ЮрФак: изучение права онлайн

Особенности коллизионных принципов договорного регулирования отношений супругов, обладающих различным гражданством

Автор: Тагаева С.Н.

Семейный кодекс Российской Федерации предоставляет супругам возможность самостоятельного урегулирования имущественных отношений путем заключения брачного договора.

Особую значимость договорное регулирование отношений супругов приобретает в случае, если сторонами брачного договора выступают граждане различных стран или лица без гражданства.

В соответствии с ч. 2 ст. 161 Семейного кодекса РФ (далее — СК РФ) реализация автономии воли сторон предоставлена лицам, не имеющим общего гражданства или места жительства. Возможность выбора применимого права при заключении брачного договора предоставлена и лицам без гражданства. В частности, семейное законодательство называет условие для реализации принципа автономии воли только лицу без гражданства, выступающему стороной соглашения и не имеющему общего места жительства с другой стороной.

Часть 2 ст. 161 СК РФ содержит предложение "супруги, не имеющие общего гражданства или совместного места жительства, могут избрать законодательство…", что может натолкнуть на мысль, что речь идет об иностранных гражданах или об отечественных гражданах, проживающих в различных странах, что неверно. Такое право предоставлено лицам, имеющим различные гражданства, или сторонам, одной из которых является лицо без гражданства, не имеющее со стороной брачного договора общего места жительства.

Брачный договор — это эффективная и, по сути, единственная юридическая гарантия материальной безопасности для женщин, вступающих в брак с иностранцами, без таковой безопасность становится по меньшей мере сомнительной[1]. Именно с этой целью отдельные страны СНГ предусмотрели во внутреннем законодательстве обязательность заключения брачного договора при заключении брака отечественных граждан и иностранцев. Так, ст. 12 Семейного кодекса Республики Таджикистан наряду с другими условиями вступления в брак называет обязательное заключение брачного договора, в случае если одной из брачующихся сторон выступает иностранец или апатрид[2].

Наличие у одной из сторон брачного отношения гражданства иностранного государства, при отсутствии гражданства Российской Федерации, позволяет сторонам при заключении брачного договора реализовать принцип автономии воли сторон, когда "воля сама устанавливает обязательство, т.е. воля творит право"[3].

Право на выбор сторонами брачного договора применимой к их отношениям национальной правовой системы закреплено в ч. 2 ст. 161 СК РФ.

Анализ содержания ч. 2 ст. 161 СК РФ позволяет сделать вывод, что законодателем необоснованно сужены временные ограничения для выбора применимого права сторонами брачного договора только моментом его заключения, что вряд ли соответствует правилам реализации автономии воли.

Возможность реализации автономии воли должна быть предоставлена сторонам как при заключении брачного договора, так и в последующем по аналогии со ст. 1210 Гражданского кодекса РФ. Такая возможность должна существует даже в период судебного разбирательства между супругами и может быть ограничена лишь моментом вынесения судом решения по существу дела. В связи с этим обосновывается корректировка содержания первого предложения ч. 2 ст. 161 СК РФ путем включения в него словосочетания "или в последующем" и изложения ее в редакции: "При заключении брачного договора или соглашения об уплате алиментов друг другу или в последующем супруги, не имеющие общего гражданства или совместного места жительства, могут избрать законодательство, подлежащее применению для определения их прав и обязанностей по брачному договору или по соглашению об уплате алиментов".

Причем выбор применимого права сторонами может быть сделан: а) путем урегулирования этого вопроса в тексте брачного договора как его условия при заключении; б) путем заключения отдельного от брачного договора соглашения о выборе применимого к нему правопорядка.

В случае урегулирования вопроса о применимой к отношениям супругов национальной правовой системе в дополнительном соглашении может возникнуть вопрос о его форме.

Семейное законодательство оставило неурегулированным вопрос формы соглашения о выборе применимого правопорядка к брачному договору. Но исходя из того, что ч. 2 ст. 161 СК РФ регламентирует реализацию принципа автономии воли только лишь при заключении брачного договора, можно заключить, что соглашение должно быть осуществлено в той же форме, что и договор, то есть в письменной, нотариально удостоверенной форме.

Кроме того, ст. 43 СК РФ предусматривает возможность изменения и расторжения брачного договора в любое время по соглашению сторон, которое должно быть осуществлено в той же форме, что и договор.

Выбирая правовую систему определенного государства в качестве компетентной для регулирования отношений из брачного договора, стороны не ограничены какими-либо предписаниями. Стороны брачного договора вправе избрать нормы внутреннего законодательства того государства, которое они посчитают наиболее целесообразным для регулирования их отношений. Они вправе избрать законодательство любого государства, в том числе правовую систему страны, с которой нет правовой связи ни у одной из сторон брачного договора.

В связи с этим в науке возникла дискуссия по поводу пределов реализации принципа автономии воли сторонами брачного договора при регулировании их отношений.

По мнению Н.И. Марышевой, предоставление неограниченного выбора применимого правопорядка не исключает вероятность оказания давления одной из сторон брачного договора и применения законодательства страны, где отсутствует равенство полов в имущественной сфере[4].

Аналогичной точки зрения придерживается Н.В. Тригубович, считающая, что "широкая трактовка свободы выбора вряд ли оправданна при регулировании имущественных отношений членов семьи"[5]. Она ссылается на "различия в правовом регулировании семейных отношений в разных странах, которые настолько велики из-за расовых и религиозных традиций, что унификация в широких масштабах практически невозможна", и "сохранение неравенства супругов даже в странах с развитыми правовыми системами"[6].

Национальное законодательство зарубежных стран по-разному регулирует автономию воли супругов при договорном регулировании имущественных отношений.

Законодательства отдельных зарубежных стран не упорядочивают возможность реализации принципа автономии воли при заключении брачного договора, предусматривая лишь коллизионную регламентацию. Например, ст. 17 Закона Польши "О международном частном праве" 1965 г. предусматривает, что имущественные отношения супругов подчиняются общему национальному праву, при отсутствии такового применению подлежит право страны общего места жительства, при отсутствии последнего — применяется польское право[7].

Аналогичное коллизионное регулирование имущественных отношений наблюдается в Минской и Кишиневской конвенциях стран СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. и 2002 г. соответственно. Эти международные договоры не предусматривают возможность выбора применимого правопорядка при регулировании имущественных отношений супругов, являющихся гражданами стран-участниц, допуская лишь императивные коллизионные привязки к законодательству страны места совместного жительства сторон, последнего совместного места жительства и к законодательству страны, учреждение которой рассматривает спор.

Получается, что, если сторонами брачного договора выступают иностранцы — граждане стран СНГ, выбор применимого права невозможен, в силу примата международно-правовых норм и положений ст. 6 СК РФ, поскольку международные соглашения предусматривают отличное от национального коллизионное регулирование отношений супругов, причем допуская автономию воли только в отношении движимого имущества. Так, в силу ч. 5 ст. 27 Минской конвенции о правовой помощи имущественные отношения супругов в отношении имущества регулируются правом страны, где эта недвижимость находится.

Принцип ограничения пределов выбора применимого правопорядка предусмотрен во внутреннем законодательстве отдельных зарубежных стран. Например, ст. 15 Вводного закона 1896 г. к Германскому гражданскому уложению допускает выбор супругами национальной правовой системы, гражданством которой обладает один из них, или правопорядок той страны, где они имеют обычное местопребывание, или законодательство страны, в которой находится недвижимость[8].

В свою очередь, выбор сторонами брачного договора или отыскание правоприменительным органом компетентной национальной правовой системы означает, что в рамках ее будут решаться вопросы о толковании договора, о правах и обязанностях сторон, исполнении договора, последствиях неисполнения или ненадлежащего исполнения договора, прекращении договора, недействительности договора.

В то же время реализация автономии воли сторон не должна затрагивать сферы действия права, подлежащего применению к вещным отношениям, которая определяется коллизионной привязкой — местом нахождения вещи.

Итак, выбор применимого к брачному договору законодательства означает, что стороны могут избрать национальную правовую систему, в которой предметом брачного договора могут быть личные неимущественные отношения.

В данном случае суд должен применить и установить содержание иностранного права, избранного сторонами брачного договора.

Установление норм иностранного права означает выявление источников регулирования отношений супругов, их соотношения и практики применения в соответствующей иностранной правовой системе. Таким образом, первоочередным является требование применять иностранное право так, как оно применяется "у себя на родине"[9].

В связи с этим положения ч. 3 ст. 42 СК РФ о том, что брачный договор не может регулировать личные неимущественные отношения супругов, в частности что его условия не могут содержать обязанность супруга любить другого супруга всю жизнь, сохранять ему верность, не злоупотреблять спиртными напитками и другое, и предусматривать санкции за неисполнение этих обязательств, могут не приниматься во внимание российским судьей. Кроме того, положения отечественного законодательства о том, что брачный договор не может ставить в зависимость возникновение обязательств имущественного характера от нарушения личных неимущественных прав другого супруга или причинения ему физического вреда, к примеру условия о возмещении морального вреда в случае нарушения супружеской верности или нанесения побоев одним из супругов, а также уменьшение доли в имуществе в случае злоупотребления спиртными напитками, могут быть признаны действительными, так как регулируются законодательством страны, в которой существуют отличные от российского правовое регулирование и правоприменительная практика.

Особенностью брачного договора является тесная связь его с личностью сторон, что позволяет им урегулировать взаимоотношения в рамках его условий.

В связи с этим видится целесообразным расширение содержания брачного договора за счет отдельных личных неимущественных отношений. Так, недостойное поведение одного из супругов должно предоставлять добросовестному супругу право на имущественную компенсацию. Например, злоупотребление спиртными напитками, наркотическими веществами и болезненная страсть к азартным играм одного из супругов могут быть урегулированы брачным договором как обстоятельства, наличие которых позволяет изменить режим, установленный условиями соглашения супругов.

Выбор применимого права к отношениям из брачного договора может затрагивать правовой режим не только движимого имущества, но и недвижимости.

Мобильность движимого имущества позволяет сторонам брачного договора легче урегулировать их отношения.

Сложности могут возникнуть с изменением правового режима недвижимого имущества с помощью брачного договора, в силу тесной связи с землей и специального правового режима. Вопросы отнесения объектов к недвижимому имуществу и их оборотоспособности определяются законодательством того государства, где они находятся. Так, несмотря на урегулирование вопросов возникновения и прекращения прав на недвижимое имущество в брачном договоре путем привязки к законодательству третьего государства, реализация принципа автономии воли невозможна. В отдельных странах имеются ограничения в обладании правом собственности. Например, в Российской Федерации в собственности иностранцев не могут находиться земельные участки, предоставляемые членам крестьянского (фермерского) хозяйства, участки, предоставляемые членам садоводческих, огороднических и дачных товариществ, земельные участки, находящиеся на приграничных территориях и др., что безусловно ограничивает возможность урегулирования вопросов вещных прав в брачном договоре. Кроме того, вопрос формы сделки в отношении недвижимости определяется правопорядком той страны, где недвижимость находится.

Кроме того, заключение брачного договора не должно затрагивать императивные нормы российского законодательства, в частности недействительны ограничения правоспособности или дееспособности супругов, ограничения права на защиту, положения о личных неимущественных отношениях между супругами, положения в отношении детей, ограничения права нетрудоспособного нуждающегося супруга в получении материальной поддержки и другие условия, ставящие одного из супругов в крайне неблагоприятное положение или противоречащие основным началам семейного законодательства.

Брачный договор, заключенный за пределами Российской Федерации, не может быть признан недействительным, если он соответствует законодательству страны места его заключения.

Следовательно, заключенный за рубежом брачный договор, содержащий положение о выборе в качестве применимого права законодательства иностранного государства, стороной которого является гражданин Российской Федерации, не должен содержать условия, затрагивающие императивные положения отечественного законодательства. Эти положения не должны иметь правового значения, поскольку применение иностранного права не должно ограничивать права и охраняемые законом интересы субъектов семейного права.

Литература

1. Канашевский В.А. Международное частное право: Учебник / В.А. Канашевский. 2-е изд., доп. М.: Международные отношения, 2009. 752 с.

2. Марышева Н.И. Применение семейного законодательства к семейным отношениям с участием иностранных граждан и лиц без гражданства / Н.И. Марышева // Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации / М.В. Антокольская [и др.]; Отв. ред. И.М. Кузнецова. М.: Юрист, 2000. С. 453 — 496.

3. Ойгензихт В.А. Воля и волеизъявление (Очерки теории, философии и психологии права) / В.А. Ойгензихт. Душанбе: Дониш, 1983. 256 с.

4. Тагаева С.Н. Правовое регулирование брачных отношений в международном частном праве: Дис. … канд. юрид. наук / С.Н. Тагаева. Бишкек, 2007. 151 с.

5. Тригубович Н.В. Автономия воли в международном частном праве: Дис. … канд. юрид. наук / Н.В. Тригубович. М., 1997. 161 с.

 


[1] Тагаева С.Н. Правовое регулирование брачных отношений в международном частном праве: Дис. … канд. юрид. наук. Бишкек, 2007. С. 86.

[2] Семейный кодекс Республики Таджикистан. URL: www.mmk.tj- (дата обращения: 02.06.2019).

[3] Ойгензихт В.А. Воля и волеизъявление (Очерки теории, философии и психологии права). Душанбе: Дониш, 1983. С. 119.

[4] Марышева Н.И. Применение семейного законодательства к семейным отношениям с участием иностранных граждан и лиц без гражданства // Комментарий к Семейному кодексу РФ. М.: Юрист, 2000. С. 412.

[5] Тригубович Н.В. Автономия воли в международном частном праве: Дис. … канд. юрид. наук. М., 1997. С. 64.

[6] Там же.

[7] Закон Польши "О международном частном праве" 1965 г. URL: https://pravo.hse.ru/intprilaw/doc/041101 (дата обращения: 02.06.2019).

[8] Вводный закон 1896 г. к Германскому гражданскому уложению. URL: https://pravo.hse.ru/intprilaw/doc/040401 (дата обращения: 02.06.2019).

[9] Канашевский В.А. Международное частное право: Учебник. 2-е изд., доп. М.: Международные отношения, 2009. С. 132.


Рекомендуется Вам: