Электронная акция как иллюстрация тенденции цифровизации имущества в современном российском законодательстве

Автор: Увакина Т.В.

На современном этапе развития отечественного законодательства отчетливо проявляется тенденция цифровизации имущества. Новый импульс обозначенной тенденции был задан опубликованием 25 января 2018 г. Министерством финансов РФ проекта Федерального закона "О цифровых финансовых активах". Указанная публикация придала новый импульс научной дискуссии на тему электронизации и цифровизации активов. Дискуссия приняла два направления: с одной стороны, научное сообщество обсуждало вопросы электронизации и цифровизации активов, давно известных отечественной правовой науке и практике (например, закладных), с другой стороны, обсуждались особенности правового регулирования новых цифровых активов (токены, криптовалюта).

Под цифровизацией имущества автор настоящей статьи, вслед за А.Ю. Толкачевым и М.Б. Жужжаловым[1], понимает переход от подчинения правоотношений юридическим фактам к определению правоотношений посредством записей.

Способ фиксации прав в виде записей хорошо известен классической отечественной правовой науке начиная с XIX в. Так, Г.Ф. Шершеневич отмечал, что вклады в складочный капитал акционерных товариществ могут фиксироваться лишь в книгах и отсутствие документа "не уничтожает в подобном соединении характера акционерного товарищества"[2].

Анализируя современные электронные и цифровые активы, необходимо отметить существующие между ними принципиальные различия. Так, классические электронные активы существуют в виде записей, ведение которых осуществляется лицом, имеющим предусмотренную законом лицензию (ст. 149 Гражданского кодекса РФ[3] (далее — ГК РФ)). Ведение указанных записей осуществляется вышеназванным лицом с использованием электронных вычислительных машин. В качестве классических электронных активов, хорошо известных отечественной правовой науке и практике, стоит назвать существующие ныне в гражданском обороте бездокументарные ценные бумаги — бездокументарные акции и облигации, а также паи паевых инвестиционных фондов.

Федеральным законом от 25 ноября 2017 г. N 328-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "Об ипотеке (залоге недвижимости)" и отдельные законодательные акты Российской Федерации"[4] (далее — Закон N 328-ФЗ) в части п. 3 ст. 13 было положено начало расширению перечня существующих ныне в гражданском обороте классических электронных активов, существующих в виде записей. Речь идет о "расщеплении" понятия закладной. Обозначенным выше Законом N 328-ФЗ было введено понятие электронной закладной при одновременном сохранении понятия документарной закладной. В части определения правовой природы последней ничего не изменилось — в действующей в настоящее время редакции Федерального закона от 16 июля 1998 г. N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)"[5] (далее — Закон N 102-ФЗ) закладная, далее по тексту закона именуемая "документарная закладная", является именной документарной ценной бумагой. При этом вводится понятие электронной закладной, которая определяется вышеобозначенным Законом N 102-ФЗ как ценная бумага, права по которой закрепляются в форме электронного документа, подписанного усиленной квалифицированной электронной подписью, который хранится в депозитарии. Таким образом, можно сделать вывод, что законодатель ввел в хозяйственный оборот новый вид электронного актива — ценную бумагу, существующую в виде полноценного электронного документа.

Не представляется сложной задача определения разницы между бездокументарной ценной бумагой, существующей в виде записи, и ценной бумагой, существующей в виде электронного документа. Бездокументарные ценные бумаги, существующие в виде записи, не дают возможности полной визуализации такой ценной бумаги. Права, закрепляемые за владельцами таких бездокументарных ценных бумаг, зафиксированы в предусмотренном действующим законодательством документе об их выпуске, и учитываются обозначенные права лицом, имеющим лицензию на учет таких прав (регистратор). Между регистратором и эмитентом бездокументарных ценных бумаг в обязательном порядке заключается договор на ведение реестра владельцев ценных бумаг. Законодатель допускает ведение реестра ценных бумаг одного эмитента только одним регистратором.

В свою очередь, электронная закладная как электронная ценная бумага, существующая в виде электронного документа, должна существовать не в виде записи, а в виде полноценного электронного документа, содержащего полный набор полей и реквизитов, предусмотренных для закладной ст. 14 "Содержание закладной" Закона N 102-ФЗ. Данный Закон N 102-ФЗ предусматривает, что документ, не содержащий полного перечня заполненных полей, предусмотренных ст. 14, закладной не является.

Пункт 11.1 ст. 2 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" (ред. от 18.12.2018)[6] определяет электронный документ как документированную информацию, представленную в электронной форме, т.е. в виде, пригодном для восприятия человеком с использованием электронных вычислительных машин, а также для передачи по информационно-телекоммуникационным сетям или обработки в информационных системах. Таким образом, нововведение об электронной закладной, внесенное Законом N 328-ФЗ в Закон N 102-ФЗ, позволяет говорить о введении в современный российский гражданский оборот нового вида электронного актива — электронной закладной, существующей в виде электронного документа.

Появление в гражданском обороте первой ценной бумаги, существующей в виде электронного документа, является безусловным новшеством для российского права и позволяет говорить о новой — третьей форме фиксации ценной бумаги — фиксации в виде электронного документа, существование которой легитимизировано наравне с документарной (существующей в виде документа на бумажном носителе) и бездокументарной (существующей в виде записи).

Обозначенное новшество, в свою очередь, позволяет заново взглянуть на существующую в отечественной правовой науке проблему бездокументарных ценных бумаг, которая состоит в том, что бездокументарные ценные бумаги, существующие в виде записи, не соответствуют ключевому признаку ценной бумаги как документа и в настоящее время в соответствии со ст. 128 ГК РФ подчиняются правовому режиму иного имущества, в отличие от документарных ценных бумаг, которые подчиняются правовому режиму вещей. Закрепление в действующей редакции ГК РФ особых правил регулирования института бездокументарных ценных бумаг не решило всех проблем, в частности проблему отсутствия отлаженного и надежного механизма истребования бездокументарных акций из чужого незаконного владения. Как известно, применение виндикационного иска в такой ситуации не является надлежащей формой судебной защиты, а иные механизмы защиты права уполномоченного лица на бездокументарную акцию как иное имущество отсутствуют.

С введением в гражданский оборот электронной закладной — ценной бумаги, существующей в виде электронного документа, появилась правовая возможность преодоления обозначенных выше проблем, связанных с особенностями и ограничениями действующего в настоящее время правового регулирования института бездокументарных ценных бумаг, поскольку ценная бумага, существующая в виде электронного документа, лишена недостатков, присущих бездокументарной ценной бумаге, существующей в виде записи. Она обладает полным набором признаков, индивидуализирующих такую бездокументарную ценную бумагу в качестве уникального электронного документа, что, несомненно, сближает по правовой природе электронную и документарную ценную бумагу.

Переходя к правовому анализу акций, существование которых в современном российском законодательстве предусматривается пока только в бездокументарной форме в виде записи, необходимо отметить, что распространение на бездокументарную акцию правового режима электронного документа однозначно могло бы способствовать решению обозначенных выше проблем правоприменения в отношении бездокументарных акций как разновидности бездокументарных ценных бумаг. В случае введения в действующее законодательство формы фиксации акции в виде электронного документа, т.е. в случае появления в гражданском обороте такого вида актива, как электронная акция, снабженная, помимо номера выпуска, также уникальным идентификационным номером акции, появилась бы возможность преодоления сложностей, связанных с истребованием акций из чужого незаконного владения. Правоотношения вокруг электронных акций логично было бы подчинить правовому режиму вещей.

В целях построения правовой конструкции электронной акции проанализируем предусмотренную действующим законодательством правовую конструкцию бездокументарных акций. Определение акции содержится в ст. 2 Федерального закона от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг"[7] (далее по тексту — Закон N 39-ФЗ). Указанное определение введено Федеральным законом от 28 декабря 2002 г. N 185-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "О рынке ценных бумаг" и о внесении дополнения в Федеральный закон "О некоммерческих организациях"[8]: "Акция — эмиссионная ценная бумага, закрепляющая права ее владельца (акционера) на получение части прибыли акционерного общества в виде дивидендов, на участие в управлении акционерным обществом и на часть имущества, остающегося после его ликвидации. Акция является именной ценной бумагой". В соответствии с этим определением можно выделить следующие основные признаки акции:

— это эмиссионная ценная бумага, т.е., для того чтобы приобрести оборотоспособность, она должна пройти процедуру эмиссии, установленную Банком России, который на настоящее время является регулятором на рынке ценных бумаг[9];

— является именной ценной бумагой, т.е. из определения действующей редакции Закона N 39-ФЗ следует, что в настоящее время выпуск предъявительских акций в России не разрешен;

— акция закрепляет права ее владельца (акционера) на получение прибыли в виде дивидендов, на участие в управлении акционерным обществом и на часть имущества, оставшегося после его ликвидации. Отсюда можно сделать вывод, что акция — форма фиксации приведенных в определении прав акционера.

Вместе с тем приведенное определение акции не затрагивает следующие существенные признаки акции:

— она на возмездной основе[10] (так как передается в собственность акционеру-учредителю взамен имущества, вносимого им в уставный капитал акционерного общества) закрепляет за учредителем определенный набор имущественных и неимущественных прав;

— вместе с тем точно такой же набор прав может быть закреплен за последующими владельцами акции (не являющимися учредителями) как на возмездной, так и на безвозмездной основе (в результате односторонних сделок с акциями);

— на основе отношений собственности (собственности на акцию, эмитированную акционерным обществом и размещенную ее учредителю в обмен на его вклад в уставный капитал) обеспечивает правовую связь между учредителем и акционерным обществом;

— имеет свойство пропорционального, в зависимости от размера доли участия акционера в корпорации, установления его обязанностей к другим акционерам и правомочий по отношению к акционерному обществу, "…так как пропорциональный размер участия определяет объем властных правомочий управления"[11];

— акция как инструмент, закрепляющий право участия в акционерном обществе, подтверждает статус акционера в его отношениях с обществом, другими акционерами и третьими лицами: "…право участия в корпорации обращено к неограниченному числу лиц в гражданском обороте, включая саму корпорацию"[12].

Одновременно с приведенными выше признаками необходимо также выделить специальные признаки бездокументарных акций:

— права владельцев бездокументарных акций фиксируются в учетных записях лица, осуществляющего учет прав на бездокументарные акции (п. 2 ст. 149 ГК РФ);

— в случае неправомерного списания бездокументарных акций со счета владельца виновные лица возмещают ему убытки либо при возможности возмещают утраченное количество бездокументарных акций (п. 3 ст. 149.3 ГК РФ);

— если в период неправомерного выбытия бездокументарных акций из законного владения изменился объем прав, предоставляемых одной акцией, защита имущественных прав возможна (п. 2 ст. 149.3 ГК РФ), в то время как защита всего комплекса управленческих правомочий, предоставляемых бездокументарной акцией, будет существенно затруднена. Единственным легальным механизмом их защиты выступает предусмотренное п. 2 ст. 149.3 ГК РФ оспаривание решения собрания в случае реализации права на участие в управлении обществом или иного права на принятие решений неуправомоченным лицом.

На основе выделенных специфических признаков, присущих исключительно бездокументарным акциям, можно сделать вывод о том, что бездокументарная акция — это форма легального существования акции, причем пока единственная закрепленная в действующем законодательстве форма. Сам по себе этот факт, однако, не препятствует возможности появления в гражданском обороте иных форм легального существования акции, например, в виде электронной акции и даже цифровой акции.

Существующие ныне предпосылки для появления новых форм легального существования акции вкупе с положениями действующего специального законодательства не позволяют исключить использование в современном гражданском обороте термина "бездокументарная акция", а вместо него использовать просто термин "акция". Специальное законодательство о ценных бумагах в настоящее время продолжает оперировать термином "бездокументарная акция", определяя форму акции как бездокументарную[13].

Повсеместное проникновение в гражданский оборот информационных технологий создает предпосылки для появления новых форм фиксации прав владельцев ценных бумаг и иного имущества, а также появления новой группы активов — цифровых активов.

В подходе к определению цифровых активов автор поддерживает точку зрения Л.В. Санниковой и Ю.С. Харитоновой[14], которые понимают цифровую форму существования актива как двоичный код, цифровые активы, в свою очередь, названные авторы определяют как записи, созданные с помощью кодирования с применением криптографии. Они справедливо призывают различать цифровую и электронную формы фиксации записей об активах на компьютере. Сама по себе электронная форма фиксации актива не является основанием для признания актива, облеченного в электронную форму, цифровым активом. Во избежание путаницы и смешения понятий "электронный актив" и "цифровой актив" стоит определиться, что под цифровым активом стоит понимать актив, способом фиксации которого является машинный (чаще всего двоичный) код, а средой существования — исключительно алгоритмизированная "среда доверия". Потребность в создании правового регулирования отношений с использованием цифровых активов стоит признать оправданной в тех случаях, когда цифровые активы обладают исключительной цифровой сущностью, т.е. создаются и существуют в обороте исключительно в цифровой виртуальной среде.

Возвращаясь к идее цифровых акций, стоит отметить их определенную схожесть с документарными ценными бумагами в том смысле, что фиксация актива, как в бумажном, так и в цифровом виде, обеспечивает целостность и защиту зафиксированной информации. Технология блокчейн в значительной мере как раз и состоит в том числе в обеспечении неизменности цифровых записей и легкости выявления попыток их несанкционированных изменений путем применения криптографических протоколов. Технология блокчейн позволила наделить цифровые активы многими свойствами, обеспечивающими целостность информации, ее защищенность от неправомерных и злонамеренных действий, а также выполнение функций, аналогичных "предъявлению" документа с целью публичной легитимации его держателя, все перечисленные особенности приближают цифровые, как и электронные, акции к правовой сути вещей.

Необходимо отметить, что в настоящее время российское законодательство находится в поиске адекватных способов правового регулирования вновь возникающих видов активов, но одновременно с этим идет поиск новых способов правового регулирования отношений, складывающихся вокруг уже известных отечественной правовой науке и практике активов. В этой связи введение в гражданский оборот правовой категории электронной акции может стать промежуточным этапом формирования нового законодательства, отвечающего вызовам, перед которыми общество поставлено реалиями очередной, уже четвертой, технической революции.

Литература

1. Егорова М.А. К вопросу о содержании корпоративных правомочий / М.А. Егорова // Гражданское право. 2014. N 4. С. 13 — 18.

2. Санникова Л.В. Правовая сущность новых цифровых активов / Л.В. Санникова, Ю.С. Харитонова // Закон. 2018. N 9. С. 86 — 95.

3. Толкачев А.Ю. Криптовалюта как имущество — анализ текущего правового статуса / А.Ю. Толкачев, М.Б. Жужжалов // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2018. N 9. С. 91 — 135.

4. Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права: В 4 т. / Г.Ф. Шершеневич. Т. 1: Введение. Торговые деятели. М.: Статут, 2003. 478 с.

Рекомендуется Вам: