Модели делегирования полномочий при признании физического лица квалифицированным инвестором

Автор: Львова С.В.

Оглавление

Передача полномочий по квалификации как особый случай делегирования публичных полномочий частному субъекту

Наделение Банка России полномочиями по установлению правил квалификации физических лиц как феномен делегирования нормотворчества

Субделегирование нормотворческих полномочий по квалификации

Библиографический список

---

Настоящее исследование, посвященное анализу правовой природы признания физического лица квалифицированным инвестором, представляется весьма актуальным не только по причине отсутствия доктринально-правовых исследований института квалифицированного инвестора, но и в связи с широким обсуждением в СМИ [25] и профессиональном сообществе проекта Федерального закона N 618877-7 «О внесении изменений в Федеральный закон «О рынке ценных бумаг» и отдельные законодательные акты Российской Федерации» [10] (далее — Законопроект N 618877-7).

Правила и принципы признания физического лица квалифицированным инвестором (далее — квалификация) заложены ст. 51.2 ФЗ N 39-ФЗ [3] и направлены на реализацию, как нам представляется, цели удовлетворения публичного интереса в развитии рынка ценных бумаг и допуске на рынок подготовленных профессионалов и защиты от возможности утраты инвестиций розничного инвестора как слабой стороны экономических правоотношений. Безусловно, признание лица квалифицированным инвестором — это реализация принципа дифференцированного подхода государства к регулированию отношений, возникающих при обращении ценных бумаг, что относится к предмету регулирования ФЗ N 39-ФЗ в силу его ст. 1 и преследует публичный интерес.

В диспозиции п. 7 ст. 51.2 ФЗ N 39-ФЗ установлен субъект, осуществляющий квалификацию, под которым понимается брокер, управляющий или иное лицо при прямом указании на это в соответствующем федеральном законе, основания квалификации — заявление претендента и соответствие его требованиям, установленным п. 4 ст. 51.2 ФЗ N 39-ФЗ, а также правила квалификации — ссылка на порядок, установленный Банком России, под которым понимается его указание от 29.04.2015 N 3629-У [6]. Законопроект N 618877-7, к слову сказать, предлагает расширение перечня субъектов за счет форекс-дилеров, которые так же, как брокеры и управляющие, будут осуществлять категоризацию физических лиц (вместо ныне действующей процедуры признания физических лиц квалифицированными инвесторами). Предлагается также и изменение порядка квалификации: нормативный акт Банка России как основание для установления правил квалификации предполагается заменить на «порядок, установленный базовыми стандартами защиты прав и интересов физических и юридических лиц — получателей финансовых услуг, оказываемых лицами, осуществляющими категоризацию, разработанными саморегулируемыми организациями в сфере финансового рынка, членами которых являются лица, осуществляющие категоризацию» [22] (п. 1 ст. 51.7 Законопроекта N 618877-7).

Логически содержательный анализ нормы п. 7 ст. 51.2 ФЗ N 39-ФЗ дает нам право утверждать, что законодательный прием по квалификации является одной из форм делегирования государственно-властных полномочий (публичных функций) конкретным профессиональным участникам (далее — профучастникам) рынка ценных бумаг, на что ранее указывалось не только автором [19, 20], но и другими учеными [11]. При этом законодатель, в соответствии с правилами диспозиции п. 7 ст. 51.2 ФЗ N 39-ФЗ, делегировал полномочия в рамках реализации процедуры признания физических лиц квалифицированными инвесторами двум субъектам:

1) профучастнику рынка ценных бумаг в части полномочий по признанию (здесь и далее выделено нами. — С.Л.) физических лиц квалифицированными инвесторами;

2) Банку России в части установления правил признания лиц квалифицированными инвесторами.

Таким образом, в рассматриваемой норме права реализовано два механизма делегирования:

1) делегирование публичных полномочий частному субъекту;

2) делегирование полномочий по нормотворчеству Банку России, который, в свою очередь, часть вышеуказанных полномочий на основании изданного им нормативного акта — указания от 29.04.2015 N 3629-У — передал конкретным профучастникам: брокерам, управляющим и управляющим компаниями паевого инвестиционного фонда (абз. 2 п. 1.1) [6].

Передача полномочий по квалификации как особый случай делегирования публичных полномочий частному субъекту

Сразу отметим, что исследуемый феномен делегирования не является единственным случаем, когда публичные полномочия передаются частному лицу. В связи с проводимой административной реформой в современном публичном праве достаточно активно реализуется тенденция делегирования публичных полномочий частным субъектам, которые не имеют отношения к публичной власти, что не может не вызывать живой дискуссии у отечественных ученых.

Исследование научной и специальной литературы показало, что в традиционном понимании под делегированием государственно-властных полномочий подразумевается фактическое перераспределение конкретных публичных функций между определенными уровнями власти [18] или «передача определенных задач и полномочий субъекту, принимающему на себя ответственность за их выполнение» [15].

В соответствии с определением, предложенным профессором Е.В. Гриценко, под "делегированием публичных полномочий следует понимать возложение законом, на основе закона либо в предусмотренных законом случаях договором (соглашением) функций и полномочий, входящих в компетенцию одного самостоятельного в правовом отношении публичного субъекта, на другого субъекта, законодательно признанного обладающим публично-правовой либо частноправовой правосубъектностью" [14]. При этом под задачей (функцией, полномочием) публичных субъектов профессор Е.В. Гриценко предлагает понимать «социально значимые сферы деятельности, обозначенные в Конституции РФ как предметы ведения Российской Федерации и ее субъектов (ч. 3 ст. 5, ч. 3 ст. 11, ст. 71, ч. 1 ст. 72, ст. 73, 76, ч. 2 ст. 77), которые исключаются из компетенции передающего публичного субъекта при сохранении за ним в большем или меньшем объеме ответственности в публичной сфере за реализацию в конечном итоге публичной задачи» [14].

Из семантического анализа понятия термина "публичные функции", широко применяемого в доктрине и практике, вытекает, что данный термин обозначает деятельность различных субъектов, направленную на удовлетворение общественного и публичного интереса, который признается и охраняется государством. Анализ результатов доктринального толкования понятия "публичные функции" показал, что теоретико-правовые рассуждения ученых сводятся к "взаимосвязи публичных функций с публичным интересом, ибо главная задача государства — обеспечение устоев общества при гарантированном удовлетворении частных интересов" [13, 17, 23, 24 и др.].

В соответствии с Конституцией РФ "регулирование и защита прав и свобод человека и гражданина (п. "в" ст. 71)" [1], а также установление правовых основ единого рынка, частью которого является рынок ценных бумаг (п. "ж" ст. 71), находятся в ведении Российской Федерации и, безусловно, являются общественно значимой сферой.

Лица, которым переданы полномочия по квалификации в силу нормы ч. 18 ст. 2 ФЗ N 39-ФЗ, относятся к категории специальных субъектов рынка ценных бумаг — профучастников, но при этом как участники гражданского оборота являются частными лицами и не имеют никакого отношения к публичной сфере, и уж тем более не обладают властными полномочиями. А потому нормы п. 7 ст. 51.2 ФЗ N 39-ФЗ как раз и являются особым способом делегирования частным лицам — конкретным профучастникам рынка ценных бумаг публичных полномочий по квалификации физических лиц с целью предоставления профессионалам широких возможностей для инвестиций и защиты обычного инвестора от участия в высокорисковых операциях и сделках на фондовом рынке.

Конституционный Суд РФ, давая в своем Постановлении от 19.12.2005 N 12-П [7] оценку сути делегирования публичных полномочий частному лицу, исходя из позиции о "достаточно широкой свободе усмотрения законодателя", указал на невозможность отступления от принципов Конституции РФ, которыми заложены пределы по использованию ее публично-правовых начал (ст. 7 и 8, ч. 2 и 3 ст. 55), и сформулировал два основных принципа делегирования полномочий частному лицу, которые в равной степени распространяются и на механизм делегирования, установленный п. 7 ст. 51.2 ФЗ N 39-ФЗ:

1. Наделяя конкретных частных лиц публичными полномочиями, государство в любом случае оставляет за собой контрольные функции с целью недопущения нарушения прав других лиц.

2. Государство, отказываясь от принадлежащего ему конституционного права по установлению правовых основ рынка и влияния на содержание таких норм, полномочия по принятию которых делегированы частным субъектам, применяет в таких случаях механизм судебного нормоконтроля и другие способы, установленные в Конституции РФ, а именно гарантированную судебную защиту в соответствии с нормами ч. 1 ст. 46, при осуществлении которой суд по прямому указанию конституционной нормы (ч. 2 ст. 120) в случае несоответствия конкретного акта закону в основу решения кладет именно закон, а также механизм прокурорского контроля (ч. 5 ст. 129).

Таким образом, представляется, что передача полномочий конкретным профучастникам рынка ценных бумаг по квалификации физических лиц следует рассматривать в качестве особого случая делегирования публичных полномочий частному субъекту, который, по нашему мнению, заслуживает особого внимания со стороны законодателя в силу особой социальной значимости института квалифицированного инвестора и выполняемой им роли в обществе.

Наделение Банка России полномочиями по установлению правил квалификации физических лиц как феномен делегирования нормотворчества

Оценивая правовой статус Центрального банка Российской Федерации, отметим, что в соответствии с нормами ст. 75 Конституции РФ и ст. 1 Федерального закона от 10 июля 2002 г. N 86-ФЗ "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)" [4] он наделен конституционно-правовым статусом, является мегарегулятором, осуществляя функции государственного контроля и надзора в банковской сфере и в сфере рынка ценных бумаг, осуществят определенные публичные функции и полномочия в вышеуказанной сфере регулирования, т.е. выступает как особый публично-правовой институт. При этом предполагается, что Банк России осуществляет свои функции независимо как от органов власти, так и от участников рынка и их интересов.

Сразу отметим, что если в дискуссиях относительно правового статуса Банка России научное сообщество пришло к единому знаменателю и однозначно утвердилось во мнении, что Центральный Банк является юридическим лицом с особым конституционным статусом, наделенным властными полномочиями, то относительно правовой природы издаваемых им нормативных актов единодушия в доктрине нет.

Говоря о правилах признания лица квалифицированным инвестором, следует отметить, что законодатель установил основные правила путем их, можно сказать, декларативного перечисления в положениях ст. 51.2 ФЗ N 39-ФЗ в виде установления оснований для квалификации (п. 4), делегировав при этом Банку России право определять детали каждого основания (требования к ценным бумагам и иным финансовым инструментам, опыту работы и образованию, к сделкам: по количеству, объему и срокам, а также по размеру имущества, принадлежащего претенденту) и процедуру.

Признавая особую роль Банка России как мегарегулятора, в доктрине после долгих дискуссий на эту тему установилось мнение о его особом правовом статусе, приравненном к государственным органам. Однако, приравняв статус Банка России к статусу государственного органа, законодатель не уравнял по статусу "нормативные правовые акты", издаваемые госорганами с "нормативными актами", издаваемыми Банком России. Исследуя данный вопрос, профессор А.Г. Братко указывает, в частности, на то, что Конституция РФ и ГК РФ оперируют понятием "нормативный правовой акт", который является атрибутом государственной власти, а ФЗ "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)" и другие федеральные законы, к которым, в частности, относится и рассматриваемый ФЗ N 39-ФЗ, оперируют термином "нормативный акт" применительно к компетенции Банка России. По мнению ученого, "заложенные в Конституции РФ принципы правотворчества применимы только к государственным органам и органам местного самоуправления, которые хоть и не относятся к категории государственных органов, но на них распространяется понятие делегированного правотворчества" [12].

Исследуя различия терминов "нормативный акт" и "нормативный правовой акт" с позиций административного и банковского права, профессор А.Г. Братко указывает на существующую юридическую коллизию, которая имеет непосредственное отношение к правоприменительной практике [12]. Проецируя выводы ученого на положения ФЗ N 39-ФЗ и нормы КоАП, следует отметить, что ч. 3 ст. 15.29 КоАП РФ установлена административная ответственность за незаконное признание лица квалифицированным инвестором. При этом понятие незаконного признания не раскрывается, что логично, т.к. эта категория относится к законодательству о рынке ценных бумаг, а не к административному праву. Однако не уточняется это понятие и в нормах ФЗ N 39-ФЗ. Доктрина тоже не предложила своего толкования. Анализируя данное понятие с позиций ч. 3 ст. 15.29 КоАП РФ, т.е. следуя от обратного, прибегнув при этом к анализу правил признания физического лица квалифицированным инвестором, можно констатировать, что в данном случае под незаконным признанием законодатель понимает нарушение правил квалификации. Однако здесь мы сталкиваемся с коллизией норм административного права и специальных норм действующего законодательства о рынке ценных бумаг. Анализируя принципы административной ответственности, проф. А.Г. Братко через толкование положений подп. 3 п. 1 ст. 1.3 КоАП РФ справедливо отмечал, что «административная ответственность на федеральном уровне может быть установлена только за нарушение правил и норм, предусмотренных федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, но не за нарушение нормативного акта» [12], к категории которого относится указание Банка России [6], и уже тем более не за нарушение внутреннего регламента профучастника рынка ценных бумаг, в котором в силу прямого предписания нормативного акта регулятора (п. 1.1 указаний) [6] как раз и должны быть прописаны все процедурные вопросы квалификации физического лица. Однако ввиду того, что нормативные акты Банка России и тем более регламенты профучастников не относятся к категории нормативных правовых актов, главная цель защиты прав человека (гражданина) (ст. 1.2 КоАП РФ [2]), заложенная законодателем не только в административное законодательство, но и при введении института квалифицированного инвестора, осталась, на наш взгляд, нереализованной ввиду наличия вышеуказанных существенных коллизий в законодательстве, а также формальности подхода регулятора к возложенным на него полномочиям по установлению порядка квалификации, о чем речь пойдет далее.

Таким образом, делегируя Банку России полномочия нормотворчества, законодатель, с одной стороны, не учел, что, как вытекает из доктринального толкования и комплексного логического анализа законодательства, нормативные акты мегарегулятора не относятся к категории правовых, за нарушение которых может быть установлена публичная ответственность, например административная. С другой стороны, из положений Постановления Конституционного Суда РФ от 19.12.2005 по делу N 12-П [7] вытекает, что главная особенность и принцип делегирования публичных полномочий — это контроль со стороны государства. Однако, как указывалось ранее, Банк России обладает особым статусом и независимостью, что, в частности, выражается в особом порядке принятия его нормативных актов — по правилам, установленным не Правительством РФ [5], как это принято для всех госорганов РФ, а Банком России самостоятельно (ст. 7 ФЗ N 86-ФЗ) [4].

Субделегирование нормотворческих полномочий по квалификации

Реализуя делегированные законодателем на основании п. 7 ст. 51.2 ФЗ N 39-ФЗ полномочия по разработке порядка признания лица квалифицированным инвестором, Банк России принял указание от 29.04.2015 N 3629-У [6], в п. 1.2 которого он наделил брокеров, управляющих и управляющих компаний паевого инвестиционного фонда обязанностью утвердить собственный регламент, который бы устанавливал порядок принятия решения о квалификации с закрытым перечнем положений, изложенных в вышеуказанном пункте нормативного акта регулятора, т.е. сузил перечень специальных субъектов, наделенных правом признания лиц квалифицированными инвесторами по сравнению с тем перечнем, который установлен законодателем, исключив из него иных лиц, которые могут быть указаны в федеральном законе. В этом смысле, по нашему мнению, нормативный акт Банка России в данной части противоречит вышеуказанным положениям норм п. 7 ст. 51.2 ФЗ N 39-ФЗ.

Из буквального анализа нормы п. 1.2 указаний вытекает, что, в частности, профучастникам поручено самостоятельно разработать порядок соблюдения исчерпывающе перечисленных Банком России в вышеуказанном пункте указаний процедурных моментов, в том числе предусмотреть в разрабатываемом регламенте:

— перечень документов, которые должен предоставить претендент-заявитель с целью подтверждения соблюдения им установленных для квалификации требований, а также порядок предоставления таких требований;

— порядок проверки предоставленных заявителем-претендентом сведений;

— порядок проверки соответствия заявителя — претендента на квалификацию установленным для нее требованиям;

— срок принятия решения о квалификации или об отказе в ней;

— порядок уведомления заявителя-претендента о принятом решении.

Логический анализ положений указания Банка России от 29.04.2015 N 3629-У и сопоставление его положений с п. 7 ст. 51.2 ФЗ N 39-ФЗ дают нам право утверждать, что в данном случае применен механизм субделегирования полученных Банком России в порядке делегирования полномочий на основании закона по разработке порядка признания лиц квалифицированными инвесторами.

В доктрине феномен субделегирования полученных в порядке делегирования полномочий практически не изучен, специальные исследования в этой области отсутствуют. Отдельные моменты субделегирования рассматривались профессором Е.В. Гриценко [14], в частности, при исследовании вопроса субделегирования публичных функций МФЦ иным частным субъектам, а также А.В. Мадьяровой, которая в рамках своего исследования о делегировании публичных полномочий между субъектами публичного права пришла к выводу о том, что «субделегироваться могут только полномочия, переданные субъектам РФ федеральными законами, полномочия, передаваемые соглашениями между федеральными и региональными органами исполнительной власти, последующей передаче на местный уровень не подлежат». Таким образом, по заключению А.В. Мадьяровой, передача на местный уровень делегированных субъектам федеральных полномочий допустима только в случае, если это прямо разрешено (предусмотрено) федеральным законом [21].

Анализ немногочисленной судебной практики по теме делегирования правотворчества показывает, что субделегирование полученных полномочий допустимо только при наличии прямого указания на это, что подтверждается решением Верховного Суда от 12.02.2003 по делу N ГКПИ03-49 [8], в котором суд пришел к выводу о незаконности субделегирования полученных Правительством РФ полномочий.

В рамках другого дела, в котором предметом рассмотрения был уже конкретный нормативный акт Банка России, Верховный Суд РФ, рассматривая вопрос о возможности передачи полномочий Председателя Банка России по подписанию нормативных актов другому лицу, пришел к категоричным выводам о недопустимости субделегирования нормотворческих полномочий по причине отсутствия прямого указания на это в федеральном законе [9].

Таким образом, судебная практика исходит из того, что субделегирование переданных полномочий по правотворчеству или нормотворчеству допустимо только в том случае, если это прямо вытекает из федерального закона, ибо закон — это главный источник правотворчества.

Конституционный Суд РФ в своем Определении от 5 июля 2005 г. по делу N 289-О дал важную, на наш взгляд, оценку механизму делегирования и субделегирования, придя к выводу о том, что "прямое указание федерального закона на конкретный орган или уровень власти, на который возлагается реализация полномочий, предусмотренных данным федеральным законом, обязывает именно этот орган или уровень власти реализовать предоставленные полномочия".

Проецируя позицию Конституционного Суда РФ на рассматриваемую ситуацию, отметим, что, по сути, Банк России, получив делегированное ему федеральным законом полномочие по разработке правил квалификации, не вправе был самостоятельно, на основе принятого им нормативного акта передавать реализацию этого полномочия другим лицам, тем более лицам, которые не просто признают конкретное физическое лицо квалифицированным инвестором, а осуществляют это именно с целью реализации определенных финансовых инструментов, как это было в ситуации с ПАО "НБ "ТРАСТ", который признавал своих вкладчиков квалифицированными инвесторами с целью реализации последним высокорисковых финансовых инструментов — кредитных нот, что широко освещалось в СМИ [16].

Следовательно, наделив лиц, осуществляющих признание физических лиц квалифицированными инвесторами, полномочиями по разработке и утверждению собственного нормативного акта, регламентирующего процедурные вопросы принятия решения о квалификации, Банк России вышел за пределы своей компетенции, установленной ФЗ N 39-ФЗ.

Резюмируя изложенное, следует отметить, что предмет настоящего исследования обнажил не только проблему делегирования публичных полномочий частному субъекту, но и проблему разграничения понятий нормотворчества и правотворчества, что имеет принципиальное значение для правоприменителя, но практически не изучено в доктрине. По проблеме субделегирования полученных полномочий по изданию нормативного акта, как это было реализовано Банком России, который уполномочил профучастников рынка ценных бумаг — брокеров и управляющих — разрабатывать собственные нормативные акты по квалификации физических и юридических лиц, вообще отсутствуют какие-либо фундаментальные исследования, что диктует необходимость подробного рассмотрения данного вопроса в отдельной статье.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. 04.08.2014. N 31. Ст. 4398.

2. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 N 195-ФЗ (ред. от 18.07.2019) // Собрание законодательства РФ. 07.01.2002. N 1 (ч. 1). Ст. 1.

3. Федеральный закон от 22.04.1996 N 39-ФЗ (ред. от 17.06.2019) "О рынке ценных бумаг" // Российская газета. N 79. 1996. 25 апреля.

4. Федеральный закон от 10.07.2002 N 86-ФЗ (ред. от 03.07.2019) "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)" // Собрание законодательства РФ. 15.07.2002. N 28. Ст. 2790.

5. Постановление Правительства РФ от 13.08.1997 N 1009 (ред. от 02.02.2019) "Об утверждении Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации" // Собрание законодательства РФ. 18.08.1997. N 33. Ст. 3895.

6. Указание Банка России от 29.04.2015 N 3629-У "О признании лиц квалифицированными инвесторами и порядке ведения реестра лиц, признанных квалифицированными инвесторами" // Вестник Банка России. 2015. N 51. 15 июня.

7. Постановление Конституционного Суда РФ от 19.12.2005 N 12-П "По делу о проверке конституционности абзаца восьмого пункта 1 статьи 20 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" в связи с жалобой гражданина А.Г. Меженцева" // Собрание законодательства РФ. 16.01.2006. N 3. Ст. 335.

8. Решение Верховного Суда РФ от 12.02.2003 N ГКПИ03-49 "О признании частично недействующими отдельных положений Постановления Правительства РФ от 28.08.1992 N 632 "Об утверждении Порядка определения платы и ее предельных размеров за загрязнение окружающей природной среды, размещение отходов, другие виды вредного воздействия" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. N 3.

9. Определение Верховного Суда РФ от 02.07.2002 N КАС02-310 "Об оставлении без изменения решения Верховного Суда РФ от 18.04.2002 N ГКПИ02-399, которым были признаны частично недействующими отдельные пункты Положения Банка России от 15.09.1997 N 519 "О порядке подготовки и вступления в силу нормативных актов Банка России" и указания Банка России от 24.06.1998 N 262-У, вносящего изменения в данное Положение" // СПС "КонсультантПлюс" (дата обращения: 12 июля 2019 г.).

10. Проект Федерального закона N 618877-7 "О внесении изменений в Федеральный закон "О рынке ценных бумаг" и отдельные законодательные акты Российской Федерации". URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/618877-7 (дата обращения: 12 июля 2019 г.).

11. Арзуманова Л.Л., Рождественская Т.Э., Белова Л.Г., Костюк И.В., Ротко С.В., Холкина М.Г., Рогалева М.А. Комментарий к Федеральному закону от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг" (постатейный) // СПС "КонсультантПлюс", 2018 (дата обращения: 13 июля 2019 г.).

12. Братко А. Специфика нормативных актов Банка России // Право и экономика. 2006. N 7. С. 19 — 26.

13. Васильева М.И. Публичные интересы в экологическом праве. М.: Изд-во МГУ, 2003. 424 с.

14. Гриценко Е.В. Конституционные основы и правовые формы привлечения частных субъектов к решению муниципальных задач в России в сравнительной перспективе // Закон. 2013. N 2. С. 113 — 128.

15. Гузанова Н.А. Делегирование полномочий // Сборники конференций НИЦ "Социосфера". 2012. N 39. С. 80 — 85.

16. Зубова Е. Жертвы оздоровления: ВИП-клиенты банка "Траст" могут лишиться своих денег. URL: https://www.forbes.ru/finansy/igroki/277337-zhertvy-ozdorovleniya-vip-klienty-banka-trast-mogut-lishitsya-svoikh-deneg (дата обращения: 13 июля 2019 г.).

17. Интерес в публичном и частном праве: Науч. конф. в ГУ — ВШЭ (ноябрь 2002 г.) // Журнал российского права. 2003. N 1. С. 139 — 142.

18. Кочеткова Н.В. Государственная власть и местное самоуправление: правовые проблемы делегирования полномочий // Новая мысль. 2005. N 1. С. 15 — 19.

19. Львова С. Квалифицированный инвестор по букве и духу закона // СПС "КонсультантПлюс", 2015 (дата обращения: 12 июля 2019 г.).

20. Львова С.В. Из обычного вкладчика — в "квалифицированного инвестора" за один день. Соответствует ли это букве и духу закона? // Сборник трудов XVI Международной научной конференции "Муромцевские чтения". М., 2016.

21. Мадьярова А.В. Предметы ведения муниципальных образований и полномочия органов местного самоуправления: попытка системного анализа // СПС "КонсультантПлюс", 2008 (дата обращения: 13 июля 2019 г.).

22. Официальный сайт Государственной Думы РФ. Проект Федерального закона N 618877-7 [Электронный ресурс]. URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/618877-7 (дата обращения: 12 июля 2019 г.).

23. Талапина Э., Тихомиров Ю. Публичные функции в экономике // Право и экономика. 2002. N 6. С. 3 — 9.

24. Тихомиров Ю.А. Публичное право (Глава 2. Публичный интерес). URL: http://kursach.com/biblio/0010028/000.htm (дата обращения: 12 июля 2019 г.).

25. ЦБ обсудил с профучастниками, как помочь частным инвесторам на фондовом рынке [Электронный ресурс]. URL: https://www.vedomosti.ru/finance/articles/2019/07/10/806231-tsb-pomoch-chastnim-investoram (дата обращения: 13 июля 2019 г.).

Рекомендуется Вам: