Организованная преступность как угроза экономической безопасности России

Автор: Курдюков С.И.

Системный подход к осуществлению государственной политики по обеспечению безопасности Российской Федерации от многочисленных по своему содержанию угроз обусловил необходимость принятия и реализации комплекса нормативно-правовых актов различной отраслевой принадлежности, в своей совокупности обеспечивающих поступательное развитие происходящих в стране общественных отношений. Не стала исключением и сфера экономики. Так, в соответствии с Федеральным законом от 28 декабря 2010 г. N 390-ФЗ "О безопасности"[1] и Федеральным законом от 28 июня 2014 г. N 172-ФЗ "О стратегическом планировании"[2] была разработана и утверждена Стратегия экономической безопасности Российской Федерации (далее — Стратегия), определившая основные угрозы экономике страны, а также цели и задачи государства по ее защите от различного рода негативного воздействия[3].

Необходимость принятия новой редакции Стратегии диктовалась тем, что ранее принятые руководящие документы показали свою неэффективность[4]. Ключевые предпосылки качественно иного подхода к обеспечению экономической безопасности Российской Федерации были выражены в том, что на фоне жесткой внешнеполитической конфронтации, нагнетания санкционной политики отдельных зарубежных государств в отношении России, а также внутренние проблемы, в первую очередь обусловленные стабильно высоким негативным воздействием на экономику коррупционных проявлений, возникла объективная потребность актуализации государственной политики развития экономической сферы, на что неоднократно указывалось представителями научной общественности[5]. Изложенные обстоятельства консолидировали усилия не только федеральных органов исполнительной власти и органов местного самоуправления, но и институтов гражданского общества, влияние которых на происходящие в социуме процессы характеризуется устойчивым ростом.

Исследование любой проблематики предполагает определенность с понятийным аппаратом, различная трактовка которого нередко является причиной разногласий и научных дискуссий. Изучение специальной литературы свидетельствует о широкой палитре мнений относительно содержательного наполнения дефиниции "экономическая безопасность", от определения последней как деятельности до наделения ее конкретными признаками состояния экономики[6]. Однако, нисколько не умаляя состоятельности изложенных в соответствующих публикациях аргументов, по мнению автора, в настоящее время полемика по данной проблеме себя исчерпала ввиду наличия официального определения экономической безопасности, изложенного в Стратегии. Учитывая тот факт, что в правовом государстве любая деятельность должна быть основана на положениях закона, использование именно легальных формулировок определяет единственно правильное применение соответствующего нормативного инструментария. Так, п. 3 Стратегии определяет экономическую безопасность как состояние защищенности национальной экономики от внешних и внутренних угроз, при котором обеспечиваются экономический суверенитет страны, единство ее экономического пространства, условия для реализации стратегических национальных приоритетов Российской Федерации. Если внешние угрозы в содержании рассматриваемого документа детализированы достаточно точно (к таковым, в частности, Стратегия относит глобальную конкуренцию, дисбаланс в мировой экономике, колебания финансовых рынков и т.д.), то определение внутренних угроз вызывает серьезные критические замечания.

Дело в том, что по ряду позиций, отражающих внутренние предпосылки негативных изменений в экономике, происходит смешение причин и следствий. В частности, такие угрозы, как слабая инвестиционная активность, низкие темпы экономического роста, неэффективное государственное управление, неравномерность пространственного развития Российской Федерации, а также ряд других перечисленных в документе негативных явлений в полной либо в значительной мере являются следствием проблемы, которая определена в Стратегии как высокий уровень криминализации и коррупции в экономической сфере. Именно указанная угроза должна подлежать таргетированию со стороны государства, так как ее устранение обеспечит результативность иных направлений деятельности по обеспечению экономической безопасности Российской Федерации.

Однако прежде чем акцентировать усилия на противодействии экономической преступности и коррупции как ключевых угрозах экономической безопасности государства, необходимо определить имманентные признаки указанных явлений, без чего невозможно добиться снижения их негативного потенциала. Должно быть четкое понимание того, что отдельные общеуголовные преступления в сфере экономики, несмотря на свою общественную опасность, экономической безопасности государства, как правило, не угрожают. Другое дело, когда речь идет о системных противоправных деяниях, совершаемых организованными криминальными формированиями, которые наряду с материальными обладают серьезными административными ресурсами, выраженными в коррупционных связях во всех ветвях власти. В такого рода случаях вред причиняется не только потерпевшим (применительно к рассматриваемой проблематике потерпевший как конкретное физическое лицо зачастую вовсе отсутствует), но и, как правило, отдельным социальным группам или целым отраслям экономики. Типичными последствиями деятельности организованных преступных групп и преступных сообществ (преступных организаций) служит имущественное расслоение общества, ухудшение конкурентной среды, необоснованное увеличение бюджетных расходов, устранение добросовестных субъектов экономической деятельности, а также причинение вреда иным категориям, имеющим экономическое значение.

Причем негативный результат деятельности организованных криминальных структур не ограничивается только снижением показателей экономической безопасности государства. Их негативные изменения обусловливают снижение качества жизни отдельных граждан как в отдельно взятых регионах, так и в стране в целом. В свою очередь, на фоне отрицательных показателей реально располагаемых доходов населения усиливается социальная напряженность и, как следствие, рост призывов к нелегитимным формам реализации политических прав и свобод. Другими словами, организованная преступность давно переросла себя как проблему какой-либо конкретной группы однородных общественных отношений (например, формирующихся по поводу охраны интересов личности, экономики, общественной безопасности и т.п.) и в настоящее время реально угрожает не только экономической, но и национальной безопасности Российской Федерации.

Безусловно, сложное содержание организованной преступности, специфические особенности составляющих ее организованных преступных групп и преступных сообществ (преступных организаций), выраженных в структурированности, иерархичности, коррупционных связях и т.п., делает очевидной потребность комплексного подхода к деятельности по противодействию ее различным проявлениям, на что неоднократно указывалось в научных изданиях, в том числе фундаментального характера[7]. Однако, как было указано выше, функционирование государственных институтов, в том числе вовлеченных в противодействие организованной преступности, основано на законодательных положениях: их качество определяет результативность всех иных мероприятий по сдерживанию экспансии организованных форм криминального воздействия на экономическую безопасность государства. Следовательно, устранение противоречий и коллизий, характеризующих нормативное регулирование противодействия организованным формам криминального соучастия, относится к приоритетным задачам как органов законодательной власти, так и научного сообщества, фокусирующего внимание на рассматриваемой проблематике.

Исключительная степень общественной опасности организованных преступных групп и преступных сообществ (преступных организаций) позволяет утверждать, что ключевым нормативным инструментом, обеспечивающим эффективную практику противодействия последним, является Уголовный кодекс Российской Федерации[8]. Вместе с тем качество изложенных в нем юридических конструкций нельзя признать идеальным. Причем наличие дефектов характеризует не только положения Особенной части УК РФ, устанавливающей основания уголовной ответственности за конкретные общественно опасные деяния. Содержание Общей части УК РФ, в частности институт соучастия, также требует ревизии на предмет оптимизации их содержания.

В частности, формальная неопределенность отдельных форм криминального взаимодействия, изложенных в ст. 35 УК РФ, влечет отсутствие единой практики применения уголовного закона в части установления ответственности за преступления, совершенные в составе организованных преступных групп и преступных сообществ (преступных организаций), а следовательно, культивирует правоприменительные ошибки. Сложившаяся ситуация потребовала принятия специальных актов судебного толкования, изложенных в указанной норме уголовного закона дефиниций. Однако Верховный Суд РФ в рамках отдельных постановлений, обобщающих судебную практику, проявил непоследовательность, выраженную в различном содержательном толковании понятия "организованная преступная группа" применительно к отдельным составам преступления, что фактически усугубило проблему. Изложенную позицию разделяют и представители уголовно-правовой доктрины. В частности, профессор А.П. Кузнецов в своих трудах детально исследовал имеющиеся разногласия в актах судебного толкования, принятых Верховным Судом РФ, в части формализации признаков организованной преступной группы. Причем указанный автор не ограничился констатацией факта непоследовательности в позиции высшей судебной инстанции, но и определил глубинные причины имеющихся проблем, заключающиеся в том, что "даваемые Верховным Судом разъяснения не соответствуют сформулированным положениям действующего уголовного законодательства"[9]. Подобные утверждения свидетельствуют о решимости научного сообщества нивелировать имеющиеся правоприменительные проблемы. Приведенная позиция согласуется с мнением ряда других исследователей, занимающихся проблемами криминального соучастия, что позволяет утверждать о надлежащей актуализации научного обеспечения уголовной политики по противодействию организованной преступности[10].

Безусловно, в рамках отдельной статьи невозможно в полной мере раскрыть проблематику обеспечения экономической безопасности государства посредством противодействия организованным формам преступности. Изложенное позволяет утверждать о необходимости детального изучения заявленных вопросов в рамках исследований фундаментального характера. По мнению автора, подобного рода работы должны характеризоваться межотраслевым содержанием, что позволит обеспечить наступательный характер уголовной политики по противодействию организованной преступности и добиться должного уровня защищенности не только экономики страны, но и других сфер общественных отношений, подверженных негативному влиянию организованных преступных формирований.

Литература

1. Агапов П. Критерии разграничения организованной группы и преступного сообщества / П. Агапов // Законность. 2007. N 5. С. 23 — 25.

2. Агапов П.В. Основы теории регламентации ответственности и противодействия организованной преступной деятельности: Монография / П.В. Агапов. СПб.: Санкт-Петербургский ун-т МВД России, 2011. 328 с.

3. Климонова А.Н. Основные подходы к исследованию понятий "экономическая безопасность" и "экономическая безопасность государства" / А.Н. Климонова // Социально-экономические явления и процессы. 2014. Т. 9. N 8. С. 54 — 60.

4. Кротов М.И. Экономическая безопасность России: системный подход: Монография / М.И. Кротов, В.И. Мунтиян. СПб.: РОСТ, 2016. 336 с.

5. Кузнецов А.П. Правовая регламентация противодействия коррупции: национальный, международный и зарубежный аспекты: Монография / А.П. Кузнецов, Н.Н. Маршакова. Н. Новгород: Институт ФСБ России, 2012. 196 с.

6. Кузнецов А.П. Ответственность за преступления экстремистской направленности (ст. ст. 280, 282.1, 282.2 УК РФ): Лекция / А.П. Кузнецов, Н.Н. Маршакова. Н. Новгород: Ин-т ФСБ России, 2008. 46 с.

7. Кулик Ю.П. Характеристика состояния и тенденции развития теневой экономики России на современном этапе / Ю.П. Кулик // Социально-экономические явления и процессы. 2016. N 1. С. 38 — 45.

8. Петров С.В. Качество технико-юридического конструирования норм уголовного закона как условие эффективной борьбы с организованными формами преступной деятельности / С.В. Петров // Юридическая наука и практика. 2013. N 22. С. 250 — 251.

9. Петров С.В. Организованная преступность — экспансия на экономику / С.В. Петров // Преступность, организованная преступность и экономика: проблемы совершенствования предупредительной и правоохранительной деятельности: Материалы международной научно-практической конференции (г. Нижний Новгород, 2 — 3 февраля 2007 г.): Сб. науч. ст.: В 2 т. / Под ред. В.И. Каныгина, С.В. Изосимова, А.Ю. Чупровой. Н. Новгород: НА МВД России, 2008. Т. 2. С. 77 — 81.

10. Петров С.В. Преступное сообщество как форма соучастия: проблемы теории и практики: Монография / С.В. Петров. Н. Новгород: Нижегородский ин-т упр. — фил. Российской акад. народного хоз-ва и гос. службы при Президенте РФ, 2013. 184 с.

Рекомендуется Вам: