ЮрФак: изучение права онлайн

Проявление коррупции в сфере информационных технологий при осуществлении государственных закупок

Авторы: Дадалко В.А., Желябин Д.В.

Более 25 лет назад наша страна начала трансформировать экономику в сторону рыночных механизмов регулирования. В этой связи одним из ключевых вопросов относительно удовлетворения государственных и муниципальных нужд стал пересмотр системы государственных закупок. Директивные, плановые процессы исполнения государственных заказов уже не могли удовлетворять требованиям свободного рынка. Курс был положен на развитие конкурентных процедур отбора поставщиков и исполнителей.

В настоящее время механизм государственных закупок выражается в функционировании сложнейшей единой информационной системы (далее — ЕИС), запущенной 1 января 2016 г., основной целью которой стало повышение прозрачности процесса государственных закупок. Данную деятельность регламентируют Федеральный закон от 5 апреля 2013 г. N 44-ФЗ "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд" (далее — Закон N 44-ФЗ) и Федеральный закон от 18 июля 2011 г. N 223-ФЗ "О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц" (далее — Закон N 223-ФЗ).

По данным Министерства финансов РФ за I — III кварталы 2018 г., в ЕИС заказчиками размещено 2,26 млн извещений об осуществлении закупок общей стоимостью 5,55 трлн руб. Более половины заключенных контрактов (54,04%) осуществлено у единственного исполнителя, что составило 1,32 млн закупок общим объемом 2,77 трлн руб. Преобладающим способом определения исполнителя в отчетном периоде является электронный аукцион с долей в 60,4% от общего количества размещенных извещений (1,37 млн), стоимостный объем которого составил 69,9%, что эквивалентно сумме в 3,88 трлн руб. Среднее количество заявок на один лот, подаваемых участниками конкурентных способов закупок, происходит при организации электронного аукциона и составляет 3,17.

Системный интегратор "Информзащита" осуществил аналитику государственных ИТ-контрактов за 2017 г. По результатам мониторинга объем государственных закупок в сфере информационных технологий составляет 670 млрд руб., показав годовой прирост на 29%. Из бюджета организаций с государственным участием финансируется 69% заключенных государственных контрактов в данной сфере.

Коррупционные правонарушения в ИТ-сфере при государственных закупках обусловлены тем, что основой заказа являются нематериальные объекты, а также процессы, которые их порождают. Это сбор и анализ функциональных и нефункциональных требований к информационному продукту или услуге, выражающиеся в достаточно больших объемах, оценка ИТ-рисков, которые могут быть понесены в ходе разработки и эксплуатации продукта или услуги, процесс составления технико-экономического обоснования, заключающийся в проведении обширных исследований, изучение экономической выгоды инвестиционного проекта и формирование заключения о его целесообразности, порядок контроля и приемки результатов, приобретение лицензий и патентов. Одна из глубинных причин коррупции в сфере государственных закупок выражается в возникновении определенных трудностей у исполнителя в ходе реализации проекта с последующим запросом заказчиком определенной суммы денежных средств с целью нивелирования данных сложностей[1]. В сфере информационных технологий это может заключаться в невозможности исполнителя реализовать в полной мере некоторые требования. Таким образом, заказчик предлагает избавиться исполнителю от особого внимания к деталям в виде определенной суммы денежных средств. Данное обстоятельство в дальнейшем сказывается на функционале ИТ-решения, так как упущенные из виду детали могли представлять важность с точки зрения исполнения контракта. В целом справляться с поставленными задачами продукт будет способен, но удовлетворенность результатами может не достигнуть нужной степени, что скажется на всей инфраструктуре. Таким образом, в пакете конкурсной документации прописываются заведомо невыполнимые требования для целого ряда потенциальных исполнителей. Это касается сроков поставки, наличия высоких пени за просрочку, специальных сертификатов. Победителем конкурса будет являться компания, под которую и разрабатывались требования[2]. В ИТ-сфере завышенные требования являются основным фактором, ограничивающим участие множества потенциальных интеграторов и разработчиков программного обеспечения в конкурсах. Конкурсная документация пишется с учетом дальнейшего привлечения нужного исполнителя, который, как правило, является лидером или монополистом в этой области.

В государственных контрактах, связанных с информационными технологиями, немаловажную роль играет сложность определения объективной сметы ИТ-проекта: программный продукт способен удовлетворять своим функционалом как за пару, так и за сотни миллионов рублей — здесь вопрос оценки данного решения и корыстная составляющая. Оценить правдоподобность сметы, имея во внимании только конкурсную документацию государственного заказа, довольно проблематично. Признак завышения стоимости контракта может выражаться только в самых явных и вызывающих случаях. Тем не менее только лишь выставленная цена контракта зачастую является сама по себе слабым коррупциогенным фактором. Стоимость разработки технического решения может поистине соответствовать действительности, так как различные исполнители и поставщики несут различные затраты. Эта разница может выражаться в затратах на персонал, в уровне зрелости ИТ-процессов, а также в стоимости поставки оборудования и приобретения лицензий. Поэтому одна лишь цена государственного контракта является ненадежным индикатором коррупции, но не всегда оправдывает его. Хотя в некоторых случаях стоимость контракта может вызвать небольшое смятение и вовсе не являться коррупционной составляющей. По крайней мере, для наблюдателей с внешней стороны.

Примером может послужить тендер по разработке мобильного автоматизированного рабочего места для председателя правления ОАО "Газпром" Алексея Миллера за 120 млн руб. Устройство представляет собой планшетный компьютер на базе iOS со штатным режимом работы 24/7, с RTO, равным 4 час., и минимальным откликом. АРМ позволит председателю правления отслеживать ключевые показатели эффективности бизнес-процессов по 25 объектам — группы Газпром, строить прогнозы движения планов одним нажатием кнопки, взаимодействовать с корпоративным хранилищем данных. Кроме того, устройство должно обладать наивысшим уровнем защиты данных и коммерческой тайны, тем самым исключив несанкционированный доступ к информации. Пресс-центр Газпрома не смог пояснить, из каких составляющих скалькулировалась стоимость девайса и государственного контракта в целом[3]. С одной стороны, данный конкурс является не чем иным, как заказной разработкой информационно-технологического продукта. Данный тип разработок всегда характеризуется повышенными ценовыми характеристиками. Устройство рассчитано под конкретные нужды и требования человека, руководящего крупнейшей транснациональной компанией нашей страны. Можно предположить, что в перспективе АРМ не будет иметь смысла в отрыве от председателя правления Миллера. С другой стороны, представления о смете государственного заказа не имеется. Оценить структуру затрат исходя из общедоступных источников не представляется возможным. Она может состоять как из больших трудовых затрат по задействованию высокоуровневых специалистов, так и из высоких затрат на программную оболочку, которая смогла бы учесть все требования и допущения согласно техническому заданию. Необходимо также понимать, что для транснациональной компании, владеющей крупнейшей в мире газотранспортной системой и являющейся монополистом-экспортером трубопроводного газа в Российской Федерации, выбор платформы Apple для создания АРМ с точки зрения национальной безопасности выглядит ненадежно. Социально-экономическая стабильность российского общества, его независимость от действия внешних факторов обусловливаются по большей части деятельностью данной компании. Рассматривая ситуацию с применением иностранного программного обеспечения в качестве базиса для создания подобных мобильных устройств для руководителей важнейших компаний страны, несомненно, должен вставать вопрос об обеспечении экономической безопасности государства. Также следует исходить из того, что сумма в 120 млн руб. является сравнительно небольшой для корпорации с годовым оборотом в 3,99 трлн руб. на год разработки продукта[4]. Был ли этот государственный контракт наделен коррупционной составляющей, остается только догадываться, так как никаких волн общественного резонанса, способных повлиять на исход конкурса, не происходило.

Порой более объективным показателем являются сроки исполнения контракта, указанные в заказе. Зачастую они являются максимально короткими и не представляют из себя промежутка времени, за который исполнитель способен разработать решение. В государственных контрактах прописываются такие сроки, что без наличия готового решения он не может быть исполнен. Иными словами, доверенный исполнитель выполняет практически, если не полностью, все задание контракта. Когда стадия разработки подходит к финалу, заказчик объявляет конкурс с нереально сжатыми сроками исполнения[5]. Самым показательным примером заниженных сроков на выполнение заказа является государственный контракт Министерства здравоохранения и социального развития РФ в октябре 2010 г. на создание социальной сети медицинских работников стоимостью 55 млн руб. в срок не более 16 календарных дней. Конкурсная документация проекта представлена на 65 страницах, которая подразумевает создание единой базы данных справочников симптомов, методов диагностики и лечения, диагнозов, лекарственных препаратов, а также интернет-площадки для проведения мастер-классов специалистов и консультационной поддержки пациентов и сотрудников[6]. Стоит подчеркнуть, что государственный заказ на создание социальной сети для Министерства здравоохранения и социального развития РФ был отменен, чему способствовал широкий общественный резонанс в средствах массовой информации, который был выражен в многочисленных расследованиях. Олег Симаков, бывший руководитель ИТ-департамента Министерства здравоохранения и социального развития РФ, заявлял, что "сжатые сроки исполнения государственного заказа были связаны с требованием отчитаться о выполненном проекте до конца финансового года"[7]. Данное признание в явном виде оправдывало тот факт, что некий исполнитель выполнил заказ по договоренности, а выставление государственного заказа в публичный доступ всего лишь послужило формальным завершением процедуры. После отмены данного государственного заказа были объявлены два других. Сумма стоимости обоих составляла вновь 55 млн руб. и подразумевала разработку системы принятия решений для сотрудников, а также системы электронной медицинской библиотеки[8]. После этого градус общественного осуждения повысился настолько, что государственные заказы закрыли, а Олег Симаков был вынужден уволиться по собственному желанию[9]. Короткие сроки (от нескольких до десятков дней) исполнения государственного заказа в сфере разработки ИТ-решения являются заведомо ложными и могут говорить только об одном: единственный исполнитель был заранее известен, выполнил работы, а выставленная государственная закупка всего лишь юридически закрепляет те отношения между ним и заказчиком, которые негласно складывались месяцами и годами ранее. Стоит также иметь в виду, что зафиксированные таким образом короткие сроки в государственном заказе на исполнение ИТ-проекта способствуют отсеиванию так называемых ненужных исполнителей и дают гарантию тому единственному, что его позиция сохранится и никто из потенциальных конкурентов не сможет стать победителем. Таким образом, происходит выбор единственного исполнителя в обход конкурсных процедур с последующей легализацией этого выбора через публикацию краткосрочного по длительности исполнения государственного контракта, который ни один разработчик не смог бы выполнить. Между делом следует упомянуть возможную ситуацию при публикации госзакупки, которая является составляющей коррупционной схемы. Имеет место некорректное введение данных в ЕИС — использование комбинации символов латиницы и кириллицы в наименовании и описании затрудняет поиск закупки в системе[10].

Относительно сроков государственных контрактов можно уточнить весьма занимательный момент, касающийся практики заключения государственных контрактов на основе электронных аукционов. После размещения заказчиком протокола подведения итогов аукциона победители должны в течение 13 дней представить протокол разногласий, как того требует ст. 70 Закона N 44-ФЗ. Однако контракт должен быть подписан победителем аукциона не позднее 10 дней после размещения протокола о подведении итогов. В противном случае победитель признается уклонившимся от подписания контракта. Сроки подписания контракта победителем аукциона и сроки направления им протокола разногласий часто отличаются[11]. Описанные временные рамки являются поводом для проявления коррупционной составляющей при отборе исполнителей. Данные узкие места в федеральном законодательстве могут представлять из себя базу для обоснованных отказов победителям аукциона в коррупционных схемах.

Вспоминая о 16-дневном сроке исполнения государственного заказа на создание социальной сети для Министерства здравоохранения и социального развития РФ, необходимо также рассматривать достаточно важную специфику ИТ-отрасли в сфере разработки технологического решения. Она заключается в том, что процесс постановки задачи всегда гораздо более трудоемок, чем ее выполнение. Непосредственным доказательством этого выступает процесс создания технического задания, которое является самым трудозатратным этапом проекта и которое пишет, как правило, сам заказчик. Точкой невозврата в коррупционной схеме выполнения государственной закупки на проработку ИТ-решения является тот факт, что написать техническое задание в силах только будущий победитель конкурса, но никак не сам заказчик, тем более если он является государственным. Будущий победитель конкурса есть тот самый исполнитель, который выбирается им задолго до обнародования государственной закупки. Именно он начинает тесное сотрудничество с заказчиком и начинает составлять техническое задание. В связи с этим у него возникает желание не упустить свой шанс и оправдать те затраты, которые были потрачены на создание технического задания. Тогда лучшей гарантией того, что победу одержит тот, кто написал техническое задание, будут являться выставленные заказчиком максимально короткие сроки на выполнение заказа.

Рассуждения о разработках в сфере информационных технологий всегда опираются на практическую полезность результата обществу. В масштабах целого государства контракт на оказание ИТ-услуг, улучшение инфраструктуры, разработку программного продукта, проектирование информационной системы неизбежно сталкивается с определением целесообразности. Информатизация общества никогда не может быть самоцелью. Этот процесс призван либо создавать добавленную стоимость, либо снижать определенные издержки. В целом контракты, заключаемые с целью удовлетворения личных потребностей должностных лиц, ведут к невозможности достижения государством эффективного удовлетворения потребностей общества в целом[12]. Следует заметить, что проявление коррупции в государственных закупках носит не столько экономический характер, сколько психологический. Он выражается в желании должностного лица обогатиться за чужой счет, удовлетворить определенный ряд собственных потребностей[13].

Применительно к ИТ-сфере данный факт может выражаться в нерациональном и нецелевом использовании достижений в области разработок технологических компонентов ИТ-решений с целью получения выгод личного либо корпоративного характера, идущих вразрез с уставной деятельностью предприятия. Одним из примеров нецелесообразности государственного контракта, являющегося основанием для удовлетворения личных интересов в целях обогащения, является запрос котировок от ПАО "Ковылкинский электромеханический завод" на приобретение компьютерных комплектующих на сумму 17 млн руб.[14] ПАО "Ковылкинский электромеханический завод" занимается механообрабатывающими, сборочно-монтажными работами и является структурным подразделением холдинга АО "Росэлектроника", который, в свою очередь, принадлежит государственной корпорации "Ростех". С первого взгляда может показаться, что завод нуждается в обновлении компьютерного парка. Подозрения вызывает сравнительно большое количество запрашиваемых видеокарт и переходников к ним. Стоит отметить, что количество материнских плат ровно в шесть раз меньше количества видеокарт и переходников к ним.

Данный комплект вычислительных компонентов говорит о том, что предусматривается производить целый ряд параллельных вычислений для целей так называемого майнинга криптовалют, для которого идеальными условиями являются обширные заводские помещения, а также доступ к электричеству. Причем модель видеокарты обладает большим спросом на рынке в России и не только как раз в сфере добычи криптовалют. Необходимо упомянуть, что на данный момент законодательной базы по регулированию криптовалюты в нашей стране не существует. Таким образом, учитывая конвертацию биткоина по отношению к российскому рублю, становится понятно, чем вызван интерес руководства к неуставной деятельности. В результате запрос котировок был признан несостоявшимся, так как двое участников подали не соответствующие требованиям запроса котировок заявки, а также предложили товар, не соответствующий товару, указанному в техническом задании.

Проявление коррупции в государственных закупках в сфере информационных технологий обусловлено спецификой данной отрасли. Она выражается в практической невозможности организации честного и конкурентного конкурса, победу в котором одержит действительно достойный кандидат. Как следствие, имеет место предопределенность выбора исполнителя посредством сговора. Причиной данной невозможности является нехватка высококвалифицированных кадров, специалистов в области информационных технологий, со стороны государственного заказчика, которая неизбежно приводит к факту написания технического задания на разработку и проектирование ИТ-решения предопределенным исполнителем. В качестве разрешения данной проблемы можно стремиться к формированию независимой рабочей группы ИТ-специалистов, консультантов, способных оказывать помощь заказчикам в составлении технического задания, а также сопровождать другие процессы, связанные с циклом государственных закупок в сфере информационных технологий. Следует помнить о том, что федеральное законодательство в сфере регулирования государственных закупок нуждается в доработке различных моментов, связанных с временными издержками заказчиков и потенциальных исполнителей. Данные издержки связаны со сроками предоставления документации о подведении итогов, протоколов разногласий и планов-графиков[15]. Неоднозначное урегулирование порядка оформления результатов государственного контракта способно выступить коррупциогенным фактором при отборе потенциальных исполнителей заказа. Вместе с этим стоит упомянуть тот факт, что в целом контрольное участие в закупках принимают по большей части крупные заказчики. Это может свидетельствовать о низкой доступности закупок для малых муниципальных учреждений (больницы, поликлиники, детские сады, образовательные учреждения). Избыточные условия по оформлению справок, сертификатов, выписок, срок которых сопоставим со сроком подачи заявок для участия в закупке[16]. Также следует иметь в виду, что формирование архитектуры контрактной системы происходило по своей сути стихийным образом. Законодательные органы обращали внимание при реформировании федерального законодательства на частные вопросы: рост цен, инновации, импортозамещение, расширение закупок для среднего и малого предпринимательства[17]. В целях исключения различных положений и пунктов, которые могут быть истолкованы двояко и использоваться в коррупционных целях, Законы N 44-ФЗ и N 223-ФЗ следует подвергнуть антикоррупционной экспертизе. Значимое влияние на осуществление закупок непременно должен оказывать новый субъект — гражданское общество, в рамках институционализации которого необходимо проводить общественные обсуждения государственных закупок, начальная цена которых составляет 1 млрд руб. и выше[18].

Литература

1. Артамонов Г.В. Актуальные проблемы реализации федерального законодательства в сфере государственных закупок / Г.В. Артамонов, М.А. Хромцова // Вестник Псковского государственного университета. Сер.: Экономика. Право. Управление. 2017. N 5. С. 155 — 160.

2. Белокрылов К.А. Механизмы снижения экономических и правовых рисков в системе закупок для обеспечения государственных и муниципальных нужд: Монография / К.А. Белокрылов, О.С. Белокрылова, Е.Ф. Гуцелюк, Е.Г. Джиоева и др. Ростов н/Д: Содействие-XXI век, 2016. 304 с.

3. Драгилев И.Г. Основные барьеры участия торговых предприятий в государственных и муниципальных закупках / И.Г. Драгилев, О.И. Гильгерт // Азимут научных исследований: экономика и управление. 2017. N 2. С. 89 — 92.

4. Журавлева Е.А. Проявление отдельных видов коррупции при осуществлении закупок товаров, работ, услуг для государственных и муниципальных нужд / Е.А. Журавлева // Уголовно-исполнительная система: педагогика, психология, право: Материалы межрегиональной научно-практической конференции (г. Томск, 20 — 21 апреля 2017 г.): Сб. нач. ст. / Науч. ред. В.А. Уткин и др. Томск: Офсет ЦЕНТР, 2017. С. 93 — 96.

5. Косарева Т.И. Коррупция — основная проблема в сфере государственных и муниципальных закупок Российской Федерации / Т.И. Косарева // Потенциал российской экономики и инновационные пути его реализации: Материалы международной научно-практической конференции студентов и аспирантов, проводимой в рамках III Международного конгресса молодых ученых по проблемам устойчивого развития, регионального форума предпринимательства "Свое дело — твой успех" (г. Омск, 18 мая 2017 г.): Сб. науч. ст.; Ред. В.А. Ковалев, Б.Г. Хаиров. Омск: Финансовый университет при Правительстве РФ, Омский филиал; Региональный общественный фонд "Фонд региональной стратегии развития", 2017. Т. 1. С. 208 — 212.

6. Прохоров Э.А. Коррупционная преступность в сфере государственных закупок: причины общего характера / Э.А. Прохоров // Балтийский гуманитарный журнал. 2018. N 1. С. 378 — 382.

7. Смотрицкая И.И. Развитие института публичных закупок (к формированию новой модели контрактной системы закупок) / И.И. Смотрицкая, С.С. Шувалов // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2017. N 5. С. 99 — 114.

8. Ходасевич О.Н. Коррупция в сфере государственных закупок / О.Н. Ходасевич, Е.Ю. Шаламова // Концепт. 2018. N 3. С. 89 — 94.

9. Шацкий Д.Е. Система контрактных отношений в России: анализ проблем реализации федерального законодательства / Д.Е. Шацкий // Вестник университета. 2018. N 2. С. 120 — 125.

10. Шмелева М.В. Предотвращение коррупции и других злоупотреблений в сфере государственных закупок / М.В. Шмелева // Российское право: Образование. Практика. Наука. 2018. N 1. С. 5 — 12.

 


[1] Прохоров Э.А. Коррупционная преступность в сфере государственных закупок: причины общего характера // Балтийский гуманитарный журнал. 2018. N 1. С. 378 — 382.

[2] Драгилев И.Г., Гильгерт О.И. Основные барьеры участия торговых предприятий в государственных и муниципальных закупках // Азимут научных исследований: экономика и управление. 2017. N 2. С. 89 — 92.

[3] Газпром заказал для А. Миллера планшет за 120 млн руб. // РБК. URL: https://www.rbc.ru/economics/16/07/2013/57040c619a794761c0cdfbc5 (дата обращения: 05.03.2019).

[4] Финансовый отчет ОАО "Газпром" за 2014 г. URL: http://www.gazprom.ru/f/posts/16/616270/gazprom-financial-report-2014-ru.pdf (дата обращения: 05.03.2019).

[5] Ходасевич О.Н., Шаламова Е.Ю. Коррупция в сфере государственных закупок // Концепт. 2018. N 3. С. 89 — 94.

[6] Министерство здравоохранения и социального развития России ищет подрядчика для создания социальной сети медицинских работников и пациентов // Газета.Ru. URL: https://www.gazeta.ru/business/2010/10/11/3427525.shtml?updated (дата обращения: 05.03.2019).

[7] Коррупция при госзакупках ИТ: рецепты противодействия // CNews. URL: http://www.cnews.ru/articles/korruptsiya_pri_goszakupkah_it_retsepty (дата обращения: 05.03.2019).

[8] Вместо тендера на соцсеть для медиков Минздрав объявил два других // Рамблер. URL: https://news.rambler.ru/internet/7816298-vmesto-tendera-na-sotsset-dlya-medikov-minzdrav-obyavil-dva-drugih/ (дата обращения: 08.03.2019).

[9] Симаков Олег Владимирович // ZDRAV.EXPERT. URL: http://zdrav.expert/index.php/Персона:Симаков_Олег_Владимирович (дата обращения: 08.03.2019).

[10] Журавлева Е.А. Проявление отдельных видов коррупции при осуществлении закупок товаров, работ, услуг для государственных и муниципальных нужд // Уголовно-исполнительная система: педагогика, психология, право: Материалы межрегиональной научно-практической конференции (г. Томск, 20 — 21 апреля 2017 г.): Сб. нач. ст. / Науч. ред. В.А. Уткин и др. Томск: Офсет ЦЕНТР, 2017. С. 93 — 96.

[11] Шацкий Д.Е. Система контрактных отношений в России: анализ проблем реализации федерального законодательства // Вестник университета. 2018. N 2. С. 120 — 125.

[12] Шмелева М.В. Предотвращение коррупции и других злоупотреблений в сфере государственных закупок // Российское право: Образование. Практика. Наука. 2018. N 1. С. 5 — 12.

[13] Косарева Т.И. Коррупция — основная проблема в сфере государственных и муниципальных закупок Российской Федерации // Потенциал российской экономики и инновационные пути его реализации: Материалы международной научно-практической конференции студентов и аспирантов, проводимой в рамках III Международного конгресса молодых ученых по проблемам устойчивого развития, регионального форума предпринимательства "Свое дело — твой успех" (г. Омск, 18 мая 2017 г.): Сб. науч. ст. / Ред. В.А. Ковалев, Б.Г. Хаиров. Омск: Финансовый университет при Правительстве РФ, Омский филиал; Региональный общественный фонд "Фонд региональной стратегии развития", 2017. Т. 1. С. 208 — 212.

[14] Закупка N 31806242272 // ЕИС в сфере закупок. URL: http://zakupki.gov.ru/223/purchase/public/purchase/info/common-info.html?regNumber=31806242272 (дата обращения: 05.03.2019).

[15] Артамонов Г.В., Хромцова М.А. Актуальные проблемы реализации федерального законодательства в сфере государственных закупок // Вестник Псковского государственного университета. Сер.: Экономика. Право. Управление. 2017. N 5. С. 155 — 160.

[16] Ионичев В.Н. Механизм обеспечения экономической безопасности в процессе управления закупками компаний с государственным участием: Дис. … канд. экон. наук. М., 2017.

[17] Смотрицкая И.И., Шувалов С.С. Развитие института публичных закупок (к формированию новой модели контрактной системы закупок) // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2017. N 5. С. 99 — 114.

[18] Белокрылов К.А., Белокрылова О.С., Гуцелюк Е.Ф., Джиоева Е.Г. и др. Механизмы снижения экономических и правовых рисков в системе закупок для обеспечения государственных и муниципальных нужд: Монография. Ростов н/Д: Содействие XXI век, 2016. 304 с.


Рекомендуется Вам: