Общая теория имитации конституционного строя

Автор: Денисов С.А.

Начиная с XIX в. в мире (Европа, Северная и Южная Америка) стали широко распространяться идеалы конституционализма, т.е. перехода к такому строю, при котором государственный аппарат (глава государства) ставится под контроль гражданского общества. Этот идеал предполагает, что гражданское общество (народ) становится главным актором политической жизни путем закрепления в конституции демократического политического режима. Общество выдвигает конкурирующих между собой политиков, с помощью процедур выборов формирует из них представительные органы власти: парламент, главу государства. В свою очередь, представители народа формируют правительство, ответственное перед парламентом и обществом. Данный механизм ставит государственную бюрократию в подчиненное к обществу положение. Она из господствующего над обществом административного класса превращается в социальную прослойку, послушный инструмент для решения общественных задач.

В XX в. идеал конституционализма становится общемировым. Однако это не означает, что административный класс, возглавляемый главой государства (олигархией), добровольно стал передавать власть над собой обществу. От открытого подавления сил, стремящихся к конституционному строю, он повсеместно перешел к имитации построения этого строя или имитации введения его элементов. Политика открытого насилия над обществом сменилась политикой хитрости, обмана, мошенничества, создания конституционных фасадов.

В мире накоплена значительная практика имитации конституционного строя и его элементов. Историки описывают имитацию республики в период принципата в Древнем Риме[1]. В Новое время практика имитации республики начинается с Англии при правлении Кромвеля. Затем конституционный строй имитируется во Франции, особенно ярко при Наполеоне Бонапарте. XIX и XX вв. полны имитациями конституционализма в странах Европы и Латинской Америки. В XX в. к ним присоединяются страны Азии и Африки. Наличие такого огромного опыта имитаций ограничения государства позволяет сегодня на основе его обобщения создать общую теорию имитации конституционного строя. Она должна стать частью науки конституционного права, а именно одного из ее направлений — конституционной девиантологии. Имитация конституционного строя является одной из разновидностей конституционных девиаций.

О фальсификации конституционного строя (его элементов) иногда упоминают критически мыслящие отечественные исследователи, которых не так много. Отечественная наука конституционного права развивается в основном через защиту диссертаций. Поскольку тема имитации конституционного строя является слишком острой, то желающие развивать ее в своих диссертациях навряд ли появятся. Государство, естественно, не может приветствовать исследования, разоблачающие его правовую политику. Кроме того, большинство конституционалистов не любят изучать реальную правовую жизнь. Им больше нравится заниматься толкованием писаных норм. Как они реализуются (или не реализуются) на практике, их мало интересует. Наиболее глубоко вопросы мнимого конституционализма в России и за рубежом рассмотрены А.Н. Медушевским[2]. Тема фальсификации демократии подробно изучается политологами[3].

Построить общую теорию имитации конституционного строя, опираясь только на юридический позитивизм, невозможно. Как минимум необходим аксиологический подход, который дает представление об идеале конституционного строя, его основах. Без построения этих основ нельзя говорить о реализации конституционализма в жизни. Социологический подход к праву позволяет нарисовать картину реальной правовой и государственной жизни, выяснить, реализуются ли нормы писаной конституции или служат просто средством имитации реализации конституционных идеалов.

Конечно, общая теория имитации конституционного строя должна опираться на междисциплинарный подход. Очевидно, что эмпирические знания она может получить из истории государства и права, социологии, политологии. При построении ее необходимо использовать теории, разработанные социальной философией, политологией и социологией. Особенно важное значение имеют теории транзита, теории масс и элит, теории политической культуры. Для понимания имитации как деятельности следует обратиться к знаниям из области имиджелогии, маркетинга, политического консалтинга.

Любая общая теория должна создать свой категориальный аппарат, выявить и описать общие закономерности возникновения, функционирования и развития описываемого явления.

1. В основе всякой теории лежит ряд важнейших понятий. Теория имитации конституционного строя опирается на выработанное конституционной аксиологией понятие конституционного строя как идеальной модели устройства общества и государства, при которой государственный аппарат превращается в инструмент гражданского общества. Автор называет это социократией. Под имитацией конституционного строя понимается (а) деятельность, в результате которой возникает общественный строй, выдаваемый за конституционный (имеющий какие-то сходства с ним, часто внешние), но существенно отличающийся от него, а также (б) результаты этой деятельности в виде подделки под идеал конституционного строя. Конечно, разные представления об идеалах конституционализма дадут разные взгляды на то, что является подделкой под конституционный строй. Суть подделки обычно заключается в придании предмету внешних свойств, которые делают его похожим на подлинник. При подделке конституционного строя заимствуются его внешние формы, а по существу общественные отношения остаются доконституционными, т.е. государственный аппарат делает только вид, что подчиняется обществу, а по сути продолжает господствовать над ним. Это отличает подделку от неразвитого конституционного строя, где масса недостатков, но существенные элементы конституционного идеала реализованы. Слово "имитация" может быть заменено словами "создание иллюзии", "фикция", "маскировка истинного строя". Деятельность по имитации может заключаться в лакировке действительности, формализме, осуществлении игры в демократию, поддержании конституционного фасада, фальсификации конституционных идеалов и т.д. С.А. Котляревский обращал внимание на то, что необходимо отличать демагогическую внешность от сущности государства[4].

При ясности теории имитации конституционного строя на практике бывает очень трудно определить, является ли общественный строй той или иной конкретной страны переходного периода дефектным (несовершенным) конституционным строем или просто подделкой под него. Государство, занимающееся имитацией, принимает все возможные меры, чтобы обман не был раскрыт. Хорошего иллюзиониста трудно разоблачить. В условиях авторитарного режима исследователи внутри страны запуганы, а внешние наблюдатели не имеют достаточно фактов. Все это приводит к тому, что исследования имитации конституционного строя не имеют значительных успехов.

2. Имитационная деятельность имеет свои объективные и субъективные предпосылки, может быть сознательной или бессознательной. Имитации конституционного строя могут возникать стихийно, в ходе борьбы разных социальных сил. Имитироваться может не весь конституционный строй, а только его отдельные элементы: демократия, республика, суверенитет народа, местное самоуправление, федерализм, верховенство прав и свобод человека и гражданина.

Имитация конституционного строя неизбежно появляется на этапе перехода общества от доконституционного строя к конституционному, когда группы общества, которым нужен этот строй, уже приобретают какую-то силу, но еще не могут достичь своего идеала. Силы, сопротивляющиеся движению к конституционализму, вынуждены делать вид, что они готовы идти на уступки, и на словах признают конституционные ценности или даже допускают частичное претворение их в жизнь.

Историческая практика показывает, что за переход к конституционному строю выступают класс буржуазии и гражданская интеллигенция[5]. Буржуазия, приобретя навык управления экономикой, стремится овладеть государственным аппаратом и поставить его себе на службу, превратить политически господствующий административный класс в прослойку бюрократии, реализующую поставленные буржуазным обществом цели. Интеллектуальную поддержку буржуазии оказывает гражданская интеллигенция. Она создает или транслирует конституционную теорию, возникшую в других странах. Юристы пишут проекты идеальных конституций и доказывают необходимость принятия их. Поскольку буржуазия является меньшинством, она вынуждена искать поддержки в движении к конституционному строю у других групп общества.

На первых этапах движения к капитализму буржуазия слаба, не является "классом для себя". Она не имеет достаточных материальных ресурсов, неорганизованна (не может создать сильных буржуазных партий), не имеет привлекательной для масс идеологии. Поэтому она не в силах реализовать идеалы конституционализма и вынуждена соглашаться на создание промежуточных моделей строя, которые содержат только элементы конституционности, фактически его имитируют (например, создание бонапартистского режима). Идеальные конституции, написанные гражданской интеллигенцией, остаются простыми декларациями.

Сознательной имитацией конституционного строя занимается административный класс (его верхи)[6]. Ему не хочется переходить из положения господствующего класса в инструмент реализации политики гражданского общества, но открыто сопротивляться движению к конституционализму он уже не может. Поэтому правитель (правящая группа), возглавляющий административный класс, вынужден октроировать конституционный акт, декларирующий конституционный строй или его элементы. Правитель и его окружение пытаются быть похожими на руководство демократических стран и войти на равных в их круг. Глава государства не хочет называться монархом или диктатором. Он делает вид, что является избранным населением президентом. Правящие группы, которые не поняли, что пришло время переходить от прямого подавления конституционных идей к имитации их реализации, свергаются более хитрыми претендентами на власть (например, свержение царского самодержавия большевиками в России).

На первых этапах движения к капитализму административный класс искусственно формирует класс буржуазии, полностью зависимый от государства. Возникает так называемая клиентистская буржуазия, которая опекается государством. Ей не нужны конституционные ограничения власти ее хозяина. Она получает огромные прибыли от близости к носителям власти, имитирует представительство общества и от его имени поддерживает неограниченную власть правителя и класса государственных управленцев.

Административный класс, используя экономические и политические рычаги, создает слой служилой интеллигенции[7], которая помогает ему обманывать население. Это журналисты, преподаватели вузов и учителя школ, деятели культуры. Служилая интеллигенция доказывает внешним и внутренним наблюдателям, что страна перешла к конституционному строю, что декларированные в конституционном акте нормы реализуются в жизнь. Она эффективно используется административным классом для подмены идеалов конституционализма разного рода суррогатами, вроде суверенной или управляемой демократии.

Административные государства XX в. создают мощный аппарат манипулирования общественным сознанием. Этот аппарат возглавляется специальными органами управления идеологической работой (министерство образования, министерство культуры). В индоктринации населения участвуют учреждения науки, образования, культуры. Вся эта машина воздействует на сознание людей с детского возраста, искажая их представления об идеалах конституционализма, о характере сложившихся в обществе отношений. Как в сказке про Изумрудный город, на людей как бы одевают очки, и явно неконституционные явления им кажутся конституционными.

Наиболее эффективны имитации конституционного строя в странах, где административный класс овладел "левой" идеологией и может успешно манипулировать сознанием толпы. Он направляет ее ненависть на своих главных конкурентов — буржуазию. Последняя не может заручиться общественной поддержкой и, используя конституционные идеи, ограничить всевластие бюрократии. Административный класс объявляет себя единственным представителем народа и имитирует наличие его суверенитета, демократию и выборы в органы власти.

Деятельность по имитации конституционного строя направлена на создание ложного представления о характере общественного и государственного строя страны у внешних и внутренних наблюдателей. Технологии имитации конституционного строя зависят от того, кого нужно обмануть: международных наблюдателей (общественность, политиков, исследователей) или население собственной страны. Часто внутренний наблюдатель сам обманываться рад. "Человек счастлив заблуждениями, мечтами и надеждами; действительность не счастливит", — говорил И.А. Гончаров устами своего героя[8]. Людям приятно верить, что их страна вышла из Средневековья. Признавать отсталость своей страны, ее недоразвитость никому не хочется. Масса населения стран, только начавших движение к конституционализму, как правило, не понимает сути конституционных идеалов. Она уже осознает, что демократия и республика — это что-то хорошее, но не может отличить их от подделок даже в форме тоталитаризма. При таком положении служилой интеллигенции нетрудно обманывать население, выдавая полицейское государство за правовое, патерналистское за социальное, империю за федерализм, монократию за республику. Несведущему человеку и репу можно выдать за ананас.

Сегодня имитация конституционного строя во многих странах мира осуществляется под давлением демократических стран Запада. Там понимают, что движение к конституционному строю осуществляется медленно через стадию его имитации. Создание видимости конституционного строя считается более полезным, чем откровенное подавление демократических свобод и открытая диктатура. Определенное значение имеет также теория институционализма, согласно которой искусственное внедрение конституционного строя происходит через навязывание стране конституционных институтов, которые должны постепенно изменить весь характер отношений. Правительства Запада принуждают военных правителей Африки и Азии снимать с себя генеральские мундиры и представляться гражданскими президентами. Прямой отказ идти по этому пути или осуществление неэффективной имитации конституционного строя ведет к применению санкций (в основном экономических, а иногда и военных). Подчас, исходя из своих экономических и политических интересов, страны Запада закрывают глаза на имитационный характер демократии и республики в том или ином государстве, признают результаты управляемых выборов, вынуждены поддерживать диктаторов, которые создают "республиканский фасад" своего правления.

Причиной имитации конституционного строя можно назвать неразвитость гражданского общества. Население с патриархальной и подданнической политической культурой не в состоянии объединиться, осознать свои групповые интересы. Оно нуждается в опеке со стороны государства и не стремится его ограничить с помощью конституции. Здесь отсутствуют субъекты конституционной жизни (население не стало народом, подданные не превратились в граждан), которые могли бы воспользоваться правами и сводами, провозглашенными в конституционном акте. Материалистический подход к построению теории позволяет обратить внимание, что социальная опора для конституционного строя возникает только при переходе страны к производящей экономике, типичной для капитализма. Сырьедобывающая экономика приводит к тому, что государство присваивает себе природную ренту, получаемую от продажи полезных ископаемых за рубеж, и выступает в роли кормильца общества. Оно распределяет значительную часть общественных богатств и превращает население в подданных, экономически зависимых от него. Используя свои финансовые возможности, государственный аппарат формирует "прикормленные" политические объединения, общественные движения. Таким образом, на этой экономической базе можно только имитировать конституционные отношения, политический плюрализм, свободные выборы. Прав был К. Маркс, говоря, что право не может быть выше уровня развития общества[9].

3. Средствами имитации конституционного строя являются конституционный текст, правовая литература (научная, учебная, популярная), устные и письменные тексты, исходящие от чиновников разного уровня, средства массовой пропаганды, действия по имитации реализации конституционных норм в виде формирования и деятельности квазиконституционных субъектов, в том числе органов власти, осуществление псевдоконституционных процедур (например, управляемые выборы в органы власти, вовлечение населения в деятельность органов государства для создания видимости демократизма государства).

Наибольшее распространение в XX в. получило октроирование правителем ложного или формального конституционного акта[10]. Ложноконституционный акт носит только название конституции, но не содержит конституционных норм, хотя бы декларирующих господство гражданского общества над государственным аппаратом. Он может учреждать квазиконституционные органы власти, давать новые названия неконституционным институтам (например, правителя называть не монархом, а президентом, законорегистрационный орган при правителе называть парламентом). Более эффективной имитацией конституционализма является октроирование формальных конституционных текстов (номинальные конституции), закрепляющих все идеалы конституционализма, но не реализующихся на практике. Некоторые конституции — пишет А. Шайо — издаются исключительно в целях мистификации публики[11].

Чем меньше условий для возникновения конституционного строя в стране, тем более безопасным для правящей группы является провозглашение в конституции и законах идеалов конституционализма. Придя к власти, большевики вынуждены были открыто ограничить ряд прав человека, поскольку еще не были полностью уничтожены те люди, которые могли ими воспользоваться. С введением тоталитаризма сталинское государство закрепило в Конституции СССР 1936 г. широкие демократические свободы. Воспользоваться ими было уже некому.

Для имитации конституционного строя может создаваться фальшивая правовая система, которая выполняет функции демократического фасада[12]. С.С. Алексеев говорил о наличии в СССР "двухэтажного права"[13]. Наряду с официальным позитивным правом, нормы которого декларируют права человека, республику, федерацию, действуют часто неписаные или секретные нормы, нейтрализующие действие норм официального права. Возникают две правовые системы: официально декларируемая и реально действующая. Нормы реального права могут носить форму правовых обычаев, нормативных актов партеобразного объединения бюрократии, административных прецедентов и политико-правовых доктрин. С помощью норм законов и подзаконных актов можно нейтрализовать действие норм конституционного акта, которые только на словах имеют высшую юридическую силу. Нормы реального права фактически поддерживают доконституционные общественные отношения: авторитарный режим, монократическую форму правления и т.д.

Хорошим средством имитации конституционного строя являются принципы права, декларируемые в конституционных актах и законах. Они удобны тем, что достаточно неопределенны и не могут реализоваться в жизнь непосредственно. Доконституционное государство легко нейтрализует их действие с помощью конкретизирующих норм путем толкования и в ходе правоприменения. Декларация разного рода свобод (свободы печати, свободы вероисповедания, свободы объединения, свободы предпринимательской деятельности) легко превращается с помощью законодательства и подзаконных актов в предоставление субъектам права осуществлять какие-то действия с разрешения и под надзором государственных чиновников. С помощью введения массы исключительных норм общее правило действует в виде исключения из общего запрета. Например, общее право собираться на улицах с помощью законодательства превращается в общий запрет это делать и возможность выйти на улицу с протестом только в исключительных случаях с разрешения чиновников и под их надзором.

Решающая роль в искажении конституционных принципов может отводиться конституционному суду страны. Он дает разное толкование принципов права в зависимости от интересов правящей группы (см. толкование принципа разделения властей Конституционным Судом РФ)[14]. Государственный аппарат, не подконтрольный гражданскому обществу, сам решает, реализовать ли ему продекларированные в конституции принципы. В странах с неразвитой правовой мыслью люди вообще не обращают внимания на конфликты между продекларированными принципами права и правовой реальностью. Пренебрежение к принципам права становится правовым обычаем. Юристы-практики, судьи не обращаются к конституционным принципам, как к основаниям для вынесения решения по конкретным делам. Их воспринимают просто как красивую декорацию юридической жизни. Правовое лицемерие здесь становится нормой жизни.

Государство, имитирующее конституционный строй, может копировать нормы, заимствованные из законодательства демократических стран. Но они приобретают на новой почве совершенно иной смысл. Так, развитые страны широко используют нормы, закрепляющие государственное вмешательство в экономическую жизнь страны. Но это вмешательство осуществляется демократическим государством под контролем парламента. Недемократическое государство использует свое право государственного регулирования не в интересах общества, а для укрепления власти государственной бюрократии и наращивания коррупции. Недемократические государства систематически злоупотребляют своими полномочиями по регулированию общественной жизни[15].

Имитация конституционного строя может осуществляться не только на словах. Она может производиться через совершение каких-то символических действий, носящих ритуальный характер. Правитель, осуществляющий пожизненную власть (или до государственного переворота), может систематически проводить управляемые плебисциты доверия себе, которые называются выборами президента. Систематически могут проводиться управляемые выборы так называемых представительных органов, депутаты которых фактически назначаются правителем и его подчиненными. Эти квазипредставительные органы, на деле подчиненные правителю, создают видимость законотворческой деятельности. Фактически они просто оформляют волю правителя и его аппарата в виде законов, легитимирует ее. Законотворческий орган превращается в законорегистрационный[16]. Советские государства прославились массовым привлечением населения к обсуждению проектов конституционных актов. Миллионы людей сгонялись на собрания и должны были что-то предлагать для улучшения написанного аппаратом конституционного текста[17], который имитировал закрепление в стране конституционного строя.

4. В деятельности по имитации конституционного строя, в рамках общей теории, можно выделить несколько стадий. Первая заключается в создании имитационной модели конституционного строя на бумаге (в конституционном акте) или через какие-то действия. Во-вторых, имитаторы доказывают, что созданная модель не отличается от подлинника или отличается незначительно, в рамках допустимых отклонений (говорят, например, о молодой демократии). На этой стадии может применяться искажение самих идеалов конституционализма. Далее необходимо подавить критиков созданной подделки. Где-то применяется прямое уничтожение недоверчивых лиц (политика Сталина, Мао Цзэдуна, Ким Ир Сена), где-то — репрессии, не связанные с убийством (ответственность за антисоветскую агитацию и пропаганду в СССР). Идеологическая работа ведется под лозунгом борьбы с критиканством, с очернительством существующего строя. Например, на сторонников демократии и республики наклеивается ярлык агентов Запада, пятой колонны.

При сознательном осуществлении имитации конституционного строя применяется специальная технология, т.е. сочетание использования различных средств, приемов, методов для достижения поставленной цели.

При использовании в ходе имитации конституционного строя конституционных актов и законов, декларирующих введение конституционного строя, применяются особые приемы юридической техники. Например, норма правового акта не требует каких-то действий, а утверждает, что в стране уже есть республика, демократия, федерация, правовое государство, а права и свободы человека являются высшей ценностью (см. ст. 1 и 2 Конституции РФ). С помощью нормативных актов можно "наклеивать" на старые аборигенные органы власти конституционные названия. Например, Северная Корея, в которой на протяжении нескольких десятилетий власть передается от отца к сыну в династии Кимов (т.е. имеет место монократическая форма правления), в конституционном акте называется республикой. После этого все, вне зависимости от желания или нежелания поддерживать этот симулякр конституционализма, вынуждены называть ее в официальном языке республикой, хотя она ею не является.

При имитации конституционного строя через нормативные акты государство создает механизм нейтрализации декларируемых норм[18]. Этот механизм может включать в себя экономические, социальные, политико-организационные, идеологические, правовые средства. Например, выполнение требования свободных выборов в органы власти можно заблокировать с помощью подконтрольных государству средств массовой пропаганды и зависимых от административного класса избирательных комиссий. Декларирование прав человека в конституционном акте может не подкрепляться установлением обязанности государства (его органов и должностных лиц), не посягать на эти права или создавать гарантии их реализации. Обязанности государственных органов и должностных лиц могут не подкрепляться эффективными санкциями за их нарушение. Процедура применения установленных санкций может быть настолько усложнена, что реализовать их на деле нет никакой возможности. Н.А. Боброва отмечает, что институт отрешения от должности Президента РФ, как он сформулирован в Конституции РФ, "является изначально неисполнимым, он выполняет роль декорации для полной безответственности Президента"[19].

Часть элементов механизма нейтрализации конституционных норм имеет объективный характер. Общество не может перейти к конституционному строю при отсутствии главных субъектов конституционных отношений. Если население страны остается управляемой массой, то никакого конституционного строя возникнуть не может. Государство, используя свою клиентелу, формирует квазипартии, организует управляемые выборы и создает только симулякры конституционного механизма государства. Формируются квазипарламенты, которые представляют не пассивное и управляемое общество, а правителя (правящую групп). Депутаты таких ассамблей являются номенклатурой правителя и его наместников в регионах. Глава государства надевает на себя маску нанятого обществом менеджера (президента), а на самом деле остается пожизненным господином над этим обществом. В некоторых странах сохраняется неопатримониальное правление. Административный класс имитирует создание органов правосудия. Но судьи остаются частью бюрократического механизма и охраняют только те законы, которые выгодны административному классу. Конституция может декларировать какие угодно права и свободы человека и гражданина. Если общество состоит из подданных государства, а не из граждан, то они осмеливаются использовать дарованные им права только с разрешения начальства. Конечно, пропагандистская машина доказывает, что население вполне осознанно поддерживает своего господина, занимающего должность главы государства, и его бюрократию. Членов общества, как кукол-марионеток, постоянно дергают за нитки и мобилизуют на участие в мероприятиях, организуемых административным классом: объединяют в партии и иные общественные организации, принуждают участвовать в управляемых выборах и массовых мероприятиях в поддержку правителя и его политики.

Большое значение для имитации самостоятельной и активной деятельности "народа" имеют группы клиентелы, являющиеся носителями подданнической культуры. Они выступают от имени "народа" с поддержкой своего хозяина и активно участвуют в мероприятиях, организуемых бюрократией. Эти группы могут быть достаточно большими, поскольку при редистрибутивной экономике государство распределяет значительное количество благ и раздает права-привилегии среди населения в зависимости от его полезности для государства, как корпорации бюрократии.

Описанная ситуация явно просматривается сегодня в странах, еще недавно освободившихся от колониальной зависимости, и некоторых постсоциалистических странах. Запад навязал им конституции, отражающие все современные требования идеалов конституционализма. Но при отсутствии в них своей сильной буржуазии вся власть в стране остается в руках национальной бюрократии. Слабая буржуазия не может создать сильную партийную систему. У партеобразного объединения бюрократии нет сильных конкурентов на выборах, и правитель без труда формирует "карманный парламент". Привыкшая к покорности масса населения не использует декларированных в конституционном акте конституционных прав. Традиции клиентизма поддерживают полуфеодальные порядки. Декларация независимости судебных органов не приводит к их действительному отделению от исполнительной власти, поскольку судьи ощущают себя частью корпорации чиновников и защищают в первую очередь интересы этой корпорации, а не конституционные свободы. Правоохранительные органы в руках правителя остаются на деле органами репрессий, легко нарушающих законы, если этого требует политика борьбы за сохранение власти правящей группы.

При огосударствленном обществе создается возможность для формальной реализации конституционных требований, осуществления конституционных ритуалов, не обеспечивающих господство общества над государственным аппаратом. Например, свободные выборы всегда должны проводиться на многопартийной основе. Государство, имитирующее конституционный строй, создает партеобразное объединение чиновников и их клиентелы, обычно называемое партией власти, и несколько партий-подсадок, возглавляемых клиентелой правящей группы. На выборы могут допускаться даже действительно независимые от правящей группы, но заведомо слабые партии. На все должности в органах власти есть по три — пять кандидатов. Осуществляется нечто вроде договорного матча. Кажется, что все игроки добросовестно борются за власть, но побеждают заведомо известные лица (объединения). Сегодня в странах Центральной Азии имеет место достаточно грубая подделка под конституционный строй. Правители в ходе плебисцитов получают 80 — 90% голосов в свою поддержку. Эксперты-политологи легко ставят диагноз, что здесь нет настоящей конкурентной политической среды, а значит, нет и конституционного строя. При искусной подделке свободных выборов правитель в ходе плебисцита доверия набирает не больше 65% голосов и после "сыгранного спектакля" не отправляет в тюрьму своих "спарринг-партнеров", а предоставляет им несколько мест в квазипарламенте. При наличии "карманной оппозиции" никто не посмеет назвать его диктатором.

Технология имитации конституционного строя включает в себя политические технологии создания позитивного имиджа государства, технологии пропаганды и обмана населения. Манипулировать сознанием населения, опирающегося в своей жизни на чувства и веру, а не на разум, не так трудно. Технологии манипуляции сознанием предполагают применение ряда приемов. Имитатор может без всяких обоснований наклеить ярлык "конституционный" на любой неконституционный институт и путем постоянного повторения (например, в учебниках) заставить всех поверить, что черное — это белое. Всех, кто с этим не согласен, можно объявить врагами народа, врагами революции, иностранными агентами и т.д. Действуя в этом же направлении, можно создать свою теорию конституционализма, которая имеет мало общего с классической (например, теорию советского тоталитарного конституционализма, мусульманского конституционализма и т.д.). Одновременно классическую теорию конституционализма можно объявить ложной, недостойной реализации.

Применение технологий создания позитивного имиджа предполагает убеждение наблюдателей в том, что страна имеет конституционные свойства. Какие-то внешние атрибуты конституционализма (например, наличие основного закона с названием конституция) выдаются за сущностные. Доказывается, что декларации, закрепленные в конституционном акте, являются работающими нормами. Факты, указывающие на декларативность норм, на беззаконие, замалчиваются, а тех, кто их представляет, называют очернителями действительности. Хорошо вписывается в эту стратегию обмана наблюдателей методология юридического позитивизма. Позитивист не желает видеть юридической практики. Для него, если в конституционном акте написано, что государство является демократическим с республиканской формой правления, значит, это так и есть.

Игра в имитацию конституционного строя может закончиться действительным переходом к нему. Не раз управляемые выборы приводили к так называемым цветным революциям, и диктаторы под давлением внутренних и внешних сил теряли власть.

Итак, наличие огромного исторического материала позволяет сегодня приступить к созданию общей теории имитации конституционного строя, на основе которой можно заниматься изучением конкретных случаев имитации в отдельных странах на разных этапах их развития. Зрелая теория, как известно, содержит в себе программу исследования и является средством познания действительности. Общая теория должна быть дополнена особенной частью.

Литература

1. Алексеев С.С. Право: азбука — теория — философия: Опыт комплексного исследования / С.С. Алексеев. М.: Статут, 1999. 712 с.

2. Алексеев С.С. Правовое государство — судьба социализма. Научно-публицистический очерк / С.С. Алексеев. М.: Юридическая литература, 1988. 176 с.

3. Боброва Н.А. 20 лет и 20 недостатков Конституции России / Н.А. Боброва // Конституционное и муниципальное право. 2013. N 3. С. 33 — 37.

4. Гончаров И.А. Обыкновенная история / И.А. Гончаров. Свердловск: Свердловское областное государственное издательство, 1950. 313 с.

5. Денисов С.А. Административное общество / С.А. Денисов. Екатеринбург: Гуманитарный университет, 2010. 608 с.

6. Денисов С.А. Злоупотребление властных субъектов нормами конституционного права / С.А. Денисов // Конституционное и муниципальное право. 2016. N 6. С. 3 — 10.

7. Денисов С.А. Механизм нейтрализации конституционных норм / С.А. Денисов // Конституционное и муниципальное право. 2007. N 6. С. 2 — 8.

8. Денисов С.А. Неконституционные нормы конституционных актов / С.А. Денисов // Конституционное и муниципальное право. 2010. N 4. С. 5 — 7.

9. Денисов С.А. Служилая и гражданская интеллигенция в современном обществе / С.А. Денисов // Интеллигенция и гражданское общество: Сб. науч. трудов. Ульяновск: УлГТУ, 2013. С. 8 — 14.

10. Денисов С.А. Служилая интеллигенция в российском административном обществе / С.А. Денисов // Политическая концептология. Ростов-на-Дону, 2013. N 2. С. 206 — 216.

11. Денисов С.А. Федеральное Собрание: Нотариальная контора при российском президенте? / С.А. Денисов // Россия и современный мир. 2006. N 4(53). С. 104 — 118.

12. История Древнего мира. Древний Рим / А.Н. Бадак и др. Минск: Харвест, 1998. 860 с.

13. Котляревский С.А. Конституционное государство. Юридические предпосылки русских Основных Законов / С.А. Котляревский. М.: Зерцало, 2004. 340 с.

14. Кукушкин Ю.С. Очерк истории советской Конституции / Ю.С. Кукушкин, О.И. Чистяков. М.: Политиздат, 1987. 367 с.

15. Маркс К. Критика Готской программы / К. Маркс. М.: Издательство политической литературы, 1981. 48 с.

16. Медушевский А.Н. Демократия и авторитаризм: российский конституционализм в сравнительной перспективе / А.Н. Медушевский. М.: РОССПЭН, 1998. 654 с.

17. Медушевский А.Н. Теория конституционных циклов / А.Н. Медушевский. М.: Издательский дом ГУ ВШЭ, 2005. 574 с.

18. Шайо А. Самоограничение власти (краткий курс конституционализма) / А. Шайо. М.: Юристъ, 2001. 292 с.

19. Шкель С.Н. Постсоветский авторитаризм в сравнительной перспективе / С.Н. Шкель. Уфа: Гилем; Башк. энцикл., 2014. 352 с.

Рекомендуется Вам: