Обход закона как форма злоупотребления гражданскими правами при совершении крупных сделок и сделок с заинтересованностью

Автор: Батора П.В.

Поступает против закона тот, кто совершает запрещенное законом; поступает в обход закона тот, кто, сохраняя слова закона, обходит его смысл[1].

 

Действия в обход закона с противоправной целью рассматриваются гражданским законодательством в качестве формы злоупотребления правом. Данная категория была введена 1 марта 2013 г. Федеральным законом от 30 декабря 2012 г. N 302-ФЗ "О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".

Понятие "обход закона" не является новым для науки и законодательства. Для объяснения правовой природы данного термина в разные периоды времени выдвигались различные теории, существовали разнообразные взгляды и концепции, которые напрямую были связаны с социальным, экономическим или политическим развитием общества.

Истоком понятия "обход закона" является право Древнего Рима. Так, римский юрист Ульпиан писал: "…обход закона присутствует, когда делается то, чего закон не желает, но и не запрещает; и как сказанное слово отличается от мысли, так обход закона отличается от того, что противозаконно"[2].

Ретроспективный взгляд на отношение древнеримских юристов к понятию "обход закона" показывает, что они проводили четкую грань между непосредственным нарушением нормы закона и имитацией его соблюдения. Все сводится к тому, что недобросовестные лица, которые знают о существующем запрете на совершение определенного действия (скажем, к примеру, сделки), необходимого для достижения конкретной цели, находят правовые способы для ее достижения посредством совершения действий, которые прямо не запрещены. Следовательно, подобные действия будут лишь внешне соответствовать требованиям закона, но по ряду признаков, устанавливающих конечную цель, могут быть квалифицированы как направленные в обход действующего запрета[3].

Однако современные юристы считают, что определения, которые давали древнеримские ученые, носят по большей части обыденный характер, а не юридический. В силу чего их следует расценивать юридическим рудиментом.

Необходимо отметить, что в рамках континентального права лишь немногие закрепляют в своем праве общий предписанный запрет на обход закона. Примером подобного запрета может послужить ч. 4 ст. 6 Гражданского кодекса Испании. Согласно данной статье действия считаются направленными на обход определенной нормы закона, если они исполнены на основе буквального значения нормы, но при этом нацелены на результат, который запрещен законом или противоречит ему.

Иначе обстоит дело в гражданском праве Германии, где отказ от закрепления общего запрета на обход закона является историческим аспектом. Прежде всего это связано с особенностями толкования нормы права. В России при толковании норм гражданского права значительную роль имеет толкование текста правовой нормы — текстуальное толкование. В германском праве, напротив, ведущую роль занимает телеологическое толкование, которое направлено на установление смысла и цели закона. В силу чего немецкая правовая литература, равно как и судебная практика, исходит из того, что следует уделять больше внимания телеологическому толкованию закона, который пытаются обойти. Такое толкование, направленное на конкретизацию правовой цели, позволит предотвращать попытки, связанные с обходом закона, в силу чего необходимость устанавливать общий запрет и производить теоретическое осмысление данной категории отпадает.

Следовательно, обход закона в гражданском праве Германии понимается не как самостоятельная правовая категория, а как результат применения телеологического толкования. Поэтому запрет на обход закона встречается в немецком праве лишь в некоторых специальных нормах (§ 306a, 312i пр. 2, 475 ч. 1 пр. 2, 487 пр. 2, 655e ч. 1 пр. 2 BGB)[4].

В отечественном праве понятие "обход закона" впервые получило свое закрепление в ст. 30 Гражданского кодекса РСФСР 1922 г. В соответствии с данной нормой сделка признавалась недействительной, если совершалась с целью, противной закону или в обход закона, а также могла привести к явному ущербу для государства.

Необходимо отметить, что в советский период указанная норма носила сугубо классовый характер. Она применялась в основном со ст. 1 и ст. 4 ГК РСФСР (где шла речь о социально-хозяйственном назначении и о целях развития производственных сил страны) и служила инструментом для лишения собственника его права на имущество (изъятия в пользу государства "излишек", к примеру, жилой площади).

В новой редакции Гражданского кодекса РСФСР, которая была принята в 1964 г., отсутствовало прямое указание на сделки, совершенные в обход закона. Такое исключение объяснялось тем, что указанные в Гражданском кодексе нормы о социально-хозяйственном назначении самостоятельно решали проблемы "неугодных" сделок, в силу чего дополнительная регламентация при помощи обхода закона (которая расценивалась как дублирующая норма) теряла свое социальное значение.

После распада Советского Союза в России возникли новые экономические отношения, которые требовали кардинальных изменений в гражданском законодательстве.

1 января 1995 г. была введена в действие часть первая Гражданского кодекса РФ[5]. Новый Кодекс устанавливал пределы осуществления гражданских прав и не допускал действия граждан и юридических лиц, которые осуществлялись исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах[6].

Развитие гражданского оборота в условиях рыночной экономики предоставляло его участникам возможность заключения новых видов договоров, использования не поименованных в законе способов обеспечения исполнения обязательств и совершения иных подобных действий. При таких условиях обход закона превратился в один из мощнейших инструментов по достижению участниками оборота антисоциальных целей, позволяя им фактически осуществлять хищения государственной, муниципальной и частной собственности. Действия в обход закона также позволяли приобретать необоснованные преимущества при получении и расходовании бюджетных средств, а также совершать иные аналогичные действия. Осуществлялся обход требований законодательства о приватизации и государственных закупках. Различные противоречия в праве применялись для осуществления рейдерских захватов частной собственности. Обход закона стал использоваться участниками гражданского оборота на всех уровнях — при совершении как мелких сделок, так и крупных коммерческих операций[7].

Анализ судебной практики показывает, что на протяжении достаточно длительного периода времени суды, не имея надлежащей нормативно-правовой базы относительно категории обхода закона, фактически вели борьбу с обходом законодательных требований. В целях пресечения действий, направленных на обход закона, применяли ст. 10 ГК РФ, тем самым признавая подобные действия злоупотреблением права, отказывали в защите субъективных прав.

Несмотря на реально существующие проблемы, закрепление недопустимости обхода закона в действующем законодательстве вызвало среди ученых-юристов ряд дискуссий. Изучение научной литературы позволило прийти к выводу о том, что в науке сформировались две противоположные позиции относительно данного института.

Так, одни ученые-юристы выступали против внедрения обхода закона в гражданском обороте, среди них наиболее ярко и последовательно высказался А.И. Муранов. Он считал, что из-за неопределенности данное понятие будет представлять угрозу для всего российского права, а все достижения, достигнутые российской цивилистикой за последние 20 лет, будут перечеркнуты. Автор настаивал на том, что следует выявлять истинный смысл ситуации, устанавливать нарушение закона, а не маскировать все под "двумя смутными словами", как обход закона[8].

Другие, во главе с Е.Д. Суворовым, заявляли, что такое закрепление является лишь реальным отображением того, что существует в действительности. На уровне высших судов, как указывает автор, обход закона пресекался задолго до закрепления данной категории в Гражданском кодексе РФ[9]. Поэтому такого рода поправка будет служить большей открытости и определенности в вопросе о пресечении действий, направленных на обход закона при осуществлении гражданских правоотношений. Если говорить иначе, то вопрос вовсе не в том, пресекать обход закона или нет. Он, как показывает практика, пресекается и без дополнения в ст. 10 ГК РФ. Вопрос относительно открытости и определенности для участников гражданского оборота[10].

Как показывает анализ судебной практики, действия в обход закона с противоправной целью чаще встречаются при совершении хозяйствующими субъектами крупных сделок и сделок с заинтересованностью[11]. В силу чего изучение проблемы, связанной с понимание сущности данной категории, является весьма актуальным на сегодняшний день, а ее решение вынудит участников гражданского оборота быть добросовестнее при ведении предпринимательской деятельности.

На наш взгляд, необходимо дать толкование понятия "обход закона". Именно всесторонний анализ данного словосочетания позволит определить его место и значение в системе гражданского права при совершении крупных сделок и сделок с заинтересованностью. В силу чего следует обратиться к телеологическому толкованию закона, к обходу которого, как правило, стремятся участники гражданского оборота, тем самым выявить его смысл и ту цель, которую преследовал законодатель, включая в него императивную норму. Для примера приведем нормы Гражданского кодекса об акционерных обществах.

В гражданском законодательстве сказано, что акционеры закрытого акционерного общества имеют преимущественное право приобретения акций, продаваемых другими акционерами этого общества[12].

В соответствии со ст. 7 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" акционеры закрытого общества обладают правом преимущественной покупки акций, которые продаются другими акционерами этого общества. При обнаружении нарушения преимущественного права акционер такого общества вправе в течение трех месяцев обратиться в суд с требованием о переводе на него прав и обязанностей покупателя[13].

То есть законодатель формально запрещает конкретное действие, а именно отчуждение акций на возмездной основе без учета мнения других акционеров. Однако путем толкования данного запрета можно прийти к выводу о том, что закон запрещает не само отчуждение акций, а результат, к которому вышеупомянутое действие приводит. Следовательно, действия, которые формально разрешены законом, но приводят к результату, наступления которого законодатель не желает, будут признаваться злоупотреблением. Подобное мнение также отражалось и в пояснении к Концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса РФ. Такой же точки зрения придерживается и судебная практика.

"Определением ВАС РФ от 19 декабря 2013 г. N ВАС-18291/13 отказано в передаче дела в Президиум по следующим основаниям. Косилова Л. на основании договоров купли-продажи договорилась приобрести 298 акций закрытого акционерного общества у его акционеров. В последующем продавцы отказались продать акции и произвели их отчуждение Лыкову Анатолию. Между Лыковым Анатолием (даритель) и Лыковым Алексеем (одаряемый) заключен договор дарения, по условиям которого даритель безвозмездно передал одаряемому одну обыкновенную акцию акционерного общества. Позднее по договору купли-продажи Лыков Анатолий передал в собственность Лыкова Алексея 4 721 акцию акционерного общества. Решением суда первой инстанции удовлетворены требования Косиловой Л. о переводе на нее прав и обязанностей покупателя 4 722 акций акционерного общества. Отказывая в передаче дела в Президиум, ВАС РФ поддержал выводы нижестоящих судебных инстанций, которые при рассмотрении дела с учетом положений ст. 10 ГК РФ квалифицировали заключенные Лыковым Анатолием и Лыковым Алексеем договор дарения и договор купли-продажи взаимосвязанными возмездными сделками, направленными на передачу прав на акции в обход ограничений, установленных законом, и нарушающими преимущественное право иных акционеров общества, в том числе Л. Косиловой, на приобретение его акций"[14].

Анализ вышеуказанного примера судебной практики показывает, что договор дарения между Лыковым Анатолием и Лыковым Алексеем был направлен на одну-единственную цель — сделать Лыкова Алексея участником закрытого акционерного общества для последующего отчуждения ему акций.

Такие действия справедливо были признаны судом взаимосвязанными возмездными сделками, целью которых была передача прав на акции в обход установленных законом ограничений, чем нарушали права иных акционеров общества, в том числе и Косиловой Л.Н., на преимущественное приобретение акций.

Необходимо учитывать, что реализация определенной правовой конструкции субъективного права должна осуществляться в допустимых законом пределах с учетом правовых интересов иных субъектов гражданских правоотношений. Основным и обязательным элементом фундамента таких ограничений, согласно ст. 10 ГК РФ, будет выступать принцип доброй совести. В силу чего субъективные права, которые осуществляются недобросовестно, будут попадать в категорию злоупотребления гражданских прав.

"Действия в обход закона с противоправной целью" — именно такую формулировку предложил нам законодатель в ст. 10 ГК РФ. Опираясь на сделанные нами выводы, считаем, что под противоправной целью будет пониматься конечный и нежелаемый результат тех действий, которые были выполнены в обход закона. При этом такие действия сами по себе будут являться недобросовестными.

Подводя итоги вышеизложенному, отметим, что для полного и глубокого понимания такой категории, как действия в обход закона с противоправной целью, закрепленной в ст. 10 ГК РФ в качестве одной из форм злоупотребления правом, следует исходить не из текстуального, а телеологического толкования в рамках всей системы частного права.

Такой подход, во-первых, позволит правоприменителю более открыто и последовательно применять ст. 10 ГК РФ для пресечения обхода закона при совершении крупных сделок и сделок с заинтересованностью. Во-вторых, именно такая форма будет выступать средством сдерживания нарушений, вызванных конкурентными началами, строящимися на принципах свободы предпринимательства и договора. Также она поможет подвигнуть хозяйствующих субъектов при осуществлении своих гражданских прав учитывать законные права и интересы других субъектов гражданского оборота.

Литература

1. Базедов Ю. Концепция обхода закона в германском праве / Ю. Базедов. URL: http://www.rospravo.ru/files/sites/5679987959a09e5b872e8c7a2cca5e39.pdf.

2. Белова Д.В. Исторические аспекты становления гражданско-правовой категории "обход закона" / Д.В. Белова // Аспирант. 2016. N 6(22). С. 27 — 30.

3. Волков А.В. Понятие "обход закона" в доктрине и практике гражданского права / А.В. Волков // Законы России: опыт, анализ, практика. 2013. N 1. С. 67 — 81.

4. Иванова О.Е. Обход закона в практике ВАС РФ — год спустя / О.Е. Иванова // Актуальные проблемы российского права. 2014. N 9. С. 1936 — 1941.

5. Суворов Е.Д. К вопросу о внедрении понятия "обход закона" в ГК РФ / Е.Д. Суворов // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2011. N 7. С. 35 — 37.

6. Яценко Т.С. Действия в обход закона: трудности квалификации и пресечения мерами гражданского права / Т.С. Яценко // Нотариус. 2015. N 8. С. 15 — 19.

Рекомендуется Вам: