Отдельные правовые особенности залога цифровых прав

Автор: Михеева И.Е.

Одним из основных направлений реализации внутренней и внешней политики Российской Федерации является формирование национальной цифровой экономики¹. Банковское сообщество в России является лидером по внедрению новых цифровых технологий, поскольку их использование обеспечивает предоставление более качественных и современных банковских услуг².

Отдельные цифровые технологии, в частности распределенный реестр, уже используются банками при заключении различных сделок, таких как расчеты с использованием аккредитива; банковских гарантиях, кредитах. В указанных сделках блокчейн применяется в качестве технического средства, обеспечивающего заключение сделок.

Однако диапазон использования цифровых технологий расширяется. После принятия Федерального закона от 18.03.2019 N 34-ФЗ "О внесении изменений в части первую, вторую и ст. 1124 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации"³ цифровые права могут использоваться как объекты гражданских прав (ст. 128 ГК РФ).

Согласно ч. 1 ст. 141.1 ГК РФ осуществление, распоряжение, в том числе передача, залог, обременение цифрового права другими способами или ограничение распоряжения цифровым правом, возможны только в информационной системе без обращения к третьему лицу.

Из указанной нормы следует, что цифровые права могут выступать в качестве предмета залога. Залог традиционно является наиболее востребованным в банковской деятельности способом обеспечения исполнения обязательств. Предоставление ликвидного залога часто является условием кредитования и выдачи банковских гарантий. Вопрос о принятии в залог того или иного имущества решается банками, прежде всего в зависимости от того, возможно ли обращение взыскания на такой предмет залога и его быстрая реализация, данные требования распространяются и на цифровые права.

Предмет залога относится к существенным условиям договора залога (ст. 339 ГК РФ), следовательно, он должен соответствовать установленным гражданским законодательством требованиям. Предметом залога может быть всякое имущество, в том числе вещи и имущественные права, за исключением имущества, на которое не допускается обращение взыскания, требований, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности требований об алиментах, о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, и иных прав, уступка которых другому лицу запрещена законом (п. 1 ст. 336 ГК РФ).

Однако, несмотря на то что юридически передача в залог цифровых прав стала возможной, фактически заключение такого договора залога представляется рискованным для банков.

В этой связи рассмотрим ряд наиболее важных вопросов, связанных с залогом цифровых прав, а именно: какие из них могут являться предметом залога, в каком порядке должен быть учтен такой залог.

Определение понятия "цифровые права"

Понятие "цифровые права" широкого обсуждается в литературе, среди авторов отсутствует единое понимание правовой природы данного понятия. Считается, что "ясность и полнота юридических терминов выступает залогом стабильной правовой основы для деятельности человека в цифровой среде"⁴, цифровая терминология должна быть универсальной для всех отраслей права⁵.

В российском праве постепенно устраняются пробелы терминологии, в законодательстве не так давно появилось легальное определение понятия "цифровые права". Согласно ч. 1 ст. 141.1 ГК РФ цифровыми правами признаются названные в таком качестве в законе обязательственные и иные права, содержание и условия осуществления которых определяются в соответствии с правилами информационной системы, отвечающей установленным законом признакам.

Таким образом, согласно рассматриваемой норме цифровые права, во-первых, могут выступать как вид обязательственных прав либо иных самостоятельных прав.

Во-вторых, обязательственные или иные права должны быть специально указаны в качестве цифровых в самом законе.

Другими словами, права, которые не названы цифровыми, не могут выступать в таком качестве как объект гражданских прав.

В-третьих, законодатель сформулировал отсылочную норму к правилам информационной системы, отвечающим установленным законом признакам.

Однако, что представляет собой информационная система, в ГК РФ не определено.

Под информационной системой в пп. 3 ч. 1 ст. 2 Федерального закона от 27.07.2006 N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации"⁶ понимается совокупность содержащейся в базах данных информации и обеспечивающих ее обработку информационных технологий и технических средств.

Представляется, что указанное определение является достаточно общим и не отражает специфику цифровых прав, поскольку может применяться к любой совокупности правил и устройств, в том числе не основанных на современных технологиях. Законодатель не раскрыл признаки, которым должна отвечать информационная система, позволяющая разграничивать цифровые права от иных имущественных прав (за исключением условия об их независимости от третьих лиц).

В этой связи требуется выявление таких признаков. Одним из основных признаков информационной системы является ее формирование на базе цифровых технологий.

По мнению А.М. Эрделевского, "информационные технологии — это процессы, методы поиска, сбора, хранения, обработки, предоставления, распространения информации и способы осуществления таких процессов и методов"⁷. М.А. Рожкова пишет, что Интернет является информационной технологией⁸. К числу знаковых цифровых технологий, как пишет М.Я. Рожкова, "отнесены, в частности: Интернет вещи; искусственный интеллект; аналитика больших данных; технология распределенного реестра, включая блокчейн; криптовалюта; виртуальная реальность; дополненная реальность; 5G; облачные вычисления"⁹.

Таким образом, все указанные авторы называют те или иные современные, в том числе цифровые, технологии, необходимые для возникновения, использования цифровых прав. Однако среди указанных технологий следует отдельно выделить именно распределенный реестр, включая блокчейн, технически обеспечивающий существование цифровых прав.

Блокчейн (DLT) является базовой основой современных цифровых технологий. Согласимся с тем, что blockchain является децентрализованной сетью или сетью, общим и открытым регистром транзакций, в котором записываются все транзакции от блока генезиса (первый блок) до сегодняшнего дня. Блокчейн — открытая, доверенная книга транзакций, которую может проверить каждый, но которую не контролирует ни один пользователь. Это распределенная база данных, которая поддерживает постоянно растущий список записей данных транзакций, криптографически защищенных от несанкционированного доступа и пересмотра¹⁰.

Понятие цифровых прав

Несмотря на законодательное закрепление понятия "цифровые права", в литературе данное определение вызывает многочисленные дискуссии.

Так, Л.Ю. Василевская считает, что появление цифровых прав "приводит не к возникновению нового вида имущественных прав, существующему наряду с обязательственными, корпоративными, исключительными правами, а к их цифровому способу фиксации"¹¹.

В отношении отдельных видов цифровых прав, таких как цифровые финансовые активы, утилитарные цифровые права, данный вывод ученого является абсолютно верным. Однако при таком подходе остается нерешенным вопрос о том, к какому виду имущественных прав, предусмотренных гражданским законодательством, следует относить криптовалюты, эмитент которых неизвестен, например, биткоин. Как известно, в блокчейн-индустрии наблюдается высокая неопределенность статуса криптовалюты¹². В одних странах их признают инвестиционным активом или товаром, в других — платежной единицей, в третьих объявляют вне закона. В каких-то государствах и вовсе сталкиваются разные подходы к легализации криптовалюты¹³. Статус криптовалют в России определен в нормативном акте Банка России, "криптовалюты не гарантируются и не обеспечиваются Банком России. Криптовалюты выпускаются неограниченным кругом анонимных субъектов"¹⁴. Возможно ли говорить о залоге обязательственных прав при отсутствии или неизвестности обязанного лица (должника)? Представляется, что феномен таких цифровых прав заключается в том, что, с одной стороны, биткоин в ряде стран используется в качестве средства платежа, а значит, признается обязательством, а с другой стороны, в таком обязательстве не всегда известен должник (эмитент).

Данный вывод согласуется с определением понятия "цифровая валюта", предусмотренным в Федеральном законе от 31.07.2020 N 259-ФЗ "О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее — Закон о цифровых финансовых активах), в котором указано, что у такой валюты может отсутствовать эмитент. Согласно ст. 1 данного Закона цифровой валютой признается совокупность электронных данных (цифрового кода или обозначения), содержащихся в информационной системе, которые предлагаются и/или могут быть приняты в качестве средства платежа, не являющегося денежной единицей Российской Федерации, денежной единицей иностранного государства и/или международной денежной или расчетной единицей, и/или в качестве инвестиций и в отношении которых отсутствует лицо, обязанное перед каждым обладателем таких электронных данных, за исключением оператора и/или узлов информационной системы, обязанных только обеспечивать соответствие порядка выпуска этих электронных данных и осуществления в их отношении действий по внесению (изменению) записей в такую информационную систему ее правилам.

Действующим законодательством предусмотрено, что предметом залога могут быть имущественные права (требования), вытекающие из обязательства залогодателя (ст. 358.1 ГК РФ).

При этом следует учитывать, что не все правила о залоге имущественных прав могут быть реализованы в отношении залога цифровых прав. Так, в соответствии с п. 1 ст. 358.3 ГК РФ в договоре залога права наряду с условиями, предусмотренными ст. 339 настоящего Кодекса, должны быть указаны обязательство, из которого вытекает закладываемое право, сведения о должнике залогодателя. Однако если эмитент криптовалюты неизвестен, то невозможно будет указать должника залогодателя при залоге такой криптовалюты.

В данном случае не во всех случаях к цифровым правам также применимы положения о корпоративных и организационных правоотношениях, поскольку у сторон отсутствуют обязательства и стороны не являются должниками и кредиторами по отношению друг к другу.

Существует и другой взгляд на рассматриваемую проблему

По мнению В.В. Кресс, "по буквальному смыслу закона цифровые права не относятся к вещам, а в классификации субъективных прав они занимают самостоятельное место наряду с известными гражданскому обороту вещными, обязательственными, исключительными правами"¹⁵. Схожий, но более широкий взгляд на проблему правовой природы различных цифровых активов высказала Л.Г. Ефимова, которая считает, что "между правообладателем цифрового актива и всеми третьими лицами складываются абсолютные правоотношения, а у правообладателя возникает абсолютное право на этот цифровой финансовый актив. Поскольку объект такого права нельзя признать вещью, то абсолютное право на такой объект не может быть правом собственности… Абсолютное право, объектом которого являются цифровые активы (цифровая валюта и виртуальные ценные бумаги), не относится ни к исключительным правам, ни к праву собственности, хотя и является его аналогом"¹⁶.

Однако указанные позиции вызывают вопросы, поскольку цифровые права все же часто являются обязательственными либо исключительными правами, например, в случае выпуска цифровых валют известным эмитентом либо при создании цифровых произведений искусства с участием человека. Также к обязательственным правоотношениям будет относиться обязательство по цифровому рублю, под которым понимается дополнительная форма российской национальной валюты, который будет эмитироваться центральным банком (Банком России) в цифровой форме. Иными словами, цифровой рубль будет являться цифровой валютой российского центрального банка¹⁷.

Использование законодателем в определении формулировки "названные в таком качестве в законе обязательственные и иные права" в большей мере соответствует понятию цифровых прав, т.е. они могут быть как обязательственными, так и самостоятельными правами, что позволяет на данном этапе развития цифрового права как науки более гибко использовать спорное понятие на практике.

Виды цифровых прав

Нормативно закреплены несколько видов цифровых прав.

Понятие "утилитарные цифровые права" содержится в Федеральном законе от 02.08.2019 N 259-ФЗ "О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации"¹⁸.

Согласно п. 10 ст. 2 указанного Закона к таким правам относят цифровые права:

1) право требовать передачи вещи (вещей);

2) право требовать передачи исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и/или прав использования результатов интеллектуальной деятельности;

3) право требовать выполнения работ и/или оказания услуг.

Права, предусмотренные ч. 1 статьи 8, признаются утилитарными цифровыми правами, если они изначально возникли в качестве цифрового права на основании договора о приобретении утилитарного цифрового права, заключенного с использованием инвестиционной платформы, в соответствии с правилами ст. 13 настоящего Федерального закона.

Обращает внимание то, что в указанном определении используется понятие не "информационная", а "инвестиционная платформа", с которой законодатель связывает возникновение утилитарного цифрового права.

Понятие "инвестиционная платформа" раскрыто в Федеральном законе от 02.08.2019 N 259-ФЗ "О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации"¹⁹, в котором указано, что это информационная система в информационно-телекоммуникационной сети Интернет, используемая для заключения с помощью информационных технологий и технических средств этой информационной системы договоров инвестирования, доступ к которой предоставляется оператором инвестиционной платформы.

Еще один вид цифровых прав — цифровые финансовые активы — предусмотрен в Законе о цифровых финансовых активах.

Видами цифровых активов, по мнению Л.Г. Ефимовой, следует разграничивать цифровые финансовые активы и иное цифровое имущество²⁰. Д.В. Чуб предлагает разделять криптоактивы на криптовалюту и токены²¹.

Цифровые финансовые активы (далее также — ЦФА) как предмет залога.

Согласно п. 1 ст. 4 Закона о цифровых финансовых активах цифровыми финансовыми активами признаются цифровые права, включающие денежные требования, возможность осуществления прав по эмиссионным ценным бумагам, права участия в капитале непубличного акционерного общества, право требовать передачи эмиссионных ценных бумаг, которые предусмотрены решением о выпуске цифровых финансовых активов в порядке, установленном настоящим Федеральным законом, выпуск, учет и обращение которых возможны только путем внесения (изменения) записей в информационную систему на основе распределенного реестра, а также в иные информационные системы.

Анализ указанной нормы позволяет сделать вывод, что к залогу указанных прав могут быть применены действующие положения гражданского законодательства, а именно ст. ст. 358.1 — 358.17 ГК РФ (залог прав участников юридических лиц, залог ценных бумаг, залог исключительных прав, залог прав по договору банковского счета).

В этой связи, с одной стороны, следует согласиться с тем, что "формирование залогового правоотношения в отношении цифровых прав, его осуществление законодателем в настоящее время не урегулированы и могут быть определены по аналогии с нормативными правилами, определяющими залог тождественных правовых явлений"²².

Однако, с другой стороны, не все правила о залоге обязательственных прав, предусмотренные действующим гражданским законодательством, могут быть применимы к ЦФА, кроме того, такой залог имеет свои особенности.

Согласно п. 4 ст. 1 Закона о цифровых финансовых активах выпуск, учет и обращение эмиссионных ценных бумаг, возможность осуществления прав по которым удостоверяется цифровыми финансовыми активами, регулируются Федеральным законом от 22 апреля 1996 года N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг" с учетом особенностей, предусмотренных настоящим Федеральным законом.

Особенностью залога цифровых финансовых активов является использование информационной системы на основе распределенного реестра и иных систем. При этом отмечается в данном случае преимущественный характер именно распределенного реестра²³.

Еще одной особенностью является то, что законодатель предусмотрел возможность совершения сделок с ЦФА только через оператора обмена цифровых финансовых активов, который обеспечивает заключение сделок с цифровыми финансовыми активами путем сбора и сопоставления разнонаправленных заявок на совершение таких сделок либо путем участия за свой счет в сделке с цифровыми финансовыми активами в качестве стороны такой сделки в интересах третьих лиц (п. 1 ст. 10 Закона о цифровых финансовых активах).

Соответственно указанные правила должны применяться и в отношении договора залога ЦФА, а именно он должен заключаться через оператора.

В данном случае с целью исключения злоупотребления правом должен быть предусмотрен запрет для банков, являющихся операторами обмена ЦФА, заключать те договоры залога, в которых они будут выступать в качестве залогодержателей.

При залоге цифровых прав как предмета залога должна быть указана информационная система, в которой эти права создаются и/или учитываются, что расширяет требования к предмету залога.

Учет залога ЦФА

Одним из ключевых принципов залога является публичность залога, т.е. доступность информации об обременении предмета залога третьим лицам.

Для реализации публичности залога ЦФА необходим его публичный учет. Вопрос об учете залога цифровых прав представляется важным, поскольку в отношении движимого имущества для третьих лиц залог возникает только тогда, когда о нем могли узнать из общедоступных источников, в ином случае по общему правилу залог может прекратиться в силу пп. 2 п. 1 ст. 352 ГК РФ (если заложенное имущество возмездно приобретено лицом, которое не знало и не должно было знать, что это имущество является предметом залога).

Согласно п. 1 ст. 4 Закона о цифровых финансовых активах ЦФА учитываются в информационной системе, в которой осуществляется их выпуск, в виде записей способами, установленными правилами указанной информационной системы.

Положение Банка России N 746-П²⁴ предусматривает порядок ведения Банком России реестра операторов информационных систем, в которых осуществляется выпуск цифровых финансовых активов.

В п. 5 ст. 6 указанного Закона предусмотрено, что оператор информационной системы обязан обеспечить фактическую возможность осуществления прав по эмиссионным ценным бумагам, возможность осуществления прав по которым удостоверяется цифровыми финансовыми активами, права требовать передачи эмиссионных ценных бумаг, удостоверенного цифровыми финансовыми активами, и прав по акциям непубличного акционерного общества, выпущенным в виде цифровых финансовых активов (в том числе прав на участие в общем собрании акционеров, прав на получение выплат и иных прав), в порядке и на условиях, предусмотренных решением о выпуске соответствующих цифровых финансовых активов.

Цифровой способ фиксации ставит новые проблемы, связанные с охраной интересов пользователей системы (управомоченных лиц), в том числе и с их изменением при цессии цифровых прав, оформляемых в виде особого "трансферта" — фиксации цифровых прав в реестре блокчейн-системы за ее новым пользователем. В этой связи законодателю предстоит продумать систему мер по доказыванию закрепления или передачи цифровых прав, особенно для третьих лиц, например для должников (при цессии), не являющихся участниками информационной системы"²⁵.

Таким образом, еще раз следует отметить особенность залога цифровых прав, "утилитарные цифровые права и цифровые финансовые активы могут регистрироваться и обращаются на базе исключительно специализированной информационной системы, соответствующей специально установленным упомянутыми выше законодательными актами признакам"²⁶.

Чубом Д.В. предложен следующий способ передачи в залог цифровых активов: "биткоины, являющиеся предметом залога, должны быть переведены в крипто-кошелек третьего лица, определенного по соглашению между залогодателем и залогодержателем"²⁷. По своей природе такая схема напоминает расчеты с использованием эскроу агента и представляется перспективной для использования при залоге ЦФА.

Проведенный анализ нормативных правовых актов, регулирующих залог цифровых прав, позволяет сделать вывод, что ключевой принцип залога — его публичность, т.е. доступность информации об обременении предмета залога третьим лицам, его соответствующий учет не вполне реализованы для залога цифровых прав.

Автор считает, что существующие недостатки правового регулирования препятствуют использованию на практике залога цифровых прав.

При этом, несмотря на неопределенность правового статуса отдельных криптовалют, в частности биткоина, полагаем, что данная криптовалюта должна в ближайшей перспективе использоваться в качестве предмета залога, поскольку практика подтверждает возможность обращения на нее взыскания.

В этой связи требуется усовершенствование действующего законодательства в части залога цифровых прав. Основной целью направления, касающегося нормативного регулирования, является формирование новой регуляторной среды, обеспечивающей благоприятный правовой режим для возникновения и развития современных технологий, а также для осуществления экономической деятельности, связанной с их использованием в цифровой экономике²⁸.

Библиографический список

1. Василевская Л.Ю. Токен как новый объект гражданских прав: проблемы юридической квалификации цифрового права // Актуальные проблемы российского права. 2019. N 5. С. 111 — 119.

2. Васильев А., Ибрагимов Ж., Насыров Р., Васев И. Термин "цифровое право" в доктрине и правовых текстах // Юрислингвистика. 2019. N 11 (22). С. 15 — 18.

3. Вайпан В.А. Правовое регулирование цифровой экономики // Предпринимательское право. Приложение "Право и Бизнес". 2018. N 1. С. 12 — 17.

4. Ефимова Л.Г. Цифровые активы и права на них в контексте изменения гражданского и банковского законодательства // Банковское право. 2021. N 5. С. 7 — 20.

5. Ефимова О.В. О залоге цифровых прав / О.В. Ефимова // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2022. N 6 (249). С. 57 — 61.

6. Доклад для общественных консультаций. Цифровой рубль // Банк России. 2020. Октябрь; URL: https://Cbr.ru.

7. Кресс В.В. Цифровые права как объекты гражданских прав: правовое регулирование и перспективы развития в условиях цифровизации гражданского оборота // Журнал российского права. 2022. N 4. С. 67 — 76.

8. Михеева И.Е. Блокчейн как инструмент защиты от недобросовестных действий при выдаче цифровых банковских гарантий / И.Е. Михеева // Актуальные проблемы российского права. 2020. Т. 15. N 7 (116). С. 39 — 48.

9. Нестеров А.В. О цифровых правах и объектах цифровых прав / А.В. Нестеров // Право и цифровая экономика. 2020. N 1(07). С. 11 — 16.

10. Рожкова М.А. Цифровые права (digital rights) — что это такое и нужны ли они в Гражданском кодексе? // Закон.ру. 2020. 17 августа. URL: https://zakon.ru/blog/2020/08/17/cifrovye_prava_digital_right_schto_eto_takoe_i_n.

11. Цифровое право в банковской деятельности: сравнительно-правовой аспект: Монография / Л.Г. Ефимова, О.П. Казаченок, В.М. Камалян [и др.]; отв. редактор Л.Г. Ефимова. Москва: Проспект, 2021. 416 с.

12. Щелокова А.А., Яковлев В.И. Сравнительная характеристика правового режима утилитарных цифровых прав и цифровых финансовых активов // Юрист. 2021. N 11. С. 39 — 43.

13. Эрделевский А.М. О цифровых правах // СПС "КонсультантПлюс". 2019.

14. URL: https://rdgw.msal.ru/RDWeb/webclient/index.html/.

15. URL: https://blockchainhub.net/blockchain-intro/.

16. URL: https://forknews.io/legal/000304-pravovoj-status-kriptoval.html.

1Указ Президента РФ от 09.05.2017 N 203 "О стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017 — 2030 годы" // СЗ РФ. 15.05.2017. N 20. Ст. 2901.

2Михеева И.Е. Блокчейн как инструмент защиты от недобросовестных действий при выдаче цифровых банковских гарантий // И.Е. Михеева // Актуальные проблемы российского права. 2020. Т. 15. N 7 (116). С. 40.

3СЗ РФ. 25.03.2019. N 12. Ст. 1224.

4Васильев А., Ибрагимов Ж., Насыров Р., Васев И. Термин "цифровое право" в доктрине и правовых текстах // Юрислингвистика. 2019. N 11 (22). С. 17.

5Нестеров А.В. О цифровых правах и объектах цифровых прав / А.В. Нестеров // Право и цифровая экономика. 2020. N 1(07). С. 16.

6СЗ РФ. 31.07.2006. N 31 (ч. 1). От. 3448.

7Эрделевский А.М. О цифровых правах // СПС "КонсультантПлюс". 2019; URL: https://rdgw.msal.ru/RDWeb/webclient/index.html (дата обращения 20.07.2022).

8Рожкова М.А. Цифровое право (Digital Law) — что это такое и чем оно отличается от киберправа интернет-права / компьютерного права? // Закон.ру. 2020. 15 марта. URL: https://zakon.ru/blog/2020/3/15/cifrovoe_pravo_digital_law_-_chto_eto_takoe_i_chem_ono_otlichaetsya_ot_kiberpravainternet-pravakompy (дата обращения: 21.07.2022).

9Рожкова М.А. Является ли цифровое право отраслью права и ожидать ли появления цифрового кодекса? // Хозяйство и право. 2020. N 4. С. 3 — 12.

10URL: https://blockchainhub.net/blockchain-intro/ (дата обращения: 12.07.2022).

11Василевская Л.Ю. Токен как новый объект гражданских прав: проблемы юридической квалификации цифрового права // Актуальные проблемы российского права. 2019. N 5. С. 116.

12URL: https://forknews.io/legal/000304-pravovoj-status-kriptoval.html (дата обращения: 18.07.2022).

13URL: https://coinmania.com/o-pravovom-regulirovanii-kriptovalyut-v-raznyh-stranah/ (дата обращения: 18.07.2022).

14Информация Банка России от 04.09.2017 "Об использовании частных "виртуальных валют" (криптовалют)" // Вестник Банка России. 14.09.2017. N 80.

15Кресс В.В. Цифровые права как объекты гражданских прав: правовое регулирование и перспективы развития в условиях цифровизации гражданского оборота // Журнал российского права. 2022. N 4. С. 69.

16Ефимова Л.Г. Цифровые активы и права на них в контексте изменения гражданского и банковского законодательства // Банковское право. 2021. N 5. С. 7 — 20.

17Доклад для общественных консультаций. Цифровой рубль // Банк России. 2020. Октябрь; URL: https://Cbr.ru (дата обращения 20.07.2022).

18СЗ РФ. 05.08.2019. N 31. Ст. 4418.

19СЗ РФ. 05.08.2019. N 31. Ст. 4418.

20Ефимова Л.Г. Цифровые активы и права на них в контексте изменения гражданского и банковского законодательства // Банковское право. 2021. N 5. С. 7 — 20.

21Цифровое право в банковской деятельности: сравнительно-правовой аспект: Монография / Л.Г. Ефимова, О.П. Казаченок, В.М. Камалян [и др.]; отв. редактор Л.Г. Ефимова. Москва: Проспект, 2021. С. 328 (автор главы — Д.В. Чуб).

22Ефимова О.В. О залоге цифровых прав / О.В. Ефимова // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2022. N 6 (249). С. 57 — 61.

23Щелокова А.А., Яковлев В.И. Сравнительная характеристика правового режима утилитарных цифровых прав и цифровых финансовых активов // Юрист. 2021. N 11. С. 39 — 43.

24Положение Банка России от 16.12.2020 N 746-П "О ведении Банком России реестра операторов информационных систем, в которых осуществляется выпуск цифровых финансовых активов, реестра операторов обмена цифровых финансовых активов, о порядке и сроках представления операторами информационных систем, в которых осуществляется выпуск цифровых финансовых активов, и операторами обмена цифровых финансовых активов в Банк России сведений о лицах, распоряжающихся акциями (долями) указанных операторов, а также о порядке представления и согласования Банком России изменений в правила информационной системы, в которой осуществляется выпуск цифровых финансовых активов, изменений в правила обмена цифровых финансовых активов" (зарегистрировано в Минюсте России 22.01.2021 N 62191) // Вестник Банка России. 10.02.2021. N 7.

25Василевская Л.Ю. Токен как новый объект гражданских прав: проблемы юридической квалификации цифрового права // Актуальные проблемы российского права. 2019. N 5. С. 116.

26Щелокова А.А., Яковлев В.И. Сравнительная характеристика правового режима утилитарных цифровых прав и цифровых финансовых активов // Юрист. 2021. N 11. С. 41.

27Цифровое право в банковской деятельности: сравнительно-правовой аспект: Монография / Л.Г. Ефимова, О.П. Казаченок, В.М. Камалян [и др.]; отв. редактор Л.Г. Ефимова. Москва: Проспект, 2021. С. 334 (автора главы — Д.В. Чуб).

28Вайпан В.А. Правовое регулирование цифровой экономики // Предпринимательское право. Приложение "Право и Бизнес". 2018. N 1. С. 17.