Юридическое дополнительное профессиональное образование в цифровую эпоху

Автор: Кузнецов Д.Л.

Один из ведущих визионеров современности президент Всемирного экономического форума К. Шваб предсказал, что юристы станут одной из тех профессий, которые будут полностью или частично автоматизированы, и что произойдет это гораздо раньше, чем мы ожидаем[1].

Данное пророчество исполняется на наших глазах с фантастической скоростью. Уже сегодня многие юристы обеспокоены тем, что юридической профессии нет места в новом цифровом мире.

Правда ли это?

Точный ответ на этот вопрос пока не знает никто. Но с абсолютной определенностью можно сказать: мир, в котором мы живем, уже никогда не будет прежним. И мы все должны научиться адаптироваться к новой реальности, в том числе в профессиональной среде.

Юристам как людям традиционно консервативным, с высоким уровнем профессиональной деформации процессы изменений, как правило, даются нелегко и влекут для них значительное повышение уровня стресса, связанного в первую очередь с неопределенностью будущего. И чем быстрее нам удастся осознать эту новую реальность, тем эффективнее и безболезненнее мы пройдем переходный период.

Каковы же ключевые последствия перехода юридической индустрии в цифровую эпоху?

Можно выделить восемь ключевых тенденций, которые будут определять развитие юридической профессии в ближайшее столетие:

1) полипрофессионализм.

Юридическая профессия чрезвычайно быстро утратит монопрофессиональный характер, присущий ей практически с момента зарождения. Работодатели в XXI в. будут ориентированы на поиск специалистов, владеющих на необходимом для них уровне одновременно двумя (а иногда и более) специализациями.

Полипрофессионализм не только обеспечивает взаимозаменяемость и взаимодополняемость персонала, гибкость поведения работников на рынке труда, дополнительные карьерные траектории, но и, главное, значительно расширяет стратегический профессиональный горизонт видения, способствующий появлению и внедрению инноваций как ключевого конкурентного преимущества в цифровой экономике.

Отсюда следует, что наличие двух или трех компетентностных ядер в рамках одной программы профессионального образования, в том числе дополнительного профессионального образования (далее — ДПО), в ближайшие годы станет (и уже становится) весьма обычным явлением.

Наиболее востребовано будет сочетание фундаментальной юридической и технологической подготовки (например, юрист-инженер, юрист-программист). Не менее популярны будут траектории "юрист-менеджер", "юрист-экономист", "юрист-финансист", "юрист-бухгалтер". Большие перспективы откроются для специалистов, сочетающих юридическую профессию с отраслевыми профилями (юрист-врач, юрист-психолог, юрист-лингвист).

При этом наиболее конкурентоспособными в новую эпоху все-таки окажутся специалисты, обладающие одновременно тремя и более профессиями (юрист-менеджер-инженер, юрист-лингвист-программист, юрист-менеджер-лингвист-психолог и т.п.);

2) юрист как высокотехнологичная профессия.

Юристу в цифровой экономике предстоит освоить целый комплекс цифровых компетенций, включая прежде всего навыки программирования. Владение подобными специальными компетенциями станет необходимым элементом базовой подготовки уже на уровне высшего юридического образования (бакалавриата или специалитета). Остальным представителям юридического сообщества придется ликвидировать соответствующие квалификационные пробелы, в частности самостоятельно, через самообразование или систему ДПО;

3) массовая автоматизация юридических услуг, предполагающая их общедоступный характер и, как следствие, углубление специализаций в юридической индустрии.

Массовая автоматизация юридических услуг действительно вызовет глобальную перестройку всей юридической отрасли, флагманами которой станут высокотехнологичные юридические компании, имеющие собственные инновационные разработки в области цифровых юридических технологий.

На первом этапе нас, несомненно, ожидает значительное сокращение низкоквалифицированного юридического персонала, не обладающего необходимыми для индустрии 4.0 современными компетенциями, главным образом цифровыми;

4) формирование класса самостоятельных квалифицированных потребителей цифровых юридических услуг, в том числе в области правового обеспечения профессиональной деятельности.

В ближайшие десятилетия сформируется класс квалифицированных потребителей рынка цифровых юридических услуг, которые в большинстве случаев будут самостоятельно решать свои юридические проблемы, используя современные информационные технологии. Нас ждет эпоха "электронной юриспруденции".

Армия малоквалифицированных юристов, зарабатывающих на оказании типовых юридических услуг уровня регистрации ИП, составления договоров, подачи исковых заявлений, никому не будет нужна;

5) узкие юридические специализации.

В юриспруденции, как и в медицине, всегда высоко ценилась профессиональная специализация (судья, прокурор, адвокат, нотариус и др.). Конечно, в первую очередь это связано со сложностью и многогранностью юридической профессии.

Сформировавшийся класс квалифицированных потребителей цифровых юридических услуг по-прежнему будет вынужден обращаться к профессиональным юристам по вопросам, на которые он не сможет получить ответы в типовой информационной среде. Речь будет идти, как правило, о межотраслевых или междисциплинарных нетипичных проблемах непредвиденного характера и повышенного уровня сложности.

Уже сейчас очевидно, что это будет весьма узкий элитный и высококонкурентный сегмент профессиональной деятельности и найти в нем свое место сможет далеко не каждый юрист.

Также получат развитие углубленные специализации в комплексных отраслях права (медицинское, спортивное, градостроительное, образовательное право и т.д.). При этом работа в подобных узкоспециализированных секторах будет зачастую предполагать наличие второго профильного образования — медицинского, педагогического, архитектурного и др.

Сохранят свое место на рынке юридических услуг и те, кто сможет освоить углубленные специализации в рамках отраслевого деления или традиционных юридических специализаций, например специалисты по правовой защите конфиденциальной информации и персональных данных;

6) возрастание роли юридических профессиональных сообществ (ассоциаций, клубов, отраслевых объединений).

Традиционная для таких сообществ функция обеспечения элитарности и усложнения доступа к соответствующим видам профессиональной деятельности постепенно будет отодвигаться на второй план и заменяться на гораздо более прагматическую задачу повышения уровня профессионального мастерства и обмена компетенциями в среде равных. Иными словами, юридические профессиональные сообщества начнут играть роль неформальных центров повышения квалификации;

7) профессионализация рынка юридических услуг и системы управления юридической индустрией.

Как любая высокотехнологичная отрасль экономики, юридическая индустрия будет нуждаться в специально подготовленных профессиональных управленцах.

Исследование, проведенное В.С. Чичилем в рамках работы над магистерской диссертацией, показало, что уже сейчас многие компании при приеме на работу руководителей юридических подразделений предъявляют требования к наличию стажа управленческой деятельности и профильного управленческого образования или степени MBA[2].

Юридический менеджмент не просто станет одним из наиболее перспективных межотраслевых карьерных треков в юридической индустрии, но окончательно сформируется в отдельное научное направление, аналогичное "Финансовому менеджменту", "Спортивному менеджменту", "Управлению человеческими ресурсами" и т.п.

Юридическое дело будет изучаться практически во всех ведущих мировых юридических университетах (факультетах) и бизнес-школах, став одним из самых престижных и дорогих видов образования в юридической отрасли, предполагающих для поступления не только базовую юридическую подготовку, но и успешный опыт работы на управленческих позициях.

Инноваторы с творческим началом и теоретическим мышлением, способные принимать комплексные управленческие решения в высококонкурентной среде, будут востребованы практически по всем направлениям юридической деятельности, прежде всего при создании инновационных цифровых юридических продуктов.

Первый опыт подготовки таких специалистов состоялся в России в рамках магистерской программы Высшей школы юриспруденции НИУ ВШЭ "Юридический менеджмент" (академический руководитель программы — проф. А.С. Селивановский), выпускники которой успешно вышли на открытый рынок юридической индустрии в 2019 г.;

8) формирование новой методики и методологии обучения юридической профессии.

Цифровая революция не просто до неузнаваемости изменит (и уже изменила) систему образования в мире.

Учиться по-старому, в том числе юриспруденции, станет в принципе невозможно — и не только потому, что полученные знания устаревают раньше, чем ты успел их получить, или что цикл актуальности содержания полученного образования снизился с 12 — 15 до 4 — 6 лет.

Самое главное то, что образование в цифровую эпоху предполагает формирование творческого профиля личности, а это возможно только при активной жизненной и профессиональной позиции, развитом духовном и эмоциональном интеллекте обучающегося.

Конечно, современная методика преподавания права строится в первую очередь на активных формах обучения. Об этом в последние годы написано много специальной литературы[3].

Но юриста будущего нужно будет научить инновационному мышлению, операционной эффективности, построению деловых коммуникаций, переговорам и публичным выступлениям, управлению конфликтами, стрессами и временем, а также, очевидно, жизни и работе в условиях постоянных изменений, нестабильности и возрастающей сложности регулирования общественных процессов.

Таким образом, в рамках цифровой экономики нас ожидает небывалая трансформация юридической профессии, ключевую роль в которой предстоит сыграть юридическому профессиональному и дополнительному профессиональному образованию.

При этом юридическое ДПО призвано не столько смягчить возможные деструктивные последствия глобальных трансформационных перемен, снижая уровень профессионального стресса, деструктивных конфликтов и сопротивления изменениям (что, безусловно, чрезвычайно важно), сколько повысить уровень адаптивности и конкурентоспособности юристов, вовлеченных в изменения.

Современное ДПО является одним из основных путей достижения уровня квалификации, наряду с профессиональным образованием и профессиональным обучением.

Переход к девятиуровневой национальной системе квалификаций, закрепленный в Приказе Минтруда России от 12.04.2013 N 148н "Об утверждении уровней квалификации в целях разработки проектов профессиональных стандартов", предполагает реализацию программ ДПО на высших — с пятого по девятый — квалификационных уровнях.

При проведении в 2013 г. реформы образовательного права, связанной с принятием Федерального закона от 29.12.2012 N 273-ФЗ "Об образовании в Российской Федерации" (далее — Закон об образовании), ДПО утратило ряд присущих ему специфичных черт:

1) по результатам освоения дополнительных профессиональных программ больше не выдаются документы о квалификации государственного образца;

2) отменены федеральные государственные требования по программам, предполагающим получение дополнительной квалификации к высшему образованию, в том числе по программам MBA;

3) отменена государственная аккредитация дополнительных профессиональных программ;

4) в несколько раз уменьшен минимально допустимый срок освоения программ повышения квалификации и профессиональной переподготовки (по программам профессиональной переподготовки с 500 до 250 часов, по программам повышения квалификации — с 72 до 18 часов);

5) из системы ДПО исключено понятие краткосрочного повышения квалификации.

Современный субинститут ДПО входит в такой институт трудового права, как "Квалификация работника, профессиональный стандарт, подготовка и дополнительное профессиональное образование работников" (раздел IX Трудового кодекса (ТК) РФ), а также включен в комплексную отрасль образовательного права[4] и регулируется специальными нормами образовательного законодательства, в том числе Закона об образовании и Приказа Минобрнауки России от 01.07.2013 N 499 "Об утверждении Порядка организации и осуществления образовательной деятельности по дополнительным профессиональным программам".

Соответственно, при построении на корпоративном уровне системы юридического ДПО работодателю необходимо ориентироваться на обе отрасли права, а кроме того, уметь разграничивать программы повышения квалификации и программы профессиональной переподготовки (см. табл.).

Различия дополнительных профессиональных программ повышения квалификации и профессиональной переподготовки

Критерий	Программы повышения квалификации	Программы профессиональной переподготовки
Слушатели	1. Лица, имеющие среднее профессиональное и (или) высшее образование. 2. Лица, получающие среднее профессиональное и (или) высшее образование
Цель обучения	1. Совершенствование и (или) получение новой компетенции. 2. Повышение профессионального уровня в рамках имеющейся квалификации	1. Получение компетенции, необходимой для выполнения нового вида профессиональной деятельности. 2. Приобретение новой квалификации
Основание разработки программы	—	Квалификационные требования, профессиональные стандарты и ФГОС среднего профессионального и (или) высшего образования
Минимально допустимый срок освоения	Не менее 16 часов	Не менее 250 часов
Выдаваемый документ о квалификации	Удостоверение о повышении квалификации	Диплом о профессиональной переподготовке
Процесс обучения	Как единовременный и непрерывный, так и поэтапный (дискретный)
Требования к содержанию	Должно учитывать профессиональные стандарты, квалификационные требования, указанные в квалификационных справочниках
Формы обучения	Очная/очно-заочная/заочная
Возможность стажировки	Может реализовываться полностью или частично
Основание реализации	Договор об образовании

В соответствии со ст. 76 Закона об образовании ДПО должно быть направлено на удовлетворение образовательных и профессиональных потребностей, профессиональное развитие человека, обеспечение соответствия его квалификации меняющимся условиям профессиональной деятельности и социальной среды.

Для определения структуры и трудоемкости освоения дополнительной профессиональной программы, как правило, применяется система зачетных единиц (кредитов), которую образовательная организация устанавливает самостоятельно. Такая система позволяет интегрировать конкретную программу в международное образовательное пространство в рамках Болонского процесса, предполагающего получение определенного количества кредитов (ECTS) по результатам освоения образовательной программы.

Структура любой дополнительной образовательной программы, в том числе юридической, включает в себя ряд обязательных элементов:

— цель программы;

— планируемые результаты обучения;

— учебный план (перечень, трудоемкость, последовательность и распределение учебных предметов (курсов, дисциплин, модулей), иных видов учебной деятельности и формы аттестации);

— календарный учебный график;

— рабочие программы учебных предметов (курсов, дисциплин, модулей);

— организационно-педагогические условия;

— формы аттестации;

— оценочные материалы;

— иные компоненты.

В отличие от основных образовательных программ дополнительные профессиональные программы реализуются в течение всего календарного года[5].

Программы ДПО можно разделить на две группы:

1) реализуемые по усмотрению работодателя, который самостоятельно определяет необходимость ДПО для собственных нужд (ч. 1 ст. 196 ТК РФ);

2) реализуемые в обязательном порядке в случаях, предусмотренных федеральными законами, иными нормативно-правовыми актами РФ, если прохождение такого ДПО является условием выполнения работником определенного вида деятельности.

В юридической сфере к обязательным программам ДПО можно, например, отнести программы повышения квалификации нотариусов и прокурорских работников.

Так, Федеральная нотариальная палата обеспечивает повышение квалификации нотариусов, стажеров и помощников нотариусов (ст. 30 Основ законодательства РФ о нотариате (утв. ВС РФ 11.02.1993 N 4462-1)). Прокурорские работники проходят программы ДПО не реже одного раза в пять лет, а результаты полученного ими ДПО учитываются при решении вопросов о соответствии их занимаемой должности, их поощрении и продвижении по службе (ст. 43.4 Федерального закона от 17.01.1992 N 2202-1 "О прокуратуре Российской Федерации").

Особый интерес сегодня вызывает Стандарт профессионального обучения и повышения профессионального уровня адвокатов и стажеров адвокатов (далее — Стандарт), который был утвержден IX Всероссийским съездом адвокатов 18 апреля 2019 г.

Согласно этому документу основной задачей обучения и повышения профессионального уровня адвокатов является обеспечение постоянного и непрерывного совершенствования знаний как требование обязательного стандарта адвокатской профессии.

При этом адвокатское сообщество провело в Стандарте сознательное разграничение понятий "обучение", в том числе "дополнительное профессиональное образование", и "повышение профессионального уровня": последнее используется здесь как широкий термин, включающий в себя различные формы повышения профессионального уровня, перечень которых определяется Стандартом и теоретически может содержать и ДПО как лицензированный вид деятельности.

Однако для программ повышения профессионального уровня адвокатов и обучения стажеров адвокатов, разрабатываемых адвокатскими палатами субъектов Российской Федерации в соответствии со Стандартом, лицензированное ДПО в принципе не является обязательным элементом. То есть на практике складывается ситуация, когда в повышении профессионального уровня адвоката может вообще отсутствовать образовательный элемент.

Вместе с тем адвокаты обязаны повышать свой профессиональный уровень. Адвокаты со стажем менее трех лет ежегодно проходят соответствующие программы в количестве не менее 40 академических часов, со стажем более трех лет — не менее 30 академических часов. Адвокатским палатам субъектов Российской Федерации в Стандарте предоставлено право принимать решение об увеличении минимально требуемого количества часов повышения адвокатами своего профессионального уровня, но не более чем до 60 академических часов в год.

Повышение профессионального уровня адвокатов организуется Федеральной палатой адвокатов Российской Федерации (ФПА), адвокатскими палатами субъектов Российской Федерации независимо от наличия у них лицензии на ДПО.

Адвокату предоставлено право самостоятельно выбирать формы повышения профессионального уровня. Стандартом предусмотрены следующие формы:

— очные аудиторные мероприятия (лекции, тренинги, игровые судебные процессы и иные игровые (имитационные) обучающие мероприятия);

— заочные (дистанционные) мероприятия (вебинары, дистанционные онлайн-курсы);

— смешанные очно-заочные мероприятия (очно-дистанционные онлайн-курсы);

— подписка на издание "Адвокатская газета";

— научные, научно-практические и иные мероприятия, проводимые ФПА (конференции, конгрессы, круглые столы, симпозиумы);

— обучающие мероприятия, организуемые и проводимые для членов квалификационных комиссий адвокатских палат субъектов Российской Федерации;

— иные формы, предусмотренные решением Совета ФПА.

Хотя очные аудиторные занятия организуются адвокатскими палатами субъектов Российской Федерации самостоятельно либо с привлечением высших учебных заведений юридической специализации, их скорее можно отнести к системе развития персонала, чем к системе образования.

Адвокатская палата субъекта Российской Федерации организует повышение профессионального уровня адвокатов в соответствии с программой, которая может включать обучение по следующим направлениям:

— деятельность адвоката в уголовном, гражданском, административном, конституционном процессе;

— особенности оказания адвокатом помощи субъектам предпринимательской деятельности;

— деятельность адвоката в ЕСПЧ;

— специальные знания, юридическая техника, юридическая риторика, психология в деятельности адвоката.

Мероприятия по повышению профессионального уровня адвокатов должны носить практико-ориентированный характер.

Остается только удивляться тому, что, например, наличие подписки на издание "Адвокатская газета" может засчитываться в количестве 10 часов в год в рамках программы повышения профессионального уровня. Данное положение Стандарта больше похоже на удачный маркетинговый ход, и невольно хочется обратить внимание его разработчиков на то, что сам факт подписки не может свидетельствовать о профессиональном росте и развитии подписчика.

Подобные положения Стандарта свидетельствуют о преждевременности отказа от ДПО как основной формы обучения и развития адвокатов, несмотря на то что разработчикам очевидно удалось реализовать задачу ухода от лицензирования образовательной деятельности путем подмены ключевых понятий. Впрочем, и это удалось им не в полной мере. Так, по всему Стандарту используется понятие "академические часы", которое гораздо в большей степени присуще образовательному процессу, чем профессиональному развитию.

Сегодня трудно оценить эффект от реализации предусмотренных Стандартом программ повышения профессионального уровня. Однако, безусловно, мы можем констатировать, что подобное решение адвокатского сообщества продолжает политику корпоративной закрытости, что вряд ли будет способствовать повышению уровня профессионализма как отдельных адвокатов, так и адвокатского сообщества в целом.

В некоторых случаях, предусмотренных профессиональными стандартами, освоение соискателем программы ДПО открывает доступ к профессиональной деятельности, требующей наличия высшего юридического образования.

Например, в профессиональном стандарте "Специалист по патентоведению" (утв. Приказом Минтруда России от 22.10.2013 N 570н) выполнение обобщенной трудовой функции "Правовое обеспечение охраны и защиты прав на РИД и СИ (в отрасли экономики)" (код C, уровень квалификации 7), включающей в себя работу по таким должностям, как "патентовед", "юрист по интеллектуальной собственности", "начальник отдела по интеллектуальной собственности", "эксперт в области охраны интеллектуальной собственности (по отраслям)", "судебный эксперт по интеллектуальной собственности", предполагает в качестве требований к образованию и обучению наличие магистерской степени по направлению "Юриспруденция" по соответствующему профилю в сфере ИС либо аспирантуры со специализацией в области ИС или любого высшего образования по соответствующему профилю деятельности (бакалавриат, специалитет) и профессиональной переподготовки по программе патентоведения с присвоением квалификации.

Другой пример показывает нам, что любой специалист без высшего юридического образования второго и третьего уровней (специалитет, магистратура, аспирантура, адъюнктура) имеет формальное право преподавать юридические дисциплины в бакалавриате, специалитете, магистратуре.

Так, в профессиональном стандарте "Педагог профессионального обучения, профессионального образования и дополнительного профессионального образования" (утв. Приказом Минтруда России от 08.09.2015 N 608н) для выполнения обобщенной трудовой функции "Преподавание по программам бакалавриата, специалитета, магистратуры и ДПП, ориентированным на соответствующий уровень квалификации" (код I, уровень квалификации 8) с возможным наименованием должности "доцент" при отсутствии высшего образования (специалитет, магистратура, аспирантура, адъюнктура, ординатура, ассистентура-стажировка), которое, как правило, должно соответствовать преподаваемому учебному курсу (дисциплине, модулю), требуется дополнительное профессиональное образование на базе высшего образования (специалитет, магистратура, аспирантура, адъюнктура, ординатура, ассистентура-стажировка), а именно профессиональная переподготовка, направленность (профиль) которой соответствует преподаваемому учебному курсу (дисциплине, модулю).

Кроме того, любой организации при разработке и закреплении на локальном уровне системы ДПО необходимо учесть, что в ст. 196 ТК РФ законодателем предусмотрены специальные требования к ее закреплению на локальном уровне:

1) ДПО работников организуется работодателем на условиях и в порядке, которые определяются коллективным договором, соглашениями, трудовым договором. Если в организации не заключен коллективный договор и на организацию не распространяются соглашения, заключенные в рамках системы социального партнерства, условия и порядок прохождения любой программы ДПО должны быть определены в трудовом договоре (соглашении об изменении условий трудового договора);

2) формы ДПО работников и перечень профессий и специальностей определяются работодателем с учетом мнения представительного органа работников (при наличии) в порядке, установленном ст. 372 ТК РФ для принятия локальных нормативных актов.

Под формами ДПО в соответствии со ст. 17 Закона об образовании традиционно понимаются формы обучения (очная, очно-заочная, заочная).

Необходимо отметить, что невыполнение любого из императивных требований, предусмотренных ст. 196 ТК РФ, может быть расценено как административное правонарушение, предусмотренное ч. 1 или 4 ст. 5.27 Кодекса об административных правонарушениях.

Соблюдение требований ст. 196 также имеет налоговое значение для отнесения указанных расходов на ДПО в расходы на оплату труда (ст. 255 Налогового кодекса РФ).

В ст. 187 ТК РФ также предусмотрены специальные гарантии и компенсации работникам, направляемым работодателем на ДПО: за ними сохраняются место работы (должность) и средняя заработная плата. Если направление происходит с отрывом от работы в другую местность, работнику оплачиваются командировочные расходы в порядке и размерах, которые предусмотрены для лиц, направляемых в служебные командировки.

Следует особо отметить, что направление на ДПО само по себе не является командировкой, так как в процессе обучения работник не выполняет служебное поручение, связанное с осуществлением трудовой деятельности.

На российском рынке услуг юридического ДПО за последние двадцать лет сформировался пул лидеров. В их число входят крупнейшие российские вузы — МГУ имени М.В. Ломоносова, НИУ ВШЭ, Университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА), РАНХиГС, а также такие специализированные образовательные организации, как Школа права "Статут" и Юридический институт "М-Логос"[6].

Единственное принципиальное различие между ними заключается в том, что крупные государственные университеты делают акцент на программах профессиональной переподготовки, а специализированные центры юридического ДПО в основном направлены на реализацию программ повышения квалификации.

Ориентация университетов на профессиональную переподготовку в большей степени связана с высокой сложностью подготовки и реализации указанных программ. Главная характеристика последних — возникновение права на выполнение нового вида профессиональной деятельности или на получение новой квалификации.

Проведенный автором на основе содержания сайтов анализ деятельности шести образовательных организаций, входящих в группу лидеров юридического ДПО, позволил выделить восемь ключевых тенденций развития данного рынка образовательных услуг.

1. Подавляющее большинство юридических дополнительных профессиональных программ носит монодисциплинарный характер и направлено на специализированное повышение квалификации по одной или нескольким отраслям права (гражданское и предпринимательское право, корпоративное право, договорное право, налоговое право, трудовое право, право интеллектуальной собственности и др.).

Как и раньше, чрезвычайно популярны программы юридического ДПО в области реформирования законодательства, в том числе по вновь принятым нормативным правовым актам. Реформы гражданского, налогового, трудового права еще долгие годы будут давать материал для содержания самых разнообразных специализированных программ повышения квалификации.

2. Увеличение числа программ в области международного частного и английского права (НИУ ВШЭ, МГЮА, Школа права "Статут", Юридический институт "М-Логос"). Первая комплексная программа профессиональной переподготовки "Правовое сопровождение международного бизнеса" открылась в МГЮА.

3. На российском рынке юридического ДПО стали возникать образовательные альянсы и первые сетевые образовательные программы. Так, в 2018 г. началась реализация совместной программы повышения квалификации юридического факультета МГУ и Школы права "Статут" на тему "Основные проблемы гражданского права в законодательстве и судебной практике".

4. С целью расширения клиентской базы и популяризации своих образовательных площадок крупные центры юридического ДПО стали организовывать многочисленные научно-практические и экспертные мероприятия, включая конгрессы, конференции, круглые столы, мастер-классы, краткосрочные семинары, многие из которых проводятся бесплатно. При этом организаторами, как правило, обеспечивается высокий уровень спикеров и качества сервиса, что оправданно с точки зрения их маркетинговой стратегии в условиях высокого уровня конкуренции за слушателей.

5. На рынке юридического ДПО стали набирать популярность долгосрочные комплексные и многопрофильные программы повышения квалификации в высоком ценовом сегменте (более 100 тыс. руб.).

Например, уже упомянутая совместная программа юридического факультета МГУ и Школы права "Статут" (180 акад. часов) реализуется четыре месяца, "Комплексное долгосрочное повышение квалификации юристов" в Юридическом институте "М-Логос" продолжается 4,5 месяца (215 ауд. часов).

6. Последнее десятилетие охарактеризовалось появлением на российском рынке юридического ДПО программ кросс-дисциплинарного, полидисциплинарного, междисциплинарного и трансдисциплинарного характера. Значительной популярностью среди юристов пользуются управленческие программы на получение бизнес-степеней MBA и Executive Master.

На факультете финансов и банковского дела РАНХиГС реализуется программа MBA "Бизнес, эккаунтинг и право". В Высшей школе юриспруденции НИУ ВШЭ состоялось более десяти выпусков слушателей по программе Executive Master of Management in Law "Директор юридической службы".

Первая прикладная докторская программа для юристов уровня DBA открылась в Высшей школе юриспруденции НИУ ВШЭ в 2018 г. Программа комплексной подготовки для получения профессиональной степени "Доктор права — Doctor in Law" состоит из 10 модулей, идет 1,5 года и стоит более миллиона рублей.

7. Междисциплинарное поле юридического ДПО значительно расширилось в связи с продолжающейся интернационализацией юридического бизнеса и активной интеграцией страны в мировое цифровое пространство, что не могло не сказаться на содержании дополнительных юридических программ.

Юридический институт "М-Логос" запустил программу повышения квалификации "Большие Данные (BIG DATA): правовые аспекты сбора, обработки и оборота", Школа права "Статут" — курс "Киберправовая школа. Курсы повышения квалификации для юристов в сфере цифрового права", МГЮА — программу повышения квалификации "LegalTech Директор".

Единственную профессиональную переподготовку в данном сегменте юридического ДПО сегодня предлагает НИУ ВШЭ — программу Master of Laws in LegalTech (LLM) "Инновационная юриспруденция в цифровой экономике".

8. Наиболее престижными и дорогостоящими являются сегодня программы, имеющие два компетентностных ядра на стыке нескольких востребованных профессий, — например, программы профессиональной переподготовки "Банковский юрист" и "Цифровые финансовые активы" (МГЮА), "Налоговый юрист" (РАНХиГС), Master of Laws in Tax Law "Мастер налогового права" (Высшая школа юриспруденции НИУ ВШЭ).

Возникает естественный вопрос: на чем же основано лидерство в современной системе юридического ДПО?

Можно выделить двенадцать общих признаков, которые в той или иной степени присущи всем лидерам системы юридического ДПО как в России, так и за рубежом:

1) высокий профессионализм менеджмента;

2) способность создавать доверительную образовательную среду;

3) актуальность содержания обучения и мобильность в корректировке линейки программ;

4) оперативность реагирования на изменения потребностей рынка юридических услуг;

5) клиентоориентированность и нацеленность на обратную связь;

6) экспертность, в том числе привлечение лучших профессионалов в конкретной области — носителей востребованных прикладных компетенций, оптимально сочетающих теорию и практику, а также обладающих харизмой, развитым навыком педагогического мастерства и владеющих современной методикой донесения информации;

7) прикладной характер обучения;

8) интеграция лучших международных и национальных практик;

9) современная инфраструктура обучения, в том числе цифровая конкурентоспособность;

10) качественный маркетинг и эффективное функционирование системы повторных продаж;

11) способность настраивать массовые образовательные продукты под цели корпоративного обучения;

12) признание качества подготовки профессиональным сообществом.

Завершая размышления о будущем юридической профессии в целом и юридического ДПО в частности, невольно хочется вспомнить одну из первых программ российского юридического ДПО, реализованную в начале XIX в. по инициативе М.М. Сперанского. Цель программы состояла в подготовке преподавателей для создаваемых в университетах кафедр российского законоведения.

Для этого из Московской и Санкт-Петербургской духовных академий были отобраны наиболее способные выпускники, пожелавшие стать правоведами (как важно сегодня не забывать корни и истоки российской юридической школы![7]).

Программа подготовки включала в себя университетский курс римского права и латыни, практическую подготовку во II Отделении императорской канцелярии, созданном в 1826 г. с целью кодификации российского законодательства, а также трехлетнее обучение в Берлинском университете. После обучения за границей соискателей ждала повторная служба во II Отделении. Только после этого выпускники допускались к преподавательской деятельности в университетах.

Здесь мы видим практически идеальную по структуре и содержанию программу юридического ДПО, сочетающую высокий уровень теоретической подготовки с практикой и зарубежной стажировкой, направленную на достижение конечной цели обучения. Конечно, кто-то скажет, что это скорее прообраз аспирантской или магистерской подготовки. Об этом можно долго и плодотворно дискутировать, но, возможно, в образовании будущего, как и в образовании прошлого, все в большей степени будут стираться различия между различными видами, уровнями, степенями, формами образования.

Уже сейчас для работодателя самое главное — наличие у работника необходимых компетенций. И, как правило, ему совершенно все равно, где, как и когда он их получил.

Главное, что они действительно есть.

Рекомендуется Вам: