Защита прав несовершеннолетних на жилые помещения

Автор: Ежова Е.А.

Важным документом, направленным на создание условий для реализации прав и законных интересов детей в России, предусмотренных Конституцией РФ, является Федеральный закон от 24 июля 1998 г. N 124-ФЗ "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации". Права ребенка закреплены также в Гражданском кодексе РФ и Семейном кодексе РФ.

Защита прав несовершеннолетних на основании действующего законодательства осуществляется родителями, органами опеки и попечительства, прокурором, судом. С учетом того, что ввиду возраста малолетний ребенок не может выступать как самостоятельный субъект гражданских правоотношений, участие законных представителей (родителей, опекунов, попечителей) в сделках, осуществляемых от имени ребенка, объективно необходимо. При заключении соответствующих сделок вышеуказанные лица должны учитывать непосредственно мнение ребенка, а также тот факт, насколько данная сделка отвечает его интересам.

В настоящее время родители чаще стали злоупотреблять своими правами, нарушая права несовершеннолетних детей, в том числе права на пользование жилым помещением. Нельзя не согласиться с Ю.Ф. Беспаловым в том, что "участие иных лиц в формировании воли ребенка не всегда способствует выражению им собственного желания. Это объяснимо. Ибо ребенок нуждается во всяческой помощи. Однако законные представители и иные лица не всегда полноценно, не в ущерб ребенку осознают свое назначение в осуществлении заботы о ребенке. Порой их собственная воля полностью подменяет волю ребенка и влечет нарушение его прав"[1].

Так, приватизация жилых помещений происходит без участия несовершеннолетних, имеющих право на пользование указанной жилой площадью. Рассмотрим подробнее вопрос о праве пользования несовершеннолетнего жилым помещением, в котором он был зарегистрирован по обоюдному согласию родителей, а впоследствии, с целью приватизации на одного из них и дальнейшей реализации, был снят с регистрационного учета. Таким образом, интересы родителей выдаются за интересы детей.

В соответствии с п. 2 ст. 54 Семейного кодекса РФ несовершеннолетний вправе жить и воспитываться в семье, он также имеет право на совместное проживание с родителями. Согласно п. 2 ст. 20 Гражданского кодекса РФ местом жительства несовершеннолетних признается место жительства их законных представителей — родителей, усыновителей, опекунов. В жилищных правоотношениях значение слова "проживает" вместе с законными представителями подразумевает под собой "пользование" жилым помещением законных представителей. Таким образом, под этим понимается, что каждый несовершеннолетний ребенок, реализуя свое право на совместное проживание с законными представителями, имеет право пользования жилым помещением своих законных представителей[2].

О злоупотреблении законных представителей своими правами говорит судебная практика. Например, подобная ситуация возникает в случае, если после снятия с регистрационного учета несовершеннолетнего один из родителей приватизирует жилое помещение, на которое у ребенка возникло право пользования, и реализует его, впоследствии распоряжаясь полученными денежными средствами с другим родителем далеко не в пользу и не в интересах несовершеннолетнего. В частности, Определением Верховного Суда РФ от 17 августа 1998 г. отменены решение Заволжского районного суда г. Ульяновска, определение судебной коллегии по гражданским делам, определение президиума Ульяновского областного суда, которыми отказано в удовлетворении исковых требований прокурора о признании за лицами (К., М.Ю. и М.Е.) права на жилое помещение по бульвару Новосондецкому, о признании недействительными договоров приватизации и купли-продажи этой двухкомнатной квартиры и выселении В.С. из нее[3].

М.В. — наниматель двухкомнатной квартиры по Новосондецкому бульвару в г. Ульяновске — проживал в ней с женой М.Т. и тремя несовершеннолетними детьми К., М.Ю. и М.Е. (все были прописаны в этом жилом помещении). 22 мая 1995 г. гражданка М.Т. со своими детьми выписалась из этой квартиры. 11 августа 1995 г. М.В. подал в комитет по управлению имуществом г. Ульяновска заявление о срочной приватизации квартиры. 17 августа 1995 г. с ним был заключен договор приватизации, согласно которому М.В. стал единственным собственником данной квартиры. 21 сентября 1995 г. М.В. указанную квартиру продал В.С. за 54 млн руб., а 27 октября 1995 г. М.Т. в счет этих денег приобрела в с. Поповка Майнского района за 10 млн руб. не пригодный для проживания дом. Переехав на жительство в с. Поповка, М. стали злоупотреблять спиртными напитками, растратили деньги, полученные от продажи квартиры, распродали домашнее имущество.

Прокурор Заволжского района г. Ульяновска обратился в суд в интересах несовершеннолетних (К., М.Ю., М.Е.) с иском к М.В., М.Т., В.С. и В.Т., комитету по управлению имуществом г. Ульяновска о признании за детьми (К., М.Ю. и М.Е.) права на жилое помещение по бульвару Новосондецкому, о признании недействительными договоров приватизации и купли-продажи этой двухкомнатной квартиры и выселении В.С. из нее. Как установлено Верховным Судом РФ, квартира по Новосондецкому бульвару являлась единственным постоянным местом жительства для несовершеннолетних (К., М.Ю. и М.Е.), которые проживали в ней со дня рождения. На момент приватизации квартиры в августе 1995 г. ни дети, ни их мать не приобрели права на какое-либо другое жилое помещение в с. Поповка и, таким образом, не имели никакого другого постоянного жилья, кроме квартиры по Новосондецкому бульвару. В с. Поповка М.Т. вместе с детьми была прописана на частной квартире как временный жилец.

В соответствии со ст. 54 Кодекса о браке и семье РСФСР (действовавшего на момент возникновения правоотношений) отец и мать имеют равные права и обязанности в отношении детей и не могут ввиду ст. 52 Кодекса о браке и семье РСФСР осуществлять их в противоречии с интересами детей. Учитывая, что после выписки несовершеннолетних из упомянутой квартиры, которая произведена матерью в нарушение их интересов, они не приобрели другого постоянного жилья, следует признать, что местом жительства детей продолжало оставаться место жительства их отца М.В. — двухкомнатная квартира.

В соответствии с ч. 6 п. 3 Примерного положения о бесплатной приватизации жилищного фонда в Российской Федерации, утвержденного решением коллегии Комитета Российской Федерации по муниципальному хозяйству 18 ноября 1993 г., отказ от включения несовершеннолетних в число участников общей собственности на приватизируемое жилое помещение может быть осуществлен опекунами и попечителями, в том числе родителями и усыновителями несовершеннолетних, только при наличии разрешения органов опеки и попечительства. Необоснованным Верховный Суд РФ посчитал вывод суда о том, что для заключения М.В. договора купли-продажи квартиры 21 сентября 1995 г. не требовалось согласия органов опеки и попечительства. Между тем с учетом ч. 2 ст. 3 Закона Российской Федерации "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" для совершения сделок в отношении приватизированных жилых помещений, в которых проживают несовершеннолетние, независимо от того, являются ли они собственниками, сособственниками или членами семьи собственников, в том числе бывшими, имеющими право пользования данным жилым помещением, требуется предварительное разрешение органов опеки и попечительства. Это правило распространяется также на жилые помещения, в которых несовершеннолетние не проживают, однако на момент приватизации имели на это жилое помещение равные с собственником права.

Поскольку дети (К., М.Ю. и М.Е.) на момент приватизации имели равное с М.В. право на квартиру по Новосондецкому бульвару, М.В. мог производить ее отчуждение лишь с согласия органов опеки и попечительства. Приведенный пример подтверждает мысль об очевидности проблемы, об острой необходимости в определении законодательной формы и степени участия законных представителей в осуществлении прав ребенка, которые исключали бы злоупотребление правами.

В условиях затянувшегося экономического кризиса многие семьи в стране находятся за чертой бедности. Денежные средства, полученные законными представителями (родителями, опекунами) от продажи жилого помещения, все чаще используются ими в целях погашения различных обязательств, в том числе кредитных. В частности, после реализации жилого помещения приобретается иное жилое помещение, которое зачастую не отвечает ни санитарным требованиям, ни иным требованиям, которые бы соответствовали интересам ребенка. В данном случае в нашей стране не предусмотрен соответствующий контроль со стороны органов опеки и попечительства или иных специализированных служб, предупреждающих случаи нарушения жилищных прав несовершеннолетних. О нарушении своего права ребенок нередко узнает гораздо позднее, по мере взросления, и, к сожалению, не всегда имеет возможность оспорить свое право.

Так, Апелляционным определением Хабаровского краевого суда от 31 мая 2017 г. решение Индустриального районного суда Хабаровского края от 8 февраля 2017 г. (гражданское дело по иску Ш.Д. к Р., К.Е., Ш.Т., администрации города Хабаровска о признании недействительными договора приватизации, договоров дарения и применении последствий недействительности сделок) оставлено без изменения, апелляционная жалоба истца Ш.Д. — без удовлетворения[4].

Ш.Д. обратился в суд с иском к Р., К.Е., Ш.Т., администрации, просил признать недействительными ряд договоров (на передачу квартиры в собственность граждан, заключенный 07.04.2008 между администрацией г. Хабаровска и Р.; дарения 1/3 доли в праве общей долевой собственности на квартиру, заключенный 02.11.2009 между Р. и Ш.Т.; дарения 1/3 и 1/6 доли в праве общей долевой собственности на квартиру, заключенные между Р. и К.Е.) и применить последствия недействительности сделок. В обоснование иска указал, что с 2002 г. по настоящее время он проживает в квартире, в течение жизни он это место жительства не менял. Вместе с ним в квартире проживает его бабушка Р. и его мать Ш.Т. Когда ему исполнилось 18 лет, от матери он узнал, что 07.04.2008 квартира приватизирована бабушкой (на дату приватизации ему было 9 лет и он проживал в квартире). Через полтора года после приватизации 02.11.2009 бабушка подарила его матери 1/3 доли квартиры, потом подарила его дяде К.Е. по двум договорам дарения 1/3 и 1/6 доли в праве собственности на эту квартиру. Он никаких прав на квартиру не имеет, считает, что при приватизации квартиры нарушено его право на участие в приватизации, предусмотренное ст. 2 и ч. 2 ст. 7 Закона РФ "О приватизации жилищного фонда в РФ". При приватизации квартиры Р. скрыла факт его проживания в квартире, как ему стало известно в 2016 г. по сговору между бабушкой, его дядей и матерью, с целью лишения его права на участие в приватизации. Он был снят с регистрационного учета по месту жительства 01.04.2008 и после приватизации квартиры снова был зарегистрирован в ней с 01.07.2008.

При совершении дарения долей в квартире также нарушены его жилищные права, предусмотренные ст. 3 Закона РФ "О приватизации жилищного фонда в РФ", договоры дарения совершены без предварительного разрешения органов опеки и попечительства. О нарушении своих прав он узнал в 2016 г., по достижении 18 лет в соответствии со ст. 21 ГК РФ он приобрел полную дееспособность. Поскольку ничтожный договор приватизации не повлек для Р. юридических последствий в виде возникновения права собственности на квартиру, у нее не возникло право распорядиться этой квартирой или ее частью по договорам дарения, в связи с чем заключенные Р. договоры дарения долей в квартире Ш.Т. и К.Е. ничтожны, так как не соответствуют требованиям закона.

Индустриальным районным судом Хабаровского края в ходе рассмотрения данного гражданского дела установлено, что на основании договора на передачу квартиры в собственность граждан от 07.04.2008, заключенного между администрацией г. Хабаровска и Р., трехкомнатная квартира в порядке приватизации передана в собственность Р., право собственности на нее зарегистрировано 04.05.2008.

Ш.Т. и ее несовершеннолетний сын Ш.Д. добровольно с целью оформления договора приватизации на Р. были сняты с регистрационного учета в спорном жилом помещении 01.04.2008 и вновь поставлены на регистрационный учет в указанной квартире 01.07.2008 — после приватизации квартиры Р. На момент приватизации в спорной квартире оставались зарегистрированными Р. и К.Е., который ранее уже участвовал в приватизации. По договору дарения от 02.11.2009 Р. подарила 1/3 доли в праве общей долевой собственности на квартиру дочери Ш.Т., право собственности за которой на данную долю в праве зарегистрировано 12.11.2009. По договору дарения от 07.08.2010 и по договору дарения от 27.02.2012 Р. подарила, соответственно, 1/2 и 1/6 доли в праве общей долевой собственности на квартиру сыну К.Е., право собственности за которым на данные доли в праве зарегистрировано 01.09.2010 и 15.06.2012 соответственно.

Вступившим в законную силу решением Индустриального районного суда г. Хабаровска от 21.11.2012 и Апелляционным определением Хабаровского краевого суда от 15.02.2013 по иску Ш.Т. в интересах несовершеннолетнего Ш.Д. к Р., К.Е., администрации г. Хабаровска о признании договора приватизации и договоров дарения недействительными установлены обстоятельства заключения спорных договоров, в том числе следующее: Ш.Т. снялась с регистрационного учета сама и, злоупотребив своим правом, сняла несовершеннолетнего сына Ш.Д. 01.04.2008 добровольно, без какого-либо принуждения; договор приватизации заключен в установленном законом порядке 07.04.2008 только с зарегистрированной в квартире Р., поскольку на момент его заключения в спорном жилом помещении других зарегистрированных лиц, имеющих право на приватизацию, не проживало; на основании договора дарения Ш.Т. принадлежит 1/3 доли в праве собственности на спорную квартиру, которой вправе пользоваться ее несовершеннолетний сын; с требованиями о признании договора приватизации недействительным Ш.Т., как законный представитель Ш.Д., зная в момент снятия несовершеннолетнего сына с регистрационного учета 01.04.2008, что нарушает его право на участие в приватизации, обратилась в суд только 13.06.2012, то есть по истечении срока исковой давности.

Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции, руководствуясь нормами материального и процессуального права (ст. 38 Конституции РФ, ст. 64 Семейного кодекса РФ, п. 2 ст. 1, п. 1 ст. 166, ст. 167, п. 1 ст. 170 Гражданского кодекса РФ, ст. ст. 2, 6, 7 Закона РФ "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации", ст. 61 Гражданского процессуального кодекса РФ), исходил из того, что иных лиц, кроме Р., имеющих право на приватизацию, в спорном жилом помещении зарегистрировано не было, Ш.Т. добровольно с целью оформления договора приватизации на Р. сняла с регистрационного учета себя и сына, действуя как законный представитель в его интересах, в связи с чем ответчики по данному делу, в том числе администрация г. Хабаровска, не могут отвечать за ее действия. Отклонив как несостоятельные доводы истца о нарушении его права на приватизацию, суд пришел к выводу о том, что договор приватизации заключен в установленном законом порядке, основания для признания его и, соответственно, договоров дарения недействительными отсутствуют. Судебная коллегия согласилась с принятым решением и с выводами суда первой инстанции, как соответствующими обстоятельствам дела и исследованным доказательствам, которым суд дал надлежащую оценку, и не нашла оснований для изменения или отмены решения суда по доводам апелляционной жалобы.

Как показывает судебная практика, действия законных представителей ребенка не всегда соответствуют интересам самого ребенка, а с учетом малолетнего возраста, уровня физической, психической, умственной зрелости, а также ввиду наличия ограничений в самостоятельном осуществлении большинства гражданских прав ребенок не может защищать свои интересы самостоятельно. Россия, участвуя в международных конвенциях, в том числе посвященных вопросам социально-правовой защиты несовершеннолетних, ратифицируя Конвенцию ООН о правах ребенка, все же имеет ряд проблем в реализации социально-правовой защиты детства. Одной из них является несовершенная связь, существующая между различными отраслями права, и приводящая к возникновению коллизий в сфере правового регулирования. Существуют недостатки в системе взаимодействия между органами государства, защищающими права детей.

Анализируя судебную практику, а также мнения ведущих ученых А.П. Александровой, Ю.Ф. Беспалова, С.В. Вышкиной, А.М. Нечаевой в сфере гражданского, семейного и иных отраслей права, можно сделать вывод о том, что действующим российским законодательством не предусмотрена абсолютная защита прав несовершеннолетних в сфере жилищных правоотношений с их законными представителями. Она нуждается в совершенствовании, в принятии новых норм права, защищающих имущественные права несовершеннолетних на жилые помещения, создании специализированных органов, осуществляющих контроль за жилищными правами несовершеннолетних вне зависимости от принадлежности жилого помещения несовершеннолетнему.

Полагаем, что в случаях, приведенных в статье в качестве примеров, и при совершении сделок необходимо обеспечить нотариальное сопровождение сделок с участием детей, а также законодательно определить обязательное участие специализированных органов (вновь созданных) или возложить данную функцию на существующие органы опеки и попечительства.

Библиографический список

1. Александрова А.П. Защита прав несовершеннолетних при сделках с недвижимым имуществом // Адвокат. 2004. N 10. С. 96 — 99.

2. Беспалов Ю.Ф. Защита прав несовершеннолетних // Российская юстиция. 1997. N 1. С. 32 — 34.

3. Вышкина С.В. Защита прав несовершеннолетних при приватизации жилья // Законодательство. 1998. N 3. С. 22 — 24.

4. Нечаева А.М. Судебная защита прав ребенка: Учеб.-практ. пособие. М.: ЭКЗАМЕН, 2003. 128 с.

Рекомендуется Вам: