ЮрФак: изучение права онлайн

Язык вражды в цифровых сообществах: проблемы дифференциации подходов конституционно-правового регулирования свободы слова и перспективы их разрешения

Автор: Ирхин И.В.

В современный период на базе цифровых платформ создаются и развиваются новые сообщества, культуры и субкультуры. Социальные сети, блоги, форумы, видеохостинги, чаты перестроили традиции общения и их восприятие, трансформировались механизмы и условия реализации свободы самовыражения личности, в том числе свободы слова. Язык и стиль общения изменился под воздействием новых стандартов, а понятие свободы слова приобрело обновленное значение. Вместе с тем цифровые платформы активно используются в качестве инструмента разжигания ненависти и вражды между людьми, манипуляции сознанием, нанесения оскорблений, распространения угроз.

В международном праве единого подхода к определению понятия "язык вражды" нет, что диверсифицирует систему правового регулирования рассматриваемого феномена в зависимости от конкретной конституционной модели свободы слова и критериев допустимости ее ограничения.

Европейская практика регламентации языка вражды в социальных сетях нацелена на унификацию режима его регулирования.

Наиболее развернутое определение содержится в общеполитической рекомендации N 15 Европейской комиссии по борьбе с расизмом и нетерпимостью "О борьбе с разжигающими ненависть высказываниями"[1]. Согласно указанному документу разжигающие ненависть высказывания квалифицируются как отстаивание, поощрение или стимулирование очернения или оскорбление какого-либо лица или группы лиц в любой форме — ненависти к ним, а также запугивания, насаждения негативных стереотипов, стигматизации или угроз в отношении такого лица или группы лиц и оправдание всех вышеперечисленных форм выражения мнения по признаку расы, цвета кожи, происхождения, национальной или этнической принадлежности, возраста, инвалидности, языка, религиозных или иных убеждений, биологического пола, социального положения, гендерной идентичности, сексуальной ориентации и прочих личностных характеристик или статуса.

В национальном праве различных государств установлены разные ограничения свободы слова по критерию языка вражды.

Например, в контексте Первой поправки к Конституции США свобода слова может быть ограничена в тех случаях, когда речь идет о "воинственных словах" (fighting words, то есть о словах, которые вызывают у обычного человека желание мстить), либо осуществляется непосредственное подстрекательство к противоправным действиям, либо слова содержат реальную угрозу, либо они непристойны (sexual speech, erotic expression), то есть грубо или явно оскорбляют среднестатистического человека, и при этом в содержании такого материала отсутствует художественная, политическая, научная ценность. Кроме того, запрещены сознательные (намеренные) клеветнические высказывания, введение в заблуждение (в частности, в коммерческой деятельности), а также любые слова, составляющие часть уголовно наказуемого поведения (подстрекательство к совершению преступления или укрывательство преступления, предъявление требований к получению противозаконных документов, самовольное присвоение статуса государственного служащего)[2].

При этом считается, что в США свобода слова является краеугольным камнем демократии, наиболее защищена по сравнению с другими странами[3]. Одновременно необходимо отметить, что ввиду расплывчатости содержания критериев ограничения свободы слова по критерию языка вражды достаточно сложно обеспечить единообразную практику правоприменения[4], что предопределяет фрагментацию правового регулирования.

В других государствах (в том числе в европейских странах) свобода слова ограничена в том числе в аспектах, которые считаются приемлемыми с точки зрения американского законодательства. Например, некоторые европейские государства ввели уголовную ответственность за оправдание, умаление или непризнание Холокоста[5], запрещена реализация нацистской символики[6]. В свою очередь, в США таких запретов нет.

В литературе отмечается, что "в отличие от США, где свобода слова имеет абсолютное значение, большинство западных государств восприняли подход, в соответствии с которым свобода самовыражения соотносится с иными ценностями"[7].

Указанный тезис представляется спорным, поскольку во всех случаях права и свободы соотносятся с другими правами и ценностями (публичный порядок, права других лиц, защита интересов общества, взаимоотношения с другими государствами и т.д.).

Вместе с тем в различных правовых системах одни и те же слова могут иметь разную юридическую оценку и последствия. Об этом как минимум свидетельствует разная реакция на размещенный в 2012 г. на видеохостинге YouTube кинофильм "Невинность мусульман". В государствах исламского мира после его выхода начались массовые беспорядки возле зданий посольств США, были убиты посол США в Ливии и трое служащих посольства. В России данный фильм был отнесен к категории экстремистских материалов. В свою очередь, названная кинокартина вписывается в пределы свободы слова, предусмотренные Первой поправкой к Конституции США.

В рассматриваемом аспекте важно то, что основные цифровые платформы глобального масштаба (YouTube, Facebook, Twitter, Instagram) функционируют в рамках американской юрисдикции. Соответственно, любые судебные споры, а также оценка допустимости приведения в исполнение решений иностранных судов в отношении этих платформ будут оцениваться сквозь призму Первой поправки к Конституции США, что презюмирует распространение гарантий реализации и защиты свободы слова, не имеющих аналогов в правовых системах большинства современных государств.

До 2016 года единственными регуляторами норм языка вражды в названных социальных сетях и видеохостинге были их администраторы. 31 мая 2016 г. Европейская комиссия в сотрудничестве с представителями Facebook, Twitter, YouTube, Microsoft подписали Кодекс поведения в отношении противозаконных проявлений языка вражды[8]. В 2018 году к ним присоединились Instagram, Google+, Snapchat, DailyMotion. Согласно указанному Кодексу эти компании осуществляют четкий и эффективный мониторинг сообщений, содержащих противозаконный язык вражды, удаляют и запрещают доступ к такому контенту, ознакомляют пользователей с типами контентов, которые запрещены правилами сообщества, предоставляют информацию государственным властям государств-членов об отправке уведомлений о закрытии доступа или удалении противозаконного языка вражды, содействуют улучшению сотрудничества друг с другом и иными платформами путем обмена лучшими практиками. При этом признается ценность свободы критики, новых идей и инициатив, поддержки образовательных программ, которые развивают критическое мышление.

В правилах общения соответствующих социальных сетей предусмотрены нормы (различной степени детализации), предусматривающие режим языка вражды. Например, нормы сообщества Facebook признают недопустимой публикацию враждебных высказываний (в том числе ругательств и оскорблений, направленных на человека или группу людей в переписке; допущение травли, пожелания смерти, серьезной болезни, увечья или физического вреда). В Instagram запрещена публикация враждебных высказываний, материалов, направленных на то, чтобы унизить или оскорбить определенных людей. Недопустимо призывать к насилию или нападкам на людей на основании их расы, этнического или национального происхождения, пола, гендерной идентичности или религиозной принадлежности, сексуальной ориентации, заболеваний или ограниченной дееспособности. При этом допускается публикация враждебных высказываний, если это сделано для того, чтобы рассказать об этом явлении или бороться с ним. Сделано это должно быть с четким указанием намерений.

Однако, несмотря на наличие соответствующих норм поведения (правил общения), реакция обозначенных цифровых платформ на появление ненавистнической риторики нередко бывает неадекватной и/или несвоевременной. Так, генеральный директор компании Facebook Марк Цукерберг признал недостаточную эффективность принимаемых мер для предотвращения религиозного насилия и дискриминации в Мьянме[9].

Следует отметить, что на YouTube-каналах и сегодня не заблокировано множество роликов, в которых просматривается язык вражды. В определенной степени это объясняется тем, что мониторинг и фильтрация контента предполагает серьезные финансовые инвестиции, что некоторыми компаниями рассматривается в качестве нецелесообразных расходов. Помимо этого, существуют объективные сложности интерпретации языковых особенностей. Язык предопределяется историческими и социальными факторами развития, в том числе отражает национальную культуру различных сообществ, сложившиеся традиции и обычаи. Для неспециалистов надлежащим образом категоризировать содержание суждений достаточно сложно, а в автоматическом режиме едва ли вообще возможно. Кроме того, необходимо учитывать, что язык вражды может иметь намеренно завуалированный характер (например, под видом научного материала), что существенно осложняет его своевременное выявление и удаление.

В конце марта 2019 г. М. Цукерберг призвал правительства и регулирующие органы стран принять унифицированные нормы регулирования Интернета. В отношении языка вражды М. Цукерберг заявил: "Интернет-компании должны нести ответственность за принимаемые стандарты оценки вредоносного контента. Очевидно, что невозможно удалить весь содержащийся в Интернете вредоносный материал, но когда используется множество различных сервисов, реализующих собственную политику и процессы, нам необходим более стандартизированный подход"[10]. В качестве одного из возможных средств разрешения сложившейся ситуации М. Цукерберг предложил создать "независимый орган, который будет рассматривать апелляции на решения цифровых платформ"[11].

В текущий период, несомненно, существует острая необходимость выработки единого унифицированного подхода интерпретации базовых критериев определения понятия языка вражды и присущих ему признаков. В этом плане формализация и стандартизация правил общения будет способствовать повышению культуры общения. Вместе с тем квалификаторы языка вражды неидентичны в различных социальных сообществах. Более того, даже в рамках одной культуры нередко сложно отличить язык вражды от сарказма, юмора, гротеска. Вместе с тем это не означает, что язык вражды в социальных сетях не требует регулирования. Напротив, Интернет следует формировать в качестве пространства, где уважительное, вежливое, корректное общение является нормой.

Целесообразно принятие универсальных стандартов общения в социальных сетях глобального масштаба между цифровыми платформами, публичными органами власти и крупными сообществами интернет-пользователей. Наряду с этим их рационально систематически уточнять и дополнять с учетом специфики конкретных государств и регионов (например, путем ограничения доступа к контенту, который может задеть чувства верующих).

При этом необходимо учитывать, что принятие тех или иных правил не означает, что они будут прочитаны или поняты пользователями даже при условии, что соответствующая отметка об ознакомлении при авторизации проставлена. Нормы общения необходимо формировать и укреплять непосредственно в процессе социальной коммуникации в сети, обеспечивать неукоснительное их соблюдение, в том числе путем принятия превентивных и карательных мер ответственности (направление адресных предупреждений о недопустимости нарушений принятых норм общения, ограничение возможности создания групп или вхождения в группы, удаление из групп, закрытие доступа к контенту, распространение на специальных вкладках информации о таких пользователях и их публичное осуждение). Помимо этого, в качестве рецензентов целесообразно привлекать интернет-сообщества, блогеров, а также иных активных пользователей социальных сетей, предусмотреть расширенные формы их поддержки.

Как представляется, такой синтезированный подход способствует формированию информационного пространства общения, в котором язык вражды будет неприемлемой формой проявления невежества и грубости, неприемлемой в нормальном обществе.

Литература

1. Cranmer F. Article 10 ECHR does not protect anti-Semitic views: M'Bala M'Bala v. France / F. Cranmer // Law & Religion UK. 13 November 2015. URL: www.lawandreligionuk.com/2015/11/13/article-10-echr-does-not-proect-anti-semitic-views-mbala-mbala-v-france.

2. Palatino M. Компания Facebook признает, что запоздала с реакцией на язык вражды в Мьянме (пер. O. Vedminska) / M. Palatino. URL: www.ru.globalvoices.org/2018/10/04/775578/#.

3. Rosenfeld M. Hate Speech on Constitutional Jurisprudence: A Comparative Analysis / M. Rosenfeld // Cardozo Law Review. 2003. Vol. 24. P. 1523 — 1567.

4. Sangsuvan K. Balancing Freedom of Speech on the Internet under International Law / K. Sangsuvan // North Caroline Journal of International Law and Commercial Regulation. 2014. Vol. 39. Iss. 3. P. 702 — 755.

5. Shaw L. Hate Speech in Cyberspace: Bitterness without Boundaries / L. Shaw // Notre Dame Journal of Law, Ethics & Public Policy. 2012. Vol. 25. P. 279 — 304.

6. Wu P. Impossible to Regulate? Social Media, Terrorists and the Role for the U.N. / P. Wu // Chicago International Journal of Law. 2015. Vol. 16(1). P. 1523 — 1567.

7. Zuckerberg M. Four Ideas to the Regulate the Internet / M. Zuckerberg // Facebook Newsroom. URL: www.newsroom.fb.com/news/2019/03/four-ideas-regulate-internet/.

 


[1] Общеполитическая рекомендация N 15 Европейской комиссии по борьбе с расизмом и нетерпимостью "О борьбе с разжигающими ненависть высказываниями" (CRI(2016)15) // Прецеденты Европейского суда по правам человека: электронное периодическое издание / Учредитель ООО "Развитие правовых систем". 2016. Октябрь. N 10(34).

[2] The First Amendment: Categories of Speech. January 16, 2019. P. 2.

[3] Sangsuvan K. Balancing Freedom of Speech on the Internet under International Law // North Caroline Journal of International Law and Commercial Regulation. Vol. 39. No. 3. P. 733.

[4] Rosenfeld M. Hate Speech on Constitutional Jurisprudence: A Comparative Analysis // Cardozo Law Review. 2003. Vol. 24. P. 1537 — 1538, 1539.

[5] Cranmer F. Article 10 ECHR does not protect anti-Semitic views: M'Bala M'Bala v. France // Law & Religion UK, 13 November 2015. URL: www.lawandreligionuk.com/2015/11/13/article-10-echr-does-not-proect-anti-semitic-views-mbala-mbala-v-france (дата обращения: 25.03.2019).

[6] Wu P. Impossible to Regulate? Social Media, Terrorists and the Role for the U.N. // Chicago International Journal of Law. 2015. Vol. 16(1). P. 294. См. также: Sangsuvan K. Op. cit. P. 718.

[7] Shaw L. Hate Speech in Cyberspace: Bitterness without Boundaries // Notre Dame Journal of Law, Ethics & Public Policy. 2012. Vol. 25. P. 267.

[8] Code of Conduct on Countering Illegal Hate Speech Online. URL: www.ec.europa.eu/info/sites/info/files/code_of_conduct_on_Countering_illegal_hate_speech_online_en.pdf (дата обращения: 25.04.2019).

[9] Palatino M. Компания Facebook признает, что запоздала с реакцией на язык вражды в Мьянме (пер.: O. Vedminska). URL: www.ru.globalvoices.org/2018/10/04/775578/# (дата обращения: 25.04.2019).

[10] Zuckerberg M. Four Ideas to the Regulate the Internet // Facebook Newsroom. URL: www.newsroom.fb.com/news/2019/03/four-ideas-regulate-internet/ (дата обращения: 25.04.2019).

[11] Ibid.


Рекомендуется Вам: