ЮрФак: изучение права онлайн

К вопросу о пределах государственного вмешательства в сферу семейных отношений

Автор: Осипова М.А.

Государство в лице своих органов и должностных лиц осуществляет правовое регулирование сферы семейных отношений. При помощи правовых норм устанавливаются одобряемая модель поведения участников семейных отношений, их обязанности и меры ответственности, которые применяются к данным лицам за нарушение соответствующих правил, а также механизмы защиты семьи, прав, свобод и законных интересов отдельных членов семьи. Учитывая специфику семейных отношений, подобное регулирование не может быть безграничным.

В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации (далее — Конституционный Суд РФ) федеральный законодатель, "осуществляя правовое регулирование в той или иной сфере общественных отношений, должен исходить из приоритета семейного воспитания детей, необходимости укрепления семьи и обеспечения беспрепятственного осуществления ее членами своих прав, а также из недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи"[1].

Принцип недопустимости произвольного вмешательства кого-либо, в том числе и государства, в дела семьи закреплен в ст. 1 Семейного кодекса РФ[2].

Под данным принципом понимается возможность членов семьи самостоятельно решать их семейные вопросы без всякого воздействия извне, вне зависимости от мотивов и характера такого внешнего вмешательства[3]. Это могут быть вопросы, касающиеся распоряжения общим имуществом, воспитания детей и др.

Речь идет о недопустимости именно произвольного вмешательства в дела семьи. Некоторые положения семейного законодательства не только допускают, но и обязывают вмешиваться государство в лице его органов и должностных лиц. Подобное вмешательство связано с необходимостью охраны прав, свобод и законных интересов членов семьи, как правило, наиболее незащищенных, а именно несовершеннолетних, нетрудоспособных и нуждающихся.

Так, государство в лице своих органов и должностных лиц участвует в обеспечении прав ребенка в семье в ограниченных пределах, которые прямо определены в законодательстве.

Это может иметь различные проявления как в разрешении органами опеки и попечительства разногласий между родителями относительно имени и (или) фамилии ребенка, так и в отобрании ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью.

Право органа опеки и попечительства на отобрание ребенка у его родителей или у других лиц, на попечении которых он находится, представляет собой чрезвычайную меру временного характера, реализуемую в исключительных случаях.

Несмотря на то что принятие данной меры органами опеки и попечительства не исключает возможности последующего судебного контроля за ее законностью и обоснованностью[4], на практике оказывается, что механизм защиты от произвольного вмешательства в дела семьи работает небезупречно.

Европейский суд по правам человека в деле "Агеевы против России"[5] рассматривал жалобу, касающуюся отобрания у заявителей приемных детей, отмены решения об усыновлении и длительного запрета видеться с детьми.

Суд указал, что предоставленные меры усмотрения в соответствии со ст. 77 Семейного кодекса РФ по поводу оснований для вынесения решения об отобрании детей являются разумными и приемлемыми, а сформулировать при решении данного вопроса правовую норму, которая бы предусматривала все возможные случаи ее применения, представляется практически неосуществимой задачей. Изъятие детей для проведения расследования в данном случае было произведено в соответствии с законодательством, но при отмене усыновления были превышены пределы усмотрения. Такие меры могут быть применимы только в исключительных обстоятельствах с целью обеспечения наилучших интересов детей.

Также по делу "Олссон против Швеции"[6], в котором трое несовершеннолетних детей заявителей были изъяты из семьи из-за неблагоприятной обстановки проживания, Суд подтвердил нарушение в связи с методами исполнения вмешательства (в частности, разлучение детей как с родителями, так и между собой, ограничение доступа родителей к общению с детьми), а не в связи с самим фактом изъятия на государственное попечение.

Судебная практика, таким образом, свидетельствует о том, что проблема вмешательства в дела семьи органами опеки и попечительства в соответствии со ст. 77 Семейного кодекса РФ заключается не в отсутствии исчерпывающего и конкретизированного перечня оснований, а в необходимости совершенствования самой процедуры вмешательства в семейную жизнь и гарантий в порядке принятия таких решений и их обжалования.

В октябре 2017 г. Пленум Верховного Суда РФ разработал Постановление "О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с ограничением или лишением родительских прав, а также с защитой прав и законных интересов ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью"[7].

Данное Постановление во многом базируется на Постановлении Пленума Верховного Суда РФ "О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей"[8], однако впервые Верховный Суд решил обобщить судебную практику также по ст. 77 Семейного кодекса РФ.

Одним из положительных моментов является прямое указание на то, что "тяжелое материальное положение семьи само по себе не является достаточным основанием для отобрания ребенка у родителей". В то же время попытка Верховного Суда РФ дать исчерпывающий список оснований для применения ст. 77 и определение непосредственной угрозы жизни или здоровью ребенка не решает реальных проблем. Однако конкретизированный перечень оснований в данном вопросе в принципе невозможен, а проблему отсутствия гарантий в порядке принятия решения об отобрании ребенка и его обжаловании данный документ не решает.

Возможность предоставления права принимать решения об изъятии детей из семей судьям, которая периодически становится предметом обсуждения законодательных органов, представляется нецелесообразной, так как не будет способствовать защите прав ребенка. На вынесение судебного решения необходимо время, а случаи, в которых необходимо немедленное отобрание детей из семьи, подразумевают угрозу жизни и здоровью ребенка.

Следуя позициям Европейского суда по правам человека, очевидно, что государству необходимо принимать меры, способствующие воссоединению семьи в случае возникновения кризисной ситуации и изъятия ребенка.

Также решение данного вопроса должно быть и в закреплении возможности восстановления в правах усыновителей. Такая норма помогла бы разрешению ситуаций, когда отмена усыновления являлась незаконной или неоправданной мерой, так как даже судебная процедура отмены усыновления не может полностью гарантировать отсутствие ошибок.

Данная модель поведения не может существовать только для определения возможности субъекта воспользоваться своим правом, например правом родителей на общение со своим ребенком. Само установление требований в сфере семейных отношений должно иметь под собой цель оказания своевременной помощи государством для решения существующих проблем в семье.

Государственная политика также должна быть направлена не только на установление требований к субъектам семейных отношений, но и на выполнение государством своих обязанностей, закрепленных Конституцией РФ.

В ст. 38 Конституции РФ закреплено, что материнство, детство и семья находятся под защитой государства. Право на защиту материнства, детства и семьи относится к социальным правам человека.

Гражданские, личные и политические права рассматриваются как "права, основанные на требовании невмешательства в определенную сферу жизнедеятельности человека". В свою очередь, обеспечение социально-экономических прав связано с активной деятельностью государства, реализацией его социальных функций, заботой о гражданах[9].

В соответствии со ст. 7 Конституции РФ обеспечивается государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства.

Регулирование государством условий жизни с целью оказания поддержки семьям совпадает с социальной политикой. Несмотря на то что это не должно ограничиваться лишь системами пособий и льгот, в материальной поддержке от государства на данный момент нуждается большое количество семей.

Правовую основу материальной поддержки семей составляют Федеральный закон "О государственных пособиях гражданам, имеющим детей"[10] и Федеральный закон "О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей"[11].

В июле 2017 г. в Государственной Думе был рассмотрен проект Федерального закона N 389-7 "О дополнительных мерах поддержки молодых семей (в части улучшения жилищных условий)"[12], принятие которого способствовало бы решению жилищных проблем молодой семьи. Однако законопроект был отклонен. Одной из причин такого решения указывается осуществление поддержки молодых семей, нуждающихся в улучшении жилищных условий, в рамках подпрограммы "Обеспечение жильем молодых семей" Федеральной целевой программы "Жилище на 2015 — 2020 годы", утвержденной Постановлением Правительства РФ от 17 декабря 2010 г. N 1050"[13], а также в рамках жилищных программ субъектов РФ. В то же время в законопроекте есть и иные механизмы помощи, не касающиеся института социальных выплат, предусмотренного в Подпрограмме "Обеспечение жильем молодых семей". В частности, к ним относятся предоставление многодетной молодой семье беспроцентного целевого займа до 25 лет, предоставление льготной процентной ставки, получение жилищной субсидии на погашение части основного долга при рождении ребенка.

Федеральным законом "О государственных пособиях гражданам, имеющим детей" устанавливается единая система государственных пособий гражданам, имеющим детей. Несмотря на закрепление немалого количества государственных пособий, их размеры вызывают вопросы до сих пор. В 2003 г. депутаты Государственной Думы обращались в Конституционный Суд РФ с запросом проверить конституционность положений ст. 8, 15 и 17 Федерального закона "О государственных пособиях гражданам, имеющим детей". Это было связано с тем, что установленные данными нормами размеры пособий не обеспечивали государственную поддержку материнства и детства даже на уровне прожиточного минимума, что не могло, на взгляд заявителей, соответствовать целям Российской Федерации как социального государства. Конституционный Суд РФ в своем решении указал, что не имеет полномочий оценивать экономическую целесообразность размера пособий и иных форм социального обеспечения материнства и детства, так как это приведет к нарушению конституционного принципа разделения властей[14].

Одной из форм поддержки семей, имеющих детей, является реализуемая с 2007 г. программа материнского (семейного) капитала[15]. В 2017 г. размер материнского (семейного) капитала составил 453 026 руб., однако эта сумма не будет пересматриваться до 2020 г.[16] Правила предоставления материальной помощи семьям, в которых появляется второй ребенок, являются едиными для всех.

Законом жестко регламентирована возможность распоряжения материнским капиталом, в том числе ограничена статья расходов. Материнским капиталом можно воспользоваться для улучшения жилищных условий, получения ребенком образования, формирования накопительной части пенсии матери, а также приобретения товаров и услуг для социальной адаптации и интеграции детей-инвалидов. В то же время, например, законодательные инициативы, закрепляющие возможность потратить материнский капитал на лечение ребенка, были отклонены.

Таким образом, материнский капитал на федеральном уровне не является как таковой материальной поддержкой для обеспечения нужд семьи и детей. В большей части материнский капитал представляет собой возможность повысить качество жизни в определенных направлениях.

В таком случае остается серьезный вопрос: как государство помогает семьям, не имеющим достаточного количества средств для удовлетворения базовых потребностей?

Получается, что государство не связано какими-либо конкретными обязательствами обеспечивать решение детских и семейных проблем и предпочитает вкладывать средства в иные сферы жизни общества. В этом плане заявление Президента РФ о том, что государство намерено материально поддерживать родителей уже при рождении первого ребенка, вселяет надежды на серьезные изменения государственной политики в данном направлении. Не стоит забывать о том, что семейные ценности, количество детей становятся важным фактором, связанным с обеспечением безопасности государства.

Комплекс мер, направленных на поддержку семей, существует и на уровне субъектов РФ. К ним относится выплата регионального материнского капитала, единовременных денежных выплат, предоставление бесплатных участков земли молодым и многодетным семьям под жилищное строительство и огородничество.

В каждом субъекте РФ программа регионального материнского капитала реализуется со своими особенностями. Наиболее частой практикой является предоставление материнского капитала после появления третьего ребенка в семье[17], при этом размер капитала обычно не превышает 100 тыс. руб. Существуют субъекты РФ, где размеры регионального материнского капитала меньше, а больше число статей расходов, куда его можно потратить[18]. Часть субъектов устанавливают дополнительные условия для получения материальной помощи, выделяя деньги только в отношении малоимущих семей[19].

Самый большой размер регионального материнского капитала установлен в Ямало-Ненецком автономном округе, он составляет 350 тыс. руб.[20]. Этот субъект РФ также отличается и размерами остальных социальных выплат, направленных на поддержку семей.

Несмотря на то что региональная материальная помощь семьям в целом является положительным явлением, представляется недопустимым наличие зависимости уровня социального обеспечения семей от места их проживания. На данный момент размер выплат напрямую зависит от возможностей бюджета субъекта РФ.

Принцип недопустимости вмешательства в дела семьи не может означать как отсутствие регламентации семейных отношений со стороны государства, так и отсутствие пределов такого вмешательства. Однако подобное вмешательство со стороны государства заключается не только в установлении правил и мер ответственности, но и в выполнении своих конституционных обязанностей по поддержке и защите семьи, что должно определять и общий подход к совершенствованию законодательства в сфере семейных отношений.

Литература

1. Колесова Н.С. Права человека и демографические процессы / Н.С. Колесова. М.: Норма, 2009. 240 с.

2. Лукашева Е.А. Права человека: Учебник / Отв. ред. Е.А. Лукашева. 2-е изд., перераб. М.: Норма, 2011. 560 с.

3. Принцип формального равенства и взаимного признания права / Под ред. В.В. Лапаевой, А.В. Полякова, В.В. Денисенко. М.: Проспект, 2016. 208 с.

4. Трофимец И.А. Конституционные и отраслевые принципы института брака / И.А. Трофимец // Семейное и жилищное право. 2014. N 5. С. 23 — 26.

5. Хомякова М.Е. Защита прав несовершеннолетних в семейных правоотношениях / М.Е. Хомякова // Судья. 2015. N 7. С. 36 — 40.

6. Шарнина Л.А. Категория усмотрения в конституционном праве: Монография / Л.А. Шарнина. М.: Проспект, 2017. 240 с.

 


[1] Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июня 2015 г. N 15-П "По делу о проверке конституционности положений статьи 139 Семейного кодекса Российской Федерации и статьи 47 Федерального закона "Об актах гражданского состояния" в связи с жалобой граждан Г.Ф. Грубич и Т.Г. Гущиной" // СЗ РФ. 2015. N 26. Ст. 3944.

[2] Семейный кодекс РФ от 29 декабря 1995 г. N 223-ФЗ (в ред. от 01.05.2017) // СЗ РФ. 1996. N 1. Ст. 16.

[3] Трофимец И.А. Конституционные и отраслевые принципы института брака // Семейное и жилищное право. 2014. N 5. С. 23 — 26.

[4] Определение Конституционного Суда РФ от 29 сентября 2011 г. N 1083-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Соколовой Татьяны Сергеевны на нарушение ее конституционных прав и конституционных прав ее несовершеннолетнего сына статьей 77 Семейного кодекса Российской Федерации" // СПС "КонсультантПлюс".

[5] Постановление ЕСПЧ от 18 апреля 2013 г. по делу "Агеевы против России" // СПС "КонсультантПлюс".

[6] Постановление ЕСПЧ от 24 марта 1988 г. по делу "Олссон против Швеции" // СПС "КонсультантПлюс".

[7] Проект Постановления Пленума Верховного Суда РФ "О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с ограничением или лишением родительских прав, а также с защитой прав и законных интересов ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью". URL: http://www.advgazeta.ru/newsd/3176 (16.12.2017).

[8] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 мая 1998 г. N 10 (в ред. от 06.02.2007) "О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей" // СПС "КонсультантПлюс".

[9] Лукашева Е.А. Права человека. М.: Норма, 2011. С. 179.

[10] Федеральный закон от 19 мая 1995 г. N 81-ФЗ (в ред. от 28.03.2017) "О государственных пособиях гражданам, имеющим детей" // СЗ РФ. 1995. N 21. Ст. 1929.

[11] Федеральный закон от 29 декабря 2006 г. N 256-ФЗ (в ред. от 28.12.2016) "О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей" // СЗ РФ. 2007. N 1. Ст. 19.

[12] Проект Федерального закона N 389-7 "О дополнительных мерах поддержки молодых семей". URL: http://asozd.duma.gov.ru (июль 2017 г.).

[13] Постановление Правительства РФ от 17 декабря 2010 г. N 1050 (в ред. от 20.05.2017) "О Федеральной целевой программе "Жилище" на 2015 — 2020 годы" // СЗ РФ. 2011. N 5. Ст. 739.

[14] Определение Конституционного Суда РФ от 2 октября 2003 г. N 382-О "По запросу группы депутатов Государственной Думы о проверке конституционности положений статей 8, 15 и 17 Федерального закона "О государственных пособиях гражданам, имеющим детей" // СПС "КонсультантПлюс".

[15] Федеральный закон от 29 декабря 2006 г. N 256-ФЗ (в ред. от 28.12.2016) "О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей" // СЗ РФ. 2007. N 1. Ст. 19.

[16] Федеральный закон от 19 декабря 2016 г. N 444-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части изменения порядка индексации выплат, пособий и компенсаций, установленных законодательством Российской Федерации, и приостановлении действия части 2 статьи 6 Федерального закона "О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей" // СЗ РФ. 2016. N 52. Ст. 7493.

[17] Исключение, к примеру, составляет Сахалинская область, где региональной материнский капитал наряду с федеральным можно получить уже за появление второго ребенка в семье. Закон Сахалинской области от 9 марта 2011 г. N 21-ЗО (в ред. от 31.03.2017) "О дополнительных мерах поддержки семей, имеющих детей" // СПС "КонсультантПлюс-Регион".

[18] В Чукотском автономном округе региональный материнский капитал не имеет целевой характер. Закон Чукотского автономного округа от 26 мая 2011 г. N 38-ОЗ (в ред. от 12.09.2016) "О региональном материнском (семейном) капитале для семей, имеющих трех и более детей, в Чукотском автономном округе" // СПС "КонсультантПлюс-Регион".

[19] Областной закон Ростовской области от 18 ноября 2011 г. N 727-ЗС (в ред. от 07.11.2016) "О региональном материнском капитале" // СПС "КонсультантПлюс-Регион".

[20] Закон ЯНАО от 1 июля 2011 г. N 73-ЗАО (в ред. от 27.02.2017) "О материнском (семейном) капитале в Ямало-Ненецком автономном округе" // СПС "КонсультантПлюс-Регион".


Рекомендуется Вам: