Концепция цифрового (сетевого) общества и общества знания — идеологема XXI в.

Авторы: Жильцов Н.А., Свистунов А.А., Чердаков О.И.

В отечественной и зарубежной научной литературе сложилось мнение о том, что цифровизация, основанная на широком внедрении инноваций, формирует сетевое общество, которое базируется на принципах потребления знаний. Полагаем, что данное суждение не совсем верно. Для того чтобы подтвердить высказанное сомнение, акцентируем внимание на трех тезисах.

Первый — цифровое (сетевое) общество — реальность, придуманная социальными теоретиками с целью обоснования новой глобальной стратегии разделения мира.

Второй — концепция цифрового (сетевого) общества направлена на изменение приоритетов в экономике. Исходя из ее содержания, на первое место в мире вышло развитие сферы услуг вместо материального производства.

Третий — концепция цифрового (сетевого) общества и общества знания — это проект политического манипулятивного содержания, направленный на создание ложных представлений о превращении знания в приоритетный экономический ресурс — капитал.

Начнем с первого тезиса о том, что цифровое или сетевое общество — это новая социальная реальность, в которую в последнее десятилетие погружается все большее количество представителей Homo Sapiens. Происхождение понятия "сетевое общество" приписывают социальным теоретикам, исследовавшим перспективу общества в связи с распространением цифровых информационных и коммуникационных технологий в начале 90-хх гг. XX в. Одним из них был Георг Зиммель, занимавшийся анализом воздействия модернизации на сложные социальные системы.

Концепт сетевого общества и общества знания, по нашему мнению, — одна из форм описания новой глобальной стратегии разделения мира. М. Кастельс считает, что сетевая организация является адекватным инструментом адаптации капиталистического общества к условиям ускорения темпа инноваций, глобализации и децентрализации производства и управления им. Сетевое общество продолжает оставаться капиталистическим, более того, капиталистический способ производства определяет социальные отношения по всему миру. Однако это новый капитализм, его отличительными характеристиками являются глобальный характер и структурирование финансовых потоков¹.

Идеология сетевого общества направлена на решение задач геополитической коммуникации, где мобильность информации становится стратегическим ресурсом, не имеющим территориально-государственных границ. Она базируется на анархических идеях о мнимой "свободе". В основе идеологического концепта сетевого общества отсутствуют признаки демократии и равенства. В ней нашел отражение принцип "каждый сам за себя". Сетевая трансформация "ведет к созданию общества, в котором все важные политические решения принимаются внутри закрытых, эксклюзивных, групп, куда нет доступа постороннему"².

Сетевые агломерации формировались, консолидируя сетевых пользователей по интересам. Так, возникли сообщества, заселившие социальные сети, обеспечивающие виртуальное общение между людьми. С появлением цифровых (сетевых) сообществ обозначилась новая эра коммуникаций, позволяющих использовать различного рода инструменты для решения политических, экономических, образовательных, управленческих и иных задач.

Существует несколько принятых научным сообществом концепций "сетевого общества". Одни считают его "качественным изменением общественного формирования на микро-, мезо-, макро- и мегауровнях"³. Другие, в частности А.С. Соколова, под сетевым обществом понимают "современный тип общества, в экономическую, политическую, социальную и культурную сферы деятельности которого органично вплетены сети информационно-коммуникационных технологий, компьютерных устройств и программного обеспечения, функционирующие слаженно, бесперебойно и безопасно"⁴.

Новые технологии стимулировали создание цифровых экосистем, объединяющих группы взаимосвязанных технологических, информационных и людских ресурсов. Цифровые экосистемы позволяют формировать комплексные проекты, привлекая значительное число участников, информационных сервисов и бизнес-процессов, основанных на принципах взаимовыгодности отношений (win-win)⁵.

Появление сетевых цифровых инструментов позволило добиться определенных достижений в различных отраслях, в то же время привязать экономики большинства стран к глобальной финансовой сети и установить контроль посредством ограничения финансового и экономического суверенитета неугодных государств, например, России и Китая, которые в условиях противостояния подвергаются санкционному давлению со стороны США и его сателлитов.

Очевидно, что политика превалирует над сетевыми связями и экономическими интересами, которые были разорваны в угоду политической конъюнктуре, в частности: разрушена мировая банковская система; финансовые связи; заморожены счета, украдены финансовые активы Российского государства и частных лиц, имеющих российское гражданство.

В этой связи уместно напомнить опасения некоторых исследователей по случаю внедрения в России Национального проекта "Цифровая экономика Российской Федерации", в котором отсутствует раздел расчета рисков для Российского государства от глобального воздействия "сетевого электронного общества".

В 2017 г. Л.А. Рябиченко написал, что в случае реализации под предлогом мифического "экономического рывка" планов по переводу российской экономики в цифровую экономику и ее интеграции в глобальную цифровую сеть будут нарушены конституционные права граждан России, сам человек лишится личности, а для государства возникнет громадная угроза утраты суверенитета, поскольку все планируемые изменения переводят под внешний контроль управление целым рядом его стратегически важных сфер и ресурсов⁶.

Сегодня лоббируются противоположные концепции, игнорирующие вышеприведенное суждение, подтверждением сказанного может служить Постановление Правительства Российской Федерации от 15 июня 2022 г. N 1066 "О размещении физическими лицами своих биометрических персональных данных в единой информационной системе персональных данных, обеспечивающей обработку, включая сбор и хранение биометрических персональных данных, их проверку и передачу информации о степени их соответствия предоставленным биометрическим персональным данным физического лица"⁷.

Законодатели считают, что передача биометрических персональных данных — объективная необходимость для широкого применения биометрических технологий. При этом вредоносные последствия для личности, передавшей свои данные, в случае их хищения детально не прорабатываются.

Основываясь на перечисленных фактах и аргументах, можно сделать вывод о том, что концепция цифрового (сетевого) общества — это доктрина, сконцентрировавшая в своей основе стратегию разделения мира. Ранее эту концепцию воплощал Гай Юлий Цезарь в ставшей крылатой фразе: "Divide et impera — разделяй и властвуй". Получается, что задача упрочения сетевого сообщества, на первый взгляд объединяющего единомышленников, на самом деле состоит в их разделении с целью тотального подчинения и управления.

Приступая к рассмотрению второго заявленного в начале статьи тезиса, раскроем сущность теоретической модели цифрового (сетевого) общества через его основополагающие элементы. Подчеркнем, что в качестве базовых основ построения цифрового (сетевого) общества разработчики концепции, в частности Д. Белл, выделяли: глобальный единый финансовый рынок; единую информационную сеть, не имеющую центра управления; международные связи в области торговли, производства, управления и распределения товаров, услуг и, главное, новый вид информационного и глобального индустриализма, выраженный в знаниях и информации, которые становятся основными источниками производительности и конкурентоспособности.

Авторы отечественного проекта цифровизации, осознавая, что Российской Федерации в глобальном цифровом распределении уже отведена роль "пользователя" чужими технологиями с открытым доступом на национальный рынок всех глобальных игроков и сворачиванием собственных разработок или их перемещением в цифровую копилку другой страны вне российской юрисдикции⁸, предложили иной путь. В отличие от вышеобозначенного подхода отечественные специалисты определили в качестве приоритетных принципов построения цифрового общества следующие: сохранение цифрового национального суверенитета; свободный, равный и недискриминационный доступ каждого субъекта к цифровым активам; преимущество в использовании национальных цифровых технологий; наличие единого цифрового пространства; развитие цифровых компетенций субъектов, формирование единой системы знаний; формирование и развитие новых цифровых ценностей и культуры при сохранении традиционных, общественных, национальных ценностей и культуры⁹. Можно констатировать, что заявленные принципы отражают интересы Российского государства, при этом прослеживается стремление властей найти консенсус между патриархальными и цифровыми ценностями, сохранив определенный баланс.

Теория цифрового (сетевого) общества предопределила изменение приоритетов. По мнению ее создателей и лоббистов, на первое место в мире вышло потребление благ и развитие сферы услуг, производство же отошло на второй план. Производственные мощности в силу их экологического вреда были вынесены в развивающиеся экономики, что привело к существенным перекосам в развитии так называемых цивилизованных и развивающихся государств. Первые стали цифровыми законодателями с развитой системой услуг. Вторые — экономическим и сырьевым придатком с экономикой, основанной на передовых технологиях. В результате государства, не получившие возможности подключения к цифровым благам, автоматически стали "цифровыми изгоями" и довольствуются тем, что создают производственные и ресурсные анклавы для обслуживания цифровых экономик.

В рамках данных суждений уместно процитировать высказывание И.Н. Тяпина о том, что концепция цифрового (сетевого) общества демонстрирует признаки политического проектного и манипулятивного содержания, суть которого заключается в воспроизводстве глобального механизма эксплуатации мира — неоколониализма, когда финансовая деятельность — это сервис, а мировая держава на 80% формирует свою экономику с помощью подобного сервиса¹⁰.

Утверждение о смене приоритетов в экономике за счет доминирования сервиса над производством — это миф, который не подтверждается показателями мировой статистики. Объемы производства продуктов питания, одежды, транспорта только растут. Индустриальные и аграрные производства не сократились, а лишь изменили географию. Вредные с точки зрения экологии производства из Европы и США были перенесены в страны Латинской Америки, Африки и Азии. В результате чего произошло снижение уровня оплаты труда, сокращение высокооплачиваемых рабочих мест и трансформация среднего класса.

Наступивший в 2022 г. энергетический кризис показал, что в приоритете как были, так и останутся не услуги, а товары, обеспечивающие выживание человека. Подорожание отопления и электроэнергии, рост цен на товары и продукты питания вернут так называемое цифровое общество в постиндустриальное состояние. Все энергозатратные блага канут в Лету. Так называемые цивилизованные государства, перенесшие свои производства в развивающиеся экономики из-за проблем с логистикой и санкционной войной, столкнутся с резким падением уровня жизни и дефицитом товаров в своих странах, что грозит сменой парадигмы существования.

Специалисты считают, что энергетический кризис обязательно повлечет за собой стагфляцию. Это ситуация, возникающая в результате инфляции и депрессивного состояния экономики. Она приведет к сокращению покупательной способности населения и потребления услуг в необходимых объемах¹¹.

Сегодня обозначилась тенденция локализации производств в регионах, ранее заботившихся о глобальном рассредоточении производства и кооперации. Это прослеживается на примере США, правительство которого заявило о развитии собственного производства микроэлектроники в связи с конфликтом с Китаем и рисками потери чипов, которые создаются на Тайване. В этой связи в США принят Закон о стимулировании производства микрочипов в стране. По Закону о чипах и науке на строительство заводов по производству микросхем выделят 280 млрд долл. США. Из них 52 млрд долл. распределят производителям чипов в качестве субсидий. Американцы всерьез собираются заняться импортозамещением и создать "технологический суверенитет", чтобы не зависеть от тайваньских и китайских поставок¹².

Таким образом, можно утверждать, что суждение о якобы сменяющихся приоритетах за счет доминирования сервиса над производством в цифровом обществе не выдерживает критики. Цифровая трансформация стимулировала развитие производства и привела к его технологическому обновлению, а политические процессы, связанные с перестройкой однополярного мира в многополярный, разрушили логистические цепочки и стимулировали локализацию производства на территориях так называемых развитых государств, которые в условиях падения уровня жизни резко сократили затраты на сервис.

Обосновывая третий тезис, необходимо обратиться к первоисточнику, а именно к работам Р. Лэйна, Ф. Махлупа и П. Друкера, разработавших концепцию "общества знания", утверждавших, что знания являются главнейшим капиталом по сравнению с землей, рабочей силой, экономическими ресурсами, а Дж. Майер и Г. Ицковиц в этой связи дополнили содержание названной концепции целесообразностью представления преференций университетам как источникам получения этих знаний¹³.

Мы солидарны с позицией Н.Г. Багдасарьян, отметившей, что в концепции общества знания само знание есть не обладание неким багажом, а способность "приводить нечто в движение". В этом контексте происходит смена "парадигмы целей" на "парадигму ролей", обеспечивающих включение человека в социокультурное пространство. Основной функцией университетов становится поставка обществу "игроков", "способных выполнять различные роли на постах, которые требуются институтам"¹⁴.

В содержании названной концепции доминирует посылка о приоритете научных разработок, которые, по мнению ее создателей, являются локомотивом экономики — фундаментом индустрии знаний. При этом человеческий капитал объявляется наиважнейшим условием развития постиндустриального общества. Из личности человек превращается в функцию для совершения инструментальных действий.

Очевидно, что "концепция общества знания" — это продукт чисто идеологического содержания, имеющий конкретного адресата. Значительное количество приверженцев данной концепции, к коим можно отнести И.Ю. Алексеева, В.Л. Иноземцева, В.Г. Юдина, В.Н. Шевченко и других, считают "концепцию знания" университетским проектом, способствующим возрождению России и решению многих современных проблем.

Мы полагаем, что "общество знания" и "сетевое общество" — это не формы социального устройства, а философская модель, созданная с целью обоснования новой глобальной индустриальной экономики, базирующейся на высокотехнологичном производстве, цифровых формах коммуникации и обмене информацией. Знания и информационные технологии играют ключевую роль, обеспечивая цифровое неравенство, которое возникает из-за ограничения доступа к ним. Это является еще одним инструментом для поддержания господства одной финансовой системы над другими.

В качестве завершения суждений можно сделать вывод о том, что цифровое (сетевое) общество — это промежуточное переходное состояние, толкающее мир к постинформационной эпохе. Изменения технологического уровня ударили по экономической, политической и социальной системе. Произошло замещение относительно жестких вертикально ориентированных институтов коммуникации гибкими и горизонтально-ориентированными сетями, посредством которых реализуются властные функции и обмен ресурсами.

На первый план вышла идея замещения сложившейся парадигмы общественного развития цифровой парадигмой с установкой на превосходство знаний. Хотя цифровые технологии не поменяли сущности знания, они лишь изменили способы и возможности получения, систематизации и хранения знаний, точнее информации, которая в громадных объемах выплескивается в электронном виде в широкий доступ в Интернет.

Еще одна существенная деталь — знания не могут быть товаром, так как невозможно скалькулировать их стоимость и определить затраты на их воспроизводство. В этой связи утверждения авторов концепции общества знания о том, что знания есть товар, востребованный в цифровом обществе, — не более чем необоснованное суждение.

Основываясь на вышеприведенных аргументах, можно с уверенностью констатировать, что цифровое (сетевое) общество — это философская концепция, обосновывающая стратегию устройства однополярного глобального мира, сформулированная в угоду финансового лобби.

Литература

1. Агеев А.И. Цифровое общество: архитектура, принципы, видение / А.И. Агеев, М.А. Аверьянов, С.Н. Евтушенко, Е.Ю. Кочетова // Экономические стратегии. 2017. Т. 19. N 1 (143). С. 114 — 125.

2. Багдасарьян Н.Г. Ценность образования в модернизирующемся обществе / Н.Г. Багдасарьян // Педагогика. 2008. N 5. С. 3 — 9.

3. Бард А. Netoкратия. Новая правящая элита и жизнь после капитализма / А. Бард, Я. Зодерквист. Санкт-Петербург: Стокгольмская школа экономики в Санкт-Петербурге, 2004. 252 с.

4. Жуков А. Самый крупный энергетический кризис за последние 50 лет — чем он грозит миру? / А. Жуков // Hi-News. 2022. 8 июня.

5. Ицковиц Г. Тройная спираль. Университеты — предприятия — государство. Инновации в действии / Г. Ицковиц; перевод с английского под редакцией А.Ф. Уварова. Томск: Издательство Томского государственного университета систем управления и радиоэлектроники, 2010. 238 с.

6. Болонин А.И. Инновации в развитии экономики и общества: монография / А.И. Болонин, Ю.В. Рагулина. Москва: Русайнс, 2019. 122 с.

7. Рябиченко Л.А. Идеология цифрового общества как геополитическая стратегия установления наднационального контроля / Л.А. Рябиченко // Стратегические приоритеты. 2017. N 3 (15). С. 96 — 124.

8. Соколова А.С. Концепция сетевого общества в рамках цивилизационного подхода / А.С. Соколова // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. 2015. Т. 2. N 4. С. 234 — 242.

9. Толокевич Д. Микрочипы на распутье. США и Китай негласно бьются за лидерство в микроэлектронике / Д. Толокевич, А. Машковцев // 360tv.ru. 2022. 5 августа.

10. Тяпин И.Н. Концепции "общества знания" и "сетевого общества": наука или идеология? / И.Н. Тяпин // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. 2016. N 3. С. 37 — 51.

---

1Болонин А.И., Рагулина Ю.В. Концепции общества постмодерна, сетевого общества и общества знания // Инновации в развитии экономики и общества: монография. М.: Русайнс, 2019. 122 с.

2Бард А., Зодерквист Я. Netoкратия. Новая правящая элита и жизнь после капитализма. СПб.: Стокгольмская школа экономики в Санкт-Петербурге, 2004. С. 85.

3Соколова А.С. Концепция сетевого общества в рамках цивилизационного подхода // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. 2015. Т. 2. N 4. С. 237.

4Там же.

5Цифровые экосистемы. URL: https://hsbi.hse.ru/articles/tsifrovye-ekosistemy/ (дата обращения: 02 01.2022).

6Рябиченко Л.А. Идеология цифрового общества как геополитическая стратегия установления наднационального контроля // Стратегические приоритеты. 2017. N 3 (15). С. 96 — 124.

7Постановление Правительства Российской Федерации от 15 июня 2022 г. N 1066 "О размещении физическими лицами своих биометрических персональных данных в единой информационной системе персональных данных, обеспечивающей обработку, включая сбор и хранение, биометрических персональных данных, их проверку и передачу информации о степени их соответствия предоставленным биометрическим персональным данным физического лица". URL: https://rg.ru/documents/2022/06/20/pravitelstvo-post1066-site-dok.html (дата обращения: 23.06.2022).

8Агеев А.И., Аверьянов М.А., Евтушенко С.Н., Кочетова Е.Ю. Цифровое общество: архитектура, принципы, видение // Экономические стратегии. 2017. Т. 19. N 1 (143). С. 114 — 125.

9Указ Президента Российской Федерации от 9 мая 2017 г. N 203 "О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017 — 2030 годы". URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_216363/.

10Тяпин И.Н. Концепции "общества знания" и "сетевого общества": наука или идеология? // Философия и гуманитарные науки в информационном обществе. 2016. N 3. С. 37 — 51.

11Жуков А. Самый крупный энергетический кризис за последние 50 лет — чем он грозит миру? // Hi-News. 2022. 8 июня.

12Толокевич Д., Машковцев А. Микрочипы на распутье. США и Китай негласно бьются за лидерство в микроэлектронике // 360tv.ru. 2022. 5 августа.

13Ицковиц Г. Тройная спираль. Университеты — предприятия — государство. Инновации в действии / пер. с англ. под ред. А.Ф. Уварова. Томск, 2010. 238 с.

14Багдасарьян Н.Г. Ценность образования в модернизирующемся обществе // Педагогика. 2008. N 5. С. 4.

Рекомендуется Вам: