Умышленные медицинские преступления против личности: новеллы законодательства и проблемы совершенствования

Автор: Озова Н.А.

Стремительное развитие общества обусловливает и развитие уголовного права как науки, как следствие, увеличивается и количество специальных составов преступлений, в том числе медицинских, субъектом исполнения которых выступают медицинские работники и под которыми понимаются их небрежные или умышленные действия, повлекшие причинение вреда жизни и здоровью пациента¹. Таким образом, медицинские преступления разделяются в том числе в зависимости от формы вины, т.е. совершенные умышленно или по неосторожности. И если ранее умышленное совершение медиком уголовно наказуемого деяния являлось чуть ли не казуистикой, то в настоящее время количество таких преступлений, в том числе против личности (против жизни и здоровья пациента, свободы, чести и достоинства личности, конституционных прав и свобод человека и гражданина), неустанно растет. Но речь здесь прежде всего идет не о таких преступлениях, как умышленное убийство или вред здоровью, поскольку субъект этих преступлений не является специальным и при совершении врачом того или иного из данных деяний его уголовная ответственность наступает на общих основаниях без учета специального медицинского статуса. Например, обратимся к имевшему место случаю о гибели пациента в белгородской больнице N 2, в которой хирург З. нанес удар в сонную артерию В., в результате чего у последнего развилась острая сердечная недостаточность, приведшая к смерти. Действия медика квалифицированы по ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации² (далее — УК РФ), поскольку, по мнению следствия, З., осознавая преступный характер своих действий, испытывая чувство мести за якобы умышленные действия В., действуя умышленно с целью причинения вреда здоровью, обладая явным физическим превосходством и безразлично относясь к последствиям своего опасного поведения, с большой силой нанес В. удар рукой в область головы. При этом, имея медицинское образование и опыт работы врачом, он достоверно знал о возможных последствиях в виде причинения тяжкого вреда здоровью пациента³.

С другой стороны, как показывает практика, не исключено, что в ближайшем будущем совершение подобных преступлений медиками будет являться квалифицирующим признаком указанных деяний, как это случилось с такими составами преступлений, как заражение ВИЧ-инфекцией (ст. 122 УК РФ) и незаконное помещение в психиатрический стационар (ст. 128 УК РФ), на рассмотрении которых наряду с другими умышленными медицинскими преступлениями мы и остановимся в настоящей и последующей серии статей. Так, квалифицированным видом заражения ВИЧ-инфекцией, а именно заражением другого лица ВИЧ-инфекцией вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей, данный уголовно-правовой состав стал лишь с момента вступления в законную силу нового УК РФ от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ, т.е. с 1 января 1997 г. До этого периода УК РСФСР специальный состав данного преступления не предусматривал и, соответственно, к преступлениям в сфере здравоохранения не относил. И здесь следует вспомнить громкое дело по факту массового заражения детей ВИЧ в Республиканской детской больнице г. Элисты в 1988 г., которое уже фактом своего существования обосновывает позицию законодателя о необходимости введения квалифицированного состава рассматриваемого преступления. Тогда "изучение медицинских документов показало, что образование очага инфекции было изначально связано с практически одновременным поступлением в отделение для новорожденных Республиканской детской больницы нескольких младенцев, рожденных от ВИЧ-положительных матерей, которые стали источником инфекции для других детей… Заражение ВИЧ могло произойти лишь при использовании инструментов с нарушением установленных правил… Однако 21 февраля 1996 г. уголовное дело было прекращено… ввиду отсутствия признаков состава преступления"⁴. Таким образом, заражение другого лица ВИЧ-инфекцией вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей в настоящее время обоснованно считается самостоятельным видом преступления (ч. 4 ст. 122 УК РФ), непосредственными объектами которого, так же как и прочих составов заражения ВИЧ-инфекций, являются жизнь и здоровье человека. Однако полагаем, что в связи с особенностями рассматриваемого состава, как, впрочем, и всех иных медицинских составов, дополнительным непосредственным объектом данного преступления следует считать надлежащий порядок осуществления медицинского обслуживания и предоставления качественной медицинской помощи, поскольку с объективной стороны рассматриваемое деяние характеризуется нарушающими установленные нормы и правила действиями субъекта при выполнении тех или иных медицинских процедур (к примеру, как в 1988 г. в Элисте путем использования нестерильных шприцев при инъекциях либо нестерильных медицинских инструментов при проведении операции). При этом состав рассматриваемого деяния материальный, т.е. для наличия объективной стороны преступления требуются наличие как самого указанного выше деяния, создавшего возможность заражения пациента ВИЧ-инфекцией, так и наступление последствия такого деяния в виде его фактического заражения ВИЧ-инфекцией, а также наличие между ними причинно-следственной связи. Как видно, субъект заражения ВИЧ-инфекцией является специальным — это физическое вменяемое лицо, достигшее 16 лет и непосредственно профессионально связанное с оказанием медицинской помощи, а также с забором, хранением или переливанием крови, изъятием от доноров или хранением органов и тканей человека, хранением ВИЧ-инфицированного биологического материала и др., т.е. врачи, медицинские сестры, лаборанты, работники станций переливания крови и других аналогичных организаций. По общему мнению (см., к примеру, А.И. Чучаев⁵, А.И. Рарог⁶ и др.), субъективная сторона данного деяния выражена неосторожностью в виде легкомыслия либо небрежности, а при совершении медицинским работником такого преступления умышленно (с прямым или косвенным умыслом) его действия следует квалифицировать "не по ст. 122, а, в зависимости от тяжести наступившего вреда здоровью, по ст. 115, 112, 111 или 105 УК РФ"⁷. Однако, поскольку в связи с развитием уровня медицины наступление последствий заражения ВИЧ-инфекцией может быть отложено на достаточно продолжительное время, а при своевременно начатом лечении такой вред может и не наступить, полагаем, что умышленное заражение пациента ВИЧ-инфекцией должно в том числе самостоятельно квалифицироваться и по ч. 4 ст. 122 УК РФ.

Другим умышленным медицинским составом против жизни и здоровья пациента является преступление, предусмотренное ст. 123 УК РФ, — "Незаконное проведение искусственного прерывания беременности". При этом если обратиться к истории развития указанного состава, то следует отметить, что сегодня часть признаков незаконного искусственного прерывания беременности (искусственного аборта) необоснованно, на наш взгляд, декриминализована законодателем в рамках данной статьи. Так, ранее УК РСФСР 1960 г. предусматривалась уголовная ответственность за незаконное производство аборта любым лицом (ст. 116), а после принятия действующего УК РФ такая ответственность стала наступать только за производство аборта лицом, не имеющим высшего медицинского образования соответствующего профиля. То есть объективная сторона рассматриваемого деяния до 1 января 1997 г. характеризовалась искусственным прерыванием беременности врачом любого профиля либо лицом, не имеющим высшего медицинского образования, в результате чего под ее действие подпадали все случаи незаконного производства аборта, под которым в соответствии с законодательством понимается как производство аборта независимо от соблюдения установленных законом допустимых сроков и места проведения искусственного прерывания беременности врачом несоответствующей специализации (например, неврологом, кардиологом, терапевтом и т.п.) либо лицом, не имеющим высшего медицинского образования (в том числе лицом, имеющим среднее медицинское образование), так и производство аборта врачом — акушером-гинекологом в медицинских организациях, имеющих лицензию на осуществление медицинской деятельности, в не соответствующие закону сроки и/или вне лицензированного медицинского учреждения. В настоящее время врач — акушер-гинеколог не является субъектом рассматриваемого деяния и при проведении искусственного прерывания беременности с нарушением сроков ее прерывания либо вне лицензированного лечебного учреждения уголовной ответственности, предусмотренной ст. 123 УК РФ, не подлежит — в таких случаях его действия подлежат квалификации по иным статьям УК РФ и только при наличии вредоносных последствий⁸. Учитывая изложенное, неясно, какими общественными интересами руководствовался законодатель, изменяя фабулу рассматриваемой статьи и признавая незаконные действия врача — акушера-гинеколога, не повлекшие наступление вследствие незаконного аборта вреда, не уголовно наказуемым деянием. И полагаем, в этой связи в юридической литературе высказывается мнение о том, что из самого названия ст. 123 УК РФ следует необходимость включения в объективную сторону в том числе и незаконного производства аборта врачом соответствующего профиля⁹. Но, как правильно было отмечено авторами учебника уголовного права под редакцией Ф.Р. Сундурова и М.В. Талан, "такое утверждение вступает в противоречие с диспозицией ст. 123"¹⁰. При этом в целях соблюдения прав и законных интересов пациентов считаем целесообразным изменить действующую редакцию указанной нормы, предусмотрев в части первой уголовную ответственность за незаконное проведение искусственного прерывания беременности врачом — акушером-гинекологом, а во второй части — лицом, не имеющим высшего медицинского образования соответствующего профиля, тем самым усилив ответственность последнего за содеянное. Кроме того, представляется необоснованным произведенное законодателем в 1996 г. уравнение уголовной ответственности за производство аборта лицом, не имеющим высшего медицинского образования соответствующего профиля, и лицом, не имеющем высшего медицинского образования как такового. Ранее производство аборта лицом, не имеющим высшего медицинского образования, являлось квалифицирующим признаком рассматриваемого преступления, за которое по соответствующей части статьи предусматривался повышенный размер максимального наказания. Помимо указанных выше признаков производство аборта считается незаконным и в том случае, если на него не получено согласие абортируемой, однако в таком случае действия виновного лица будут квалифицироваться в зависимости от степени тяжести наступивших последствий — по ст. 111 УК РФ либо по ст. 105 УК РФ. В свою очередь, проведение искусственного прерывания беременности лицом, не имеющим высшего медицинского образования соответствующего профиля, но с согласия пациентки, не исключает уголовной ответственности такого лица за содеянное по ст. 123 УК РФ. Способы проведения искусственного прерывания беременности для квалификации преступления значения не имеют. Момент окончания данного преступления в юридической науке является спорным. Так, ряд ученых (среди них Ю.И. Скуратов, В.М. Лебедева¹¹) считают его оконченным с момента изгнания плода. Однако нам ближе иная точка зрения, которой придерживается и ряд других авторов (к примеру, Колоколов Г.Р.¹²), в соответствии с которой преступление считается оконченным с момента начала проведения искусственного прерывания беременности, т.е. вне зависимости от последующего наступления факта изгнания плода. Полагаем, что такое умозаключение соответствует и воле законодателя, изменившего в 2013 г. в названии и диспозиции анализируемой статьи слова "незаконное производство аборта" на слова "незаконное проведение искусственного прерывания беременности", тем самым подчеркнув длящийся характер совершаемого деяния и момент его юридического окончания. Субъективная сторона искусственного прерывания беременности характеризуется прямым умыслом относительно производства аборта и неосторожной формой вины по отношению к наступившим последствиям. Мотив преступления различный, однако, как показывает судебная практика, чаще всего данное преступление совершается по корыстным мотивам. Указанными статьями, а также ст. 124 УК РФ в настоящее время ограничивается ряд умышленных медицинских уголовных составов против жизни и здоровья пациента. При этом не можем согласиться с позицией некоторых ученых (среди них Червонных Е.В.¹³, Колоколов Г.Р.¹⁴ и др.) об отнесении к таким преступлениям и предусмотренного ст. 120 УК РФ, поскольку считаем, что высказанная большинством из них позиция о возможности принуждения к изъятию органов или тканей путем обмана под предлогом необходимости проведения хирургической операции не соответствует в числе прочего условиям и порядку трансплантации органов и (или) тканей человека, предусмотренным Законом РФ от 22 декабря 1992 г. N 4180-1 "О трансплантации органов и (или) тканей человека"¹⁵, в частности ст. 1 названного Закона о необходимости получения при изъятии органов и (или) тканей соответствующего заключения консилиума врачей-специалистов. Таким образом, на наш взгляд, указанные действия отдельного медицинского работника будут иметь характер действий простого (не специального) субъекта, т.е. не будут связаны с осуществлением им профессиональной деятельности в силу невозможности единоличного влияния на волю пациента. В свою очередь, представляется оправданным введение в УК РФ квалифицированного состава убийства и причинения различной степени вреда здоровью, совершенных медицинским работником в целях использования органов и тканей потерпевшего, так как указанные последствия могут быть прямым следствием соответствующих умышленных действий такого лица при исполнении профессиональных обязанностей.

Литература

1. Ахметшин Х.М. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Х.М. Ахметшин, О.Л. Дубовик, С.В. Дьяков [и др.]; Ответственные редакторы Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. 3-е изд., доп. и изм. Москва: Норма; Инфра-М, 2000. 896 с.

2. Балеев С.А. Уголовное право России. Особенная часть: Учебник / С.А. Балеев, Л.Л. Кругликов, А.П. Кузнецов [и др.]; Под редакцией Ф.Р. Сундурова, М.В. Талан. Москва: Статут, 2012. 943 с.

3. Воробьева Л.В. Комментарий к Федеральному закону от 29 ноября 2010 г. N 326-ФЗ "Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации" (постатейный) / Л.В. Воробьева, Л.В. Савина, О.В. Шашкова; Под редакцией Л.В. Воробьевой. Подготовлен для системы "КонсультантПлюс", 2011.

4. Грачева Ю.В. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник / Ю.В. Грачева, Л.Д. Ермакова, Г.А. Есаков [и др.]; Под редакцией Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. 2-е изд., испр. и доп. Москва: КОНТРАКТ; ИНФРА-М, 2009. 800 с.

5. Колоколов Г.Р. Медицинские услуги: как пациенту отстоять свои интересы / Г.Р. Колоколов. Москва: Омега-Л, 2009. 168 с.

6. Колоколов Г.Р. Медицинское право: Учебное пособие / Г.Р. Колоколов, Н.И. Махонько. Москва: Дашков и К, 2009. 452 с.

7. Кудрявцев В.Н. Российское уголовное право. Особенная часть / В.Н. Кудрявцев, А.В. Наумов; Под редакцией В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. Москва: Юристъ, 1997. 496 с.

8. Новое в Уголовном кодексе / Под редакцией А.И. Чучаева. Вып. 2. Москва: КОНТРАКТ, 2012. 114 с.

9. Червонных Е.В. Преступления, совершаемые в сфере здравоохранения, и их предупреждение: Автореферат диссертации кандидата юридических наук / Е.В. Червонных. Саратов, 2009. 11 с.

---

1 См.: Воробьева Л.В., Савина Л.В., Шашкова О.В. Комментарий к Федеральному закону от 29 ноября 2010 г. N 326-ФЗ "Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации" (постатейный) / Под ред. Л.В. Воробьевой // СПС "КонсультантПлюс", 2011.

2 Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. N 63-ФЗ // СПС "КонсультантПлюс".

3 См.: Дело о гибели пациента после нанесения врачом нокаутирующего удара в одной из больниц Белгорода близится к завершению. Заключение экспертов фактически полностью подтвердило версию следствия о виновности хирурга // Кузнецкий рабочий. 2018. 27 июля.

4 Решение ЕСПЧ от 17 сентября 2015 г. "Дело "Очир Данилович Шовгуров (Ochir Danilovich Shovgurov) против Российской Федерации" (жалоба N 17601/12) // СПС "КонсультантПлюс".

5 См.: Новое в Уголовном кодексе / Под ред. А.И. Чучаева. Вып. 2. М.: КОНТРАКТ, 2012. 114 с.

6 См.: Грачева Ю.В., Ермакова Л.Д., Есаков Г.А. и др. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учеб. / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. 2-е изд., испр. и доп. М.: КОНТРАКТ; ИНФРА-М, 2009. 800 с.

7 См.: Балеев С.А., Кругликов Л.Л., Кузнецов А.П. и др. Уголовное право России. Особенная часть: Учеб. / Под ред. Ф.Р. Сундурова, М.В. Талан. М.: Статут, 2012. 943 с.

8 См.: Колоколов Г.Р., Махонько Н.И. Медицинское право: Учеб. пособ. М.: Дашков и К, 2009. 452 с.

9 См.: Кудрявцев В.Н., Наумов А.В. Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. М.: Юристъ, 1997. 496 с.

10 Балеев С.А., Кругликов Л.Л., Кузнецов А.П. и др. Указ. соч.

11 См.: Ахметшин Х.М., Дубовик О.Л., Дьяков С.В. и др. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. 3-е изд., доп. и изм. М.: ИНФРА-М-НОРМА, 2000. 896 с.

12 См.: Колоколов Г.Р. Медицинские услуги: как пациенту отстоять свои интересы. М.: Омега-Л, 2009. 168 с.

13 См.: Червонных Е.В. Преступления, совершаемые в сфере здравоохранения, и их предупреждение: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2009. 11 с.

14 См.: Колоколов Г.Р. Указ. соч.

15 Закон РФ от 22 декабря 1992 г. N 4180-1 "О трансплантации органов и (или) тканей человека" // СПС "КонсультантПлюс".

Рекомендуется Вам: