъектом — частным детективом или частным охранником. Данное нарушение делает невозможным выполнение задач, поставленных перед негосударственными организациями обеспечения правоохраны, и в целом достижение цели таковой деятельности (защиты законных прав и интересов своих клиентов). Частный детектив или охранник, в функции которого входит защита прав и интересов граждан, общества или государства от противоправных посягательств, сам умышленно нарушает закон.

Другим важным критерием социально-криминологической обусловленности ответственности является принцип относительной распространенности деяния. И здесь хотелось бы привести некоторые данные, характеризующие в цифрах частную детективную и охранную деятельность в Российской Федерации. Так, на начало 2017 г. в стране было зарегистрировано около 22,6 тыс. частных охранных организаций, 74 охранных холдингов и ассоциаций, в которых работало 719 тыс. лицензированных охранников и около 2 тыс. частных детективов. На вооружении охранных структур находилось около 100 тыс. единиц оружия. Под охраной негосударственных охранных организаций находилось более 895 тыс. объектов различных форм собственности[3].

Однако, несмотря на столь значительное количество сотрудников, задействованных в осуществлении частной детективной и охранной деятельности, факты привлечения их к уголовной ответственности до сих пор единичны (ежегодно официально регистрируется около 80 преступлений). При этом удельный вес превышения полномочий частным детективом или работником частной охранной организации в структуре преступлений против интересов службы в коммерческих и иных организациях составлял 2 — 3%[4]. Представляется, что данные цифры не в полной мере раскрывают масштабы распространенности данного преступления в силу их высокой латентности, связанной также с недостатками практики применения ст. 203 УК РФ. Для исследования вопроса об уровне латентности служебных преступлений в сфере частной детективной и охранной деятельности нами был проведен опрос в форме анкетирования 770 граждан. Результаты изучения общественного мнения подтвердили гипотезу о высокой латентности указанного преступления. Отвечая на вопрос, становились ли вы очевидцем превышения полномочий со стороны частных охранников (детективов) в повседневной жизни, 40% граждан ответило утвердительно. Таким образом, почти каждый второй гражданин в своей повседневной жизни сталкивается с превышениями полномочий со стороны частных охранников (детективов), причем в 56% случаев редко и 11% — часто. При этом обращает на себя внимание тот факт, что каждый четвертый (25%) из числа опрошенных граждан становился жертвой противоправных действий со стороны частного охранника. Таким образом, превышение полномочий частным детективом или работником частной охранной организации (в современном его понимании) — не редкое, а возможно, и довольно распространенное явление. Так, только трагическое событие февраля 2014 г. в Воскресенском соборе г. Южно-Сахалинска, в результате которого погибло двое и ранены несколько человек, заставило органы прокуратуры обратить внимание на проблему обеспечения криминологической безопасности в сфере частной охранной деятельности. Результаты проведенных проверок выявили около 200 нарушений закона, в целях их устранения принято более 120 мер реагирования, привлечено к административной ответственности 74 должностных и юридических лица[5]. По мнению специалистов, "одной из причин высокой латентности превышения полномочий частными детективами и охранниками является их доступ к оперативно-служебной информации, к специальным средствам и оружию, следовательно, они более подготовлены к совершению преступлений, также возможному сокрытию следов его совершения"[6]. Сегодня только в числе частных охранников 93 500 бывших сотрудников органов внутренних дел, 8 000 бывших военнослужащих внутренних войск МВД, 8 500 бывших сотрудников органов государственной безопасности, 7 000 бывших сотрудников иных правоохранительных органов, 34 000 бывших военнослужащих Министерства обороны[7].

Приступая к рассмотрению вопросов эффективности уголовной ответственности за превышение полномочий служащими частных охранных или детективных служб (ст. 203 УК РФ), необходимо определиться с исходным понятием "эффективность уголовной ответственности". В общей теории права под эффективностью правовых норм принято понимать степень их результативности в отношении достижений тех целей, которые они преследуют. Следует согласиться с утверждением Л.И. Спиридонова, что вопрос о социальной эффективности уголовно-правовой нормы не может быть сведен только к проблеме соблюдения индивидом отдельного юридического запрета. По мнению автора, истинный эффект юридической нормы — результат взаимодействия ее требований, обращенных к населению, с условиями его социальной характеристики (жизни)[8].

В этой связи представляется весьма интересным мнение А.В. Наумова и Ю.А. Красикова, которые, рассматривая эффективность уголовно-правовых норм, говорят о необходимости корректировки данного понятия через призму уровней эффективности: охранительной и правоприменительной. С учетом вышесказанного проблема эффективности реализации уголовной ответственности должна рассматриваться в зависимости от ее уровней. При этом если в отношении охранительной эффективности речь идет о проблеме социальной обусловленности уголовного закона, то правоприменительная эффективность связана с проблемой реализации уголовной ответственности, предусмотренной нормой-запретом. По мнению авторов, именно правоприменительная эффективность уголовного закона в меньшей степени учитывается со стороны законодателя[9].

Многолетний опыт применения уголовной ответственности за превышение полномочий частными детективами и охранниками выявил серьезные недостатки уголовно-правового регулирования, которые напрямую влияют на эффективность уголовной ответственности: граждане и организации во многих случаях оказались незащищенными от указанных посягательств средствами уголовного закона; ст. 203 УК РФ практически не используется судебными и следственными органами ввиду отсутствия единообразного толкования признаков данного состава преступления; изменение редакции ст. 203 УК РФ в 2010 г. привело формально к расширению уголовной ответственности за превышение полномочий частным детективом или работником частной охранной организации и проч.

В результате уголовный закон не в полной мере выполняет свою функцию по охране интересов службы в коммерческих и иных организациях, а злоупотребления частными детективами и охранниками своими правами продолжают оказывать негативное влияние на развитие экономики в целом. Мы не имеем возможности охватить все вопросы эффективности уголовной ответственности уголовно-правовой нормы, предусмотренной ст. 203 УК РФ, в рамках настоящего исследования, поэтому остановимся на проблемах квалификации, связанных с использованием оценочных категорий нормы уголовного закона.

Как известно, наличие оценочных понятий приводит к необходимости их истолкования судьями применительно к фактическим обстоятельствам дела. Данное правило прямо закреплено в п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 г. N 55 "О судебном приговоре"[10], в котором отмечается, что, "признавая подсудимого виновным в совершении преступления по признакам, относящимся к оценочным категориям (например, тяжкие последствия, существенный вред, наличие корыстной или иной личной заинтересованности), суд не должен ограничиваться ссылкой на соответствующий признак, а обязан привести в описательно-мотивировочной части приговора обстоятельства, послужившие основанием для вывода о наличии в содеянном указанного признака". По мнению А.В. Галаховой, наличие в составах преступлений оценочных признаков создает на практике серьезные трудности при квалификации преступлений[11].

Использование в уголовном законе применительно к ст. 203 УК РФ оценочных признаков ставит перед судом множество вопросов, в основе которых понимание и уяснение их содержания, от чего в значительной мере зависит правильная квалификация содеянного, а значит, и эффективность уголовной ответственности. В частности, такие проблемы возникают при уяснении содержания признака "существенное нарушение прав и законных интересов граждан и (или) организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства". Представляется, что здесь следует исходить из судебного толкования понятия существенного нарушения прав и законных интересов применительно к должностным преступлениям (ст. ст. 285 и 286 УК РФ). Согласно разъяснениям, содержащимся в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. N 19, "под существенным нарушением прав граждан или организаций в результате злоупотребления должностными полномочиями или превышения должностных полномочий следует понимать нарушение прав и свобод физических и юридических лиц, гарантированных общепризнанными принципами и нормами международного права, Конституцией РФ (например, права на уважение чести и достоинства личности, личной и семейной жизни граждан, права на неприкосновенность жилища и тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, а также права на судебную защиту и доступ к правосудию, в том числе права на эффективное средство правовой защиты в государственном органе и компенсацию ущерба, причиненного преступлением, и др.). При оценке существенности вреда необходимо учитывать степень отрицательного влияния противоправного деяния на нормальную работу организации, характер и размер понесенного ею материального ущерба, число потерпевших граждан, тяжесть причиненного им физического, морального или имущественного вреда и т.п.

Под нарушением законных интересов граждан или организаций в результате злоупотребления должностными полномочиями или превышения должностных полномочий следует понимать, в частности, создание препятствий в удовлетворении гражданами или организациями своих потребностей, не противоречащих нормам права и общественной нравственности (например, создание должностным лицом препятствий, ограничивающих возможность выбрать в предусмотренных законом случаях по своему усмотрению организацию для сотрудничества)"[12].

Таким образом, в заключение представляется возможным сделать следующий вывод. Трудности противодействия превышению полномочий частным детективом или работником частной охранной организации вызваны отсутствием соответствующих разъяснений Пленума Верховного Суда РФ по вопросам квалификации данного вида преступления[13], а это неизбежно сказывается на эффективности правоприменительной практики.

Литература

1. Бриллиантов А.В. Степень общественной опасности деяния и административная преюдиция / А.В. Бриллиантов // Российское правосудие. 2016. N 1. С. 254 — 259.

2. Волков К.А. Дифференциация уголовной ответственности за преступления частных детективов и работников частных охранных организаций / К.А. Волков // Российский следователь. 2015. N 14. С. 21 — 24.

3. Волков К.А. Квалификация превышения полномочий частным детективом или работником частной охранной организации / К.А. Волков // Законность. 2016. N 4 (978). С. 49 — 53.

4. Галахова А.В. Вопросы квалификации преступлений в уголовном праве и судебной практике (по признакам объективной стороны) / А.В. Галахова // Российский следователь. 2010. N 14. С. 16 — 22.

5. Наумов А.В. О понятии правоприменительной эффективности уголовного закона / А.В. Наумов, Ю.А. Красиков // Вестник Московского университета. Серия "Право". 1981. N 2. С. 20 — 27.

6. Спиридонов Л.И. Социология уголовного права / Л.И. Спиридонов. М.: Юридическая литература, 1986. 236 с.

Рекомендуется Вам: