Смарт-контракты в иностранном правовом пространстве

Автор: Крысенкова Н.Б.

Вопрос о необходимости правового регулирования смарт-контрактов, технологий распределенного реестра, криптовалют и иных современных, в том числе финансовых, технологий стоит на повестке дня в России и за рубежом уже не первый год. И до сих пор в практике зарубежных государств нет единых подходов к решению этой проблемы.

В настоящее время законодательное регулирование и практика применения сетевых договоров (смарт-контрактов) в зарубежных странах находится в стадии формирования. Это связано в некоторой степени с тем, что многие иностранные ученые рассматривают смарт-контракты в том числе с точки зрения элемента юридического оформления сделки с использованием блокчейн-технологий.

Текущие варианты использования смарт-контрактов включают в себя собственные платформы, предлагаемые в виде программного обеспечения как услуги и не предлагаемые в виде программного обеспечения как услуги, служат в качестве прокси для традиционного юридического контракта.

Различные законодательные органы штатов США приняли нормативно-правовые акты, направленные на разъяснение того, что смарт-контракты не могут быть лишены юридической силы, действительности или принудительной реализации только потому, что контракт обрабатывается, исполняется или иным образом применяется через интеллектуальный договор — компьютерный код.

Штаты, которые приняли или рассматривают такие законы, — Аризона, Калифорния, Флорида, Небраска, Невада и Нью-Йорк. Некоторые из них содержат определения терминов, таких как "блокчейн", "распределенные бухгалтерские технологии" и "умные контракты", которые подверглись значительным обсуждениям и спорам.

Например, Закон штата Аризона, принятый в 2017 г., определяет технологию блокчейн как "распределенную бухгалтерскую (учетную) технологию, которая использует распределенный, децентрализованный, общий и реплицированный регистр, который может быть общедоступным или закрытым, может управляться токенизированной криптографической экономикой или без таковой". В определении также указывается, что "данные, хранящиеся в книге, защищены криптографией, неизменяемы и подлежат аудиту, являются достоверными".

Существует несколько вариантов применения таких контрактов:

— смарт-контракты в продаже токенов (продажа цифровых активов);

— смарт-контракты на рынке капитала (выпуск цифровых ценных бумаг);

— умные контракты для управления цепочкой поставки (непрерывная цепочка поставок сырья до сбыта);

— смарт-контракты для правительства и смарт-городов (систем учета с использованием системы блокчейн в Великобритании, Эстонии, Дубае, США);

— смарт-контракты для регистров недвижимости (земли);

— смарт-контракты для управления идентификацией (безопасность при обращении с персональными данными).

Кроме того, одним из возможных вариантов применения смарт-контрактов и блокчейн-технологий в будущем рассматривается избирательная сфера.

Помимо начинающей формироваться законодательной базы в некоторых странах мира, например в США, начинает складываться и судебная практика в отношении смарт-контрактов и правоотношений по самозащите прав, которые некоторые исследователи признают в качестве правового предшественника смарт-контрактов[1].

С развитием торговой деятельности через интернет-ресурсы становится распространенной форма заключения договора через сети посредством совершения определенных конклюдентных действий: clikwrap agreement (соглашение, заключаемое путем щелчка мышью) и browsewrap agreement (соглашение, заключаемое путем использования веб-сайта). При этом в российском законодательстве отсутствуют специальные нормы, регулирующие такие способы заключения договоров. В связи с чем к ним должны применяться общие положения о договоре. Соглашение clikwrap agreement является договором, заключенным в электронной форме посредством щелчка компьютерной мышью одной из сторон договора по кнопке "Я согласен", которая сопровождает текст такого договора (Англия, Германия, Италия, США, а также ряд других стран признают юридическую силу такого договора). Типовой закон ЮНСИТРАЛ "Об электронной торговле" приравнивает электронные договоры и порядок их заключения (в частности, посредством clikwrap agreement) по юридической силе к письменным договорам.

Во многих странах основой для последующего формирования правовой базы для смарт-контрактов могут стать законы об электронных транзакциях, как, например, в Австралии (Electronic Transactions Act 1999) и Новой Зеландии (Electronic Transactions Act 2002). В частности, Акт об электронных транзакциях Австралии, несмотря на то, что не содержит легального определения смарт-контракта, не лишает его юридической силы в случае заключения (разд. 8)[2].

Первой страной в мире, в которой термины "смарт-контракт" и "технология распределенного реестра" были закреплены на законодательном уровне, стала Италия. Данный закон в качестве декрета был внесен в итальянский парламент еще в 2018 г., после прохождения процедуры одобрения парламентом страны ему был присвоен статус Закона "О срочных положениях в отношении поддержки и упрощения системы ведения бизнеса и государственного управления", который был опубликован 12 февраля 2019 г. в "Официальной газете Италии"[3]. Так, технологии распределенного реестра в нем определены как технологии и информационные протоколы, использующие разделенные, распределенные, воспроизводимые и одновременно доступные реестры, децентрализованные и зашифрованные, которые позволяют регистрировать, удостоверять, обновлять и хранить данные, независимо от того, зашифрованы они или нет, и которые не могут быть изменены или подделаны.

Данный Закон предусматривает, что хранение электронных документов с использованием технологий распределенного реестра приобретает юридическую силу с момента появления электронной временной отметки, как предусмотрено ст. 41 Регламента ЕС N 910/2014 об электронной идентификации и трастовых услугах для электронных транзакций на внутреннем рынке, а следовательно, могут применяться в качестве доказательства в суде.

Второй термин, который вводится в легальный оборот этим Законом, — это смарт-контракт. Под смарт-контрактом понимается компьютерная программа, основанная на технологиях распределенного реестра, использование которой законно определено двумя и более сторонами на основании ранее заключенных соглашений. То есть, иными словами, смарт-контракт — это перевод соглашения или договора двух и более лиц в компьютерную программу, которая способна удостоверить, что определенные условия инициируются и автоматически исполняются (например, товары доставляются после оплаты, соглашение об урегулировании спора создается и исполняется в том случае, когда позиции обеих сторон совпадают, и др.).

В соответствии с новым Законом смарт-контракты должны отвечать условиям, предусмотренным законодательством для договоров, заключаемых в письменной форме, а также соответствовать процедуре, установленной Агентством по цифровизации Италии (Agency for Digital Italy).

Предпосылки законодательного закрепления возможности заключения смарт-контрактов существуют также в Индии, где договоры, заключенные в электронной форме, признаются равными их бумажным аналогам, начиная с 2009 г. Такая норма закреплена в Акте об информационных технологиях 2000 г., который содержит большое количество определений терминов, имеющих значение для развития правового регулирования технологий распределенного реестра и непосредственно смарт-контрактов. При этом перспектива принятия специального нормативного акта о смарт-контрактах в этом государстве является сомнительной в связи с тем, что правоведы Индии считают смарт-контракт не чем иным, как формой заключения договора. Таким образом, при легализации термина "смарт-контракт" изменения будут вноситься в законодательные акты, регулирующие договорные отношения.

В связи с отсутствием единства мнений о природе и сущности смарт-контрактов проблема их правового регулирования будет стоять перед законодателями еще некоторое время. При этом, основываясь на проведенном анализе зарубежной практики, можно сделать вывод о том, что наиболее перспективной возможностью закрепления их правового статуса все же будет внесение изменений в законодательство о договорах, процессуальное законодательство в части признания смарт-контрактов способными стать доказательством в решении правовых споров наравне с иными способами оформления договорных обязательств между сторонами, в нормативные правовые акты об информационных технологиях и иные акты, нежели принятие самостоятельного закона.

Литература

1. Савельев А.М. Некоторые правовые аспекты использования смарт-контрактов и блокчейн-технологий по российскому праву / А.М. Савельев // Закон. 2017. N 5. С. 94 — 117.

2. Чурсина Т.И. Правовые проблемы применения смарт-контрактов в Австралии / Т.И. Чурсина // Правовое регулирование договорных отношений, возникающих в связи с развитием цифровых технологий (смарт-контрактов): Материалы круглого стола (г. Москва, 19 декабря 2018 г.) / Под общей редакцией Ю.В. Трунцевского. Москва: Юрист, 2019. С. 151 — 158.

3. Юрасов М.Ю. Смарт-контракт и перспективы его правового регулирования в эпоху технологии блокчейн / М.Ю. Юрасов, Д.А. Поздняков. URL: https://zakon.ru/blog/2017/10/9/smart-kontrakt_i_perspektivy_ego_pravovogo_regulirovaniya_v_epohu_tehnologii_blokchejn (дата обращения: 09.08.2019).

4. Янковский Р.М. Проблематика правового регулирования децентрализованных систем на примере смарт-контрактов / Р.М. Янковский // Государственная служба. 2018. Т. 20. N 2. С. 64 — 68.

References

1. Raskin M. The Law and Legality of Smart Contracts / M. Raskin // Georgetown Law Technology Review. 2017. Vol. 1. P. 305 — 341.

Рекомендуется Вам: