Информационное пространство знаний, цифровой мир и конституционное право

Автор: Авакьян С.А.

1. Обращение к данной теме на конституционно-правовой конференции не является данью времени и тем более моде, а необходимостью определения задач науки и отрасли конституционного права в условиях электронно-цифровых технологий. Они меняют окружающий мир, ставят новые задачи перед государством, обществом, гражданами и их объединениями. В этих условиях право в целом, конституционное право должны думать, как существовать при новых технологиях и рождаемых ими отношениях между людьми, между гражданами и публичной властью.

Причем характерно то, что в новых условиях многие отрасли права, в том числе и конституционное право, зачастую не спешат менять своей терминологии, понятийного аппарата, основных концепций. Новые явления либо не замечаются (пока!), либо существуют как бы в параллельном мире, т.е. спокойно используются, причем нет заботы о соответствии имеющемуся регулированию, а то и есть пренебрежительное к нему отношение, во всяком случае, скрытое.

К примеру, согласно ч. 1 ст. 75 Конституции РФ денежной единицей в Российской Федерации является рубль. Однако в Конституции нет четкого указания на то, что система расчетов в России осуществляется на основе рубля. Гражданское и налоговое законодательство не исключает договоры и выплаты в иностранной валюте, считая достаточным их перерасчет по курсу рубля. Зачастую все подобные расчеты ведутся в режиме электронной документации, в том числе с подобающими подписями. А еще появились новые виды так называемых валют, они ходят в экономико-электронном пространстве по своим курсам и правилам. Более того, экономическое богатство измеряется не только тем, что до последнего времени было определяющим, — количеством материальных объектов у собственника (заводов, нефтяных вышек и т.д.), а масштабами распространяемой в Интернете информации, потребителями которой мы, простые граждане, являемся. Одномоментно люди в драных джинсах, не имеющие наличности для покупки молока своим детям, превращаются в сказочных богачей в непонятной компьютерной "фактуре", но тут же ее могут потерять, так и не почувствовав богатства хотя бы в изысканных кабриолетах, усадьбах и т.д. Наши деньги, хранимые в банках, в любой момент могут быть списаны компьютерными махинациями, причем вид валюты не имеет значения, и положения ч. 3 ст. 35 Конституции РФ о том, что "никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда", становятся лишь основой для раздражения либо иронии.

О сказанном больше горюют те, кому есть что терять. Но одно явление виртуального мира на сегодня коснулось всех. В нашей Конституции РФ есть ст. ст. 23 и 24. Они вроде (?) гарантируют каждому тайну частной жизни, запрет сбора информации о личности. В Конституции РФ нет слов о "персональных данных", но именно на основе названных статей нельзя делать достоянием других (кого?) личностную информацию. И что же? Обращаясь к доктору, каждый из нас видит, что две трети времени он не нас проверяет, а строчит в компьютере данные о нашем самочувствии по принципу "вопрос-ответ", если направил пациента на анализы, их результаты тоже будут в компьютерной базе. В итоге все сведения, в том числе и те, которые человек не хочет распространять (о перенесенных операциях, составе крови, беременности и т.п.), отражены в базе поликлиники, больницы. Доступ к ним имеется у нескольких десятков, если не сотен, сотрудников. И где же гарантия, что кто-то не продаст или просто "по-дружески" отдаст кому-то такую информацию? И пойдут далее ушлые мошенники, вымогатели, домушники по квартирам и адресам!.. Мы же видели ранее, как данные о наших личных автомашинах размещались на дисках, которые не за такую уж заоблачную цену можно было приобрести. А сегодня и этого не требуется, все "спокойно" доступно. В десятках мест, где с нами заключаются договоры, в том числе и на публикацию статей, книг, мы расписываемся в том, что позволяем пользоваться своими персональными данными.

Электронные средства позволили не просто распространять, а еще и тиражировать недостоверные данные, а то и клевету. В частной жизни люди могли от этого защищаться судебным оспариванием. Но как быть тысячам граждан, пожелавшим стать кандидатами в депутаты и на выборные должности в органах публичной власти, если соперники, в руках которых влияние на Интернет и СМИ, обрушивают на обывателя потоки плохо проверенной информации, твердо веря, что никакой цифровой мир не уничтожает "людской молвы", а она была и есть "страшнее пистолета", также известного анекдотического афоризма "не важно, он украл или у него украли". Многие "публичные" люди — артистический мир, политики — не против гуляния по сети любых "сведений" о себе или же предпочитают не затевать судебных процессов, в итоге Интернет заполнен тем, что пользователи ищут в порядке развлечения. А зачастую даже искать не надо — настырно такого рода "информация" выскакивает на серьезном сайте.

Компьютерный мир обогатил нас телефонами и электронной почтой. Но когда мы стали получать на свои (якобы?!) адреса рекламу из магазинов, когда частные медицинские центры и юридические конторы одолевают предложениями об "обслуживании", иллюзии растаяли — мы прозрачны благодаря цифровому миру.

И особенно грустно стало тогда, когда нам разъяснили, что львиная часть соответствующей информации хранится на серверах в США. В период Великой Отечественной войны люди готовы были есть траву и пить кипяток, лишь бы солдаты были обеспечены и били врага. А сегодня у нормальных, патриотически настроенных граждан возник серьезный вопрос: насколько защищены наши секретные разработки?

К тому же, когда нам сообщили, что в период президентских выборов были тысячи хакерских атак, чтобы сделать выборы хаосом, в головы пришла шальная мысль: жили же без этого, может, и далее обойдемся? И вручную посчитаем, тем более по законодательству при сомнениях положено пересчитывать результаты голосования вручную. Да и расходы каковы! Вот сейчас на очереди новое изобретение — цифровые избирательные участки; находясь в Москве, можно отправить свой голос в глубинку, где проживаешь, за кандидата, который тебе по душе. Невольно задумываешься, насколько овчинка стоит выделки, что дают 1 — 2% голосов из числа выехавших в другой регион, если оставшиеся на месте не ходят голосовать, явка на грани трети от включенных в избирательные списки; как обеспечивается контроль общественности за таким голосованием и т.д. В общем, оснований для скептицизма хватает.

И все же, понимая неизбежность прогресса, пойдем от компьютерных страхов к реальности. А она такова: обращение к тематике обусловлено и объяснимо — поскольку многие понятия и технологии электронно-цифрового мира становятся частью нашей жизни, приходится думать о путях их использования, гарантиях, защите, безопасности, в том числе с опорой на конституционно-правовое регулирование. Наиболее это наглядно для "простых граждан" в следующих сферах:

— пользование электронной техникой в быту;

— финансово-материальные расчеты, включая банковские счета, переводы коммунальных платежей и т.п.;

— общение граждан с чиновниками, в том числе отстаивание своих прав и свобод, сопровождающее электронный документооборот (при получении паспортов, справок и т.д.) неистребимое хамство сотрудников;

— горькое разочарование человека при соприкосновении с широко разрекламированной судебной защитой прав и свобод, где электронное сопровождение процесса отнюдь не уменьшило поборы и волокиту;

— избирательный процесс, где электронные технологии голосования должны быть последовательно описаны в нормах закона или инструкциях Центральной избирательной комиссии РФ, более того, именно в этом виде могут быть предметом спора гражданина и избирательной комиссии, в том числе в суде;

— преподавание тоже становится базой применения современных средств. Например, замена аудиторных лекций на онлайн-лекции, направление студентом по почте своей работы преподавателю, получение замечаний и их учет, направление по почте отзыва о дипломной или курсовой работе — все это стало реальностью. Интернет-проверка работы студента на предмет заимствований является основой для дисциплинарных мер, включая недопуск работы к защите, а это уже ставит вопрос о гарантиях конституционных прав, особенно в ситуации, когда студент по рекомендации преподавателя изучил литературу и сделал ссылки на источники, сопровождая это сносками! И "шедевр" электронной техники — микроскопический приемник в ухе, позволяющий успешно "подготовиться" к экзамену, и изобретение электронных глушителей, которые ставятся в аудитории, — так и хочется вспомнить советские средства для глушения "Голоса Америки", "Би-би-си";

— наконец, это защита безопасности государства, людей.

Таким образом, это уже мир, в котором мы существуем. Но все же надо пойти дальше. Причины в том, что использование компьютерных технологий, или цифровизации, как сегодня модно говорить, ставит несколько ключевых проблем общегосударственного и общенаучно-политического масштаба.

2. Имеется немало официальных документов, в которых ставятся задачи цифровизации, причем по разным направлениям:

— в частности, о ней говорил Президент РФ в своем Послании Федеральному Собранию от 20 февраля 2019 г.;

— в "Основных направлениях деятельности Правительства Российской Федерации на период до 2024 года", утвержденных его Постановлением от 29 сентября 2018 г., есть раздел 2 "Цифровизация и научно-технологическое развитие". В нем, в частности, предусматривается, что Правительством РФ будет реализован комплекс мер, направленных на создание устойчивой и безопасной информационно-телекоммуникационной инфраструктуры, а также обеспечение условий (в том числе разработка нормативно-правового регулирования) для широкого распространения цифровых технологий. Проникновение цифровых технологий в различные сферы экономики, а также цифровизация государственных и социальных сфер (образование, здравоохранение) будет способствовать снижению трансакционных издержек, а также росту уровня комфорта социально-экономической среды;

— одним из важных для нас документов стала утвержденная Указом Президента РФ от 9 мая 2017 г. N 203 "Стратегия развития информационного общества в Российской Федерации на 2017 — 2030 годы". Как обозначено в Стратегии, ее основными принципами являются: а) обеспечение прав граждан на доступ к информации; б) обеспечение свободы выбора средств получения знаний при работе с информацией; в) сохранение традиционных и привычных для граждан (отличных от цифровых) форм получения товаров и услуг; г) приоритет традиционных российских духовно-нравственных ценностей и соблюдение основанных на этих ценностях норм поведения при использовании информационных и коммуникационных технологий; д) обеспечение законности и разумной достаточности при сборе, накоплении и распространении информации о гражданах и организациях; е) обеспечение государственной защиты интересов российских граждан в информационной сфере;

— уже в 2019 г. появились важные дополнения, внесенные в Федеральный закон от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации", направленные на пресечение размещения в Интернете недостоверной информации.

Этот перечень можно было бы продолжить. Но главное все же в том, как прогресс сочетается с тем, что человек, или "пользователь", как о нем зачастую говорят, остается обычным биологическим существом, находящимся в сфере эмоций, воспитания, характера, данного природой сознания. Хорошо понимая важность названных категорий, Президент РФ в приведенной выше Стратегии развития информационного общества на период до 2030 г. обозначил, что должны сохраняться традиционные и привычные для граждан (отличные от цифровых) формы получения товаров и услуг, надо отдавать приоритет традиционным российским духовно-нравственным ценностям при использовании информационных и коммуникационных технологий, следует обеспечивать законность и разумную достаточность при сборе, накоплении и распространении информации о гражданах и организациях.

Эти требования особенно вспомнились при поиске в Интернете примеров, связанных с нашей тематикой. В частности, при изучении материалов озадачили высказывания на одной из конференций в Сибири гендиректора некоей компании. Это были суждения такого рода: есть, мол, два аспекта, требующих внимания — утечка конфиденциальной информации компании и нецелевое использование сотрудниками рабочего времени. При этом, сказал он, сегодня возможно организовать тотальный контроль всех действий сотрудника: фиксировать все файловые операции, ввод с клавиатуры, печать, почту и мессенджеры, веб-трафик, снимки с вебкамеры и записи с микрофона. Системы учета реального рабочего времени позволяют не только зафиксировать опоздания и переработки, но и выявить реальный KPI (коэффициент использования рабочего времени) и даже лояльность сотрудника. Перед началом мониторинга, читаем в материале, важно довести до сотрудников правила и регламенты мониторинга, четко разграничить личную неприкосновенную информацию и служебную и получить письменное согласие сотрудников.

По прочтении этого пассажа в голове закружилась мысль: где-то уже подобное было и достаточно давно. И быстро вспомнилось — это же либо фашистская Германия, либо наше авторитарное прошлое. Каждый человек проходил проверку, каждый его шаг фиксировался, организовывались взаимная слежка, доносы и т.п. Что же менялось с течением времени? Появились сначала микрофоны и подслушивающие устройства, далее камеры наблюдения, они есть даже в дамских туалетах, четкая фиксация любого документа в памяти компьютера, легкое измерение использования рабочего времени и т.д.

Итак, чему же помогает электронная техника при этом подходе? Достижению тех же корыстных целей, как и раньше, и сохранению психологии зависимой личности как приложения к технике и, главное, к воле начальника? Конечно, ради этих целей надо созывать не конференции, а закрытые совещания в специальных структурах.

И отсюда вновь подчеркнем, что любая, даже сверхсовершенная, техника ставит как минимум такие виды задач:

во-первых, как такая техника служит реализации задач совершенствования материального производства;

во-вторых, в какой мере она способствует выполнению предназначения государства в сферах суверенитета, безопасности страны, территории, граждан;

в-третьих, насколько это позволяет государству укрепить свою власть над людьми;

в-четвертых, как технические возможности служат имеющимся правам и свободам человека и гражданина, какие новые пути реализации рождают; не менее важное — какие новые права и свободы рождаются;

в-пятых, куда пойдет далее гражданское общество, будет ли в нем два мира, слоя — реальный и виртуальный как самостоятельные или пересекающиеся, или все же это будет один мир?

3. С чем же мы, ученые, в том числе конституционалисты, связываем новую среду обитания? Какие проблемы начинают нас волновать?

1) Первый блок проблем. Прежде всего, надо констатировать то, от чего не уйдешь: все мы есть и уже давно пользователи. Благо электронных и в целом, как теперь говорят, цифровых систем состоит в том, что мы уже окружены новыми возможностями в такой мере, что и не представляем, и не хотим иного. Мы полностью перешли на такие новые ключевые средства служебного, информационного, бытового и дружеского общения, как электронная почта, электронное набирающее и печатающее устройство. Соответственно, компьютер и телефон стали частью нашей жизни. А поскольку мы простые люди и граждане своего государства, можно констатировать, что в нашем информационном пространстве в осуществлении большинства конституционных прав и свобод мы пользователи и в чем-то рабы электронного мира. Отсюда первая задача конституционного права — как обеспечить служение нам, гражданам, достижений цифрового мира, существующих прав и свобод.

2) Соответственно, отсюда следует второй блок задач — в чьих руках будет палитра электронного богатства: государства, общества в целом, отдельных людей.

Достаточно очевидно, что "электронное государство", т.е. государство, насыщенное техникой, — это благо для государства и соответственно для граждан. Но все относительно в этом мире. Ведь это также разнообразная система контроля за гражданами, установления правил поведения, применения мер ответственности. В общем, все имеет место в той же мере, что в любой сфере. Например, наше новое оружие — это ответное создание аналогичного оружия другими. Вслед за американской атомной бомбой СССР создал свою атомную бомбу. А теперь они стали угрозой миру от нескольких стран. Создание атомных электростанций — благо и угроза миру. Лазерные технологии помогают лечить людей, но они же делают уязвимыми страны и города. Электронные чипы позволяют следить за преступниками, не оставлять без надзора детей, но они же помогают держать под контролем неугодных политических противников.

Итак, вопрос пока остается без ответа: кому будет служить электронное государство? Или же простой ответ: тем, кто у власти? И как быть с тем, о чем конституционалисты говорят постоянно — об отчуждении власти от населения?

Совсем не абстрактным является и еще один вопрос: ожидает ли нас новое — информационное — гражданское общество? Кто в нем будет "править"? Власть "светская" и власть "сети" — они будут едины, разделены, переплетены, сольются? Буквально страх вызывает вопрос: не ожидает ли нас существование двух параллельных миров — реального и виртуального, двух гражданских обществ? Уже сейчас, устав от якобы дискуссионных передач на ряде телеканалов с участием одних и тех же заведомо подобранных и кем-то санкционированных персонажей (в том числе из украинцев, поляков, американцев), люди рыщут по Интернету, там у них есть свои сферы общения. Это же явно путь к отрыву многих людей от реального окружающего мира, и где гарантия, что в виртуальной среде не появятся свои лидеры, например, по аналогии с религиозными сферами, где время от времени кто-то подает себя как нового "мессию".

Одновременно следует решить ряд попутных вопросов. В частности, можно ли создать общественные виртуальные объединения наряду или вместо тех, что есть в реальном мире? Достаточно ли желания людей или надо идти на регистрацию в государственные средства регистрации? Как стать членом такого объединения? Может ли такое объединение участвовать в реальной политической жизни, в том числе выдвигать кандидатов на выборах? Как быть с идейными платформами? Обычное общественное объединение обязано представить при регистрации надзорному государственному органу информацию о своих членах, можно ли того же требовать от виртуального объединения и что это за информация?

Неизбежными становятся проблемы обеспечения национальной безопасности в целом и личной безопасности индивида.

3) Третий блок задач вытекает из предыдущего, но все же самостоятелен — это пути реализации традиционных прав и свобод личности, либо получение нового содержания ранее существовавших прав и свобод, либо возникновение в интернет-пространстве новых прав и свобод.

Приведем лишь отдельные примеры:

— миллиарды людей, став пользователями сетей, не только получают из них познавательную информацию, им навязывается ненужная информация и реклама, сопровождающие буквально каждую страницу в Интернете;

— придуманы сотни способов преподнесения нам информации под видом как достоверной, так и недостоверной, которая делает личность беззащитной от "Сети";

— следовательно, здесь нет ответственности, которая хотя бы на бумаге существует в реальном мире. Попытки создать такую ответственность чаще всего выражаются в административно-ограничительных мерах. Но не рождается главное — если в реальном мире столетиями формировалась категория правомерного поведения, в Интернете человечество пока еще на пути к его созданию. Этот процесс надо ускорить.

Неизбежны вопросы о защите личности: если персональные данные могут свободно гулять по Интернету, если люди нередко сами вбрасывают в Сеть информацию о своих браках и разводах, об имевших место и выдуманных теплых отношениях, дружбе, благосклонном отношении и т.д., как строить свою жизнь тем, кто далек от этого? Парадокс состоит еще и в том, что человек, думающий о своем высоком достоинстве или же просто отмахивающийся от ходящих в Сети и в СМИ сплетен, тем самым невольно позволяет считать реальностью то, что о нем придумано. Таким образом, появляются новые основания для утверждений о том, что "правды нет", "все куплено" и т.д.

Очень бы хотелось, чтобы цифровой мир не упрочивал бы давно известных, рожденных столетиями оснований цинизма, не создавал новых платформ для давно существующих явлений непорядочности. Увы, практика говорит о том, что новые "искривленные" и оснащенные современными технологиями пути обмана и злоупотреблений очень быстро берутся "на вооружение". Всем известны компьютерные мошенничества, внедрение в наши данные и т.д. Но мы сошлемся на яркий пример, о котором не все знают: раньше кляузник должен был писать и рассылать по почте, платя деньги (!), свои жалобы, доносы и т.п. Сегодня стали популярными так называемые веерные рассылки, когда одно и то же идет в десятки адресов, тысячи людей вынуждены это проверять, чтобы далее ответить, что "факты не подтвердились". Это особенно видно на выборах.

4) Очень важный для конституционного права четвертый блок: цифровой мир и проблемы участия населения в осуществлении публичной власти.

Как уже упоминалось выше, интернет-технологии стали частью избирательного процесса в России. Это касается порядка голосования, хорошо помогает в том, чтобы не было обмана, вброса бюллетеней. Безусловно, это заслуживает благодарности. Но человеческий фактор предшествующих этапов избирательной кампании остается и позволяет, как и прежде, существовать безответственному поведению партий и депутатов.

Ряд институтов непосредственной демократии можно облачить в электронные формы, например, подачу проектов нормативных актов, петиций, наказов избирателей и др. Но это будут лишь процедуры. Выявить потребности, написать проект документа, а главное, получить внимание органов публичной власти — все это остается внутри человеческого фактора.

Некоторые введенные электронные институты не дают эффекта. Например, российская общественная инициатива выразилась в открытии электронных сайтов, направлении туда сотен инициатив от граждан; однако от этого не "заколыхалось" общественное мнение. Обсуждение проектов нормативных правовых актов в сетях тоже проводится, но реально особого резонанса не имеет. Итак, личностное общение граждан и власти не может быть заменено виртуальным миром.

5) Отдельный и весьма важный для нас пятый блок — преподавание, наука и цифровой мир.

Выскажем здесь прежде всего озабоченность по поводу того, что цифровые возможности, воплощая гениальность единиц, отражаются на массах тем, что могут вызвать потребительское нежелание быть думающим существом. Действительно, нажатие клавиш дает мгновенный результат, и как будто бы уже не надо складывать, делить и т.д., т.е. напрягать мыслительную деятельность, без чего обучение просто невозможно. Таким образом, последователи уже могут не проходить длинный путь к результату, они его получают мгновенно, а это зачастую и есть потеря творчества.

Сказанное относится не только к освоению физического мира. Попытки выработать стереотипы поведения уже очевидны применительно к духовности. Героев художественных произведений превращают в образы, готовые совершить несколько вариантов действий, а ученикам предлагается запомнить не природу и среду, не взгляды и психологию персонажей, а эти самые варианты поступков. Электроника помогает легко растиражировать такие "разработки" в виде вопросов и ответов, даваемых с помощью цифровых кнопок. Но формированию культурной личности это не помогает.

Увы, умные и еще и корыстные индивиды вполне способны просчитать также и модели осуществления публичной власти, возможного политического поведения. Это можно сделать объектом изучения, облечь в электронные тексты и превратить того, кто изучает, в политического манипулятора. Но что от этого меняется? Ведь задача определения путей реализации правовых норм всегда была очень важна. Тем, кто пытался исследовать эффективность права, пути определения прямых и особенно скрытых результатов применения норм законодательства, было особенно трудно в правовой науке и анализе действующего законодательства.

Таким образом, электронная техника в преподавании не заменяет главного — мыслительного процесса. На вопрос к студентам, который очень популярен на Юридическом факультете МГУ: "Как вы думаете?", ответ может иметь подтверждения, найденные в виртуальной среде, но, по сути, остается главное: это должен быть ответ мыслящего существа. Могут рождаться предложения по совершенствованию законодательства, однако в основе всего остается поведение людей, их общностей, гражданского общества и государства.

Литература

1. Бондарь Н.С. Конституция России в современную эпоху глобальных перемен: от политических иллюзий к юридическому реализму / Н.С. Бондарь. М.: Юрист, 2018. 83 с.

2. Еремян В.В. Есть ли у компаративиста повод для оптимизма? (российская Конституция как "зеркало" государственного строительства) / В.В. Еремян // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2018. N 2 (121). С. 15 — 26.

3. Колюшин Е.И. Проблема конвергенции в конституционном (государственном) праве России / Е.И. Колюшин // Конституционное и муниципальное право. 2018. N 4. С. 12 — 16.

4. Таева Н.Е. Нормы конституционного права в системе правового регулирования Российской Федерации: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук / Н.Е. Таева. М., 2018. 52 с.

5. Шарнина Л.А. Проблемы установления пробелов в конституционном праве / Л.А. Шарнина // Конституционное и муниципальное право. 2018. N 1. С. 17 — 21.

6. Юридический конфликт: Монография / Отв. ред. Ю.А. Тихомиров. М.: ИНФРА-М, 2017. 312 с.

Рекомендуется Вам: