Особенности возбуждения процедуры несостоятельности (банкротства) по заявлению кредитной организации

Автор: Мертвищев А.В.

В соответствии с абз. 1 п. 2 ст. 7 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)"[1] право на обращение в арбитражный суд возникает у конкурсного кредитора, работника, бывшего работника должника, уполномоченного органа по денежным обязательствам с даты вступления в законную силу решения суда, арбитражного суда или судебного акта о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейского суда о взыскании с должника денежных средств.

Наличие судебного акта, которым установлена задолженность, является обязательным условием для возникновения у кредитора права на обращение в суд с заявлением об инициировании процедуры банкротства.

Вместе с тем ряду кредиторов, в том числе кредитным организациям, Законом о банкротстве предоставлены существенные преференции в части подачи заявления о признании должника банкротом.

В соответствии с абз. 2 п. 2 ст. 7 Закона о банкротстве право на обращение в арбитражный суд возникает у конкурсного кредитора — кредитной организации с даты возникновения у должника признаков банкротства. Иными словами, в ситуации, когда кредитором (лицом, обратившимся с заявлением о признании должника банкротом) является кредитная организация, решение суда, вступившее в законную силу, не является обязательным для инициирования банкротства.

Это позволяет банкам избежать процедуры "просуживания" ссудной задолженности в исковом/приказном порядке, которая с учетом возможного затягивания ее должником и последующего обжалования судебных актов может занимать достаточно длительное время.

Похожее правило содержится в п. 2 ст. 213.5 Закона о банкротстве, устанавливающей правила подачи заявления о признании банкротом физического лица. В соответствии с указанной нормой решение суда не является необходимым для инициирования процедуры банкротства документом, если требования основаны на кредитных договорах с кредитными организациями.

Однако при всей схожести приведенных правил нетрудно заметить, что они не являются тождественными. Для банкротства граждан недостаточно, чтобы кредитором была кредитная организация, необходимо также, чтобы требование было основано на кредитном договоре.

Нужно отметить, что положения п. 2 ст. 213.5 Закона о банкротстве толкуются арбитражными судами буквально.

В ситуации, когда обязательства вытекают не из кредитного договора, а, например, из договора поручительства (хотя бы и заключенного с кредитной организацией), суды, ссылаясь на то, что перечень оснований, при которых заявление о банкротстве может быть подано при отсутствии решения суда, является исчерпывающим (п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13.10.2015 N 45 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан"), оставляют заявление банка без рассмотрения или прекращают производство по делу — в зависимости от наличия/отсутствия заявлений иных кредиторов (п. 2 ст. 213.6 Закона о банкротстве).

Данная практика в целом сформировалась на уровне судебных округов[2]. Кроме того, имеется ряд определений об отказе в передаче дел для рассмотрения в заседании судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации[3], которые хотя и не являются "практикообразующими", но, безусловно, учитываются как нижестоящими судами, так и участниками оборота.

Судами при толковании положений п. 2 ст. 213.5 Закона о банкротстве мог быть применен и иной подход, поскольку используемая в Законе формулировка "основано на кредитном договоре" может указывать не только на собственно заемные (кредитные) отношения.

В соответствии с п. 1 ст. 361 Гражданского кодекса Российской Федерации[4] по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части. В силу п. 2 ст. 363 ГК РФ поручитель отвечает перед кредитором в том же объеме, как и должник, включая уплату процентов, возмещение судебных издержек по взысканию долга и других убытков кредитора, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником, если иное не предусмотрено договором поручительства.

Обязательство поручителя, безусловно, связано с неисполнением обязанностей должником по основному обязательству. В этом смысле вполне допустимо отнести требования о взыскании задолженности с лица, предоставившего поручительство в обеспечение исполнения обязательств заемщика по кредитному договору, к требованиям, основанным на кредитном договоре.

Следует отметить, что примеры отступления от буквального толкования законодательных положений, касающихся возбуждения дела о банкротстве, встречаются в судебной практике, в т.ч. непосредственно в практике Верховного Суда Российской Федерации.

В частности, при рассмотрении вопроса о возможности инициирования процедуры банкротства в отношении юридического лица судами сформирован достаточно гибкий подход к определению кредитной организации.

Несмотря на то что в ст. 7 Закона о банкротстве речь идет об обязательствах перед кредитной организацией, суды вполне обоснованно исходят из того, что определяющим в данном случае будет не специальный статус конкурсного кредитора, а особенность обязательств перед ним.

Данная правовая позиция отражена в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 12.10.2016 N 306-ЭС16-3611 по делу N А57-16992/2015, а также в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4 (2016) (утвержден Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20.12.2016) (п. 1 раздела I "Практика применения законодательства о банкротстве" части "Судебная коллегия по экономическим спорам")[5].

Верховным Судом Российской Федерации отмечено, что судам необходимо проверять, являются ли требования заявителя следствием реализации специальной правоспособности кредитной организации или связанными с ними требованиями (например, из обеспечительных сделок), и при установлении таковых — разрешать по существу вопрос об их обоснованности и введении процедуры несостоятельности. Отличительная особенность предъявляемых кредитными организациями требований состоит в том, что эти требования, как правило, подтверждаются стандартными средствами доказывания, в связи с чем процесс доказывания их наличия и размера носит упрощенный характер.

Представляется, что в вышеприведенных разъяснениях Верховным Судом Российской Федерации были даны ориентиры относительно того, что является определяющим для применения упрощенной процедуры возбуждения дела о банкротстве. Это особая специфика обязательств перед кредитной организацией, носящих, по сути, бесспорный характер (вне зависимости от того, вытекают они из кредитных или обеспечительных сделок, на что отдельно указал Верховный Суд Российской Федерации).

Однако отличие в формулировках рассматриваемых норм с учетом того, что они не только регулируют сходные правоотношения, но и расположены в одном законодательном акте, действительно, в известной степени ограничивает возможность их более гибкого толкования.

Вместе с тем различное правовое регулирование указанных отношений представляется неоправданным.

Из положений ст. 7 и 213.5 Закона о банкротстве очевидно следует, что установление специальных правил для инициирования банкротства было направлено на упрощение процедуры банкротства по отношению к должникам, требования к которым фактически являются бесспорными, на оптимизацию работы судов и происходило параллельно с введением упрощенного и приказного производств в арбитражных судах (неслучайно категории дел в указанных случаях пересекаются).

В связи со сложностью и особенностями рассмотрения определенных дел в арбитражных судах созданы судебные составы, специализирующиеся на спорах отдельных категорий (подряд, корпоративные споры и т.п.). Например, требования, связанные с выполнением обязательств по договору строительного подряда (если между сторонами существует спор о качестве выполненной работы) вряд ли должны рассматриваться судом при решении вопроса о введении процедуры несостоятельности.

Однако нет никаких препятствий для рассмотрения вопроса о наличии задолженности по кредитному договору или договору поручительства в связи с тем (как указал Верховный Суд Российской Федерации в Обзоре судебной практики за IV квартал 2016 г.), что процесс доказывания наличия и размера задолженности по делам данной категории носит упрощенный характер.

Кроме того, стоит отметить, что положения параграфа 5 главы 23 ГК РФ не предусматривают различий в правовом регулировании поручительства, предоставляемого физическими и юридическими лицами.

Каких-либо политико-правовых или логических оснований для установления различных условий предъявления требований к поручителям-гражданам и поручителям — юридическим лицам ни из положений гражданского законодательства, ни из Закона о банкротстве не следует. Напротив, если возможная причина этого — сложность договорных отношений поручительства (по сравнению с кредитными отношениями), очевидно, что договоры поручительства, заключаемые с юридическими лицами при корпоративном кредитовании, гораздо более сложно структурированы, тогда как договоры с гражданами (если речь идет о потребительском кредитовании) представляют собой типовые, стандартные контракты.

Установление специального правового регулирования для банкротства граждан (как это предусмотрено п. 1 ст. 213.1 Закона о банкротстве) должно следовать из особенностей правоотношений с физическими лицами, особого статуса граждан-должников, однако в указанной ситуации данных оснований не усматривается. С учетом вышеизложенного, несмотря на текстуальное различие формулировок абз. 2 п. 2 ст. 7 и абз. 7 п. 2 ст. 213.5 Закона о банкротстве, представляется, что цели введения данных норм были тождественны, в связи с чем представляется необходимой унификация указанных законоположений путем исключения из абз. 7 п. 2 ст. 213.5 Закона о банкротстве указания на основание возникновения задолженности перед кредитной организацией.

Рекомендуется Вам: