Судебная практика об информационной цели и допустимом объеме цитирования фотографий

Автор: Витко В.С.

Одним из сложных вопросов цитирования является вопрос о допустимом объеме воспроизведения фотографических произведений. В судебной практике утвердился подход, что допустимый объем цитирования обусловливается целью цитирования. Это несомненное положение вызывает, однако, ряд вопросов.

Рассмотрим, как в судебной практике раскрывается понятие "информационная цель" цитирования, которая является не только одним из условий правомерного цитирования произведений, но и определяет правомерный объем заимствования из используемого произведения (подп. 1 п. 1 ст. 1274 ГК РФ).

В деле N А58-6605/2016 предметом спора была статья "В Астраханской области молния попала в джип" с размещенной фотографией с изображением грозы. По этому спору суд кассационной инстанции указал, что спорная фотография представляет собой наглядное подтверждение природного явления, что свидетельствует об информационном характере использования фотографического произведения.

Суд также отметил, что спорная фотография связана со спорной заметкой, иллюстрирует ее, на что указывает следующий текст: "В Волгограде фотографу удалось снять небо, расцвеченное молниями невероятной красоты (на снимке)", под которым и была размещена спорная фотография.

Основываясь на приведенных доводах, суд пришел к выводу о том, что в спорном случае имело место цитирование в информационных целях (Постановление Суда по интеллектуальным правам от 12 января 2018 г. N С01-1053/2017 по делу N А58-6605/2016).

Таким образом, суд пришел к выводу о правомерном цитировании в информационных целях, основываясь на следующем:

1) воспроизведенная в статье фотография подтверждает описываемое в статье природное явление — грозу, т.е. информирует о произошедшей грозе, значит, фотография использовалась с информационной целью;

2) фотография связана со статьей, потому что в обоих произведениях идет речь о грозе, которая сопровождалась вспышками молний.

Такой подход к пониманию информационной цели цитирования отражен в целом ряде решений арбитражных судов.

Например, в деле N А65-12234/2016 суд пришел к выводу, что использование фотографии носило информационный характер, поскольку на ней изображен объект, в котором произошло событие, являющееся предметом статьи (решение Арбитражного суда Республики Татарстан от 28 сентября 2016 г. по делу N А65-12234/2016).

В деле N А40-5830/2017 суд заключил, что использование спорных фотографий преследовало информационную цель, так как фотографии информировали зрителей о наличии серьезной социальной проблемы с ремонтом дорог. Иными словами, фотографии представляли собой наглядное подтверждение плохого состояния дорог (Постановление Суда по интеллектуальным правам от 21 декабря 2017 г. по делу N А40-5830/2017).

Как видно, в практике арбитражных судов сформировался подход, согласно которому цитированием в информационных целях является информирование о предмете (событии, явлении, проблеме).

На наш взгляд, в такой позиции судов есть серьезный изъян. На примере дела N А58-6605/2016 разберем подробно доводы, представленные судами в обоснование выработанного ими подхода.

Напомним, что в этом деле предметом спора явилась заметка, в которой цитировалась фотография грозы. Заметка содержала мысль о "невероятной красоте" молний, которую автор решил раскрыть, т.е. дополнительно объяснить, мыслью другого автора, содержащейся в его фотографии грозы.

Но вот что смущает: вся заметка представляет собой фразу: "В Волгограде фотографу удалось снять небо, расцвеченное молниями невероятной красоты", которую трудно признать результатом творческого труда автора по изложению мысли о "невероятной красоте" молний. В ней чувство о красоте молний выражено так скупо и заурядно, что мы не "видим" образа молний "невероятной красоты". По существу, цитируемая фотография не раскрывает, а заменяет изложение автором заметки собственных чувств о грозе[1].

Совсем другое дело, если бы автор заметки выразил свои ощущения (чувства) о грозе, к примеру, так: "Молнии вспыхивали почти непрерывно одна за другой. Не утихая, гремела в тучах гулкая небесная канонада. И от этого блистания и грохотания трепетно сжималось сердце…" [2, с. 330]; "…Вдруг / Гром грянул, свет блеснул в тумане, / Лампада гаснет, дым бежит, / Кругом все смерклось, все дрожит" (А.С. Пушкин, "Руслан и Людмила").

У нас нет сомнений в том, что цитата не должна быть основным содержанием создаваемого произведения, так как в этом случае текст не будет являться результатом личного творческого труда, поэтому закон не признает его самостоятельным произведением. Из этого следует заключить, что цитирование возможно только в самостоятельном произведении. Сходную позицию занимает Э.П. Гаврилов: "Вне общего произведения… понятие "цитата" не существует, оно лишается смысла" [3, с. 147].

Поэтому если бы заметка содержала, к примеру, следующее описание природного явления (метели): "Безграничным кольцом она облегала дом, давила на него сверху, искала отверстия, куда бы пропустить свой серый коготь, и не находила. Она бесновалась у дверей, мертвыми руками ощупывала стены, дышала холодом, с гневом поднимала мириады сухих, злобных снежинок и бросала их с размаху в стекла, — а потом, бесноватая, отбегала в поле, кувыркалась, пела и плашмя бросалась на снег, крестообразно обнимая закоченевшую землю. Потом поднималась, садилась на корточки и долго и тихо смотрела на освещенные окна, поскрипывая зубами. И снова с визгом бросалась на дом, выла в трубе голодным воем ненасытимой злобы и тоски…" [4, с. 578], то в этом случае воспроизведение в данной заметке фотографии с изображением метели было бы правомерным цитированием с информационной целью, поскольку:

1) заметка является произведением;

2) впечатление о метели, выраженное в фотографии, служило бы раскрытию мыслей (образов) о метели автора заметки.

Таким образом, воспроизведение фотографии в заметке, не являющейся самой по себе произведением, не удовлетворяет условиям цитирования и потому является неправомерным использованием.

Спрашивается, что же следует понимать под цитированием фотографий в информационных целях?

По рассматриваемому спору суд пришел к выводу о цитировании фотографии с информационной целью, указав на то, что фотография, так же как и заметка, информировала о природном явлении (грозе).

Насколько верно такое обоснование?

Произведение с точки зрения авторского права это не информация, а мысль, творчески изложенная автором в определенной форме, поэтому цитирование произведения — это изложение мысли автора, а не изложение информации. В частности, изображение в фотографическом произведении представляет определенную мысль (чувство) автора, поэтому ничего иного, кроме изложенной мысли, цитировать невозможно.

Таким образом, цитирование по своему смыслу состоит в изложении мысли, содержащейся в используемом произведении, с целью раскрытия (объяснения) мысли автора другого произведения.

Исходя из этого цитирование произведения в информационных целях означает воспроизведение в создаваемом произведении части другого произведения с целью представления мысли (чувства) автора, без какого-либо ее осмысления автором основного произведения.

Итак, цитирование произведения в информационных целях — это информирование о мысли автора, изложенной в используемом произведении, с целью раскрытия мысли автора основного произведения[2].

Таким образом, цитирование спорной фотографии с изображением молний является информированием (подтверждением) не о природном явлении (грозе), а о взглядах фотографа, представлением его мыслей (чувств) об изображенной грозе в целях раскрытия мысли автора заметки о "невероятной красоте" молний, сопровождающих грозу.

Схожий взгляд, как нам кажется, высказан судом в деле N А40-142345/2015, где цитирование фотографий служило для информирования о содержании цитируемых произведений (решение Арбитражного суда г. Москвы от 26 января 2016 г. по делу N А40-142345/15-15-1143).

Теперь рассмотрим выработанную судебной практикой точку зрения на допустимый объем цитирования фотографических произведений.

Так, по одному спору суд пришел к выводу о том, что объем цитирования спорной фотографии оправдан целью цитирования (информационной), потому что фотография являлась частью материала, основным содержанием которого является информация о событии (решение Арбитражного суда Республики Татарстан от 28 сентября 2016 г. по делу N А65-12234/2016).

В деле N А58-6605/16 использование спорной фотографии было признано судами допустимым объемом цитирования, так как отвечало цели информирования о природном явлении (грозе).

Судя по всему, суды рассуждали следующим образом: ввиду того что фотографии информировали о событии (явлении и т.п.), значит, они использовались с информационной целью, поэтому объем цитирования соответствовал цели цитирования.

Однако, следуя такому подходу, мы придем к выводу, что объем цитирования соответствовал бы цели цитирования даже в том случае, когда в каждом отдельном информационном материале была бы воспроизведена не одна фотография, а любое произвольное их число, причем с изображением одного и того же события (явления), поскольку каждая из таких фотографий информировала бы о событии (явлении). Более того, получается следующая ситуация: чем больше будет воспроизведено фотографий — с целью лучшего информирования, тем более оправданным будет объем цитирования.

Можно ли согласиться с таким подходом? Думаем, что нет, ведь он противоречит смыслу цитирования — представить мысль автора используемого произведения путем воспроизведения части произведения или целого произведения, например фотографии, в которой изложена эта конкретная мысль.

К примеру, в деле N А40-5830/2016 использование 9 из 47 фотографий о состоянии дорог в городе было признано судами допустимым объемом цитирования, так как отвечало цели информирования о существующей проблеме с дорогами в городе (Постановление Суда по интеллектуальным правам от 21 декабря 2017 г. по делу N А40-5830/2017); было достаточным для того, чтобы обозначить всю глубину проблемы (решение Арбитражного суда г. Москвы от 31 мая 2017 г. по делу N А40-5830/2017).

Придерживаясь подхода, что объем допустимого цитирования состоит из части или целого произведения, содержащих изложение определенной мысли, которая служит раскрытию (объяснению) мысли автора другого произведения, с такими выводами судов нельзя согласиться.

В качестве довода укажем на то, что в каждой из 9 спорных фотографий автором выражена одна и та же мысль — дороги в городе находятся в жутком состоянии, поэтому для изложения взгляда фотографа на состояние дорог достаточно было воспроизвести всего одну фотографию.

Нам, конечно, могут возразить: разве одна фотография может представить информацию о состоянии дорог в целом городе? Не может, но этого и не требуется, потому что смысл цитирования фотографий в информационных целях состоит в другом, а именно: представить взгляд конкретного фотографа на то или иное явление (событие, предмет и т.д.).

Из предшествующих рассуждений, кажется, ясно видно, что сведение информационной цели цитирования фотографий к информированию о предмете (явлении, проблемы и т.д.) ведет к цитированию фотографий в большем объеме, чем того требует информационная цель цитирования, а значит, к неправомерному использованию фотографий.

Считаем необходимым заметить, что в ряде решений судов была высказана точка зрения, согласно которой критерием допустимого объема цитирования является объем заимствования из используемого произведения.

Так, по делу N А40-91447/10 суд пришел к выводу, что использование фрагмента аудиовизуального произведения в информационных целях продолжительностью 9 секунд (при этом общая продолжительность записи составляет 23 секунды) является оправданным объемом цитирования (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 24 ноября 2010 г. N 09АП-27027/2010).

В другом деле, которое касалось воспроизведения в информационных целях фрагмента текста, составляющего 1/5 часть от общего объема материала, суд признал объем цитирования оправданным (решение Арбитражного суда Омской области от 13 ноября 2014 г. по делу N А46-10011/2014).

В споре о цитировании фотографий суд заключил, что объем цитирования оправдан целью цитирования. Данное решение связано с тем, что из объемных фоторепортажей (сотни фотографий) использованы лишь несколько фотографий, которые необходимы для полного донесения информации до читателей, и их объем не превышал 4,5% от объема спорных произведений (решение Арбитражного суда г. Москвы от 26 января 2016 г. по делу N А40-142345/15-15-1143).

Думаем, что такой подход к определению допустимого объема цитирования произведений нельзя поддержать, поскольку объем допустимого цитирования должен соотноситься с частью произведения, содержащей цитируемую мысль, а не с общим объемом произведения.

Завершая статью, считаем возможным заключить, что анализ судебной практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с цитированием фотографических произведений, привел нас к выводу о том, что понимание судами информационной цели, допустимого объема цитирования, не согласуется со смыслом нормы подп. 1 п. 1 ст. 1274 ГК РФ.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Витко В.С. О признаках понятия "плагиат" в авторском праве. М.: Статут, 2017.

2. Колесников Г. Гроза // Тайны степного леса. Ростов н/Д, 1987.

3. Гаврилов Э.П. Право интеллектуальной собственности. Авторское право и смежные права. XXI век. Комментарий к законодательству и научно-практические материалы. М.: Издательство "Юрсервитум", 2018.

4. Андреев Л.Н. Собрание сочинений: В 6 т. Т. 1: Рассказы и повести. 1898 — 1903. М.: Книжный клуб "Книговек", 2012.

Рекомендуется Вам: