Цифровые инструменты защиты прав на интеллектуальную собственность: на примере блокчейна и искусственного интеллекта

Авторы: Фролова Е.Е., Купчина Е.В.

Введение

Эффективная и справедливая система защиты прав на интеллектуальную собственность в эпоху цифровизации призвана содействовать всем участникам отношений в реализации потенциала интеллектуальной собственности как катализатора экономического развития, развития социального и культурного благосостояния, установления равновесия между интересами новаторов и государственными интересами, обеспечивая создание условий для процветания творчества и инноваций на благо всего общества [8, с. 51].

В эпоху активного развития и распространения информационно-коммуникационных технологий складывается фундаментальное несоответствие между существующими инструментами защиты прав на интеллектуальную собственность и возможностью копирования и распространения объектов правовой охраны в сети Интернет. Процессы глобальной цифровизации существенно сократили возможности создателей и правообладателей по контролю за использованием результатов интеллектуальной деятельности (далее — РИД) и, в ряде случаев, возможности получения сведений о том, как используются их работы и компенсируются их усилия. Результатом этого несоответствия является то, что в настоящее время объекты правовой охраны не служат интересам создателей и законных правообладателей [17, с. 135]. В этой связи представляется возможным выделить ряд фундаментальных проблем, составляющих основу споров, возникающих из незаконного использования охраняемых результатов интеллектуальной деятельности:

— потеря контроля за использованием произведений и, как следствие, снижение или полная невозможность получения вознаграждения создателями и правообладателями за их использование;

— отсутствие новых моделей лицензирования со стороны поставщиков контента;

— геоблокировка и недоступные форматы файлов, что приводит к ограничению возможности для потребителей получать доступ к нужному контенту законными способами;

— пренебрежение получением согласия авторов отдельных элементов, входящих в состав мультимедийных работ, включающих множество компонентов: текст, изображения, звуки, иллюстрации, видео и т.д.

С целью ограничения незаконного использования результатов интеллектуальной деятельности, обусловленных внедрением и распространением цифровых технологий, активно создаются и разрабатываются всевозможные технические решения. В последнее время все более широкое распространение приобретает термин Legal Tech [4, с. 15]. В самом обобщенном смысле он понимается как использование инновационных технологий и программного обеспечения для оптимизации и повышения качества предоставляемых юридических услуг. Условно Legal Tech можно разделить на три категории:

— технологии, упрощающие доступ к данным и их обработке;

— вспомогательные технологии;

— технологии принятия решений.

Первая категория представляет собой набор технических решений, способствующих упрощению доступа к юридическим данным и документам, а также повышению уровня безопасности при хранении документов в цифровом формате (блокчейн, системы облачного хранения данных и т.д.). Данная категория призвана поддерживать конкурентоспособность рынка юридических услуг.

Вторая категория включает в себя инструменты "поддержки" с целью внедрения более эффективных систем управления делами. Процессы, основанные на использовании цифровых и информационных технологий, в значительной степени отличаются от ресурсов, управляемых человеком, позволяя повышать производительность компаний, предоставляющих услуги в юридическом секторе.

Третья категория обеспечивает возможность принимать решения на основе работы алгоритмов, включая прогнозируемое кодирование, машинное обучение, электронное обнаружение, юридическую аналитику, применение технологии на основе блокчейна, а также смарт-контракты.

Наибольший интерес для целей исследования в настоящей работе представляет третья категория инструментов Legal Tech, поскольку применение указанных технологий в системе защиты прав, включая защиту прав на объекты интеллектуальной собственности, а также определение стратегии развития данных инструментов являются одними из приоритетных направлений современной системы разрешения споров.

Сегодня нивелируются черты, разграничивающие охраняемые объекты интеллектуальной собственности и информационные технологии, что приводит к увеличению числа возникающих споров.

Всемирная организация интеллектуальной собственности (ВОИС) (World Intellectual Property Organization — WIPO) в рамках действующих договоров по авторскому праву (WIPO Copyright Treaty (WCT))¹ и договору по исполнениям фонограмм (WIPO Performances and Phonograms Treaty (WPPT))² определяет возможность управления цифровыми правами (Digital Rights Management — DRM), в рамках которого осуществляется определение, защита и управление правилами доступа и использования цифрового контента (текста, аудио, видео и т.д.), а "информацию об управлении правами" (Remote Method Invocation — RMI) определяет как "информацию, которая идентифицирует произведение, автора произведения, владельца любого права на произведение, или информацию об условиях и условия использования произведения и любые числа или коды, представляющие такую информацию, когда любой из этих элементов информации прилагается к копии произведения или появляется в связи с сообщением произведения для всеобщего сведения".

Кроме того, Договор ВОИС об авторском праве в цифровой среде (Copyright in the Digital Environment: the WIPO Copyright Treaty (WCT) and the WIPO Performances and Phonograms Treaty (WPPT)), касающийся охраны произведений и прав авторов, устанавливает "право разрешать или запрещать публичное сообщение своих оригинальных произведений или их копий с помощью проводной или беспроводной связи, включая предоставление своих произведений для всеобщего сведения таким образом, чтобы публика могла иметь доступ к этим произведениям в определенном месте и в любое время".

В Российской Федерации в статье 1299³ Гражданского кодекса содержится определение понятия технических средств защиты авторских прав, которыми признаются "любые технологии, технические устройства (или их компоненты), осуществляющие контроль доступа к произведению, а также предотвращающие либо ограничивающие осуществление действий, не разрешенных автором, исполнителем или иным правообладателем в отношении произведения". Аналогичное определение дается в статье 1309 ГК РФ касательно смежных прав.

Вместе с тем ГК РФ устанавливает ограничения, которые запрещают:

1) совершать действия по устранению технических средств защиты авторских и смежных прав, осуществляемые без разрешения правообладателей;

2) изготавливать, распространять, сдавать в прокат, предоставлять во временное безвозмездное пользование, импортировать и рекламировать любые технические средства или их компоненты, использовать технологии и технические устройства в коммерческих целях, если в результате таких действий становится невозможным использование технических средств защиты авторских или смежных прав (ст. 1299 ГК РФ).

Наиболее остро ощущается необходимость в дополнительной защите прав на РИД в случае возникновения спорных ситуаций, связанных с несанкционированным использованием или распространением произведений в сети Интернет. Для решения многих вопросов правового характера могут быть успешно использованы цифровые системы.

1. Использование технологии блокчейн для защиты объектов интеллектуальной собственности

Технология блокчейн предоставляет возможности для создания новых моделей взаимодействия, которые наилучшим образом отражают желания и потребности создателей и потребителей контента. Для эффективного использования этого инструментария необходима инфраструктура, построенная по принципу децентрализованной сети с использованием технологии распределенных реестров [15, с. 339]. Принципы, лежащие в основе данной технологии, устанавливают возможность для пользователей создавать цифровые записи о принадлежности права собственности на результаты интеллектуальной деятельности. По сути, блокчейн представляет собой общедоступную базу данных с потенциалом хранения и передачи информации о материальных (движимое и недвижимое имущество) и нематериальных активах (геномные данные, репутация, намерения, информация, программное обеспечение и даже идеи) [18, с. 83]. Кроме того, блокчейн позволяет не только хранить и передавать информацию, но и различать и систематизировать различные виды приложений, платформ и форматов хранения информации. Иными словами, блокчейн дает возможность отправлять, получать и хранить информацию через распределенную одноранговую сеть из нескольких компьютеров. Каждая транзакция распределяется по всей сети и фиксируется только в определенном «блоке», при этом остальная часть сети ратифицирует действительность транзакции на основе предыдущих, но с учетом уже существующих блоков. Именно по этой причине блокчейн может рассматриваться как наиболее авторитетная общедоступная база данных с очень высоким уровнем доверия. Блокчейн обеспечивает большую прозрачность и позволяет при отсутствии определенной степени доверия между сторонами хранить информацию и заключать безопасные контракты без посредников [42, с. 154].

Блокчейны позволяют децентрализовать несколько основных элементов вычислений: связь, хранение, обработку, а также представление и передачу стоимости с помощью токенов. В свою очередь, "токенизация" действий путем применения уникального цифрового идентификатора, или токена, может быть использована для разрешения таких действий, как копирование или передача, которая фиксируется в блокчейне как неизменяемая запись [43, с. 17].

Элемент обработки позволяет использовать смарт-контракты, которые будут автоматически выполняться при определенных условиях. Смарт-контрактами не обязательно являются контракты в юридическом смысле, они настолько "умны", насколько это запрограммировано пользователем⁴. Например, смарт-контракт может быть использован музыкантом для сбора вознаграждения до достижения определенного порога, а затем автоматически разблокировать загрузку музыки из его нового альбома. Более сложным примером является возможность при помощи смарт-контракта автоматически отслеживать вещание радиопередачи и сообщение в эфир музыкальных произведений с целью автоматической выплаты вознаграждений, предусмотренных лицензионным соглашением.

Возможность управления РИД посредством смарт-контрактов не следует путать с традиционным DRM, основу которого составляет шифрование контента и возможность его разблокировки только пользователем, который обладает ключом и внес соответствующую оплату.

Для целей защиты прав на РИД традиционные средства DRM могут быть небезопасны [6, с. 43]. В первую очередь это связано с тем, что предоставленные одним пользователям ключи могут копироваться и передаваться другим, что неминуемо приводит к нарушению прав авторов и снижению выплат за использование объектов интеллектуальной собственности. Во-вторых, некоторые виды DRM могут искажать представление потребителей относительно того, как они могут использовать предоставленный контент: обмен с друзьями, изменение времени и формата для удобного просмотра, резервное копирование или использование вспомогательных устройств людьми с ограниченными возможностями.

Смарт-контракты и технология блокчейн открывают новые возможности для защиты прав на РИД, недоступные традиционным DRM. Наиболее очевидным примером этого является совершение микроплатежей за использование контента. Платежи с помощью токенов на основе блокчейна могут позволить осуществлять транзакции на небольшие суммы, открывая множество возможностей для прямой выплаты создателям. В сочетании со смарт-контрактами микроплатежи могут автоматизировать сложные лицензионные соглашения, позволяющие авторам более эффективно распределять свои ресурсы и уделять больше внимания созданию нового контента [35, с. 183]. Кроме того, смарт-контракты позволяют ограничивать использование контента. Например, смарт-контракт может требовать оплаты каждый раз, когда переворачивается страница электронной книги, или взимать микроплатеж за сохранение в видеоигре. Это является важным аспектом, позволяющим разработчикам использовать модели доступа, "уважающие" своих клиентов, а не создающие ненужных барьеров, препятствующих доступу к контенту.

2. Реестры интеллектуальной собственности на основе технологии блокчейн

Реестры собственности не являются принципиально новым явлением в современном мире. Существующие реестры предназначены для отслеживания прав конкретных субъектов на определенные материальные и нематериальные активы. Благодаря существованию данных реестров большинство вопросов, связанных с правом собственности на различного рода объекты, удается решить еще на этапе досудебного урегулирования, поскольку информацию, которая в них содержится, достаточно сложно опровергнуть [26, с. 15]. Однако алгоритмы работы традиционных реестров далеки от совершенства и, как правило, имеют строгую привязку к конкретной стране.

Применительно к интеллектуальной собственности принято выделять: публичные реестры⁵, администрируемые и управляемые государством, и реестры, управляемые коммерческими организациями. В секторе реестров, управляемых государством, существуют примеры по всем охраняемым объектам интеллектуальной собственности. Как правило, для них устанавливаются мощные стимулы для регистрации произведений, прямо предусмотренные действующим законодательством. В Российской Федерации к таковым относятся:

— Реестр товарных знаков и знаков обслуживания Российской Федерации;

— Реестр географических указаний (ГУ) и наименований мест происхождения товаров (НМПТ) Российской Федерации;

— Реестр общеизвестных в Российской Федерации товарных знаков;

— Реестр товарных знаков по международным регистрациям, по которым имеются сведения о зарегистрированных на территории Российской Федерации распоряжениях исключительным правом по договорам о предоставлении права использования;

— Реестр изобретений Российской Федерации;

— Реестр полезных моделей Российской Федерации;

— Реестр промышленных образцов Российской Федерации;

— Реестр заявок на регистрацию товарного знака и знака обслуживания Российской Федерации;

— Реестр заявок на выдачу патента Российской Федерации на изобретение;

— Реестр заявок на выдачу патента Российской Федерации на полезную модель;

— Реестр заявок на выдачу патента Российской Федерации на промышленный образец;

— Реестр заявок на регистрацию географического указания и наименования места происхождения товара Российской Федерации;

— электронная подача заявок на регистрацию товарного знака, знака обслуживания, а также на выдачу патента на изобретение;

— поиск платежей, поступивших в Роспатент⁶;

— Реестр доменных имен, указателей страниц сайтов в сети Интернет и сетевых адресов, позволяющих идентифицировать сайты в сети Интернет, содержащие информацию, распространяемую с нарушением исключительных прав⁷.

Как видно из приведенного выше перечня, система государственных реестров в Российской Федерации существует в основном для охраняемых объектов права промышленной собственности. Объекты же, охраняемые авторским правом, в основном могут вноситься в реестры, создаваемые в рамках негосударственных некоммерческих организаций, поскольку правовая охрана авторских произведений осуществляется с момента их создания и не требует совершения дополнительных регистрационных действий⁸. Однако активное распространение сети Интернет ставит под угрозу права авторов. Практика, сложившаяся в мире, показывает, что дополнительная регистрация объектов, защищаемых авторским правом, способствует их более эффективной защите в цифровом пространстве. Для этих целей в Российской Федерации созданы и успешно функционируют специализированные реестры авторских прав:

— Реестр Российского авторского общества⁹ (РАО);

— Реестр произведений Российского союза правообладателей¹⁰;

— Таможенный реестр объектов интеллектуальной собственности — ТРОИС¹¹.

Также к негосударственным реестрам регистрации авторских прав в Российской Федерации относится COPYTRUST¹². Данный реестр доступен для любого пользователя сети Интернет и позволяет за несколько минут зарегистрировать цифровой объект интеллектуальной собственности и получить доказательства его существования на момент регистрации. COPYTRUST создает цифровой штамп о времени, который является доказательством существования электронного документа (данных) на определенный момент времени.

Благодаря технологии блокчейн появилась возможность переосмыслить подходы к регистрации прав на объекты интеллектуальной собственности в рамках существующих реестров, а также преодолеть некоторые из существующих проблем. Децентрализованный характер блокчейна позволяет регистрировать РИД без участия посредников, что способствует повышению уровня доверия между участниками реестра [10, с. 83]. Кроме того, затраты на внедрение блокчейнов минимальны, что позволяет реестрам охватывать максимальное число пользователей. Компенсация затрат может достигаться за счет предоставления доступа за небольшую оплату для крупных пользователей, например галереи или архивы. Наконец, административная нагрузка реестра блокчейна значительно снижена по сравнению с традиционным реестром, поскольку время создания новой записи может измеряться минутами или даже секундами, а не месяцами.

В Российской Федерации на базе Фонда "Сколково", а также при поддержке ведущих российских вузов был создан проект IPChain. Целью создания проекта является построение системы алгоритмизированных взаимовыгодных отношений значимого количества независимых участников рынка интеллектуальной собственности, различных отраслей экономики и сфер деятельности, в том числе широкое вовлечение различных индустрий в создание современных сервисов, обеспечивающих оборот прав и объектов интеллектуальной собственности в цифровой среде, приводящее к снижению транзакционных издержек при совершении сделок с правами и объектами, охране и защите прав на них за счет применения пакета цифровых технологий работы с данными и изменения системы разделения труда в сфере оборота таких прав и объектов [30, с. 1278].

Ключевым техническим решением, обеспечивающим функционирование проекта, является формирование современных стандартов, практик и обычаев оборота прав в цифровой среде, снижение рисков участников рынка и создание прозрачного, контролируемого рынка.

Участниками проекта могут быть некоммерческие организации, государственные и частные компании, творческие союзы и ассоциации, научные и образовательные организации, которые обеспечивают хранение и доступ к различным видам объектов интеллектуальной собственности в сфере их деятельности и (или) коммерческих интересов, такие как книги, фонограммы, аудиовизуальные произведения, изобретения, трехмерные модели, иные подлежащие охране объекты.

Также пользователями проекта могут выступать органы государственной власти, непосредственно оказывающие услуги в сфере интеллектуальной собственности и (или) принимающие решение о возникновении (прекращении) интеллектуальных прав в соответствии с действующим законодательством. Для решения указанных задач оператор сервиса обеспечивает развертывание узлов, на которых размещается информация распределенного реестра в таких органах государственной власти, и (или) обеспечивает подключение к уже существующим узлам.

Участники цифрового рынка интеллектуальной собственности используют систему опосредованно, через создаваемые сервисы различного назначения, в зависимости от потребностей и задач, решаемых такими пользователями и индустриями. Кроме того, участники рынка имеют возможность независимого контроля функционирования таких сервисов и реализации бизнес-моделей, в первую очередь в части контроля оборота прав на принадлежащие им объекты интеллектуальной собственности и начисления различных видов вознаграждений за использование таких объектов через открытый и беспрепятственный доступ к информации, хранящейся в распределенном реестре, который осуществляется с помощью узла-инспектора [3, с. 22].

IPChain гарантирует неизменность и отсутствие фальсификации истории жизни объектов интеллектуальной собственности, становясь инфраструктурой доверия и гарантией чистоты сделки, а также обеспечивает возможность с помощью гибких алгоритмов поиска найти интересующий объект интеллектуальной собственности, проследить его историю и понять текущий правовой статус. Кроме того, система позволяет хранить, верифицировать и обмениваться сведениями об объектах интеллектуальной собственности как внутри сети, так и с внешними контрагентами; строить разнообразные цифровые сервисы с использованием верифицированных сведений об объектах интеллектуальной собственности.

При этом IPChain не является конкурентом ни одному из существующих сервисов в сфере интеллектуальной собственности или LegalTech, наоборот — это инфраструктура для цифровых сервисов, оказывающих услуги в сфере правовой охраны, защиты и распоряжения правами на объекты интеллектуальной собственности [37, с. 667].

На международном уровне в рамках Всемирной организации интеллектуальной собственности с 2020 года успешно функционирует система WIPO PROOF, которая дополнила существующие системы защиты прав на интеллектуальную собственность и позволяет подтвердить факт существования цифрового файла на определенную дату и время¹³.

В рамках Европейского союза Ведомство интеллектуальной собственности ЕС (EUIPO) в 2021 году запустило европейский реестр ИС на основе технологии блокчейн. Службы EUIPO TMView¹⁴ и DesignView¹⁵ теперь тоже подключены к реестру блокчейна. Эти онлайн-платформы также предоставляют доступ к базе данных миллионов зарегистрированных товарных знаков и промышленных образцов. Благодаря прямому соединению с блокчейном TMView и DesignView теперь могут обновляться в режиме реального времени, обеспечивая быструю и безопасную доставку информации о правах интеллектуальной собственности общественности.

Наиболее часто регистрируемым объектом в реестрах на основе блокчейна является невзаимозаменяемый токен (Non-fungible token — NFT). Впервые данные объекты были созданы еще в 2012 году, однако наибольшую популярность они приобрели только в 2017 году, когда компания Dapper Labs начала продавать NFT, связанные с уникальными цифровыми мультфильмами о кошках, известными как CryptoKitties¹⁶. Сегодня цены на некоторые NFT достигают невероятных значений. Например, цифровая художественная работа Бипла "Каждые дни: первые 5 000 дней"¹⁷ была продана аукционным домом Christie's за рекордную сумму 69 миллионов долларов США, а генеральный директор Twitter Джек Дорси выставил на аукцион NFT свой первый твит Just setup my twttr¹⁸, который был продан более чем за 2,9 млн долл. США.

Чем же обусловлена такая высокая стоимость этих объектов и в чем заключается их уникальность? В первую очередь это связано с природой NFT, которая определяется тем, что данный токен "невзаимозаменяемый" (например, в отличие от криптовалюты, где каждая единица валюты идентична по стоимости и, следовательно, взаимозаменяема любой другой единицей валюты). Для наибольшей наглядности NFT можно сравнить с произведением искусства, существующим в единственном экземпляре. Кроме того, владение любым цифровым контентом может являться финансовым вложением, иметь сентиментальную ценность и обеспечивать создание взаимоотношений между коллекционером и создателем. Подобно автографу создателя произведения в физическом мире, NFT сам по себе является автографом создателя контента в цифровом пространстве, что делает его редким, уникальным и ценным. Наконец, в самом широком смысле NFT представляет собой метаданные об активе, которые добавляются в блокчейн. Это означает, что, приобретая NFT, покупатель получает права на цифровой отпечаток произведения, но не получает, как правило, каких-либо прав на оригинальное произведение [13, с. 46]. Это положение имеет крайне важное значение, поскольку многие пользователи ошибочно полагают, что владение NFT равносильно некоторой форме владения базовым активом.

Существует два основных типа нарушений, которые могут возникнуть в результате несанкционированной чеканки NFT, относящейся к цифровому активу:

1) нарушение права на воспроизведение: ограничение на воспроизведение или копирование произведений, защищенных авторским правом;

2) нарушение права на сообщение: ограничение на сообщение авторских произведений для новой публики, изначально не предусмотренное владельцем авторских прав.

Что касается права на воспроизведение: если NFT включает цифровую копию актива, это может быть приравнено к несанкционированному воспроизведению, которое может быть равносильно нарушению авторских прав. Однако в обстоятельствах, когда при создании NFT не воспроизводится базовый актив, нарушение, как правило, отсутствует.

Создание NFT, связанного с базовым активом, возможно, отличается от действия, связанного с предоставлением доступа к активу на новом форуме [14, с. 65]. С другой стороны, если NFT действительно включает цифровую копию актива, акт чеканки актива вполне может означать сообщение публике, которое не было предусмотрено правообладателем.

В качестве иллюстрации этого следует еще раз обратиться к примеру с твитом Джека Дорси. Продажа твита была организована на аукционе на платформе Valuables и позиционировалась как продажа "сертификата твита с автографом". Из этого явно следует, что любая такая покупка не передает авторские права на твит покупателю. Получается, что покупатель твита Джека Дорси потратил миллионы долларов на NFT, но не может использовать сам твит (например, нанести его на сувенирную продукцию) без разрешения, поскольку авторские права по-прежнему принадлежат "Твиттеру" и Джеку Дорси. Подобная ситуация порождает большое число споров, связанных с нарушением прав авторов, поскольку право собственности на NFT не дает автоматически каких-либо прав собственности на базовый актив.

Нарушение прав на товарный знак может возникнуть, когда неуполномоченная сторона выпускает NFT, связанный с базовым активом, без разрешения владельца актива, а также рекламирует, предлагает к продаже и/или продает NFT с использованием зарегистрированных товарных знаков владельца актива.

Ключевой вопрос, который следует здесь рассмотреть, заключается в следующем: владеет ли бизнес зарегистрированными товарными знаками, которые охватывают NFT или аналогичные товары/услуги? Если это так, то может возникнуть относительно простой случай нарушения прав на товарные знаки в соответствии с Законом о товарных знаках, т.е.:

— тот же знак используется в качестве зарегистрированного товарного знака владельца актива для идентичных товаров или услуг;

— тот же самый или аналогичный знак используется в качестве зарегистрированного товарного знака владельца актива в отношении таких же или подобных товаров, что может привести к путанице.

Ярким примером, иллюстрирующим нарушение прав на товарный знак посредством создания и распространения NFT, стал спор International против Мейсона Ротшильда¹⁹. Крупный бренд предметов роскоши подал через суд США иск о нарушении прав на товарный знак и размывании прав против художника Мейсона Ротшильда в связи с продажей 100 NFT "Метабиркин".

Первоначально модный бренд отправил художнику письмо о прекращении действий, связанных с созданием и распространением NFT, основанных на изображениях знаменитой сумки Birkin. Обычно цена на данную сумку исчисляется несколькими тысячами долларов. NFT с изображением данного аксессуара был продан 3 декабря 2021 года за 42 000 долл., что расценивается как оппортунистическое поведение. Также подал жалобу на посреднические платформы OpenSea и Rarible, облегчающие транзакции NFT.

8 февраля 2023 года суд первой инстанции США вынес решение о том, что Мейсон Ротшильд нарушил права на товарный знак , присудив модному бренду 133 000 долл. удалось установить нарушение Ротшильдом прав на товарный знак, разбавление бренда и "киберсквоттинг". Суд пришел к выводу, что указание "MetaBirkin" NFT и URL-адреса веб-сайта приводит к путанице на рынке и наносит ущерб исключительным правам французского модного бренда, которые вытекают из прав на знаменитую сумку Birkin.

Этот случай важен, поскольку он демонстрирует и дает владельцам торговых марок большую уверенность в отношении объема защиты, предлагаемой в цифровом пространстве.

Как видно из приведенных примеров, несмотря на наличие целого ряда преимуществ при использовании системы блокчейн как инструмента защиты прав на РИД, следует учитывать определенные риски, связанные с применением данной технологии.

При создании NFT на основе технологии блокчейн необходимо четко соблюдать баланс между творческим самовыражением их создателей и интересами законных правообладателей, поскольку именно соблюдение этой тонкой грани является основополагающим фактором, позволяющим минимизировать риски возникновения споров. Бесконтрольная регистрация и неограниченный доступ могут привести к неблагоприятным последствиям как для самих авторов, так и владельцев базовых активов.

Кроме того, проблема использования реестров на основе блокчейна заключается в подлинности содержащейся в нем информации, поскольку для пользователей существует возможность только добавлять информацию, но не удалять или изменять ее. Соответственно, в случае если информация об охраняемом произведении введена неправильно, то изменить что-либо без соответствующих технических и управленческих возможностей и систем практически невозможно.

Управление сценарием, при котором авторские права передаются за пределы блокчейна, — еще один вопрос, который следует учитывать. В этом контексте важно убедиться, что все, что происходит с товаром вне сети, точно зарегистрировано в цифровом реестре. Без надлежащей координации действий человека внедрение системы на основе блокчейна вместо сокращения информации и повышения доверия может иметь противоположный эффект.

3. Доказательства на основе блокчейна

Предоставление правовой охраны на результаты интеллектуальной деятельности дает возможность законным правообладателям защищать любыми законными способами свои произведения. При возникновении случаев нарушения таких прав владельцы РИД, чьи интересы были нарушены, имеют возможность обратиться в компетентный суд с просьбой прекратить использование или распространение их произведения [28, с. 555]. Ввиду отсутствия обязательной регистрации прав на некоторые РИД, в частности авторское право и коммерческую тайну, возникает вопрос: как доказать право собственности на произведение? В частности, § 31 Регламента Международного коммерческого арбитража при Торгово-промышленной палате Российской Федерации устанавливает следующее: "стороны должны доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются как на основание своих требований или возражений"²⁰. Таким образом, в случае представления доказательств, подтверждающих право собственности на произведение, законные правообладатели могут обеспечить соблюдение своих прав. В зависимости от типа охраняемого произведения право собственности, как правило, может быть доказано двумя способами: путем регистрации или путем представления фактических доказательств авторства произведения [19, с. 27 — 28]. В отношении произведений, охраняемых авторским правом, сторона должна представить доказательства того, что именно заявитель первым создал произведение. Благодаря современным информационно-коммуникационным технологиям, и в частности блокчейну, возможно решить некоторые проблемы, связанные с вопросами доказывания прав авторов.

Как уже упоминалось в настоящем исследовании, использование блокчейна может способствовать быстрой, простой и дешевой процедуре регистрации РИД [21, с. 855]. Во-первых, данная технология может использоваться для автоматической оценки произведений на предмет новизны и инновационности. Для этого блокчейн может использоваться в качестве базы данных, в которой хранятся все предыдущие работы и по которой с помощью, например, технологии искусственного интеллекта можно определить, похожи ли новые заявки на существующие работы и, следовательно, соответствуют ли они критериям новизны.

Во-вторых, блокчейн может упростить некоторые процедуры за счет централизации в одной программе всех данных — национальных, региональных и международных [25, с. 3]. Благодаря этому механизму блокчейн может решить проблему отсутствия защиты некоторых произведений, которые не подлежат немедленной защите из-за стоимости и сложности процедуры.

В-третьих, благодаря системе хеширования блокчейн может хранить информацию неизменным, надежным и прозрачным образом. Таким образом, его можно использовать для хранения и представления защищенных от несанкционированного доступа доказательств права собственности на РИД в неизменяемой базе данных. Для целей доказательства возникновения и существования прав авторов данная функция блокчейна является крайне важной, поскольку позволяет ограничить любое посягательство со стороны третьих лиц на охраняемые объекты интеллектуальной собственности. В свою очередь, с целью устранения нарушения, совершенного в отношении прав на объекты интеллектуальной собственности, правообладатель должен представить некоторые доказательства для установления данного факта [32, с. 4]. Полученные доказательства могут быть использованы в двух случаях:

— для доказывания самого юридического факта создания произведения на конкретный момент времени;

— для доказательства подлинности совершенного действия при регистрации прав на объекты интеллектуальной собственности.

В этой связи важно определить, к какой категории доказательств относятся данные блокчейна и можно ли считать эти данные цифровыми или электронными доказательствами.

В современном законодательстве большинства юрисдикций отсутствует четкое закрепление понятия "электронное доказательство". Однако на практике под цифровыми доказательствами принято понимать любые сведения, полученные из данных, которые содержатся или были произведены любым устройством, функционирование которого зависит от программного обеспечения, а также программы или данные, хранящиеся или передаваемые через компьютерную систему или сеть. Таким образом, цифровые доказательства — это электронные доказательства, сгенерированные или преобразованные в числовой формат.

В рамках рассмотрения споров международными коммерческими арбитражами вопрос о представлении и оценке доказательств отнесен к компетенции самих арбитражных институтов и, как правило, содержится в их правилах и регламентах. Кроме того, ввиду гибкости арбитражного разбирательства участники спора могут самостоятельно определить порядок представления и исследования доказательств.

Основными критериями, применяемыми в отношении доказательств, представляемых в арбитраж, можно считать положения статьи 19(2) Типового закона ЮНСИТРАЛ²¹, которая предусматривает, что "полномочия, представленные арбитражному суду, включают право определять допустимость, относимость, существенность и вес любых доказательств". Аналогичные положения содержатся в статье 27(4) Арбитражного регламента ЮНСИТРАЛ²², где установлено следующее: "арбитражный суд определяет допустимость, относимость, существенность и вес представленных доказательств". В этой связи можно сделать вывод, что международный коммерческий арбитраж вправе принимать любые доказательства, полученные законным способом, в том числе основанные на данных блокчейна. Следовательно, поскольку блокчейны генерируют данные через компьютерную систему в режиме онлайн, они потенциально могут создавать электронные, а точнее цифровые, доказательства. Однако теперь вопрос заключается в том, могут ли такие доказательства быть признаны судами в отношении охраны ИС.

Несмотря на то что постоянно действующие международные коммерческие арбитражные суды обладают компетенцией устанавливать правила процедуры сбора доказательств, большинство из них не владеют специальными правилами, адаптированными к цифровому контексту, а точнее к вопросам блокчейна.

Однако такая ситуация характерна не для всех юрисдикций. Например, в Китае уже закреплен юридический статус доказательств, собранных в блокчейне [27, с. 9]. Поэтапное закрепление доказательств в Китае началось с 2012 года, путем включения данного положения в Гражданско-процессуальный закон по уголовным делам. В 2018 году суд Ханчжоу, один из трех китайских судов, специализирующихся на делах, связанных с Интернетом [23, с. 2], признал, что "электронные данные, хранящиеся в блокчейне, могут рассматриваться как электронные доказательства". В 2019 году Суд также признал "подлинность и целостность электронных доказательств, не только хранящихся, но и генерируемых блокчейном"²³.

Наличие отметки времени регистрации охраняемого объекта интеллектуальной собственности, неизменные и отслеживаемые характеристики блокчейнов могут свидетельствовать о том, что доказательства, собранные в рамках блокчейна, допустимы, поскольку собранная информация заслуживает доверия. Следовательно, основная проблема с доказательствами блокчейна заключается не в происхождении данных, а в их подлинности и целостности.

Тем не менее, чтобы засвидетельствовать право собственности на произведение, автор должен не только представить некоторые доказательства работы или сертификаты, но и доказать, что он является тем, кто сохранил или создал этот документ в блокчейне, и, следовательно, работа привязана к его учетной записи.

Таким образом, допустимость доказательств, собранных с помощью блокчейна, остается спорной. На данном этапе блокчейн является скорее хранилищем, чем инструментом для обеспечения соблюдения и защиты нарушенного права [16, с. 149]. Несоответствие правовой базы уровню развития цифровых инноваций может частично объяснить потенциальную неприемлемость доказательств блокчейна. Одновременно отсутствие конкретных правил, связанных с блокчейном, не может являться оправданием того факта, что данная технология не обеспечивает достаточной гарантии безопасности информации и пользователей, в том числе для целей обеспечения эффективной доказательной базы.

4. Искусственный интеллект как инструмент защиты прав на интеллектуальную собственность

Эволюция технологий, произошедшая за последние несколько десятилетий, впечатляет. Происходящие изменения, обусловленные четвертой промышленной революцией, повлекшей создание киберфизических систем, ставят перед учеными ряд вопросов, ответы на которые по большей степени только предстоит получить. Технологии правят современным обществом и становятся катализатором создания новых технологических форм, в том числе искусственного интеллекта (Artificial Intelligence — AI).

Искусственный интеллект — это наука и техника создания интеллектуальных машин, особенно интеллектуальных компьютерных программ. Отмечается, что в результате человеческого и технологического развития AI все чаще выступает в качестве фундаментального компонента развития современных обществ. Все чаще решения, оказывающие влияние на нашу жизнь (например, какую школу посещать, можем ли мы взять кредит, сколько платить за медицинскую страховку), принимаются не людьми, а умными машинами [39, с. 91]. Из этого следует, что вовлеченность общества в алгоритмический контекст содействует разработке технологий, способных сопровождать человеческий прогресс и даже стимулировать его. Системы, основанные на работе искусственного интеллекта, позволяют машинам учиться на собственном опыте, приспосабливаться к новым вводным данным и выполнять задачи, подобно людям. Такие действия происходят в процессе машинного обучения, которое выражается в способности накапливать опыт повторяющихся задач с использованием алгоритма извлечения обучения [20, с. 209].

Именно благодаря этому процессу машинного обучения сегодня могут быть применены ранее невообразимые возможности. Спектр приложений AI все больше увеличивается, и, следовательно, растет понимание того, что технологии AI являются катализаторами глобального социального и технологического прогресса. В понятие "искусственный интеллект" также принято включать:

— машинное обучение (Machine learning — ML), основанное на использовании статических методов, с целью предоставления машинам возможности к обучению на имеющихся данных и без каких-либо инструкций к выполнению того или иного действия;

— глубокое обучение (Deep learning — DL) представляет собой имитацию активности головного мозга человека на уровне нейронных сетей и применяется для распознавания сложных цепочек закономерностей в данных;

— обучение с подкреплением (Reinforcement learning — RL), представляющим собой программных агентов, которые учатся методом проб и ошибок в среде, в свою очередь предоставляющей вознаграждения или штрафы за достижение этой цели;

— трансферное обучение (Transfer learning — TL) фокусируется на хранении полученных знаний об одной проблеме и, применяя ее к другой или связанной ситуации, уменьшает потребность в дополнительных данных для обучения и вычисления [9, с. 146].

В сфере защиты прав на интеллектуальную собственность системы искусственного интеллекта также нашли свое применение. Многие специалисты данной области полагают, что AI — это будущее защиты интеллектуальной собственности.

В современных рыночных отношениях список различных товаров на онлайн-площадках исчисляется миллионами. Практически за каждым из них стоит законный правообладатель, чьи права могут нарушаться в результате распространения контрафактной продукции или в результате незаконного использования товарного знака. С целью минимизации рисков нарушения прав владельцев РИД необходимо иметь возможность собирать данные с различных маркетплейсов, делать снимки списков, проверять, соответствуют ли списки вашему бренду, а затем проверять, есть ли у вас соответствующие права на интеллектуальную собственность в этом конкретном регионе [24, с. 25]. Системы искусственного интеллекта помогут справиться с этими задачами за минимальное время, без существенных вложений и усилий. Модели распознавания изображений могут сканировать миллионы списков с мировых торговых площадок, чтобы визуально классифицировать товары. Например, система распознавания изображений и видео на базе искусственного интеллекта Clarifai²⁴ помогает классифицировать изображения и отфильтровывать нежелательный визуальный контент. Для других данных, которые могут ускользнуть от радара AI, можно добавить модераторов-людей для дополнительной степени точности.

С целью выявления нарушений использования товарного знака системы искусственного интеллекта, созданные с использованием новейшей технологии компьютерного зрения с глубоким обучением, способны обнаруживать логотипы на изображениях товаров, даже если они размыты или скрыты [31, с. 550]. Модели анализа текста, созданные с использованием новейшей технологии обработки естественного языка, также могут определять, является ли указанный продукт поддельным. Преимущество использования AI заключается в том, что он учится с каждым циклом отчетности и повышает свою точность и глубину. WIPO Global Brand Database²⁵ осуществляет поиск изображений по глобальной базе данных брендов путем загрузки изображений, позволяя пользователям выяснить, зарегистрирован ли уже аналогичный логотип, товарный знак или другое подобное изображение. Также компания 3PM использует искусственный интеллект для защиты своих клиентов и их клиентов от подделок в Интернете на веб-сайтах торговых площадок. Это достигается за счет использования алгоритмов машинного обучения, которые способны отличать подделки от оригиналов, становясь при этом более интеллектуальными и, следовательно, эффективными. Продукт искусственного интеллекта ReconBob²⁶ использует сервисы Google Cloud Platform для устранения неточностей в рейтингах продавцов на сайтах Amazon, eBay и Walmart.

Список торговых онлайн-площадок растет, включая сайты электронной коммерции, платформы социальных сетей и торговые площадки NFT, с транзакциями на миллиарды долларов в год. Практически каждая современная торговая площадка имеет собственные уникальные шаблоны отчетов и требования к доказательствам наличия соответствующих прав на объекты интеллектуальной собственности [12, с. 15]. Процесс заполнения этих данных может занимать очень много времени, в случае необходимости — сообщить о нарушении прав. Использование технологии, которая может автоматизировать весь процесс документирования путем автоматического составления и отправки отчетов на торговые площадки, сокращает сроки и повышает вероятность удаления контента и сведений о товарах, нарушающих права законных правообладателей. Система IPCCAT²⁷ представляет собой инструмент для поиска патентных заявок. В настоящее время зарегистрировано более 110 миллионов патентов, и разобраться в таком колоссальном объеме без точного и эффективного средства для систематизации и поиска информации не представляется возможным. Область применения данной технологии весьма обширна и делает ее незаменимой в общественных и предпринимательских взаимоотношениях. Также, например, eBay использует искусственный интеллект, чтобы давать клиентам советы и рекомендации, улучшать сроки доставки, ценообразование, что способствует установлению более доверительных отношений между покупателями и продавцами. К функциям на основе искусственного интеллекта относятся Find It On eBay²⁸ и поиск изображений, а также eBay ShopBot — персональный помощник по покупкам в Facebook Messenger.

Также системы искусственного интеллекта нашли свое применение в сфере непосредственного разрешения споров, в первую очередь в рамках международного коммерческого арбитража. Искусственный интеллект как вспомогательный инструмент получил весьма широкое применение в арбитраже [2, с. 52]. В частности, AI применяется:

— в составлении арбитражного соглашения сторонами или их представителями;

— поиске, систематизации и оценке документов, представляемых в арбитраж;

— вынесении арбитражного решения.

На сегодняшний день уже существуют системы, которые могут анализировать арбитражную оговорку и вносить предложения по ее улучшению, а также системы, которые могут напрямую составлять арбитражную оговорку. Например, Kira Systems²⁹ — программное обеспечение, специально созданное для проверки и анализа контрактов на основе машинного обучения. Kira Systems может проанализировать договор на предмет неясности или упущения в положениях. Также онлайн-инструмент Clause-Builder Американской арбитражной ассоциации (ААА) разработан для помощи клиентам в составлении арбитражных оговорок в зависимости от характера спора, а также их пожеланий в отношении элементов арбитражного соглашения [8, с. 54].

Самым ключевым и амбициозным проектом по использованию систем искусственного интеллекта в арбитраже является технология предсказания исхода дела с использованием алгоритмов, благодаря которой стороны могут разрешить спор, не инициируя судебный процесс [11, с. 49]. Исследования показывают, что такие алгоритмы могут с высокой вероятностью прогнозировать исход дела. Например, система искусственного интеллекта, разработанная Университетским колледжем Лондона, Университетом Пенсильвании и Университетом Шеффилда, смогла предсказать результаты дел, касающихся статей 3, 6 и 8 Конвенции о защите прав и основных свобод человека с точностью 79%. Это было достигнуто путем оценки языка, используемого в материалах дела и в прецедентном праве [34, с. 8].

Сегодня можно уже с уверенностью сказать, что разумное прогнозирование системами искусственного интеллекта в части шансов сторон на успех, размера возможной компенсации, продолжительности арбитражного разбирательства, арбитражных расходов, а также исхода дела способствует развитию и еще большему укреплению доверия к арбитражу. Развитие таких технологий окажет положительное влияние как на предсказуемость арбитражного процесса, так и на правовую определенность [29, с. 35]. Несомненно, что такие системы могут быть успешными только в том случае, если будет создана надежная база данных о предыдущих арбитражных решениях. Требуемые данные должны включать элементы споров, подлежащих арбитражному разбирательству, правила, регулирующие арбитражное разбирательство, и любые предыдущие решения, вынесенные в соответствии с этими факторами. В первую очередь это связано с трансграничной природой арбитража и возможным установлением требований о применении законов, относящихся к различным юрисдикциям: право, применимое к существу дела; право, применимое к действительности арбитражного соглашения, и т.д. [5, с. 116].

Однако создание такой базы данных может являться угрозой для одной из ключевых особенностей, ввиду которой стороны стремятся разрешать споры именно в арбитраже. В отличие от судебного разбирательства, международный арбитраж представляет собой частный механизм разрешения споров, при котором представления сторон, арбитражные слушания и арбитражные решения остаются конфиденциальными [33, с. 8]. Существует лишь несколько крупных арбитражных центров, которые публикуют полностью или частично свои решения. К ним относятся: Международный центр по урегулированию инвестиционных споров (International Centre for Settlement of Investment Disputes — ICSID) и Общество морских арбитров (Society Of Maritime Arbitrators — SMA). Международная торговая палата (International Chamber of Commerce — ICC) публикует краткое изложение только некоторых решений. Центр ВОИС по арбитражу и посредничеству публикует решения по спорам, касающимся доменных имен. В то время как Гонконгский международный арбитражный центр (Hong Kong International Arbitration Centre — HKIAC) в принципе не публикует решения, если только не подается специальный запрос на публикацию решения [29, с. 37]. Таким образом, отсутствие сведений об арбитражных решениях или ограниченный объем данных, полученных в международных коммерческих спорах, можно рассматривать как барьер для использования технологий ИИ в арбитраже, поскольку данные играют центральную роль в разработке этих систем [38, с. 545].

Сегодня уже создано и успешно функционирует программное обеспечение, которое может проводить такие действия, как юридические исследования, создание документов и подготовка резюме. Наиболее важным примером этих технологий является система искусственного интеллекта под названием Ross Intelligence³⁰ от IBM Watson, которая описывается как первая в мире поверенная с искусственным интеллектом. Система функционирования Ross Intelligence основана на обработке естественного языка, которая отвечает на юридические вопросы и готовит двухстраничную записку, обрабатывая и цитируя огромные объемы данных, включая законодательство, судебную практику и академические исследования. Существуют также различные инструменты электронного обнаружения, такие как eBravia, Everlaw и DISCO, для оценки документов.

Еще одним инструментом в арбитраже, в котором может эффективно использоваться искусственный интеллект, является выбор арбитров. Подбор арбитров представляет собой процесс, при котором почти не требуется юридического анализа, однако важную роль играет квалификация арбитров, которой стороны уделяют особое внимание [41, с. 122]. Наличие специальных знаний и квалификации при разрешении споров в сфере интеллектуальной собственности имеет исключительно важное значение. Следовательно, существование базы данных, в которую включена информация о практикующих арбитрах, может ускорить процесс назначения и предотвратить возможные возражения сторон против назначенных арбитров.

Технологии AI также могут осуществлять помощь при исследовании и обобщении соответствующего закона, обработку и анализ заявлений сторон или организацию слушаний и конференций в арбитражном процессе [36, с. 48]. Одним из последних событий, связанных с этим вопросом, является запуск услуг электронного арбитража в рамках Гонконгской электронной платформы арбитража и посредничества в сфере бизнеса (eBRAM)³¹. Данная платформа предназначена для предоставления таких функций AI, как:

— перевод текста (включая перевод в реальном времени);

— расшифровка записи онлайн-слушаний;

— аутентификации пользователя для обеспечения безопасности доступа (распознавание лиц, отслеживание силуэта и радиочастотное определение близости).

Наиболее сложным вопросом, связанным с применением AI в арбитраже, является возможность использовать данную технологию в качестве арбитра [7, с. 45]. Этот вопрос все чаще поднимается среди как практикующих юристов, так и ученых-правоведов, ввиду увеличения числа использования технологий на основе искусственного интеллекта в юридических услугах. Несомненно, использование AI в качестве арбитра может способствовать повышению эффективности арбитражного разбирательства за счет сокращения потери времени, а также снижению издержек, возникающих из-за человеческого фактора. Кроме того, AI-арбитр не способен к восприятию информации на основе предубеждений, связанных с культурными и моральными ценностями, которые могут негативно повлиять на беспристрастность при принятии решения [22, с. 3]. Наконец, включение AI-арбитров облегчает доступ к правосудию за счет внедрения в работу программ ИИ характеристик, основанных на специальных знаниях, что сокращает время на поиск и назначение арбитров и может способствовать снижению расходов на арбитраж. Однако все вышеуказанные преимущества могут появиться в арбитраже только в том случае, если закон прямо допускает разрешение споров ИИ-арбитрами. Безусловно, принцип автономии воли сторон является одним из важнейших преимуществ международного коммерческого арбитража [1, с. 41]. Он дает сторонам возможность сделать выбор по различным аспектам арбитражного разбирательства, включая выбор арбитров. Однако ключевой проблемой в этом отношении является наличие в действующем законодательстве большинства юрисдикций положений, требующих, чтобы арбитры были физическими лицами, а в странах же, чье законодательство не содержит прямого запрета на применение AI в качестве арбитра, может возникать проблема, связанная с признанием и приведением в исполнение иностранных арбитражных решений в соответствии с Нью-Йоркской конвенцией.

Турецкий закон о международном арбитраже (ст. 7/B/1)³²; Шведский закон об арбитраже (разд. 7)³³, Федеральный закон "Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации" (п. 6, 8 — 11 ст. 11)³⁴ прямо устанавливают требования к арбитру — физическому лицу. В то время как Типовой закон ЮНСИТРАЛ о международном торговом арбитраже³⁵ прямо не предусматривает такого требования. Аналогичным образом Арбитражный регламент Международной торговой палаты³⁶ устанавливает требования к гражданству (ст. 13(1), (5)), а также месту жительства арбитров (ст. 13(1)).

Кроме того, в соответствии с Нью-Йоркской конвенцией³⁷ арбитражное решение может быть вынесено не только арбитрами, назначенными для решения определенных вопросов, но и постоянно действующими арбитражными органами, на которые ссылаются стороны (ст. 1(2)). Нью-Йоркская конвенция допускает признание и приведение в исполнение иностранных арбитражных решений, вынесенных физическими и юридическими лицами. Однако в Нью-Йоркской конвенции ничего не говорится о том, может ли AI выступать в качестве арбитра. Очевидно, что конвенция, принятая в 1958 году, не могла содержать возможность выбора ИИ-арбитров. В современной арбитражной практике отсутствие данного положения может трактоваться и как отсутствие каких-либо ограничений и, следовательно, не является препятствием для признания и приведения в исполнение решений, вынесенных арбитрами AI. Учитывая современные темпы цифровизации, в том числе процедур арбитража, можно провести аналогию с Типовым законом ЮНСИТРАЛ, который в 2006 году был дополнен положениями, расширяющими применение указанного положения к арбитражным соглашениям, заключенным по электронной почте или другим средствам мгновенной связи [1, с. 42].

Применение технологии искусственного интеллекта в качестве арбитра также затрагивает вопрос формы арбитражного решения. Национальным законодательством о международном коммерческом арбитраже большинства юрисдикций устанавливается правило об обязательной письменной форме арбитражного решения, содержащей подписи арбитров. Аналогичное положение содержится в статье IV(1)(a) Нью-Йоркской конвенции, которая требует представления должным образом заверенного оригинала арбитражного решения [40, с. 297]. В данном контексте положения статьи Конвенции "удостоверение подлинности" является формальностью, удостоверяющей подлинность подписей. Учитывая данный факт и невозможность AI-арбитров "подписать" арбитражное решение в строгом смысле, можно сделать вывод, что такие положения могут выступать в качестве барьера для исполнения арбитражных решений, вынесенных арбитрами AI. Решением данной проблемы может являться предоставление ИИ-арбитру предварительно определенной и уникальной отметки или штампа, который однозначно и бесспорно связан с ним. Таким образом, требование о подписи может считаться выполненным в соответствии с Конвенцией. Тем не менее в случаях, когда в арбитражном соглашении прямо не предусмотрено, что панель арбитров должна состоять из AI-арбитров или одна из сторон возражает против признания либо приведения в исполнение решения или инициировала процедуру отмены решения, можно сделать вывод, что отказ в признании и приведении в исполнение решения может быть сделан на этом основании.

Выводы

Эпоха глобальной цифровизации открыла новую главу возможностей для международного сотрудничества. Существующие инструменты, построенные по принципу децентрализованных блоков, могут стать жизненно важным инструментом, обеспечивающим и облегчающим защиту объектов интеллектуальной собственности, в том числе посредством процедур арбитража. Технология блокчейн может использоваться для решения следующих задач: оцифровка существующих бумажных систем, автоматизация процессов подачи документов и обеспечение более быстрой передачи информации. Ввиду безопасного шифрования и неизменности технология блокчейн может обеспечить доверие и безопасность, необходимые для облегчения международного сотрудничества в данной сфере. Благодаря технологии блокчейн любые операции, совершаемые в отношении охраняемых объектов интеллектуальной собственности, могут быть записаны, обработаны и проверены прозрачным и безопасным образом, что способствует установлению доверительных отношений между участниками. Однако поскольку технология блокчейн все еще является новой и только развивается, юридические и технические эксперты должны предпринять скоординированные усилия для обеспечения своевременного обновления соответствующих законов, правил и стандартов.

Применение технологий блокчейн и искусственного интеллекта международными коммерческими арбитражами при разрешении споров в сфере интеллектуальной собственности способствует сокращению времени на запрос данных, передачу документов и доказательств, что гарантированно снижает возможность компрометации правосудия.

Базы данных о зарегистрированных объектах интеллектуальной собственности на основе технологии блокчейн обеспечивают защиту прав владельца за счет отслеживания метки времени и активности правообладателя, что способствует предотвращению любых случаев, связанных с нарушением прав.

Внедрение технологии искусственного интеллекта в международный коммерческий арбитраж способствует сокращению времени на ведение арбитража и, как следствие, снижению затрат, что повышает степень доверия сторон к арбитражу. На сегодняшний день использование технологий на основе искусственного интеллекта не вызывает принципиальных опасений, поскольку арбитраж завершается решением, которое выносится арбитрами-людьми. Однако главный вопрос, который пока не получил окончательного ответа, заключается в том, могут ли арбитры-люди быть заменены арбитрами с искусственным интеллектом. Помощь, которую технологии AI в настоящее время оказывают арбитражу, представляет собой промежуточную формулу для обществ, которые еще не готовы полностью использовать данную технологию в качестве судебного органа.

Искусственный интеллект может открыть новый путь для развития арбитража, который создает потребность в новой нормативно-правовой базе для AI-арбитров. В первую очередь это затрагивает Типовой закон ЮНСИТРАЛ и Нью-Йоркскую конвенцию как два наиболее важных документа для международного коммерческого арбитража.

Библиографический список

1. Берман А.М. Проблемы признания и приведения в исполнение иностранных арбитражных решений на территории Российской Федерации // Евразийский юридический журнал. 2022. N 10 (173). С. 39 — 42.

2. Берман А.М., Ершов Н.А. Разрешение гражданских споров искусственным интеллектом: путь к цифровому судопроизводству или к утрате справедливого правосудия? // Территория новых возможностей. Вестник Владивостокского государственного университета. 2022. Т. 14. N 4. С. 51 — 59. DOI: 10.24866/VVSU/2073-3984/2022-4/051-059.

3. Генералов А.В. Особенности интеграции блокчейн-технологий в сфере управления интеллектуальной собственностью (интеллектуальными правами) // ЭКОНОМИКА. ПРАВО. ОБЩЕСТВО. 2022. Т. 7. N 2 (30). С. 20 — 24.

4. Ермакова Е.П. Искусственный интеллект в гражданском судопроизводстве и арбитраже: опыт США. М.: Юрлитинформ, 2021. 224 с.

5. Ермакова Е.П. Новые формы разрешения споров как отражение инновационности в правоприменении // Учение о гражданском процессе: настоящее и будущее: Сб. докл. на I Междунар. науч. конф. памяти М.К. Треушникова (г. Москва, 9 февраля 2022 г.). М., 2022. С. 115 — 119.

6. Кирсанов А.Н., Попович А.А. Обеспечение баланса интересов сторон в области применения технических средств защиты авторских прав // Юридическая наука. 2022. N 11. С. 40 — 46.

7. Купчина Е.В. Влияние искусственного интеллекта на принятие судебных решений: опыт Бразилии // Актуальные проблемы административного, финансового и информационного права в России и за рубежом: Материалы межвуз. науч. конф. на базе кафедры административного и финансового права Юридического института Российского университета дружбы народов. М., 2022. С. 44 — 51.

8. Купчина Е.В. Влияние цифровых технологий на развитие современного арбитража: на примере Американской арбитражной ассоциации / Е.В. Купчина // Евразийский юридический журнал. 2022. N 9 (172). С. 51 — 55.

9. Купчина Е.В. Искусственный интеллект в интеллектуальной собственности: вопросы авторского права // Евразийский юридический журнал. 2020. N 12 (151). С. 146 — 151.

10. Матыченко Д.В. Технология блокчейн в сфере управления интеллектуальной собственностью // Научные записки молодых исследователей. 2019. Т. 7. N 4. С. 81 — 88.

11. Русакова Е.П. Развитие предсказанного правосудия: опыт США // Евразийский юридический журнал. 2022. N 10 (173). С. 48 — 50.

12. Самыгин П.С. Цифровые технологии и искусственный интеллект: перспективы применения в правовом регулировании общественных отношений // Юридический вестник Ростовского государственного экономического университета. 2022. N 1 (101). С. 11 — 17.

13. Сергеева Н.Ю. NFT как новое цифровое явление в медиасфере с позиции права интеллектуальной собственности // Гражданин и право. 2022. N 3. С. 44 — 48.

14. Хасанов Э.Р. Особенности правовой защиты NFT как объекта исключительных прав // Право и государство: теория и практика. 2022. N 8 (212). С. 63 — 67. DOI: 10.47643/1815-1337_2022_8_63.

15. Blocher W., Hoppen A., Hoppen P. Softwarelizenzen auf der Blockchain // Computer und Recht. 2017. N 3. Pp. 337 — 348.

16. Cui M.X. Analysis of the Evidence Law Value of Blockchain Electronic Deposits — Taking Hangzhou Information Network Communication Right Dispute Case as an Example // Wireless Internet Technology. 2019. Issue 16. Pp. 149 — 151.

17. Ermakova E.P., Frolova E.E. Using Artificial Intelligence in Dispute Resolution // Inshakova A.O., Frolova E.E. (eds.) Smart Technologies for the Digitisation of Industry: Entrepreneurial Environment. Smart Innovation, Systems and Technologies. Vol. 254. Springer, Singapore, 2022. Pp. 131 — 142. DOI: 10.1007/978-981-16-4621-8_11.

18. Finck M., Moscon V. Copyright Law on Blockchains: Between New Forms of Rights Administration and Digital Rights Management 2.0 // International Review of Intellectual Property and Competition Law. 2019. Issue 1. Pp. 77 — 108.

19. Loriaux F. L'utilisation de la blockchain en intellectuelle est-elle une souhaitable? // Master Thesis, de Droit et de Criminologie, Catholique de Louvain. 2019. 88 p.

20. Kasap G.H. Can Artificial Intelligence ("AI") Replace Human Arbitrators? Technological Concerns and Legal Implications // Journal of Dispute Resolution. 2021. Vol. 2021. Issue 2. Art. 5. Pp. 209 — 254.

21. et al. Intellectual Property law and practice in the blockchain realm // Computer Law & Security Review. 2018. Issue 34 (4). Pp. 847 — 862.

22. , Use of AI-Based Technologies in International Commercial Arbitration // European Journal of Law and Technology. 2021. Vol 12. N 1. Pp. 1 — 21.

23. Du G., Yu M. China Establishes Three Internet Courts to Try Internet-Related Cases Online: Inside China's Internet Courts Series 01 // China Justice Observer. 2018. Pp. 1 — 7.

24. Hauck R. Blockchain, Smart Contracts and Intellectual Property. Using Distributed Ledger Technology to Protect, License and Enforce Intellectual Property Rights // Legal Issues in the Digital Age. 2021. Issue 1. Pp. 17 — 41. DOI: 10.17323/2713-2749.2021.1.17.41.

25. Wu H., Zheng G. Electronic Evidence in the Blockchain Era: New Rules on Authenticity and Integrity // Computer Law & Security Review. 2020. Issue 36. Pp. 1 — 3.

26. Hua J. The Application of Blockchain Technology and Smart Contracts in the Confirmation and Transaction of Intellectual Property Rights and Its Legal Regulations // Intellectual Property. 2018. N 2. Pp. 13 — 19.

27. Blockchain Technology and IP — Investigating Benefits and Acceptance in Governments and Legislations // Junior Management Science. 2018. Vol. 3 (1). Pp. 1 — 15. DOI: 10.5282/jums/v3i1pp1-15.

28. Pila J., Torremans P. European Intellectual Property Law. Oxford University Press (Second Edition). 2019. 712 p.

29. Pila J., Torremans P. Artificial Intelligence Challenges and Opportunities for International Arbitration // NYSBA New York Dispute Resolution Lawyer. 2018. Vol. 11. Issue 1. Pp. 35 — 40.

30. Kupchina E.V. Blockchain Technologies as a Mechanism for Protecting Intellectual Property Rights // EDULEARN20 Proceedings. 2020. Pp. 1277 — 1281. DOI: 10.21125/edulearn.2020.0423.

31. Li Y.D. Analysis on the Utility and Implementation Path of Copyright Insurance Based on Blockchain // Open Journal of Social Sciences. 2021. Issue 9. Pp. 543 — 556. DOI: https://doi.org/10.4236/jss.2021.97039.

32. Biasiotti M.A. A Proposed Electronic Evidence Exchange across the European Union // Digital Evidence and Electronic Signature Law Review. 2017. Vol. 14. Pp. 1 — 12.

33. Miller T. Explanation in Artificial Intelligence: Insights from the Social Sciences // Artificial Intelligence. 2019. Vol. 267. Pp. 1 — 38.

34. Aletras N., Tsarapatsanis D., , Lampos V. Predicting judicial decisions of the European Court of Human Rights: a Natural Language Processing perspective // PeerJ Computer Science. Issue 2. Article e93. DOI: 10.7717/peerj-cs.93.

35. O'Shields R. Smart Contracts: Legal Agreements for the Blockchain // N.C. Banking Institute. 2017. Issue 21. Pp. 177 — 194.

36. Pavlovskaya V. Machine Arbitrators: Technology and Ethics in International Arbitration // Arbitration Bulletin of the Court of Arbitration. 2020. No. 26. Pp. 46 — 53.

37. Rusakova E., Frolova E., Gorbacheva A. Digital Rights as a New Object of Civil Rights: Issues of Substantive and Procedural Law // Popkova E., Serg B. (eds.) Artificial Intelligence: Anthropogenic Nature vs. Social Origin. ISC Conference — Volgograd 2020. Advances in Intelligent Systems and Computing. Vol. 1100. Springer, Cham, 2020. Pp. 665 — 673.

38. Scherer M. Artificial Intelligence and Legal Decision-making: The wide Open? // Journal of International Arbitration. 2019. Issue 37. Pp. 539 — 574.

39. Schmitz A.J. Expanding Access to Remedies through E-Court Initiatives // Buffalo Law Review. 2019. Issue 1 (67). Pp. 89 — 163.

40. Tirado J., Acevedo A., Cosio G. Time for a New NY Convention? Was Albert van den Berg Right? // 60 Years of the New York Convention: Key Issues and Future Challenges. Wolters Kluwer. 2019. Pp. 295 — 314.

41. Vannieuwenhuyse G. Arbitration and New Technologies: Mutual Benefits // Journal of International Arbitration. 2018. Vol. 35. Issue 1. Pp. 119 — 129.

42. Wang Q., Chen X.T. The Application and Legal Regulation of Blockchain Technology in Digital Copyright Protection // Journal of Hubei University (Philosophy and Social Sciences Edition). 2019. N 46. Pp. 150 — 157.

43. Zhai S.P., Chen S.J., Wang Y.J. Research on the Model of Digital Copyright Deposit System Based on Blockchain // Computer Engineering and Applications. 2020. Issue 56. Pp. 13 — 21.

1 Договор ВОИС по авторскому праву // WIPO Copyright Treaty (WCT). 1996. URL: https://www.wipo.int/treaties/en/ip/wct/.

2 Договор ВОИС по авторскому праву и Договор ВОИС по исполнениям и фонограммам // The WIPO Copyright Treaty and the WIPO Performances and Phonograms Treaty (WPPT). URL: https://www.wipo.int/export/sites/www/copyright/en/docs/wct_wppt.pdf.

3 Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) [Электронный ресурс]: Федер. закон от 18 дек. 2006 г. N 230-ФЗ. Доступ из справ.-правовой системы "КонсультантПлюс".

4 Следует учитывать, что смарт-контракты, в отличие от искусственного интеллекта, не в состоянии понять естественный язык или самостоятельно проверить, произошло ли событие, которое имеет значение для исполнения смарт-контракта, поскольку смарт-контракты исполняются на основе определенного алгоритма и неспособны принимать во внимание более широкие контекстуальные факторы.

5 См.: Федеральное государственное бюджетное учреждение "Федеральный институт промышленной собственности". URL: https://fips.ru/.

6 См.: Федеральная служба по интеллектуальной собственности. URL: https://rospatent.gov.ru/ru/about.

7 См.: Федеральная служба по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций. Реестр доменных имен, указателей страниц сайтов в сети Интернет и сетевых адресов, позволяющих идентифицировать сайты в сети Интернет, содержащие информацию, распространяемую с нарушением авторских и (или) смежных прав. URL: https://nap.rkn.gov.ru/.

8 В соответствии с Бернской конвенцией по охране литературных и художественных произведений 1886 года правовая охрана произведениям в области литературы, науки и искусства не должна обусловливаться выполнением каких-либо формальностей (принцип "автоматической" охраны) и не зависит от формы их выражения (статья 2(1) Конвенции).

9 Содержит сведения о правообладателях, правах, переданных РАО в управление, а также произведениях, размещенных на сайте РАО, за исключением сведений о правах и (или) произведениях, исключенных из управления РАО в установленном порядке. URL: https://rao.ru/information/reestry/reestr-proizvedenij-rossijskih-pravoobladatelej/.

10 Содержит сведения о правообладателях (отдельно на физических лиц и юридических лиц), а также сведения об объектах прав — произведениях, аудиовизуальных произведениях и фонограммах. URL: https://rp-union.ru/works/.

11 Федеральная таможенная служба. Таможенный реестр объектов интеллектуальной собственности. URL: https://customs.gov.ru/registers/objects-intellectual-property?number=&name=Medi-Peel&product=&rightholder=&no_term=&-term=1.

12 См.: COPYTRUST. URL: https://www.google.com/search?q=COPYTRUST&oq=COPYTRUST&aqs=chrome..69i57j0i512j0i30l2.954j0j15&sourceid=chrome&ie=UTF-8.

13 По итогам анализа этой программы в рамках планирования и составления бюджета Организации было принято решение о прекращении работы сервиса. С 31 января 2022 г. генерировать токены более невозможно. Для тех, у кого уже есть аккаунт, по-прежнему будут доступны возможность пользования панелью управления, а также услуги по проверке ранее сгенерированных токенов и выпуску премиум-сертификатов. Согласно техническим условиям сервиса токены хранятся ВОИС в течение пяти лет с момента создания.

14 European Union Intellectual Property Network. URL: European Union Intellectual Property Network.

15 European patent database for design. URL: https://www.tmdn.org/tmdsview-web/welcome#/dsview.

16 CryptoKitties — онлайн-игра на основе децентрализованного приложения, которая позволяет игрокам покупать, продавать, собирать и разводить уникальных виртуальных кошек разных типов. Игра использует блокчейн Ethereum.

17 Майк Винкельманн (Mike Winklemann), известный как Beeple, с 2007 г. ежедневно создавал по одной цифровой картине, начиная с простых рисунков и заканчивая 3D-графикой, а в финале объединил все созданные за эти годы работы в единое целое. Коллаж отражает развитие Винкельманна как художника, представляет абстрактные образы, эксперименты с цветом и формой, а также авторское видение героев поп-культуры.

18 21 марта 2006 г. Дорси отправил первый публичный твит, когда группа начала тестировать платформу. Данное сообщение просто гласило: "Просто настраиваю свой twttr".

19 New York Southern District Court. International et al v. Rothschild. URL: https://www.pacermonitor.com/public/case/43261026/Hermes_International_et_al_v_Rothschild.

20 О международном коммерческом арбитраже [Электронный ресурс]: Закон РФ от 7 июля 1993 г. N 5338-1. Доступ из справ.-правовой системы "КонсультантПлюс".

21 Типовой закон ЮНСИТРАЛ о международном торговом арбитраже. 1985 г. (с изменениями, принятыми в 2006 г.). URL: https://uncitral.un.org/sites/uncitral.un.org/files/media-documents/uncitral/ru/07-87000_ebook.pdf.

22 Арбитражный регламент ЮНСИТРАЛ (с изменениями и дополнениями 2013 г.). URL: https://uncitral.un.org/sites/uncitral.un.org/files/media-documents/uncitral/ru/uncitral-arbitration-rules-2013-r.pdf.

23 China Establishes Three Internet Courts to Try Internet-Related Cases Online: Inside China's Internet Courts Series 01. URL: https://www.chinajusticeobserver.com/insights/china-establishes-three-internet-courts-to-try-internet-related-cases-on-line.html.

24 Компания Clarifai основана в 2013 г. Мэтью Зейлером. Clarifai предлагает ведущую платформу для создания программных решений на основе ИИ, и в 2022 г. IDC MarketScape назвала Clarifai лидером в области платформ компьютерного зрения для ИИ. Платформа Clarifai поддерживает полный жизненный цикл разработки ИИ, включая подготовку набора данных, обучение модели и развертывание. URL: https://www.clarifai.com/company/about.

25 Глобальная база данных брендов Всемирной организации интеллектуальной собственности (WIPO Global Brand Database). При помощи данной системы осуществляется поиск заявок на товарные знаки, наименования мест происхождения, эмблемы и международные непатентованные наименования. Охватывает 53 433 605 записей из 73 источников данных. URL: https://branddb.wipo.int/en/quicksearch?by=brandName&v=&rows=30&sort=score%20desc&start=0&_=1681544356664.

26 ReconBob предназначен для того, чтобы выводить на поверхность релевантные обзоры, которые в противном случае могли бы быть скрыты, и направлять покупателей к наиболее надежным продавцам. URL: https://www.producthunt.com/products/recon-bob.

27 IPCCAT-neural объединяет около 8 000 нейронных сетей, 30 миллионов выдержек из уже классифицированных патентных документов на английском языке (из набора данных WIPO EN Delta), а также услуги "WIPO Translate" для прогнозирования наиболее релевантных символов МПК с ориентировочным уровнем достоверности для каждого из них. URL: https://www.wipo.int/classifications/en/news/ipc/2019/news_0006.html.

28 Функционал программы помогает "просеивать" более 1,1 миллиарда объявлений на eBay, обеспечивая удобство покупок и помогая найти идеальную версию. Они также открывают новые способы обнаружения уникальных и забавных предметов, которые были бы невозможны с помощью простых слов. URL: https://tech.ebayinc.com/product/find-it-on-ebay-using-pictures-instead-of-words/.

29 См.: Kira Systems. URL: http://www.kirasystems.com/.

30 Система использует обработку естественного языка для поиска и предоставления юридической информации от цитат до полных юридических сводок. URL: https://www.forbes.com/profile/ross-intelligence/?sh=754ca40f1e85.

31 eBRAM officially launches Online Arbitration and Online Mediation platforms to provide a Speedy and Cost-saving way to Resolve Disputes. URL: https://www.ebram.org/news_event_item.html?id=94.

32 Turkish International Arbitration Law, Law no. 4686, 2001. URL: http://www.camera-arbitrale.it/Documenti/tial_turkey.pdf.

33 The Swedish Arbitration Act (The Swedish Code of Statutes (SFS) 1999:116, updated as per SFS 2018:1954). URL: https://www.acerislaw.com/wp-content/uploads/2023/01/Swedish-Arbitration-Act-1999-as-amended-in-2019.pdf.

34 Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации [Электронный ресурс]: Федер. закон от 29 дек. 2015 г. N 382-ФЗ. Доступ из справ.-правовой системы "КонсультантПлюс".

35 UNCITRAL Model Law on International Commercial Arbitration (1985), with amendments as adopted in 2006. URL: https://uncitral.un.org/en/texts/arbitration/modellaw/commercial_arbitration.

36 2021 Arbitration Rules and 2014 Mediation Rules. URL: https://iccwbo.org/news-publications/arbitration-adr-rules-and-tools/2021-arbitration-rules-and-2014-mediation-rules-russian-version/.

37 The New York Convention. URL: https://www.newyorkconvention.org/new+york+convention+texts.