Совместные обязательства супругов. Проблемы доказывания

Автор: Ломакина П.А.

1. Постановка проблемы

Российский правопорядок делит обязательства, приобретаемые супругами в период брака, на личные и общие[1]. По обязательствам одного из супругов (личным обязательствам) взыскание может быть обращено только на имущество этого супруга, а при его недостаточности — на долю супруга-должника в общем имуществе супругов (п. 1 ст. 45 СК РФ). Что же касается общих обязательств, то в случае их неисполнения взыскание обращается на общее имущество супругов, а затем субсидиарно — на личное имущество каждого из них. Аналогичный режим ответственности предусмотрен для долгов одного из супругов в случае, если все полученное им по сделке было направлено на нужды семьи (п. 2 ст. 45 СК РФ).

Регулирование личных обязательств супругов ничем не отличается от регулирования иных гражданско-правовых обязательств. Поэтому они не представляют большого интереса для нашего изучения. Понятие общих обязательств тоже достаточно хорошо разработано в теории, а их регулирование не вызывает значительных проблем на практике. Под общими прежде всего понимают те "долги, которые сделаны в период брака и возникли одновременно для обоих супругов из единого правового основания"[2]. Это, в частности, "обязательства, в которых участвуют оба супруга и соответственно оба выступают должниками перед третьими лицами (например, совместное получение ссуды в банке, приобретение товаров в кредит и т.д.)"[3]. Кроме того, к категории общих долгов, возникших из единого основания, относят долги, возникшие из неосновательного приобретения или сбережения обоими супругами имущества за счет другого лица, а также долги, возникшие по таким обязательствам, по которым супруги в силу закона отвечают солидарно (например, долги по квартирной плате[4], долги, возникающие из совместного причинения супругами вреда либо вреда, причиненного их общими детьми[5]). Ю.А. Королев считал, что к общим относятся также обязательства, вытекающие из сделок по распоряжению общим имуществом супругов, независимо от того, кем из супругов фактически заключена сделка[6].

Что же касается последней группы обязательств, названной в ст. 45 СК РФ, а именно обязательств одного из супругов, по которым все полученное использовано на нужды семьи, то их регулирование вызывает значительное число вопросов на практике, а потому представляет интерес для научного анализа.

В литературе такие обязательства выделяют в отдельную категорию и называют совместными обязательствами супругов[7]. В то же время суды нередко объединяют общие и совместные обязательства термином "общие обязательства". Например, Арбитражный суд Новосибирской области указал: "…согласно п. 2 ст. 45 СК РФ общие обязательства (долги) супругов — это те обязательства, которые возникли по инициативе супругов в интересах всей семьи, или обязательства одного из супругов, по которым все полученное им было использовано на нужды семьи"[8]. Полагаем, что такой подход — проявление терминологической неточности, поэтому в рамках настоящей работы мы будем называть обязательства одного из супругов, по которому все полученное использовано на нужды семьи, совместными.

Итак, "при рассмотрении дела о разделе общих долгов супругов юридически значимым является выяснение вопроса о том, были ли потрачены денежные средства, полученные супругом по кредитным договорам, на нужды семьи"[9]. Если будет установлено, что средства действительно потрачены на нужды семьи, то супруги будут нести солидарную ответственность по обязательству.

В связи с этим возникают следующие вопросы: что такое нужды семьи? Кто должен доказывать, на что потрачены средства, — сам должник или его супруг? Наконец, какими доказательствами можно подтвердить использование средств на нужды семьи? На эти вопросы мы и постараемся ответить.

2. Определение категории "нужды семьи"

В законодательстве отсутствует четкое определение нужд семьи, что, вероятно, связано с объективной невозможностью его дать. "Жизненные ситуации и необходимые семейные расходы могут быть самыми разными"[10]. В литературе указывается, что к числу расходов на нужды семьи "традиционно относят расходы на жилище, питание, одежду, медицинские услуги, образование детей, приобретение жилья для совместного проживания"[11] и другие "затраты на поддержание необходимого уровня жизни семьи в целом и каждого из ее членов"[12].

Анализ судебной практики подтверждает правильность такого широкого определения нужд семьи. Суды действительно признают отвечающими интересам семьи расходы на приобретение совместного жилья и его ремонт[13], на покупку предметов мебели[14], оплату ежедневных расходов (продуктов питания, лекарств, заправку автомобиля) и совместного отпуска[15], а также погашение кредита, ранее использованного на семейные нужды[16].

Некоторые суды идут дальше и дают определение нужд семьи. Интересно, что это определение дословно повторяется в актах разных судов: "Под семейными нуждами по общему правилу понимаются расходы, направленные на удовлетворение личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности. В частности, они могут быть направлены на обеспечение потребностей как семьи в целом, например расходы на питание, оплату жилья, коммунальные услуги, организацию отдыха, так и на каждого из ее членов (здесь и далее в цитатах выделено нами. — П.Л.), например расходы на обучение и содержание детей, оплату обучения одного из супругов, медицинское обслуживание членов семьи"[17].

Из этого определения видно, что нужды семьи — в целом очень широкая категория. В нее попадают не только расходы, понесенные в интересах обоих супругов или их детей, но и траты, произведенные в пользу одного из супругов. По-видимому, предполагается, что благополучие семьи (а значит, и ее интересы и нужды) складывается из интересов каждого члена семьи. Поэтому даже затраты на образование одного из супругов являются расходами в интересах семьи[18]. Единственное, что, по мнению судов, безусловно не отвечает критерию использования на нужды семьи, — это расходы, связанные с предпринимательской деятельностью. При этом неважно, ведут ли супруги такую деятельность совместно или же предпринимателем является лишь один из них. Суды последовательно отказывают в признании обязательств, связанных с такими расходами, и соответствующих долгов совместными:

"…суд принял во внимание, что часть кредитных денежных средств по целевым кредитам была израсходована истцом на нужды крестьянского фермерского хозяйства, главой которого он являлся… ввиду чего данная сумма не может учитываться при определении общей задолженности бывших супругов перед банком, поскольку была направлена не на нужды семьи, а была израсходована по личному усмотрению истца в целях, связанных с предпринимательской деятельностью"[19];

"приобретение на заемные денежные средства товаров для последующей их реализации… свидетельствует лишь о том, что эти денежные средства направлены… на извлечение прибыли, то есть на предпринимательскую деятельность, пусть даже совместную с супругой, а не на личные, семейные, домашние нужды"[20];

"как установлено судом, заем был взят не на нужды семьи, а на развитие бизнеса"[21].

Такая категоричная позиция судов заслуживает критики. С.Л. Будылин отмечает: "Смысл термина "на нужды семьи" не самоочевиден. Положим, в случае приобретения в кредит мебели, домашней утвари и т.п. вопросов не возникает. Однако, по-видимому, приобретение одним из супругов каких-либо коммерческих активов довольно сложно назвать использованием денег на нужды семьи. Но тогда и кредит, полученный супругом для этих целей, не приравнивается к общим обязательствам. Между тем сами активы по закону поступают в общую совместную собственность супругов. Но, быть может, само поступление имущества в общую собственность дает основания считать, что деньги использованы на нужды семьи? В таком подходе есть экономическая логика, но исходя из словарного смысла выражения "на нужды семьи" такие основания усмотреть затруднительно"[22].

Действительно, парадоксальной и несправедливой видится ситуация, в которой приобретенное имущество, задействованное в предпринимательской деятельности, становится общей собственностью супругов, но при этом заем или кредит, взятый для покупки этого имущества, вынужден погашать только один из супругов. При этом цена вопроса может быть весьма значительной, если речь идет, например, о покупке специализированного оборудования (техники, станков и т.д.), используемого в предпринимательской деятельности.

Учитывая очевидную несправедливость подобных ситуаций, на наш взгляд, есть смысл не исключать автоматически из списка совместных обязательства, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности. В каждом случае необходимо выяснять, получила ли какую-то выгоду от этого обязательства семья. В случае приобретения имущества в совместную собственность выгода для семьи очевидна.

Такое понимание нужд семьи сближает их с категорией, используемой в праве тех штатов США, в которых существует режим совместной собственности, — обязательства, взятые для блага, выгоды семьи (debt incurred during marriage for the benefit of the community). Такие обязательства выделяются в праве четырех штатов — Аризона, Нью-Мексико, Вашингтон, Висконсин и признаются общими обязательствами супругов[23].

3. Опыт зарубежных правопорядков

Законодательное регулирование супружеских обязательств в четырех названных штатах США[24], признающих законным режимом имущества супругов режим совместной собственности, близко российскому подходу. Оно допускает существование личных и общих обязательств супругов. При этом к последним относятся как обязательства, по условиям которых супруги отвечают совместно (например, выступая созаемщиками), так и названные выше обязательства, взятые одним из супругов для блага семьи[25]. Обязательства каждого из супругов, взятые до брака, не признаются общими. Объяснение этому простое: на момент их возникновения еще не было семьи, поэтому добрачное обязательство не могло быть взято во благо семьи[26]. В Нью-Мексико закон позволяет супругу и кредитору договориться в момент заключения сделки о том, что обязательство будет личным[27].

Интересно, что сама концепция общих обязательств в этих штатах является крайне широкой: достаточно минимальной связи обязательства одного из супругов с общностью их имущества, чтобы это обязательство было признано общим ("only a slight connection with the community has been required"[28]). Наиболее яркие примеры, иллюстрирующие эту тенденцию, — дела LaFramboise v. Schmidt и Benson v. Bush.

В первом деле Верховный суд штата Вашингтон признал общим долгом супругов обязанность выплатить компенсацию родителям шестилетней девочки, подвергшейся сексуальному нападению со стороны мужа. Виновным в совершении преступления был признан только супруг, однако преступление произошло, когда девочка находилась на попечении в семье насильника, в их доме (по договору с родителями эта семья за деньги осуществляла уход за ребенком). Суд постановил, что преступление совершено при ведении совместного бизнеса ("done in the course of the community business") и потому обязанность по выплате компенсации является общей[29].

В деле Benson v. Bush Апелляционный суд штата Вашингтон признал общей обязанность возместить ущерб, причиненный супругом, который брызнул перцовым баллончиком в лицо истца. Между супругом и потерпевшим произошла перепалка в связи с дракой их собак. Разняв собак, супруг брызнул в лицо истца перцовым спреем, чем причинил ему вред. Суд обратил внимание на то, что перепалка и непосредственно причинение вреда произошли на крыльце дома, принадлежащего ответчику и его жене, и постановил, что обязательство по возмещению ущерба является общим, поскольку ущерб был причинен в процессе управления общей собственностью ("was in the course of or in connection with the management of the community property")[30].

Эти дела показывают, что концепция общих обязательств в США (вернее, четырех указанных выше штатах) толкуется чрезвычайно расширительно, что, по мнению некоторых ученых, искажает ее первоначальный смысл. Однако цель такого искажения во многом оправдывается в глазах обывателей желанием как можно лучше защитить интересы кредитора или пострадавшего от деликта и преступления, совершенного одним из супругов[31].

Во всех четырех названных штатах закон устанавливает презумпцию общего характера всех приобретенных в браке обязательств и долгов[32]. Причем в Висконсине она распространяется в том числе на деликтные обязательства[33]. Это ставит кредиторов в гораздо более выгодное положение при взыскании задолженности по сравнению с кредиторами в тех штатах, право которых такой презумпции не признает.

Указанная презумпция является опровержимой. Это значит, что лицо, не согласное с признанием обязательства общим, может представить доказательства расходования средств не во благо семьи. Однако в штате Висконсин презумпция становится неопровержимой, если, подписывая договор, супруг заявит, что обязательство принято в интересах семьи[34].

Учитывая широкое понимание общих обязательств, а также презумпцию общего характера всех приобретенных в браке долгов, обязательства супругов, возникшие в период брака, признаются личными лишь в очень редких случаях[35].

По общим обязательствам, в отличие от личных, взыскание может быть обращено на общее имущество супругов. При этом правила обращения взыскания различаются в зависимости от штата. В Нью-Мексико, Аризоне, Вашингтоне и Висконсине по общим обязательствам (в случае с Висконсином — по общим неделиктным обязательствам), вытекающим из сделок одного супруга, взыскание может быть обращено на общее имущество супругов, а затем на личное имущество супруга-заемщика. Личное имущество супруга, не являющегося стороной в обязательстве, не реализуется.

По личным обязательствам в Нью-Мексико, а также по личным и деликтным обязательствам в Висконсине взыскание обращается на личное имущество супруга-должника и причитающуюся ему часть общего имущества. Законодательство Аризоны и Вашингтона допускает обращение взыскания по личным обязательствам только на личное имущество должника. Выделение части в общем имуществе, причитающейся должнику, и обращение на нее взыскания не допускается[36].

Таким образом, несмотря на очевидные сходства в определении общих обязательств между российским законодательством и законодательством указанных штатов, режим ответственности по ним существенно различается. По общему правилу в этих штатах не предусмотрена солидарная ответственность супруга, не являющегося стороной обязательства, его личным имуществом по обязательствам другого супруга, даже заключенным в интересах семьи.

Обратное допускается в исключительных случаях[37]. Это значит, что защита кредиторов по таким обязательствам хуже, чем защита по обязательствам, принятым на себя супругами совместно.

В этом смысле нужно признать российское законодательство более последовательным. Оно не проводит различий между общими и совместными обязательствами с точки зрения режима ответственности.

Что же касается других штатов США, то предусмотренное в них регулирование супружеских обязательств отстоит от российского совсем далеко. В пяти оставшихся штатах с режимом совместной собственности (Калифорния, Айдахо, Луизиана, Невада, Техас) взыскание на общее имущество супругов (перечень такого имущества различается в зависимости от штата) может быть обращено по всем долгам супругов, приобретенным в браке, независимо от того, являются ли стороной обязательства они оба или только один из них, и от того, принято ли обязательство в интересах семьи[38]. В Калифорнии такой режим ответственности предусмотрен и для добрачных обязательств каждого из супругов[39]. Учитывая подобное регулирование и фактическую возможность обратить взыскание на общее имущество по любым долгам, нет необходимости в выделении отдельной категории общих или совместных обязательств супругов.

В остальных штатах США действует режим общей собственности, согласно которому каждый супруг выступает в обороте самостоятельно и также самостоятельно отвечает по своим обязательствам. Ответственность супругов основана на принципе: кто обещал кредитору заплатить, тот и несет ответственность по долгам[40]. Такое регулирование не предусматривает образования общности ни имущества, ни долгов.

Из стран континентальной Европы можно выделить Францию, в которой, как и в России, действует режим совместной собственности.

Однако французское понятие общих обязательств далеко от отечественного. В частности, Французский гражданский кодекс "включает в состав совместных обязательств (passif de la communaute) не только обязательства, связанные с ведением хозяйства и образованием детей, но и другие долги, возникшие в период брака (с несколько туманной оговоркой "в соответствии с обстоятельствами" — selon les cas). Кроме того, ГК Франции устанавливает, что взыскание по любому долгу супруга, возникшему в период брака, может быть обращено на объекты совместной собственности (biens communs), за исключением случаев обмана со стороны супруга-должника и недобросовестности кредитора"[41].

В странах Восточной Европы с режимом совместной собственности супругов прослеживается четкое разделение между личными и общими обязательствами супругов.

К последним обычно относят: солидарные обязательства супругов, обязательства, связанные с общей собственностью супругов (ее приобретением, управлением, отчуждением); а также обязательства, приобретенные одним супругом с согласия другого[42].

4. Распределение бремени доказывания

СК РФ не разъясняет, как распределять бремя доказывания того, что обязательство является совместным, а судебная практика в этом вопросе противоречива. Одни суды полагают, что должник должен доказать, что использовал средства на нужды семьи, другие исходят из того, что расходование средств в интересах семьи презюмируется, соответственно, супруг должника, возражающий против распределения долга и привлечения его к солидарной ответственности, должен доказать, что средства потрачены должником не на нужды семьи.

Тем не менее анализ практики показывает, что большинство судов придерживаются позиции, что бремя доказывания факта использования всего полученного по сделке одного из супругов на нужды семьи лежит на стороне, "утверждающей о наличии общих долговых обязательств"[43] и претендующей на распределение долга[44]. Эта позиция нашла поддержку и на уровне высшей судебной инстанции. Так, Верховный Суд РФ неоднократно указывал, что "в случае заключения одним из супругов договора займа или совершения иной сделки, связанной с возникновением долга, такой долг может быть признан общим лишь при наличии обстоятельств, вытекающих из п. 2 ст. 45 СК РФ, бремя доказывания которых лежит на стороне, претендующей на распределение долга"[45]. Если в случае спора о распределении кредитного обязательства, инициированного заемщиком, он не представит объективных доказательств, свидетельствующих о расходовании кредита на нужды семьи, долг будет признан личным[46], а суд откажет в удовлетворении требования о разделе задолженности по кредиту между супругами[47].

В 2013 г. такой подход к распределению бремени доказывания поддержал Конституционный Суд РФ. Он указал, что возложение на супруга-заемщика обязанности доказать использование заемных средств на нужды семьи не противоречит Конституции РФ, так как по данной категории споров СК РФ не предусматривает иного по сравнению с общими правилами ГПК РФ порядка распределения обязанностей по доказыванию[48].

Действительно, ст. 56 ГПК РФ устанавливает, что каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основания своих требований и возражений. При этом суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела и какой стороне надлежит их доказывать, и выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались. Получается, что, исходя из норм ГПК РФ, доказывать расходование средств на нужды семьи должен как раз супруг, претендующий на признание долга совместным.

Изложенный подход нашел сторонников и в литературе[49].

Тем не менее в практике и доктрине встречается и другая позиция. В ряде актов суды исходят из обратного и утверждают, что семейное законодательство устанавливает презумпцию расходования денежных средств, полученных одним из супругов взаем или кредит, на нужды семьи. Например, Верховный Суд РФ указал: "…расходование полученных по кредитным договорам денежных средств на нужды семьи презюмируется действующим семейным законодательством, а потому возложение обязанности по доказыванию данного обстоятельства на какую-либо из сторон противоречит положениям ст. 56 ГПК РФ, стороны должны доказывать расходование денежных средств не на нужды семьи другим супругом"[50]. Аналогичный вывод сделал Свердловский областной суд: "Поскольку кредит получен в период брака, то презюмируется, что он потрачен на общие семейные нужды, если не доказано иное"[51].

Московский городской суд также отметил, что "при совершении сделки по заключению кредитного договора… презюмируется, что сделка совершается в интересах семьи. При изложенном бремя доказывания по данным категориям дел предполагает, что ответчик должен доказать тот факт, что полученные в результате заключения кредитного договора денежные средства не были направлены на интересы семьи, а потрачены на личные нужды истца"[52]. Указанная аргументация позволила суду при отсутствии доказательств расходования денежных средств супругом-заемщиком на нужды семьи признать долг совместным и разделить его между супругами.

Этот взгляд нашел поддержку в юридической литературе. Например, С.Л. Будылин отмечает, что "введенная Коллегией ВС [Определением от 16.09.2014 N 18-КГ14-103] презумпция [расходования средств на нужды семьи] выглядит вполне справедливой, и остается надеяться, что нижестоящие суды будут ей пользоваться"[53]. Э.Ю. Олевинский также считает, что доказывать использование средств не на нужды семьи должен супруг, который возражает против признания долга совместным. В качестве обоснования он проводит аналогию с п. 4 ст. 10 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)"[54], "которым бремя доказывания причин банкротства и размера причиненного кредиторам ущерба возлагается на лицо, контролировавшее должника-организацию, в отличие от общего правила, предусмотренного ст. 65 Арбитражного процессуального кодекса РФ. Доказывать, что полученное по обязательствам супруга-банкрота было использовано не на нужды семьи, должен супруг, возражающий против обращения взыскания на общее имущество (до его разделения)"[55].

Интересное мнение высказал П.В. Хлюстов: "…более правильной является правовая позиция, исходящая из презумпции расходования денежных средств на нужды семьи. Она не возлагает непосильное бремя доказывания на кредитора (как правило, должнику намного проще доказать, как он расходовал денежные средства) и исходит из ординарного уклада семейной жизни"[56]. Эти рассуждения кажутся нам не вполне последовательными. Введение презумпции расходования средств на нужды семьи действительно упрощает кредитору процедуру взыскания долга. Однако, помимо этого, оно ведет к возложению на супруга, не являющегося должником, непосильного бремени доказывания. Поэтому, на наш взгляд, введение презумпции использования средств на нужды семьи является несправедливым и необоснованным.

Супруг, не являющийся заемщиком и не располагающий письменными доказательствами расходования денежных средств (так как деньгами фактически распоряжался не он), лишен возможности доказать их трату не на нужды семьи. Доказать это — в принципе практически непосильная задача, поскольку речь идет об отрицательном факте[57]. Со времен римского права признавалось, что отрицательные положения не доказываются (negativa non probantur). В настоящее время суды в целом придерживаются такого же подхода. Так, Верховный Суд РФ не раз отмечал, что возлагать на кого-либо бремя доказывания отрицательных фактов недопустимо с точки зрения поддержания баланса процессуальных прав и гарантий их обеспечения[58]. Учитывая это, недопустимо и возложение на супруга должника обязанности доказать, что должник потратил деньги, полученные по обязательству, не на нужды семьи. Возможность же доказывания обратного (т.е. расходования средств на эти нужды) существует у супруга-заемщика. В связи с этим именно он, стремясь признать оформленный на него долг общим и, следовательно, разделить его, должен доказать расходование денежных средств на нужды семьи. Если же данное обстоятельство не будет доказано, долг не может признаваться общим, а второй супруг ответственным по нему.

Кроме того, что введение презумпции расходования средств на нужды семьи является несправедливым, оно не соответствует СК РФ.

В действующем законодательстве отсутствует норма, которая вводила бы такую презумпцию. Вывод о ее наличии — результат судебного правотворчества[59]. Поэтому, на наш взгляд, в случае с разделом совместных долгов именно супруг-заемщик должен доказать, что деньги, полученные им по обязательству, использованы в интересах семьи.

Несмотря на это, можно представить и промежуточный подход, признающий существование презумпции расходования средств на нужды семьи, но при этом не возлагающий на супруга должника обязанность представить исчерпывающие доказательства того, что долг не является совместным. В такой ситуации достаточным будет представление супругом должника хоть сколько-нибудь убедительных доказательств того, что средства потрачены не на нужды семьи (например, после получения денег супруги не приобретали никакого имущества). После этого бремя доказывания обратного перейдет на супруга-заемщика. Если же последний не подтвердит расходование средств на нужды семьи, то на него лягут соответствующие негативные последствия, в признании долга совместным будет отказано.

Такая логика основывается на позиции ВАС РФ, высказанной в деле Кировского завода[60], и может быть применена и при рассмотрении вопроса о признании долга совместным долгом супругов. Единственный существенный ее минус заключается в том, что судам общей юрисдикции предоставляется широкая дискреция в определении того, в каких случаях доказательств, представленных супругом должника, достаточно для переноса бремени доказывания, а в каких — нет. Страх того, что подобная дискреция приведет к путанице в судах, возвращает к мысли, что наиболее правильным является все-таки возложение именно на супруга-заемщика обязанности доказать, что полученные им средства потрачены на нужды семьи.

5. Доказательства использования средств на нужды семьи

Наконец, последнее, на что нужно обратить внимание, это доказательства, которыми может подтверждаться использование средств на нужды семьи.

Приходится признать, что доказать этот факт крайне сложно хотя бы потому, что денежные средства, полученные у третьих лиц, смешиваются с другими средствами супругов. В результате практически невозможно установить, что конкретные расходы были сделаны именно за счет заемных средств. Недоказанность же этого приводит к отказам судов в признании долгов совместными[61]. "…Нередко на практике лишь искусно проведенный допрос свидетелей, в т.ч. супругов, позволяет расставить все точки над "i", например выяснение цели взятия кредита, положение семьи на момент появления долга, как изменилось имущественное положение после взятия кредита и т.п."[62].

Проще обстоит дело, если заемные средства в безналичном порядке сразу перечисляются кредиторам, продающим что-либо или оказывающим супругам какие-либо услуги. Например, в одном из дел суд признал установленным расходование средств с кредитной карты на нужды семьи, посмотрев выписку со счета: "Судом первой инстанции правомерно была проанализирована справка по операциям по счету, из которой следует, что, несмотря на получение кредитной карты до официальной регистрации брака, фактическое использование карты началось только после регистрации брака… при этом денежные средства расходовались небольшими суммами в продуктовых и хозяйственных магазинах, аптеках, автозаправочных станциях, что свидетельствует об использовании кредитных средств исключительно на нужды семьи"[63].

Указание на целевой характер займа или кредита само по себе не является доказательством расходования средств на эти цели. Это скорее доказательство того, для чего деньги брались, но не того, на что они фактически были потрачены. Однако в случае с совместными обязательствами "не важно, являлось ли удовлетворение нужд семьи целью обязательства при вступлении в него супруга. Юридическое значение имеет только тот факт (установленный судом), что все полученное супругом по обязательству было использовано на нужды семьи"[64]. Поэтому одной ссылки на целевой характер договора займа/кредита (например, на приобретение совместной машины или квартиры) недостаточно для признания использования средств на нужды семьи[65].

6. Заключительные замечания

Все сказанное подтверждает, что институт совместных обязательств супругов скрывает в себе достаточно много вопросов, каждый из которых имеет практическое значение. К сожалению, не все они имеют единое решение, потому не исключено принятие судами противоположных решений в рамках рассмотрения аналогичных по сути споров. Тем не менее мы надеемся, что обращение внимания на проблему поможет в выработке единых подходов к ее решению.

[1] Анализ точек зрения, высказанных в отечественной литературе по вопросу о том, что из себя представляют обязательства супругов в целом и каково их значение при определении состава совместной собственности супругов, см.: Ломакина П.А. Добровольный раздел общих долгов супругов по российскому праву // Вестник гражданского права. 2015. N 4.

[2] Рясенцев В.А. Семейное право. М., 1971. С. 109.

[3] Пастухова С.О. Особенности гражданско-правового регулирования имущественных отношений супругов: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2005. С. 153.

[4] См.: Апелляционное определение Хабаровского краевого суда от 17.05.2017 по делу N 33-3675/2017.

[5] См.: Антокольская М.В. Семейное право. М., 2013. С. 220; Слепакова А.В. Правоотношения собственности супругов. М., 2005; СПС "КонсультантПлюс".

[6] Королев Ю.А. Развитие брачно-семейных отношений в современных условиях // Советское государство и право. 1980. N 8. С. 66.

[7] См.: Будылин С.Л. Все мы делим пополам. Банкротство граждан и семейное имущество в России и за рубежом // Вестник экономического правосудия РФ. 2015. N 4. С. 90 — 126; СПС "КонсультантПлюс". Однако некоторые ученые предпочитают относить совместные обязательства к числу общих. Например, М.Г. Масевич пишет: "…долги, сделанные супругом в интересах семьи или обоих супругов, считаются общими долгами, если все полученное по обязательству использовано или предназначено для нужд семьи" (Масевич М.Г. Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации. М., 2000. С. 161).

[8] Решение АС Новосибирской области от 09.11.2015 N А45-20897/2015.

[9] Определение ВС РФ от 12.07.2016 N 85-КГ16-6.

[10] Савельев Д.Б. Соглашения в семейной сфере: Учеб. пособие. М., 2017; СПС "КонсультантПлюс".

[11] Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. О.Н. Низамиева. М., 2010; СПС "КонсультантПлюс".

[12] Самсонова И.В. Раздел имущества супругов: Практическое пособие // СПС "КонсультантПлюс", 2010.

[13] Апелляционные определения Верховного суда Республики Татарстан от 10.07.2014 по делу N 33-9328/2014; Алтайского краевого суда от 03.12.2013 по делу N 33-9137/2013.

[14] Апелляционное определение Суда Еврейской автономной области от 26.12.2014 по делу N 33-700/2014.

[15] Апелляционное определение Омского областного суда от 06.09.2017 по делу N 33-5987/2017.

[16] Там же.

[17] Апелляционные определения Суда Чукотского автономного округа от 25.04.2013 N 33-59/2013 по делу N 2-29/13; Ставропольского краевого суда от 11.06.2013 по делу N 33-3151/13; Белгородского областного суда от 03.09.2013 по делу N 33-3046.

[18] Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 27.04.2017 N 33-7227/2017 по делу N 2-10535/2016.

[19] Апелляционное определение Московского городского суда от 22.03.2017 по делу N 33-10356/2017.

[20] Апелляционное определение Суда Чукотского автономного округа от 25.04.2013 N 33-59/2013 по делу N 2-29/13.

[21] Апелляционное определение Самарского областного суда от 21.01.2016 по делу N 33-15510/2015.

[22] Будылин С.Л. Указ. соч.

[23] См.: Internal Revenue Cumulative Bulletin. 2007 — 2, July — December. P. 82; Musselman J.L. Rights of Creditors To Collect Marital Debts After Divorce In Community Property Jurisdiction // South Texas College of Law Houston. 2017. P. 6 — 7.

[24] Всего 9 штатов в США признают законным режимом собственности супругов режим совместной собственности (community property system): Аризона, Нью-Мексико, Вашингтон, Висконсин, Калифорния, Айдахо, Луизиана, Невада, Техас. Этот режим был унаследован из права Испании. В остальных штатах действует режим общей собственности (common law property system), унаследованный из Англии.

[25] Musselman J.L. Op. cit. P. 3, 6 — 7.

[26] New Mexico Statutes Ann. § 40-3-9 (A) (1) (добрачные долги супругов включены в перечень личных долгов супругов).

[27] New Mexico Statutes Ann. § 40-3-9 (A) (4).

[28] De Elche v. Jacobsen. 622 P. 2d 835, 837 (Wash. 1980).

[29] LaFramboise v. Schmidt. 254 P.2d 485 (Wash. 1953).

[30] Benson v. Bush. 477 P. 2d 929, 930 (Wash. Ct. App. 1970).

[31] Carroll A.B. The Superior Position of the Creditor in the Community Property Regime: Has the Community Become a Mere Creditor Collection Device? // Santa Clara Law Review. 2007. Vol. 47. N 7. P. 19 — 20.

[32] Ibid. P. 18.

[33] Wisconsin Statutes Ann § 766.55 (1) (West 2001).

[34] Carroll A.B. Op. cit. P. 18 — 19.

[35] Reppy W.A. Jr., Samuel C.A., Richardson S.B. Community Property in the United States. Carolina Academic Press, 2015. P. 328 — 329.

[36] Musselman J.L. Op. cit. P. 7 — 9.

[37] Carroll A.B. Op. cit. P. 20 — 21. Автор отмечает тенденцию к увеличению числа исключений, позволяющих обращать взыскание на личное имущество супруга, не участвующего в обязательстве.

[38] Musselman J.L. Op. cit. P. 3 — 6.

[39] California Family Code. § 910 (a).

[40] Mahoney M.M. Debts, divorce, and disarray in bankruptcy // University of Missouri-Kansas City Law Review. 2004. Vol. 74. P. 87.

[41] Будылин С.Л. Указ. соч.

[42] См.: Prostybozhenko O. Joint, Solidary and Community Obligations: Approaches to Spouses' Liability for Debts the European States. Kosice, 2016. P. 247.

[43] Постановление президиума Московского областного суда от 16.02.2011 N 5 (цит. по: Бюллетень судебной практики Московского областного суда за первый квартал 2011 г.; утв. президиумом Мособлсуда 28.09.2011).

[44] Апелляционные определения Московского областного суда от 16.01.2017 по делу N 33-1378/2017; Омского областного суда от 22.01.2014 по делу N 33-293/2014; Суда Ханты-Мансийского автономного округа — Югры от 24.12.2013 N 33-5429/2013; Московского городского суда от 28.03.2014 по делу N 33-7028/2014.

[45] Определения ВС РФ от 28.06.2016 N 39-КГ16-4; от 29.11.2016 N 21-КГ16-9; от 03.03.2015 N 5-КГ14-162.

[46] Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 26.11.2013 N 33-18237/2013.

[47] Апелляционные определения Московского городского суда от 22.10.2015 по делу N 33-38228/15, Московского областного суда от 13.04.2015 по делу N 33-8440/2015, Тамбовского областного суда от 15.12.2014 по делу N 33-3653/2014.

[48] Определения КС РФ от 17.01.2013 N 4-О, от 07.02.2013 N 116-О.

[49] См., напр.: Кратенко М.В. Раздел общих обязательств (долгов) супругов: некоторые проблемы теории и практики // Адвокат. 2011. N 9. С. 21 — 28; СПС "КонсультантПлюс".

[50] Определение ВС РФ от 16.09.2014 N 18-КГ14-103.

[51] Апелляционное определение Свердловского областного суда от 13.05.2014 по делу N 33-5891/2014.

[52] Апелляционное определение Московского городского суда от 28.01.2015 по делу N 33-2180.

[53] Будылин С.Л. Указ. соч.

[54] В действующей редакции Закона ст. 10 утратила силу. Ответственность контролирующих лиц за невозможность полного погашения требований кредиторов предусмотрена ст. 61.11.

[55] Олевинский Э.Ю. Правовое регулирование несостоятельности граждан — коротко о важном // Закон. 2015. N 12. С. 53 — 62; СПС "КонсультантПлюс".

[56] Хлюстов П.В. Совместное имущество супругов: проблемы формирования конкурсной массы гражданина-банкрота // Закон. 2015. N 12. С. 63 — 72; СПС "КонсультантПлюс".

[57] Доказывание использования средств не на нужды семьи во многих случаях может стать доказыванием их использования на личные нужды супруга-заемщика. Однако возможны ситуации, когда средства не потрачены супругом-заемщиком вовсе, а, например, сокрыты в преддверии развода или же переданы родственнику. Учитывая многообразие возможных ситуаций, а также то, что правовое значение имеет установление именно расходования денег не на нужды семьи (а куда именно, уже не столь важно), речь все-таки идет именно о доказывании отрицательного факта.

[58] См., напр.: Определения ВС РФ от 09.10.2015 по делу N 305-КГ15-5805, А41-36402/12; от 17.03.2017 N 305-ЭС16-19572; Обзор судебной практики ВС РФ N 3 (2017) (утв. Президиумом ВС РФ 12.07.2017).

[59] С тем, что закон не предусматривает такую презумпцию, соглашается и С.Л. Будылин (Будылин С.Л. Указ. соч.).

[60] Постановление Президиума ВАС РФ от 06.03.2012 N 12505/11 по делу N А56-1486/2010.

[61] См., напр.: Апелляционные определения Новосибирского областного суда от 20.10.2016 по делу N 33-10314/2016; Московского городского суда от 24.12.2015 по делу N 33-46502/2015.

[62] Слесарев С. Супруги и долги // Административное право. 2016. N 2. С. 39 — 44; СПС "КонсультантПлюс".

[63] Апелляционное определение Омского областного суда от 06.09.2017 по делу N 33-5987/2017.

[64] Слепакова А.В. Правоотношения собственности супругов. М., 2005; СПС "КонсультантПлюс".

[65] Апелляционные определения Тюменского областного суда от 24.09.2012 по делу N 33-4278/2012; Санкт-Петербургского городского суда от 18.03.2014 N 33-4579/2014 по делу N 2-587/2013.