О квалификации преступлений, совершенных с использованием специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации

Автор: Петроченков С.Д.

Специальные технические средства, предназначенные для негласного получения информации (далее — СТС), могут использоваться для совершения многих преступлений, посягающих на охраняемую законом тайну. Требуется ли в этом случае дополнительная квалификация по ст. 138.1 УК РФ?

Судебная практика знает различные примеры. Так, приговором Ленинского районного суда г. Омска Крыловецкий М.А. осужден по совокупности преступлений за вмонтирование видеокамер в корпуса пожарных дымовых точечных извещателей, их установку и незаконное скрытое наблюдение в кабинетах главного врача и заместителя главного врача больницы, связанное с получением информации о частной жизни указанных лиц (ст. 138.1, ч. 1 ст. 137 УК РФ). Из приговора следует, что заместитель главного врача (женщина) на двух видеороликах была снята голой во время приема гигиенических процедур после ночного дежурства около умывальника[1]. Установка скрытых камер в данном примере обоснованно квалифицирована по ст. 138.1 УК РФ как незаконное производство СТС.

Вместе с тем практика знает и другие примеры. Использование СТС в процессе совершения преступления судами не редко не принимается во внимание. Как правило, это касается таких технических средств, как скиммеры (устройства для считывания данных банковских карт и ПИН-кодов их владельцев) и кодграбберы (устройства для считывания сигналов автомобильных брелоков и последующего вскрытия автомобиля). Суды признают эти устройства СТС при квалификации незаконного оборота указанных устройств по ст. 138.1 УК РФ[2], но игнорируют факт их применения в процессе совершения других преступлений[3].

Хищение денежных средств, находящихся на банковских картах, при помощи таких СТС, как скиммеры, нельзя считать редким, неофициально оно получило название "скимминг". Для квалификации скимминга суды используют самые различные статьи, не давая при этом правовой оценки самому факту применения СТС.

Так, судом установлено, что подсудимый — гражданин Молдавии Малай К. незаконно получил сведения, составляющие банковскую тайну, т.е. совершил преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 183 УК РФ. Осужденный незаконно установил на банкомат ЗАО "Банк ВТБ 24" технические устройства, позволяющие считывать информацию о клиенте банка, которые прикрепил к корпусу банкомата над его клавиатурой для получения видеоизображения процесса ввода информации пользователем банкомата и на картоприемник банкомата для получения информации с магнитной полосы платежных банковских карт.

В тот же день в продолжение преступных действий он вновь пришел к указанному банкомату ЗАО "Банк ВТБ 24", где снял с него ранее установленные устройства, содержащие сведения о ПИН-кодах к банковским картам и сведения с магнитных полос банковских карт, при помощи которых возможно получить информацию о банковских счетах, об операциях по счетам и данные клиентов банка, которые согласно ч. 1 ст. 857 части 2 Гражданского кодекса РФ, а также ч. 1 ст. 26 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. N 395-1 "О банках и банковской деятельности" составляют банковскую тайну, после чего, намереваясь скрыться с места преступления, был задержан сотрудниками полиции[4].

Действия Малая К. суд квалифицировал по ч. 1 ст. 183 УК РФ как незаконное получение сведений, составляющих банковскую тайну, т.е. собирание сведений, составляющих банковскую тайну, незаконным способом. Вместе с тем нерешенным остался вопрос о правовой оценке действий подсудимого по ст. 138.1 УК РФ по факту незаконного производства СТС. В случае признания таковыми орудий совершения преступления, действия подсудимого надлежало квалифицировать по совокупности ст. 138.1 и ч. 1 ст. 183 УК РФ. Кроме того, действия виновного были направлены на тайное хищение чужого имущества и представляли собой также и приготовление к краже денежных средств.

Приговором Ленинского районного суда г. Владивостока за негласное получение данных о держателях банковских карт при помощи скиммеров гражданин Китая Цзэн осужден по ст. 183 УК РФ за незаконное получение сведений, составляющих банковскую тайну[5]. При этом, как и в случае осуждения Малая, не были учтены факт использования запрещенного СТС — скиммера, а также направленность действий на тайное хищение чужого имущества.

Некоторые суды обоснованно квалифицируют скимминг по ст. 158 УК РФ как кражу (покушение на совершение кражи)[6]. Действительно, в соответствии с позицией Верховного Суда РФ в том случае, когда хищение чужих денежных средств осуществляется путем использования заранее похищенной или поддельной платежной карты, или в случае, когда выдача наличных средств произведена посредством банкомата, без участия работника кредитной организации, содеянное квалифицируется как кража[7]. При этом, однако, не дается оценка факту незаконного получения сведений, составляющих банковскую тайну (ст. 183 УК РФ), и самому факту использования СТС (ст. 138.1 УК РФ).

Некоторые суды квалифицируют скимминг по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 158 и 272 УК РФ. В этом случае способом совершения хищения (ст. 158 УК РФ) признаются действия, связанные с неправомерным доступом к охраняемой законом компьютерной информации путем ее копирования (ст. 272 УК РФ)[8]. Такая позиция спорна, так как копирования компьютерной информации при скимминге не происходит. Виновный получает внешние данные карты, а также ПИН-код ее владельца, т.е. сведения, составляющие банковскую тайну.

В судебный практике встречаются и решения, в которых скимминг квалифицируется по целому ряду статей уголовного закона: ст. 158, 183, 272. В описательно-мотивировочной части приговора указывается, что похищение имущества (ст. 158 УК) стало возможным благодаря действиям, связанным с копированием компьютерной информации (ст. 272 УК), и одновременно такие действия повлекли получение информации, составляющей банковскую тайну (ст. 183 УК)[9]. Таким образом, одно деяние содержит признаки двух и более преступлений. В теории уголовного права такая ситуация представляет собой идеальную совокупность преступлений. Вместе с тем согласиться с указанным судебным решением можно только частично, поскольку по причинам, изложенным выше, квалификация по ст. 272 УК представляется излишней.

В связи с этим следует отметить, что некоторые суды при квалификации скимминга применяют только ст. 272 УК РФ, считая единственным совершенным в данном случае преступлением неправомерный доступ к охраняемой законом компьютерной информации[10].

Встречается в судебной практике и такая квалификация: установка скиммера квалифицируется как покушение на неправомерный доступ к охраняемой законом компьютерной информации (ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 272 УК РФ). В приговоре указывается, что преступление не было доведено до конца в связи с тем, что подсудимый был задержан сотрудниками правоохранительных органов сразу после установки на банкомат "внештатного оборудования"[11]. Такой подход вызывает возражения, поскольку скимминг должен квалифицироваться по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 158, 183 и 138.1 УК РФ.

Использование СТС для получения сведений, составляющих тайну (п. "г" ч. 2 ст. 283.1 УК РФ), по мнению В.Ф. Цепелева, не требует дополнительной квалификации по ст. 138.1 УК РФ[12]. Не могу согласиться с такой позицией, так как указанная норма запрещает незаконное использование специальной и иной техники для получения сведений, составляющих государственную тайну, но не охватывает собой их оборот. Поэтому в случае совершения преступления с использованием СТС должна быть также дана правовая оценка по ст. 138.1 УК РФ.

Пристатейный библиографический список

Уголовное право России. Части Общая и Особенная: Учебник для бакалавров / Отв. ред. А.И. Рарог. М., 2018.

Рекомендуется Вам: