Проблемы принудительного изъятия государством объектов частной собственности посредством реквизиции, конфискации и национализации по гражданскому законодательству России

Автор: Богданов Е.В.

В ст. 235 ГК РФ исчерпывающим образом перечислены основания принудительного прекращения права собственности. С нашей точки зрения, наибольший интерес из них представляют реквизиция, конфискация и национализация.

Понятие реквизиции содержится в ст. 242 ГК РФ, согласно которой в случае стихийных бедствий, аварий, эпидемий, эпизоотий и при иных обстоятельствах, носящих чрезвычайный характер, имущество в интересах общества по решению государственных органов может быть изъято у частного собственника в порядке и на условиях, установленных законом, с выплатой ему стоимости имущества. Таким образом, есть несколько условий применения реквизиции, прежде всего это наличие чрезвычайных обстоятельств и общественный интерес в изъятии имущества у собственника. В указанной норме права перечень соответствующих чрезвычайных обстоятельств изложен неисчерпывающим образом и прямо сказано, что могут быть и какие-то иные обстоятельства, носящие чрезвычайный характер. Следовательно, редакция ст. 242 ГК РФ предоставляет государственным органам известную свободу в проведении реквизиций, поскольку вряд ли возможно перечислить все исключительные обстоятельства, когда экстренно (без всякого промедления) могут потребоваться дополнительные технические средства или иное имущество как для предотвращения развития чрезвычайных ситуаций, так и для устранения их последствий. Разумеется, изъятие для этих целей имущества частного собственника в судебном порядке просто немыслимо. Поэтому весьма важно понимание содержания категории "чрезвычайность", поскольку неадекватное ее применение, с одной стороны, может быть препятствием к проведению реквизиции, в то время как общество будет испытывать потребность в соответствующем имуществе для ликвидации или уменьшения последствий чрезвычайных обстоятельств, с другой стороны, реквизиция будет применяться и при таких обстоятельствах, которые не являются чрезвычайными, что повлечет нарушение прав частных собственников и, по сути, будет представлять собой произвол со стороны государственных органов.

Кроме ст. 242 ГК РФ категория "чрезвычайность" используется законодателем также при характеристике обстоятельств непреодолимой силы (ст. 202 и 401 ГК РФ), которые представляют собой чрезвычайные и непредотвратимые при данных условиях обстоятельства. Понимание чрезвычайности, являющейся оценочной категорией, представляет собой одну из проблем гражданского права как для теории, так и в ее практическом применении. Суды до настоящего времени испытывают затруднения при использовании указанной категории, а разъяснения высших судебных инстанций по данному вопросу, пожалуй, не столько разъясняют, сколько еще более затрудняют понимание содержания чрезвычайности. В п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда России от 24 марта 2016 г. N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" говорится, что требование чрезвычайности подразумевает исключительность рассматриваемого обстоятельства, наступление которого не является обычным в конкретных условиях.

Что можно отметить в связи с таким разъяснением? Пленум Верховного Суда РФ подменил одно оценочное понятие — "чрезвычайность" другим оценочным понятием — "исключительность". В результате такого толкования проблема в понимании указанной категории осталась. На наш взгляд, чрезвычайности присущ элемент непредотвратимости. Чрезвычайное является таковым потому, что оно непредотвратимо, а непредотвратимое — чрезвычайно[1]. Использование категории непредотвратимости позволяет более точно уяснить сущность чрезвычайности, тем более что вопрос о непредотвратимости какого-то обстоятельства будет разрешаться с учетом развития науки и техники в определенной области, а это уже более конкретный подход, чем толкование чрезвычайности с позиции исключительности. Следует подчеркнуть, что понимание сути чрезвычайности необходимо для отграничения свободы государственных органов при осуществлении ими реквизиции имущества собственников от их произвола в этом вопросе.

Согласно п. 1 ст. 242 ГК РФ с момента изъятия имущества право частной собственности прекращается, имущество переходит в собственность государства. Однако в соответствии с п. 3 ст. 242 ГК РФ лицо, имущество которого реквизировано, вправе при прекращении действия обстоятельств, в связи с которыми произведена реквизиция, требовать по суду возврата ему сохранившегося имущества. И вот здесь проявляет себя достаточно сложная проблема: на чем основано право требования бывшего собственника к новому собственнику о возврате сохранившегося имущества (причем это именно право, а не просьба, пожелание бывшего собственника о возврате имущества), которое он может реализовать даже в судебном порядке? То есть данное право бывшего собственника полностью соответствует всем признакам субъективного гражданского права. И в связи с этим возникают два вопроса: 1) прекратилось ли в действительности право частной собственности на реквизированное имущество и 2) возникло ли право государственной собственности на это имущество, то есть является ли вообще реквизиция основанием прекращения частной и, соответственно, возникновения права государственной собственности?

Если предположить, что у государства при реквизиции не возникнет права собственности на реквизированное имущество и оно полностью останется за прежним собственником, то тогда, во-первых, на каком правовом основании данное имущество будет использовано государством и, во-вторых, при использовании соответствующего имущества государство будет вынуждено максимально бережно, осторожно с ним обращаться, чтобы не осложнить взаимоотношения с частным собственником — и это все в экстремальной обстановке. Таким образом, право собственности на реквизированное имущество необходимо признавать за государством.

Однако в этом случае возникает проблема с правовым положением прежнего собственника, который вправе не только оспаривать оценку реквизированного имущества (п. 2 ст. 242 ГК РФ), но и требовать возврата ему сохранившегося имущества (п. 3 ст. 242 ГК РФ). В свете изложенного можно представить как реальную возможность этого собственника продать реквизированное имущество. Такая купля-продажа вполне может соответствовать категории условных сделок. Такие правовые возможности за прежним собственником можно признать только в одном случае, если за ним сохраняется право собственности, то есть реквизированное имущество находится одновременно у двух собственников: у частного собственника и государства.

Таком образом, специфику отношений, связанных с реквизицией, можно объяснить только с позиции сложно-структурной модели права собственности, элементарная модель здесь явно не работает. В этом случае усматривается ряд признаков двойственной собственности.

Таким образом, специфическими признаками реквизиции являются, во-первых, существование общественного интереса; во-вторых, наличие чрезвычайных обстоятельств; в-третьих, возмездный характер реквизиции; в-четвертых, возможность оспаривания в суде стоимости реквизированного имущества; в-пятых, осуществление реквизиции по решению государственных органов, а не в судебном порядке; в-шестых, прежним собственником право требования возврата сохранившегося имущества при прекращении чрезвычайных обстоятельств.

Конфискация, то есть безвозмездное изъятие имущества у собственника, осуществляется по общему правилу по решению суда в виде санкции за совершение преступления или иного правонарушения. В случаях, предусмотренных законом, конфискация может быть произведена в административном порядке, однако решение о конфискации, принятое в административном порядке, может быть оспорено в суде (ст. 243 ГК РФ).

Следовательно, для конфискации характерно прекращение частной собственности и возникновение государственной собственности на конфискованное имущество. Если имущество находилось у соответствующего субъекта не на праве собственности, то его изъятие у данного субъекта в строгом соответствии со ст. 243 ГК РФ не представляет собой гражданско-правовую конфискацию. Необходимо подчеркнуть, что ст. 243 ГК РФ является одним из оснований прекращения права собственности (не случайно она расположена в гл. 15 "Прекращение права собственности" ГК РФ) у одного субъекта и возникновения права собственности у другого субъекта.

Однако в ряде норм ГК РФ термин "конфискация" не применяется, хотя в них речь идет о безвозмездном изъятии имущества у собственника. Так, согласно ст. 169 ГК РФ при признании сделки ничтожной в связи с тем, что она противоречит основам правопорядка или нравственности, суд в случаях, предусмотренных законом, может взыскать в доход РФ все полученное по сделке сторонами, действовавшими умышленно. Данная норма породила в литературе дискуссию: можно ли в данном случае квалифицировать взыскание имущества в доход РФ в качестве конфискации. Не вдаваясь в детали этой дискуссии, следует отметить, что все признаки конфискации здесь имеют место (право частной собственности у лица прекращается, а у государства возникает право государственной собственности), и потому полагаем, что указанные действия суда являются конфискацией. Подобная позиция представлена в литературе[2].

Проблемной является ситуация в случае признания судом контрафактными материальных носителей, в которых выражены результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без соответствующего разрешения со стороны правообладателя, что приводит к нарушению исключительного права на такой результат или на такое средство. По решению суда контрафактные материальные носители подлежат изъятию из оборота и уничтожению за счет нарушителя (п. 4 ст. 1252 ГК РФ). В литературе такое изъятие контрафактного имущества ряд авторов относят к конфискации[3]. Однако в данном случае контрафактные материальные носители были изготовлены с нарушением требований закона и согласно п. 1 ст. 218 ГК РФ на них не возникло право частной собственности у соответствующих лиц, которое могло бы быть прекращено решением суда. Поэтому нет признаков гражданско-правовой конфискации. Контрафактное имущество вообще оказалось вне отношений собственности. В этой связи оно не может быть обращено в доход государства, а подлежит уничтожению.

Иная ситуация складывается по поводу орудий, оборудования или иных средств, главным образом используемых или предназначенных для совершения нарушений исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации, которые по решению суда подлежат изъятию и уничтожению за счет нарушителя, если законом не предусмотрено их обращение в доход государств (п. 5 ст. 1252 ГК РФ). В данном случае на указанное имущество соответствующие лица обладают правом частной собственности, которое может быть прекращено решением суда. Более того, имущество может быть также обращено в доход государства, у которого возникнет право государственной собственности. Поэтому следует сделать вывод, что правила п. 5 ст. 1252 ГК РФ имеют в виду конфискацию.

При национализации имущество, находящееся в собственности граждан и юридических лиц, обращается в государственную собственность на основании закона, с предварительным возмещением собственнику стоимости этого имущества и других убытков. Действующее законодательство не допускает оспаривание в суде осуществленной национализации, допускается разрешение в суде только спора об убытках.

Таким образом, для национализации характерны следующие признаки:

1) прекращается право частной собственности на национализируемое имущество с возникновением на него права государственной собственности;

2) национализация производится на основании специального закона и не может быть оспорена в суде;

3) национализация осуществляется на возмездных началах с предварительным возмещением собственнику стоимости имущества и других убытков;

4) спор об убытках может быть рассмотрен в суде.

Необходимо особо отметить, что согласно действующему законодательству при национализации происходит смена права собственности: право частной собственности сменяется правом государственной собственности, то есть речь идет о передаче не просто имущества, а вещи от одного субъекта другому субъекту. До настоящего времени право собственности — это вещное право. Однако когда исследуется проблема национализации, отдельные авторы толкуют ее с позиции не только вещного права, но и права обязательственного, понимая под национализируемым имуществом как вещи, так и имущественные права. Так, Ю.А. Дорофеева пишет: "Национализируемым имуществом мы признаем всю совокупность вещей, прав и обязанностей, в которых государство ограничивает или прекращает правомочия частных лиц"[4]. Подобный подход демонстрируют О.В. Шведкова и А.И. Экимов в коллективной монографии экономистов и юристов: "Национализация предполагает применение нескольких способов: 1) изъятия имущества и обращение его в федеральную собственность; 2) увеличения за счет средств федерального бюджета стоимости имущества, в том числе посредством увеличения уставного (складочного) капитала организации, в результате которого государство приобретет контрольный пакет акций (долей) национализируемой организации или доля государства в праве общей долевой собственности на имущество превысит 50%; 3) передачи организации, контрольный пакет акций (долей, пая) которой находится в федеральной собственности, контрольного пакета акций (долей, пая) национализируемой организации, а также иными способами, не запрещенными законодательством Российской Федерации"[5].

Указанные выше позиции противоречат действующему законодательству. Статья 235 ГК РФ, в которой говорится о национализации, посвящена основаниям прекращения не собственности в экономическом смысле, а права собственности как вещного права, как права на вещь, а не на имущественные права. Поэтому позиции Ю.А. Дорофеевой, О.В. Шведковой, А.И. Экимова являются ошибочными. Следование им до соответствующего изменения законодательства может привести к произволу.

Если можно согласиться с административным решением вопроса о реквизиции, поскольку чрезвычайность обстоятельств требует принятия экстренных мер, то исключение суда из решения вопроса о национализации представляет собой форму недопустимого произвола, поскольку согласно п. 3 ст. 35 Конституции РФ никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда.

При анализе оснований принудительного прекращения права собственности обращает на себя внимание тот факт, что в законодательства нет приемлемого отграничения национализации от ряда других оснований принудительного прекращения права собственности, и в некоторых случаях различие между ними в юридическом плане минимально. Естественно, в экономическом плане национализация отрасли промышленности или группы предприятий совсем не то, что изъятие земельного участка для государственных или муниципальных нужд, однако в юридическом плане различие невелико, поскольку указанные случаи прекращения права частной собственности с возникновением права государственной собственности — это всего лишь формы огосударствления имущества. В то время как национализация должна представлять собой форму перехода имущества из частной собственности граждан и юридических лиц в общенародную собственность.

Национализированное имущество — это собственность российского народа. Сама категория "национализация" происходит от категории "нация". Нация — это историческая общность людей, складывающаяся в процессе формирования общности их территории, экономических связей, языка, некоторых особенностей культуры и характера. В некоторых случаях синонимом "нации" является понятие "народ"[6]. Поэтому национализированное имущество должно поступать в собственность не государства, а нации, народа.

В прошлом, когда государственная собственность квалифицировалась в качестве социалистической собственности и в этом качестве собственностью всего народа, национализация понималась как переход имущества в собственность народа, в общенародную собственность. Социалистическая собственность являлась основой планового хозяйства, были сформированы централизованные фонды потребления, отсутствие частной собственности на средства производства исключили эксплуатацию работников и возможность присвоения прибавочного продукта и др. Однако с течением времени все острее стала ощущаться отчужденность трудящихся от средств производства, во все больших масштабах стало проявляться различие между такими понятиями, как "мое" и "наше", к этому добавились еще и бюрократические злоупотребления и др. В связи с этим Ю.К. Толстой отметил, что государственная собственность, задуманная как общенародное достояние, в значительной степени превратилась в "аппаратную" собственность[7].

Но вместо того, чтобы решить вопрос о приближении трудящихся к средствам производства, привить им чувство хозяина, ответственность за результаты труда и свое благосостояние и т.д., было решено переформатировать экономику страны в капиталистическую со всеми вытекающими из этого последствиями.

Действующее гражданское законодательство устанавливает конструкцию государственной собственности (ст. 214 ГК РФ), однако это собственность Федерации (федеральная собственность) и собственность субъектов Российской Федерации. Имущество, находящееся в государственной собственности, закрепляется за государственными предприятиями и учреждениями во владение, пользование и распоряжение. При этом государственные предприятия могут в порядке приватизации переходить в частную собственность. В государственной собственности может находиться только такая земля и природные ресурсы, которые не находятся в собственности граждан, юридических лиц и муниципальных образований. Наконец, что немаловажно, от имени государства могут выступать в гражданских правоотношениях государственные органы, а также муниципальные органы, юридические лица и граждане (ст. 125 ГК РФ).

Представляется, что существующая в настоящее время государственная собственность не содержит в себе даже намеков на собственность всенародную, и в этой связи можно констатировать, что российский народ еще больше, чем ранее, отстранен от имущества государства, от государственной собственности.

В настоящее время является актуальной проблема формирования в России гражданского общества. Всенародная собственность послужит основой гражданского общества.

Конечно, для этого потребуются соответствующие изменения как в Конституции РФ, так и в ГК РФ, тем более что согласно Конституции РФ и ГК РФ в Российской Федерации, кроме частной, государственной и муниципальной собственности, признаются также иные формы собственности. В этой связи Конституцию РФ и ГК РФ необходимо дополнить соответствующими нормами права. Так, ГК РФ следует дополнить следующей нормой:

"Статья 214-1. Право собственности российского народа

Земля, ее недра, атмосферный воздух, водные и иные природные ресурсы, находящиеся в пределах территории России и континентального шельфа, исключительной (морской) экономической зоны, являются объектами права собственности российского народа. Каждый гражданин РФ имеет право пользоваться указанными объектами права собственности и получать соответствующую справедливую плату при использовании данных объектов в предпринимательской и иной приносящей доход деятельности.

Право собственности на объекты общенародной собственности осуществляется посредством референдумов, а также Федеральным собранием Российской Федерации".

Что касается вопроса о субъекте общенародной собственности, необходимо отметить следующее. В ст. 1 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. и в ст. 1 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах 1966 г. говорится: "Все народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно обеспечивают свое экономическое, социальное и культурное развитие. Все народы для достижения своих целей могут свободно распоряжаться своими естественными богатствами и ресурсами… Ни один народ ни в коем случае не может быть лишен принадлежащих ему средств существования".

В соответствии с ч. 1 ст. 9 Конституции России земля и другие природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующих территориях.

В связи с изложенным есть все правовые основания для признания народа России собственником своего имущества и установления в законодательстве категории общенародной собственности. Ну а то, что за российским народом, вопреки указанным выше международным документам да и Конституции РФ, до настоящего времени не признано право собственности на землю, атмосферный воздух, воду и прочие природные ресурсы, а в законодательстве отсутствует такая категория, как общенародная собственность, и есть произвол.

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Богданов Е.В. Договоры в сфере предпринимательства: Монография. М.: Проспект, 2018.

2. Гаврилов Э.П., Еременко В.И. Комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации (постатейный). М., 2009.

3. Дорофеева Ю.А. Национализация: аспект международного частного права. Самара: Изд-во Самарск. гос. экон. акад., 2000.

4. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой: В 3 т. 3-е изд., перераб. и доп. / Под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. М., 2006. Т. 1.

5. Право собственности в СССР (Проблемы, дискуссии, предложения) / Под ред. Ю.К. Толстого, В.Ф. Яковлева. М.: Юрид. лит., 1989.

6. Райхер В.К. Конфискационные последствия сделок, противных интересам социалистического государства и общества // Правоведение. 1965. N 1.

7. Яковлев В.Ф., Маковский А.Л. О четвертой части Гражданского кодекса России // Яковлев В.Ф. Избранные труды. Гражданское право: История и современность. М., 2012. Кн. 2. Т. 2.

8. Экономико-правовые концепции национализации: Россия и зарубежный опыт: Монография / Под общ. ред. В.И. Гришина, Р.А. Курбанова. М.: Проспект, 2019.

Рекомендуется Вам: