Кредитные сделки между гражданами и банками в условиях цифрового банкинга: признание их несостоявшимися и недействительными

Автор: Смолина О.С.

Развитие цифровой экономики влечет совершенствование банковского дела не только в России, но и в мире. Тема представляется актуальной потому, что проблема совершения кредитных сделок в условиях цифрового банкинга малоисследована.

В вопросе создания правовой базы для национальной цифровой эпохи в настоящее время лидируют США[1]. В нашей стране понятие "цифровая экономика" введено в практику подп. "р" п. 4 Указа Президента РФ от 9 мая 2017 г. N 203 "О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017 — 2030 годы" (далее — Указ)[2]. Однако приведенное в Указе понятие "цифровая экономика" не отражает правовую сущность цифровой экономики, частью которой является и цифровой банкинг.

Представляется, что основная идея использования цифрового банкинга (digital banking) в связи с кредитными сделками состоит в том, что финансовые банковские услуги предоставляются только в электронной форме, кредитные сделки совершаются только в электронной форме. Другого способа взаимодействия между сторонами сделки нет. Все действия совершаются с применением цифровой подписи.

Представляется, что в условиях цифрового банкинга существенное значение имеют вопросы выражения волеизъявления сторон в электронной форме, добросовестности сторон, подтверждения письменной формы кредитного договора, достижения сторонами соглашения о существенных условиях кредитной сделки и о способах получения гражданином достоверной и полной информации о кредитной сделке до заключения договора.

В соответствии со ст. 153 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Как известно, распространенным основанием возникновения гражданских прав и обязанностей в сфере финансовых банковских услуг являются кредитные договоры (двусторонние сделки) — ст. 819 ГК РФ. Надо сказать, что из анализа судебной практики следует, что кредитные сделки между гражданами и банками заключаются в традиционной бумажной форме. Добросовестность и разумность действий сторон кредитной сделки предполагаются (п. 5 ст. 10 ГК РФ).

При совершении кредитной сделки соединяются свобода воли (п. 1 ст. 9, п. 1 ст. 421 ГК РФ) и соответствующие ей действия (волеизъявления) сторон, выраженные как в электронной форме, так и в традиционной письменной форме, основанные на принципе добросовестности, направленные на достижение определенного результата.

Внедрение искусственного интеллекта в банковскую сферу актуализирует проблему свободы воли и свободного усмотрения гражданина при совершении кредитных сделок. В современный период машины, наделенные искусственным интеллектом, находятся под контролем человека и не осознают себя как "личность". В условиях цифрового банкинга становится важным закрепление в ГК РФ возможности свободного выражения волеизъявлений сторон сделки в электронной форме и способов подтверждения достоверности совершения действий в электронной форме и исполнения сделки.

Представляется, что необходимо дополнить ст. 153 ГК РФ еще одним абзацем, указав, что волеизъявления сторон сделки могут быть выражены в традиционной письменной форме и в электронной форме, если это предусмотрено законом или соглашением сторон.

Существо отношений, связанных с получением и использованием финансовых кредитных средств, предполагает наличие обоснованного риска для сторон. Стороны, действуя разумно и добросовестно, должны оценить риск совершения сделки, проявить осмотрительность по отношению к другой стороне сделки.

Т.Е. Абова указывает, что воля и волеизъявление участников сделки не могут быть безграничными. В своих действиях лица, совершающие сделку, не вправе выходить за правовые рамки, очерченные законом. В противном случае могут наступить неблагоприятные последствия, в результате которых сделка может быть признана полностью или в части не создающей с момента совершения юридических последствий. Подобного рода сделки в законе именуют недействительными[3].

Возникает вопрос о соотношении понятий "сделки недействительные" и "несостоявшиеся сделки" применительно к кредитным сделкам.

В науке гражданского права можно считать устоявшимся подход (Т.Е. Абова, О.Н. Садиков, Р.О. Халфина), согласно которому нет правового тождества между несостоявшимися и недействительными сделками. Речь идет о двух группах гражданско-правовых сделок. Несостоявшиеся сделки не являются одним из случаев недействительных сделок с применением к ним соответствующих норм ГК РФ[4]. Согласно другому подходу несостоявшиеся сделки представляют собой разновидность недействительных сделок[5].

Как известно, недействительные сделки не влекут юридических последствий (п. 1 ст. 167 ГК РФ). К таким сделкам применяются специальные правила о последствиях недействительности (п. 2 ст. 167 ГК РФ). К несостоявшимся сделкам применяются иные нормы — о неосновательном обогащении (ст. 1102 ГК РФ) и гражданско-правовой ответственности (ст. ст. 15 и 393 ГК РФ).

О.Н. Садиков и Р.О. Халфина справедливо полагают, что наряду с недействительными сделками в некоторых нормах Гражданского кодекса РФ говорится о несостоявшихся сделках. Сделки считаются несостоявшимися ввиду отсутствия предусмотренных правом общих условий, необходимых для совершения сделки[6].

В случаях, прямо указанных в законе или в соглашении сторон, несоблюдение простой письменной формы сделки влечет ее недействительность (п. 2 ст. 162 ГК РФ). В ст. 820 ГК РФ прямо говорится, что кредитный договор должен быть заключен в письменной форме. Несоблюдение письменной формы влечет недействительность кредитного договора. Такой договор считается ничтожным.

В силу п. 1 ст. 432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами в требуемой в подлежащих случаях форме достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

По смыслу п. 2 ст. 162 ГК РФ, ст. ст. 432 и 820 ГК РФ кредитный договор не может считаться заключенным, если стороны не пришли к соглашению по всем его существенным условиям. Кредитная сделка является недействительной, если стороны пришли к соглашению по всем ее существенным условиям, но ими было не соблюдено требование ст. 820 ГК РФ о письменной форме кредитного договора.

В условиях цифрового банкинга кредитные сделки могут заключаться только в электронной форме. Действующий ГК РФ допускает совершение кредитных сделок в электронной форме. Существует общее правило, согласно которому договор в письменной форме может быть заключен путем обмена электронными документами (п. 2 ст. 434 ГК РФ).

Кредитные сделки могут совершаться посредством электронного документооборота с использованием цифровых данных, цифровой подписи, а также цифровых каналов связи, т.е. новых способов отражения информации.

Можно отметить некоторые особенности информации, существующей только в электронной форме, выраженной в электронном документе:

— сведения о фактах воспринимаются из содержания электронного документа и служебной информации файла, необходимой для правильной передачи и интерпретации электронного документа;

— информация может быть записана на различные материальные носители;

— информация должна быть преобразована в форму, пригодную для обычного восприятия человеком, т.е. в читаемый печатный вид;

— информация, полученная посредством Интернета и других каналов связи, связана с ее источниками — лицом, подписавшим электронный документ электронной (цифровой) подписью, предметами материального мира и их свойствами, необходимыми для создания, хранения, передачи, интерпретации и демонстрации сведений о фактах.

Понятие электронного документа применительно к сделкам содержится в абз. 2 п. 2 ст. 434 ГК РФ без указания на то, что порядок засвидетельствования достоверности информации в электронном документе обеспечивается электронной (цифровой) подписью.

В отличие от электронных документов машинные документы, появившиеся в советское время, например перфокарты, были обезличены, и их могла читать только машина (искусственный интеллект). Необходимо пояснить, что электронные документы рассматриваются в суде как письменные доказательства[7].

Например, в Англии в соответствии со ст. 31.4 Правил гражданского судопроизводства (Civil Procedure Rules) понятие "документ" охватывает все возможности, в пределах которых информация записана[8]. Приведенное определение понятия "документ" в Англии не распространяется на человеческие мысли, сведения о фактах, хранящиеся в человеческой памяти, и предметы.

Существенное значение имеют способы доступа гражданина к информации банка в цифровой форме в связи с кредитной сделкой. В условиях перехода на цифровой банкинг банки развивают различные каналы связи для оказания финансовых банковских услуг, что с точки зрения правовых последствий их использования в связи с кредитной сделкой может быть понятно не для всех граждан.

Например, через мобильный Интернет банки предоставляют клиентам следующие категории услуг: банк — клиент; Интернет — клиент; SMS-услуги; личный кабинет; телефон — клиент; визирующую подпись; быструю подпись[9].

Посредством цифрового банкинга может предоставляться информация о переводе денежных средств, о предоставлении выписок по банковским счетам и др.

Согласно п. 3 ст. 432 ГК РФ сторона, принявшая от другой стороны полное или частичное исполнение по договору либо иным образом подтвердившая действие договора, не вправе требовать признания этого договора незаключенным, если заявление такого требования с учетом конкретных обстоятельств будет противоречить принципу добросовестности.

Т.Е. Абова полагает, что исполнение предусмотренных в договоре обязанностей означает восполнение недостатка, допущенного при заключении договора, и тем самым признание договора действующим, т.е. согласованным[10].

Представляется, что п. 3 ст. 423 ГК РФ можно дополнить в части, касающейся подтверждения исполнения договора в электронной форме. Например, в условиях цифрового банкинга используется дистанционная идентификация гражданина и перевод денежных средств с помощью цифровых платежных систем.

Необходимо пояснить, что по делу о признании договора незаключенным гражданин в соответствии с п. 3 ст. 432 ГК РФ должен доказать факты, которые препятствовали заключению договора, нарушение банком принципа добросовестности, а банк — факты исполнения кредитного договора гражданином полностью или в части.

Рассмотрим ситуацию, когда кредитная сделка между гражданином и банком признана судом не недействительной, а несостоявшейся.

Так, в Апелляционном определении Московского городского суда от 28 ноября 2018 г. по делу N 33-52506/2018[11] указано, что суд первой инстанции правомерно установил, что гражданин М. не заключал с банком кредитный договор, денежные средства от данного банка не получал. По делу была назначена судебная почерковедческая экспертиза. Согласно заключению эксперта от 7 июня 2018 г. подписи в кредитном договоре выполнены не гражданином М., а иным лицом. Банк представил выписки по счету, утверждая, что гражданин М. на протяжении двух лет исполнял кредитный договор.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что спорный кредитный договор между сторонами не заключался, следовательно, доказательств того, что погашения кредита осуществлялись именно М., банком не представлено.

Например, в Апелляционном определении Московского городского суда от 4 декабря 2018 г. по делу N 33-43640/2018[12] указано, что гражданин Ю. отрицал не только факт заключения кредитного договора и получения суммы кредита в банке, но и факт частичного исполнения договора. Банком были представлены копии приходных кассовых ордеров в подтверждение оплаты.

Суд апелляционной инстанции, отменяя решения суда первой инстанции, пришел к выводу о том, что оснований считать, что между сторонами возникли правоотношения, вытекающие из кредитного договора, не имеется. Существенные условия кредитного договора должны быть согласованы сторонами и подтверждаться договором в письменной форме. Однако ни единого кредитного договора, подписанного гражданином Ю. и банком, ни документов, являющихся офертой Ю. и акцептом банка, суду не представлено. Суд признал кредитную сделку несостоявшейся.

В приведенных делах спорными являлись факты, связанные с волей и волеизъявлением одной из сторон (гражданина) на заключение кредитного договора. Внесение денежных средств в счет погашения кредитной задолженности от имени гражданина, подтвержденное выписками по счету, в условиях цифрового банкинга (дистанционной идентификации клиента и перевода денежных средств) обоснованно не признается судом выражением волеизъявления гражданина на заключение кредитной сделки. В случае наличия только документов, свидетельствующих об оплате, в электронной форме или в традиционной письменной форме нельзя признать сделку недействительной в связи с несоблюдением письменной формы кредитного договора. Такая сделка — несостоявшаяся, так как гражданин и банк не достигли соглашения по всем существенным условиям кредитной сделки.

Литература

1. Абова Т.Е. Сделки в современном гражданском праве. Признание их незаключенными или недействительными / Т.Е. Абова // Сделки в гражданском и семейном праве, формы защиты прав и интересов участников сделок: Сб. ст. / Под ред. Т.Е. Абовой. М.: Проспект, 2017. 128 с.

2. Быков А.Ю. Право цифровой экономики: некоторые народнохозяйственные и политические риски. М.: Проспект, 2018. 24 с.

3. Матьянова (Губенко) Е.С. Цифровые технологии в финансово-банковской сфере / Е.С. Матьянова (Губенко) // Финансовое право. 2018. N 7. С. 14 — 17.

4. Садиков О.Н. Недействительные и несостоявшиеся сделки / О.Н. Садиков // Юридический мир. 2000. N 6. С. 7 — 11.

5. Сайфулова Л.Г. Исковая давность по ничтожным сделкам / Л.Г. Сайфулова // Юрист. 2012. N 12. С. 35 — 41.

6. Смолина О.С. Электронные документы как доказательства в арбитражном процессе / О.С. Смолина // Журнал российского права. 2012. N 10. С. 116 — 124.

7. Халфина Р.О. Комментарий к статье 166 ГК РФ / Р.О. Халфина; с изм. и доп. Н.М. Коршунова // Научно-практический комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации: В 2 т. / Под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. 7-е изд., перераб. и доп. М., 2012. Т. 1. Части I и II ГК РФ. 923 с.

Рекомендуется Вам: