ЮрФак: изучение права онлайн

Объекты предпринимательских правоотношений в сфере внешней торговли услугами в условиях цифровой экономики

Автор: Ворникова Е.Д.

Оглавление

1. Теоретическое определение объекта правоотношения

2. Услуга как объект правоотношения

3. Классификация услуг в цифровой экономике

4. Особенности услуг как объекта правоотношения в цифровой экономике

Литература

References


Внешняя торговля услугами сегодня основывается на современных цифровых технологиях и осуществляется преимущественно с помощью сети Интернет. Цифровые технологии способствовали появлению новых сервисов и технологических платформ.

А.А. Карцхия в качестве особой сферы в цифровом гражданском обороте выделяет правоотношения по правовому регулированию цифровых услуг (сервисов)1. При этом объекты предпринимательских правоотношений в сфере внешней торговли услугами, особенно в условиях цифровой экономики, не определены и не подвергались фундаментальным исследованиям.

Определение объектов предпринимательских правоотношений в сфере внешней торговли услугами в условиях цифровой экономики, их классификация и разграничение со смежными понятиями являются актуальными проблемами, поскольку характеристики объектов являются основополагающими при формировании правового регулирования и установлении правового режима, т.е. возможности или невозможности совершения с ними определенных сделок. Кроме того, категории объектов позволяют типизировать соответствующие им субъективные права, например абсолютные или относительные2.

1. Теоретическое определение объекта правоотношения

Вопрос об объекте правоотношения является дискуссионным. Нет единого мнения о том, существует ли такая категория и что она обозначает3. Некоторые авторы считают объект элементом правоотношения, другие — его предпосылкой4.

Отсутствие общепринятого понятия объекта позволяет сторонникам плюралистических теорий подводить под понятие объекта все то, по поводу чего возникает правоотношение. Именно так определяли объект правоотношения О.А. Красавчиков и К.К. Яичков5.

О.С. Иоффе указывал, что содержание правоотношения составляют права и обязанности, т.е. возможное поведение, а объект — это реально совершаемые действия, т.е. действительное поведение6. Данная точка зрения принадлежит к монистической концепции объекта правоотношения. Эта концепция, по мнению М.В. Гордона, дает слишком общий ответ на вопрос об объекте правоотношения, в связи с чем сохраняется необходимость поиска за первичным объектом более конкретного вторичного объекта7.

Современные авторы отмечают, что объектом правоотношений в действительности является деятельность (поведение) субъектов, но чаще таковым признается предмет этой деятельности. То есть объектами правоотношений могут быть явления, перечисленные в ст. 128 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ)8. Указанная позиция относится к плюралистической концепции, которую поддерживают большинство ученых. Объекты гражданских прав, перечисленные в ст. 128 ГК РФ, — это и есть вторичные объекты в терминологии М.В. Гордона.

Здесь возникает проблема соотношения понятий "объект права" и "объект правоотношения". Большинство ученых данные понятия отождествляют9. Субъективное право — всегда элемент правоотношения, поэтому понятия "объект права" и "объект правоотношения" фактически совпадают10.

При этом к определению объекта права в сфере имущественных отношений существуют объективный и субъективный подход. В объективном понимании объект права — это общественные отношения имущественного характера, основанные на равенстве сторон, автономии воли и имущественной самостоятельности участников, которые представляют собой предмет регулирования, в субъективном — различные виды имущества, работы, услуги и иные блага11. Необходимо сделать оговорку о том, что понятия "объект права" и "объект правоотношения" могут быть тождественными лишь в случае применения субъективного подхода к определению объекта.

2. Услуга как объект правоотношения

Приведенные теоретические мнения об определении объекта правоотношения сформулированы безотносительно к конкретным сферам оборота, применимы как к отношениям купли-продажи товаров, так и к отношениям по оказанию услуг. Вместе с тем услуга как объект правоотношения может быть исследована в монистической или плюралистической концепции объекта, в объективном и субъективном смысле в зависимости от определения услуги как таковой.

Исторически сформировалось две позиции: одни ученые рассматривали услугу как саму деятельность, специфическую форму труда, а другие под услугой понимали результат, полезный эффект деятельности12. Данные позиции и корреспондируют с вышеприведенными концепциями определения объекта правоотношения.

О.С. Иоффе как сторонник монистической концепции утверждал, что в договоре услуг идет речь о деятельности, которая не получает или необязательно должна получить воплощение в материализованном, а тем более в овеществленном результате13. Соответственно, объектом правоотношения является деятельность по оказанию и потреблению услуг — поведение заказчика и исполнителя.

С.С. Алексеев, напротив, отмечал, что услуги — это не сама по себе деятельность, а определенный результат14. В таком случае объектом правоотношения является материальное благо (полезный эффект) в виде результата оказания услуги. При этом вопрос о наличии овеществленного результата сам по себе является дискуссионным в контексте разграничения услуг и работ.

В современной науке предлагается рассматривать услугу как совокупность деятельности и результата, потому что результату предшествует совершение действий, не имеющих материального воплощения и составляющих вместе с ним единое целое15. Данная позиция коррелирует с плюралистическим подходом: первичным объектом правоотношений является деятельность по оказанию услуг, а вторичным — ее результат. Указанная концепция предполагается наиболее подходящей как в целом для исследования правоотношений в сфере оказания услуг, так и в частности для анализа правоотношений в сфере внешней торговли услугами в период цифровизации.

Таким образом, услуга как объект правоотношения включает в себя деятельность по оказанию услуг и ее результат.

3. Классификация услуг в цифровой экономике

Определение объекта правоотношений в сфере оказания услуг позволяет провести различие между товарами и услугами в цифровой экономике и определить правовую природу договоров, опосредуемых цифровыми технологиями, а далее провести классификацию услуг в цифровой экономике и выявить их юридически значимые свойства.

Прежде всего стоит отметить, что цифровизация способствовала развитию международной торговли как товарами, так и услугами: юридическими, инженерными, информационными, финансовыми и др. Более 50% оказываемых в мире услуг уже оцифрованы16. Применение цифровых технологий при заключении и исполнении договоров вводит в заблуждение относительно предмета договоров и, как следствие, применяемых норм права. Кроме того, некоторые источники ошибочно приравнивают цифровую торговлю к электронной коммерции и толкуют ее в узком смысле как онлайн-продажу товаров и услуг.

Рассмотрим основные проблемы.

Во-первых, в цифровом пространстве трудно разграничить товар и услугу.

Нет единого мнения о том, являются ли цифровые продукты, продаваемые в электронном виде, товарами, регулируемыми в международном обороте Генеральным соглашением по тарифам и торговле (ГАТТ), услугами, регулируемыми ГАТС, или какой-либо иной категорией, заслуживающей своего собственного регулирования17.

Легальное определение цифрового продукта отсутствует. Такие продукты могут храниться в виде данных, например текстов или компьютерных программ. Как правило, пользователей интересует только результат — данные, информация, программное обеспечение, фильм, музыка и т.д. Процесс и способ создания цифрового продукта, особенности сбора и обработки данных при его создании предполагаются выходящими за пределы объекта правоотношения.

Следовательно, реализация продукта, в том числе цифрового, через сеть Интернет, опосредованная заключением сделки в электронной форме, не может изменить правовую природу договора купли-продажи.

Во-вторых, в цифровом пространстве необходимо разграничить традиционные услуги и новые виды услуг, появившиеся и распространенные именно в цифровой экономике.

Аналогично тому, как электронная форма сделки не меняет предмет договора, она не меняет и юридически значимые свойства услуг. Особые свойства услуг в цифровой экономике можно выделить лишь после того, как будут обособлены виды услуг, появившиеся и распространенные именно благодаря цифровизации.

Отраслевая классификация услуг, сформулированная в рамках ВТО в 1991 г., не позволяет надлежащим образом обозначить цифровые секторы и подсекторы, так как была создана без учета новых научных и технологических достижений.

Е.Г. Шаблова в основу классификации услуг поместила критерий использования ЭВМ. Услуги с использованием ЭВМ предлагается подразделять на оказываемые с использованием сети Интернет и без такового. В работе прослеживается разграничение формы и предмета договора: например, автор различает обязательства по передаче информации и обязательства по оказанию информационных услуг. В обязательствах по передаче информации информация выступает как opus (результат). Информационные услуги определены шире — как способ удовлетворения научных и технологических потребностей заказчика, который предполагает не просто передачу информации клиенту, а осуществление координируемой с заказчиком деятельности, например по сбору, поиску, переработке и т.д.18

Важно проводить принципиальные различия между электронной формой традиционного гражданского оборота товаров и услуг (интернет-торговля), с одной стороны, и передачей прав на виртуальные или цифровые объекты, которые не участвуют в традиционном обороте, с другой.

Услуги, оказываемые через платформы (доставка товаров, аренда недвижимости и пр.), не могут быть рассмотрены как услуги информационного общества. Так, Европейский суд (ECJ) постановил, что услуга Uber, заключающаяся в соединении посредством приложения водителя с лицом, желающим использовать его автомобиль, должна рассматриваться как транспортная услуга, а не услуга информационного общества19. Именно такой подход заложен в Директиве об услугах (Директива 2006/123/ЕС) и Директиве об электронной торговле (Директива 2000/31/ЕС).

В Руководстве по платежному балансу и международной инвестиционной позиции (Balance of Payments and International Investment Position Manual, 2009) компьютерные и телекоммуникационные услуги определяются с точки зрения существа услуги, а не способа доставки. Например, бухгалтерские услуги не относятся к телекоммуникационным услугам, даже если полностью предоставляются по телефону, через компьютеры или сеть Интернет. В литературе отмечается ключевое различие между использованием и поставкой. В последнем случае телекоммуникации могут использоваться как средство доставки для других услуг20, которое на квалификацию предмета договора не влияет.

К услугам, появившимся именно в цифровой экономике, могут быть отнесены цифровые сервисы для учета или использования цифрового контента в сети Интернет, теле- и радиовещания (например, система автоматической идентификации музыкальных и иных воспроизведений Shazam, работающая на основе искусственного интеллекта).

К объектам цифрового оборота могут быть отнесены и услуги по типу IaaS, SaaS, и PaaS и другие аналогичные явления. Данные услуги опосредуются договорами на предоставление публичных облачных сервисов. Сервис IaaS (infrastructure as a service — инфраструктура как услуга) предполагает предоставление вычислительной мощности и памяти. PaaS (platform as a service — платформа как услуга) предполагает предоставление провайдером платформы, сервера, приложений или иных инструментов для разработки программного обеспечения. SaaS (software as a service — программное обеспечение как услуга) связан с предоставлением почтовых серверов, редакторов документов, систем управления взаимоотношениями с клиентами и др.21

Переход прав на виртуальные объекты по модели оказания услуг также присущ исключительно цифровой экономике. Приобретение виртуальных продуктов позволяет улучшить условия использования первоначально имеющегося программного продукта.

В зарубежной литературе отмечается, что секторы, наиболее подходящие для цифровой торговли, — это телекоммуникации, компьютерные и аудиовизуальные услуги22.

Руководство по статистике международной торговли услугами (Manual on statistics of international trade in services, 2010) телекоммуникационные услуги определяет как трансляцию или передачу звука, изображений, данных или другой информации по телефону, телексу, телеграмме, радио- и телеканалу, спутниковому радио и телевидению, электронной почте, факсу и т.д. Компьютерные услуги — это услуги, связанные с аппаратным и программным обеспечением, а также услуги по обработке данных. Информационные услуги делятся на услуги информационных агентств и другие информационные услуги (такие как хранение и распространение данных).

Зарубежные авторы также выделяют четыре составляющие цифровой экономики: 1) цифровые продукты и услуги, то есть поставляемые при помощи цифровых технологий и в цифровом виде; 2) смешанные цифровые продукты и услуги (розничная продажа реальных товаров); 3) услуги или производство товаров, зависящие от ИТ (например, бухгалтерские услуги или сложные технические проекты); 4) сегмент ИТ-индустрии, который обслуживает три ранее указанных (производство оборудования и ИТ-консалтинг)23. С учетом приведенных выше аргументов к услугам цифровой экономики следует относить первую и четвертую составляющие.

Интересна классификация, которая содержится в Системе национальных счетов (System of National Accounts, 2008), применяемой Россией с 1991 г. Услуга подразделяются: 1) на change-effecting services или transformation services; 2) margin services. Первый вид — услуги, вызывающие изменения состояния потребительских товаров либо изменения в физическом или интеллектуальном состоянии лиц. Второй вид — услуги, связанные с операциями по обмену, когда посредник содействует передаче права на товары, продукты, услуги или финансовые активы от одного лица к другому. В данном случае к новым видам услуг, характерным для цифровой экономики, относятся только change-effecting services (услуги, направленные на изменение состояния товаров либо изменение состояния лиц), тогда как margin services (посреднические услуги) опосредует электронную форму заключения договора.

Безусловно, цифровая экономика должна рассматриваться как нечто большее, чем цифровой сектор. Самые широкие определения относят к цифровой экономике все виды экономической активности с использованием цифровых технологий24. Вместе с тем для целей анализа правоотношений в сфере внешней торговли услугами в условиях цифровой экономики необходимо различать традиционный имущественный оборот и новые виды услуг, появившихся именно в цифровой экономике с использованием цифровых технологий и цифровых продуктов.

Для целей определения юридически значимых свойств услуг как объекта правоотношения в цифровой экономике могут быть учтены услуги, оказываемые при помощи цифровых технологий и в цифровом виде, а также услуги по обеспечению работоспособности ИТ-индустрии. Иными словами, это услуги, оказание которых без использования цифровых технологий (вне зависимости от способа заключения договора) было бы невозможным.

4. Особенности услуг как объекта правоотношения в цифровой экономике

Услуга как объект гражданских прав или объект правоотношения коррелирует с экономическим понятием "объект оборота". При этом оборот услуг имеет квази-товарно-денежную форму. Данная характеристика предложена И.А. Зениным для оборота исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, который так же, как и оборот услуг, не предполагает классического механизма производства и обмена товаров как вещей25. Указанное свойство верно и для услуг в цифровой экономике.

Общеизвестным является тот факт, что услуги нематериальны. Физически они не пересекают таможенную границу. Данное свойство услуг в цифровой экономике актуально. При этом на практике из способов оказания услуг, перечисленных в Генеральном соглашении по торговле услугами (General Agreement on Trade in Services, 1995), в цифровой экономике востребованной является только трансграничная поставка, когда исполнитель находится в своей собственной стране и предоставляет услуги клиенту, проживающему в другой стране. Нематериальный характер услуг порождает трудности в установлении иностранного элемента внешнеэкономической сделки, и, скорее всего, такой элемент может быть установлен по критерию национальности сторон сделки. Вопрос о юридическом значении расположения серверов и хранилищ данных остается открытым.

Д.И. Степанов отмечает свойство синхронности оказания и получения услуг, а также свойство несохраняемости услуг и неустойчивости их качества26. Представляется, что эти характеристики, во-первых, применимы в большей степени для услуг, не имеющих овеществленного результата, а во-вторых, неактуальны в цифровой экономике. Данные в цифровой форме, как правило, длительное время хранятся на соответствующих носителях, процесс оказания услуг может быть задокументирован в цифровой форме. В связи с этим представляется некорректным и понятие услуг, используемое для целей налогообложения. Согласно п. 5 ст. 38 Налогового кодекса Российской Федерации услугой признается деятельность, результаты которой не имеют материального выражения, реализуются и потребляются в процессе осуществления этой деятельности. С учетом внедрения цифровых технологий хранения и передачи данных такая формулировка является спорной.

Также отмечается, что услуги эксклюзивны, поскольку неотделимы от конкретного человека (исполнителя) и поскольку совершенно похожих людей не бывает27. Иными словами, услуги тесно связаны с личностью исполнителя и качество услуг зависит от квалификации исполнителя и его личностных качеств. В эпоху цифровых технологий и автоматизации данное свойство услуг утратило актуальность, потому что в большинстве случаев оказание услуг происходит при помощи типовых цифровых продуктов, программных кодов и алгоритмов. Этим и обусловлены дискуссии о правосубъектности роботов, искусственного интеллекта, электронных агентов и правовой природе подобных явлений.

Таким образом, в условиях цифровой экономики традиционно отмечаемые свойства услуг как объекта правоотношения утратили актуальность. В юридической науке новые свойства услуг с учетом цифровизации гражданского оборота до настоящего времени не сформулированы. По мнению автора, отсутствие общих характеристик услуг обусловлено отсутствием надлежащей классификации услуг в цифровой экономике и неопределенностью правовой природы услуг, оказываемых с помощью цифровых технологий.

Выводы. Определение объекта предпринимательских правоотношений в сфере внешней торговли услугами соответствует общетеоретическим представлениям плюралистической концепции объекта правоотношения. К объекту относится как деятельность по возмездному оказанию услуг, так и результат оказания услуг. При этом в цифровом пространстве необходимо отличать цифровые продукты, имеющие форму товара или услуги соответственно, а также отличать традиционные услуги, опосредуемые электронной формой сделки, от новых видов услуг, появившихся именно в цифровой экономике. Для последних нехарактерны такие свойства, как синхронность оказания и получения результата, эксклюзивность, несохраняемость результата и неустойчивость качества.

Литература

1. Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву. В 2 томах. Т. 1 / М.М. Агарков. Москва: Центр "ЮрИнфоР", 2002. 489 с.

2. Алексеев С.С. Об объекте права и правоотношения / С.С. Алексеев // Вопросы общей теории советского права: Сборник статей. Москва: Госюриздат, 1960. С. 284 — 308.

3. Белов В.А. Объект субъективного гражданского права, объект гражданского правоотношения и объект гражданского оборота: содержание и соотношение понятий / В.А. Белов // Объекты гражданского оборота: Сборник статей / Ответственный редактор М.А. Рожкова. Москва: Статут, 2007. С. 6 — 77.

4. Бухт Р. Определение, концепция и измерение цифровой экономики / Р. Бухт, Р. Хикс // Вестник международных организаций. 2018. Т. 13. N 2. С. 143 — 172.

5. Гордон М.В. Советское авторское право / М.В. Гордон. Москва: Госюриздат, 1955. 232 с.

6. Елин В.М. "Облачные" услуги и особенности их правового регулирования в Российской Федерации / В.М. Елин // Информационное право. 2017. N 4. С. 28 — 33.

7. Зенин И.А. Право интеллектуальной собственности: Учебник для студентов высших учебных заведений / И.А. Зенин. 8-е изд. Москва: Юрайт, 2011. 567 с.

8. Иоффе О.С. Выступление по докладу Ю.К. Толстого "О философских проблемах общей теории правоотношения" / О.С. Иоффе // Правоведение. 1958. N 2. С. 160.

9. Иоффе О.С. Обязательственное право / О.С. Иоффе. Москва: Юридическая литература, 1975. 880 с.

10. Карцхия А.А. Гражданско-правовая модель регулирования цифровых технологий: Диссертация доктора юридических наук / А.А. Карцхия. Москва, 2019. 394 с.

11. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Ответственный редактор О.Н. Садиков. Москва: Контракт; ИНФРА-М, 1998. 992 с.

12. Красавчиков О.А. Теория юридических фактов в советском гражданском праве: Автореферат диссертации кандидата юридических наук / О.А. Красавчиков. Свердловск, 1950. 14 с.

13. Российское гражданское право. В 2 томах. Т. 1. Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права: Учебник / Под редакцией Е.А. Суханова. 2-е изд., стереотип. Москва: Статут, 2011. 958 с.

14. Санникова Л.В. Услуги в гражданском праве России / Л.В. Санникова. Москва: Волтерс Клувер, 2006. 160 с.

15. Свирков С.А. К вопросу об объектах гражданских прав / С.А. Свирков // Актуальные проблемы российского права. 2012. N 1. С. 102 — 116.

16. Степанов Д. Услуги как объект гражданских прав / Д. Степанов // Российская юстиция. 2000. N 2. С. 17.

17. Толстой Ю.К. К теории правоотношения / Ю.К. Толстой. Лениград: Изд-во Ленинградского университета, 1959. 87 с.

18. Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении / Р.О. Халфина. Москва: Юридическая литература, 1974. 340 с.

19. Шаблова Е.Г. Гражданско-правовое регулирование отношений возмездного оказания услуг: Автореферат диссертации доктора юридических наук / Е.Г. Шаблова. Екатеринбург, 2002. 44 с.

20. Яичков К.К. К учению о гражданском правоотношении / К.К. Яичков // Вестник МГУ. Серия экономики, философии и права. 1956. N 1. С. 129 — 140.

References

1. Burri M. Trade in Services Regulation in the Data-Driven Economy / M. Burri // Trade, Law and Development. 2020. Vol. 12. P. 208 — 240.

2. Kling R. IT and Organizational Change in Digital Economies: A Sociotechnical Approach / R. Kling, R. Lamb // Understanding the Digital Economy. Data, Tools, and Research. Cambridge: MIT Press, MA, 2000. P. 295 — 324.

3. Weber R.H. Classification of Services in the Digital Economy / R.H. Weber, M. Burri. London, 2012. 160 p.

4. Wunsch-Vincent S. Towards Coherent Rules for Digital Trade: Building on Efforts in Multilateral versus Preferential Trade Negotiations / S. Wunsch-Vincent, A. Hold. Cambridge, 2012. P. 179 — 221.


1Карцхия А.А. Гражданско-правовая модель регулирования цифровых технологий: Дис. … д-ра юрид. наук. М., 2019. С. 16.

2Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. М., 2002. Т. 1. С. 206.

3Толстой Ю.К. К теории правоотношения. Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1959. С. 48.

4Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М., 1974. С. 201.

5Красавчиков О.А. Теория юридических фактов в советском гражданском праве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Свердловск, 1950. С. 4; Яичков К.К. К учению о гражданском правоотношении // Вестник МГУ. Серия экономики, философии и права. 1956. N 1. С. 129 — 140.

6Иоффе О.С. Выступление по докладу Ю.К. Толстого "О философских проблемах общей теории правоотношения" // Правоведение. 1958. N 2. С. 160.

7Гордон М.В. Советское авторское право. М., 1955. С. 57.

8Российское гражданское право: Учебник: В 2 т. / Под ред. Е.А. Суханова. 2-е изд., стереотип. М., 2011. Т. 1. С. 120.

9Белов В.А. Объект субъективного гражданского права, объект гражданского правоотношения и объект гражданского оборота: содержание и соотношение понятий // Объекты гражданского оборота: Сб. ст. / Отв. ред. М.А. Рожкова. М., 2007. С. 6 — 77.

10Халфина Р.О. Указ. соч. С. 211.

11Свирков С.А. К вопросу об объектах гражданских прав // Актуальные проблемы российского права. 2012. N 1. С. 102 — 116.

12Санникова Л.В. Услуги в гражданском праве России. М., 2006. С. 5.

13Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 419.

14Алексеев С.С. Об объекте права и правоотношения // Вопросы общей теории советского права: Сб. ст. М., 1960. С. 297.

15Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 1998. С. 344.

16Burri M. Trade in Services Regulation in the Data-Driven Economy // Trade, Law and Development. 2020. Vol. 12. P. 208 — 240.

17Wunsch-Vincent S., Hold A. Towards Coherent Rules for Digital Trade: Building on Efforts in Multilateral versus Preferential Trade Negotiations. Cambridge, 2012. P. 179 — 221.

18Шаблова Е.Г. Гражданско-правовое регулирование отношений возмездного оказания услуг: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2002. С. 6, 21.

19Court of Justice of the European Union Press Release 136/17, case C-434/15. URL: https://curia.europa.eu/jcms/upload/docs/application/pdf/2017-12/cp170136en.pdf.

20Weber R.H., Burri M. Classification of Services in the Digital Economy. London, 2012. P. 95.

21Елин В.М. "Облачные" услуги и особенности их правового регулирования в Российской Федерации // Информационное право. 2017. N 4. С. 28 — 33.

22Burri M. Op. cit. P. 208 — 240.

23Kling R., Lamb R. IT and Organizational Change in Digital Economies: A Sociotechnical Approach // Understanding the Digital Economy. Data, Tools, and Research. Cambridge: MIT Press, MA, 2000. P. 324.

24Бухт Р., Хикс Р. Определение, концепция и измерение цифровой экономики // Вестник международных организаций. 2018. Т. 13. N 2. С. 143 — 172.

25Зенин И.А. Право интеллектуальной собственности: Учебник для студентов высших учебных заведений. 8-е изд. М., 2011. С. 20, 32 — 33.

26Степанов Д. Услуги как объект гражданских прав // Российская юстиция. 2000. N 2. С. 17.

27Там же. С. 17.


Рекомендуется Вам: