ЮрФак: изучение права онлайн

Процессуальные проблемы реализации прав сторон оспоримой исполненной сделки на заключение соглашения об иных последствиях ее недействительности

Автор: Карпова А.А.

В соответствии с п. 3 ст. 431.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) допускается заключение соглашения об иных последствиях недействительности оспоримого договора, исполнение которого связано с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, после признания данного договора недействительным (при условии, что указанное соглашение не затрагивает интересов третьих лиц, а также не нарушает публичных интересов).

Следует признать, что указанная норма в настоящий момент подвергается обоснованной критике, в том числе и в связи с ее несогласованностью с нормами процессуального законодательства[1].

Сложности толкования возникают, если исходить из того, что иск о признании оспоримой исполненной сделки недействительной не может быть предъявлен отдельно от иска о применении последствий ее недействительности.

Однако необходимо оговориться, что данное утверждение не бесспорно. Для того чтобы рассмотреть процессуальные проблемы применения п. 3 ст. 431.1 ГК РФ, важно исследовать особенности реализации права на судебную защиту в случае обращения с иском о признании недействительной оспоримой сделки.

В случае предъявления иска о признании ничтожной сделки недействительной даны разъяснения о допустимости предъявления иска о признании недействительной ничтожной сделки без заявления требования о применении последствий ее недействительности (п. 84 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Однако ситуация, в которой предъявляется иск о признании оспоримой сделки недействительной и не заявляются требования о применении последствий недействительности (за исключением случаев, описанных выше), до сих пор не нашла разъяснения на уровне высшей судебной инстанции.

В монографиях, посвященных проблемам науки гражданского права, а также гражданского процесса, этот вопрос является дискуссионным. В частности, К.И. Скловский полагает, что нельзя оспаривать сделку, не требуя применения последствий ее недействительности[2].

Д.О. Тузов, напротив, выражает мнение, что факт исполнения сделки не лишает заинтересованное лицо права только лишь аннулировать эту сделку, но не требовать реституции или возмещения ущерба. В этом проявляется автономность, относительная независимость негационного и ресциссорного требований, при этом под ресциссорным автор понимает преобразовательный иск, материально-правовое действие которого сводится к прекращению правоотношений, отмене сделки[3].

Разумеется, неопровержима процессуальная самостоятельность иска о признании сделки оспоримой и иска о применении последствий ее недействительности. Однако в ситуации, когда предъявлен только первый из указанных исков, возникает важный вопрос о допустимости его удовлетворения без восстановления правового положения сторон сделки. Прежде всего следует исходить из того, какую именно цель преследует истец при обращении с иском.

В соответствии с формулировкой нормы абзаца 2 п. 2 ст. 166 ГК РФ один из вопросов, которые должен решить суд в рамках дела о признании оспоримой сделки недействительной, касается того, нарушены ли права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку. Однако в ситуации обращения с иском о признании оспоримой исполненной сделки недействительной без заявления требования о применении последствий не очевидно, что права (законные интересы) истца нарушены оспариваемой сделкой, а он стремится к их восстановлению. Более того, как таковое удовлетворение иска о признании сделки недействительной без применения последствий может привести к эскалации неопределенности в правоотношениях истца и ответчика: сделка признана, однако последствия не применены в нарушение п. 1, 2 ст. 167 ГК РФ.

К слову, в ст. 12 ГК РФ в качестве способа защиты гражданских прав поименовано именно "признание оспоримой сделки недействительной и применения последствий ее недействительности".

Анализ судебной практики показывает, что суды зачастую отказывают в удовлетворении иска о признании оспоримой сделки недействительной в связи с тем, что как таковое признание сделки недействительной без заявления требований о применении последствий недействительности не приведет к восстановлению нарушенных прав истца[4].

Таким образом, следует сделать вывод о том, что реализация права на судебную защиту в рамках дела о признании исполненной оспоримой сделки недействительной допустима при одновременном предъявлении требований о применении последствий недействительности. Указанное не исключает ситуации, когда истец при обращении в суд предъявляет иск о признании сделки и иск о применении последствий недействительности отдельно друг от друга, но одномоментно (с небольшим разрывом во времени), при условии последующего приостановления производства по второму делу (о применении последствий недействительности) до момента вступления в законную силу решения по иску о признании сделки недействительной.

Однако в целях процессуальной экономии целесообразнее объединять рассматриваемые исковые требования в одном иске.

В то же время как раз при объединении данных требований в одном иске возникают процессуальные проблемы адаптации нормы п. 3 ст. 431.1 ГК РФ к процессуальному законодательству.

В частности, не ясно, каким образом и когда на практике стороны вправе заключить соглашение об иных последствиях недействительности, если дело о признании сделки недействительной и о применении последствий недействительности находится на рассмотрении в суде. Очевидно, что с точки зрения действующего процессуального законодательства следует вести речь о таких вариантах, как:

1) соглашение об иных последствиях заключается сторонами до вынесения решения суда в целом по заявленному иску о признании сделки недействительной и о применении последствий недействительности;

2) соглашение об иных последствиях заключается сторонами после вынесения решения суда о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности.

Первый из рассматриваемых вариантов допустим процессуальным законодательством (к примеру, положениями п. 2 ст. 70 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее — АПК РФ) о праве сторон достигнуть соглашения об обстоятельствах), однако не может быть реализован, если толковать ГК РФ буквально, поскольку норма п. 3 ст. 431.1 ГК РФ сформулирована таким образом, что соглашение сторон об иных последствиях недействительности договора должно быть заключено после признания сделки недействительной судом, что предполагает разрыв во времени между решением о признании сделки недействительной и решением о применении последствий недействительности сделки.

В свою очередь, указанный вариант также можно рассмотреть с позиции применения норм Федерального закона от 27 июля 2010 г. N 193-ФЗ "Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)", из нормы абз. 8 ст. 2 которого следует, что медиативное соглашение стороны вполне могут заключить на этапе рассмотрения дела в суде первой инстанции до вынесения решения и только в части последствий недействительности сделки в случае ее признания таковой. Очевидно то, что заключение медиативного соглашения об иных последствиях недействительности сделки в ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции до момента вынесения судом решения о признании сделки недействительной может свидетельствовать о своего рода "признании" ответчиком иска, поскольку, соглашаясь на его заключение до "получения ответа" суда по первому и решающему вопросу о действительности (недействительности) сделки, ответчик показывает своего рода согласие на признание сделки недействительной. Указанное в современных реалиях, как правило, неприемлемо. Именно по этой причине реализация нормы п. 3 ст. 431.1 ГК РФ с помощью заключения медиативного соглашения при рассмотрении дела в суде первой инстанции затруднительна.

Второй вариант о заключении соответствующего соглашения сторонами после вынесения решения суда о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности является не чем иным, как мировым соглашением сторон. По мнению А.Г. Карапетова, в рассматриваемой норме речь идет именно о том, что соглашение сторон должно оформляться в виде мирового соглашения и утверждаться в установленном порядке судом[5].

Однако норма п. 3 ст. 431.1 ГК РФ сформулирована таким образом, что реализовать право на заключение мирового соглашения стороны могут только после вступления в законную силу судебного решения по итогам рассмотрения дела, что следует из толкования фразы "после признания договора недействительным" и предполагает наличие вступившего в законную силу судебного акта о признании сделки недействительной. Таким образом, мировое соглашение возможно к заключению в этой связи только на этапе кассационного пересмотра дела или исполнения судебного решения. Если принять позицию о том, что в норме речь идет именно о заключении мирового соглашения, создаются сложности и при ответе на вопрос о возможности заключения мирового соглашения по делам о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности сделки, исполнение которой не связано с осуществлением предпринимательской деятельности. Очевидно, что возникает риск толкования нормы п. 3 ст. 431.1 ГК РФ как исключающей такую возможность. Однако указанное может привести к нарушению прав физических лиц на заключение мирового соглашения при рассмотрении соответствующей категории дел. Немногочисленная судебная практика, напротив, свидетельствует о возможности заключения мировых соглашений по делам о признании сделок недействительными[6].

К слову, на то, что норма п. 3 ст. 431.1 ГК РФ необоснованно ограничивает права на заключение соглашения об иных последствиях недействительной сделки, исполнение которой не связано с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности, справедливо указывает А.Г. Карапетов[7].

Заслуживает внимания также идея заявления в иске о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности дополнительного альтернативного требования о применении судом последствий недействительности иным не запрещенным законом и не противоречащим интересам третьих лиц способом. Конструкция альтернативного иска не известна российскому процессуальному законодательству РФ[8]. Однако в рассматриваемом случае, даже если признать право истца на заявление в иске альтернативного требования с изложением иного варианта применения последствий, требуется согласие на применение этого варианта со стороны ответчика, что, как указывалось выше, не позволяет полноценно реализовать положение п. 3 ст. 431.1 ГК РФ на практике в случае, если ответчик возражает в целом по иску.

В.В. Витрянский предлагает по-иному толковать рассматриваемую норму. В частности, в рамках данного толкования допускается поэтапное рассмотрение вышеуказанных исков: по результатам рассмотрения дела суд вправе вынести решение об удовлетворении иска в части признания договора недействительным, а в части применения последствий — отложить рассмотрение дела с вынесением в дальнейшем отдельного решения об удовлетворении или об отказе в удовлетворении требований[9].

Очевидно, что изложенная позиция не является обоснованной на текущий момент с точки зрения процессуального законодательства РФ: нормами АПК РФ не предусмотрено наличие такого процессуального инструмента, как поэтапное рассмотрение иска (соединяющего несколько взаимосвязанных, не выделенных в отдельное производство исковых требований) в рамках одного судебного производства с вынесением нескольких судебных решений (так называемое промежуточное решение)[10].

При этом положение п. 2 ст. 167 АПК РФ, которое позволяет выносить суду отдельные решения по каждому требованию, здесь неприменимо, поскольку указанное надлежит делать одномоментно, а буквальное толкование п. 3 ст. 431.1 ГК РФ обязывает нас иметь судебное решение о признании сделки недействительной к моменту заключения соглашения об иных последствиях.

В то же время, если обратиться к положениям гл. III.2 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", можно увидеть аналог так называемого промежуточного решения при рассмотрении заявления о привлечении лица, контролирующего должника, к субсидиарной ответственности (п. 7 ст. 61.16).

Термин "промежуточное решение" встречается в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации (далее — УПК РФ) (п. 53.3 ст. 5)[11], а также в п. 1 ст. 352 Кодекса торгового мореплавания.

Соответственно, позиция В.В. Витрянского сопряжена с необходимостью внесения изменений в АПК РФ в части разработки концепции промежуточного решения для ряда судебных дел, прежде всего для рассматриваемой в рамках настоящей статьи категории дел. Следует признать, что указанное направление является наиболее перспективным и правильным для обеспечения надлежащего применения п. 3 ст. 431.1 ГК РФ, а не превращения данной нормы в декларативную и труднореализуемую на практике. Соответственно, в рамках данного подхода решение выглядит следующим: сначала судом выносится решение о признании сделки недействительной, и до вынесения решения о применении последствий недействительности сторонам предоставляется время для заключения соответствующего соглашения об иных последствиях недействительности.

Впрочем, своеобразный аналог конструкции промежуточного решения предусмотрен в ст. 160 АПК РФ, в соответствии с п. 1 которой в случае, если в одном заявлении соединены требование об установлении оснований ответственности ответчика и связанное с ним требование о применении мер ответственности, арбитражный суд вправе с согласия сторон рассмотреть такие требования в раздельных судебных заседаниях.

Положения указанной статьи применительно к рассматриваемой нами категории дел можно реализовать следующим образом: при отказе в иске о признании сделки недействительной арбитражный суд не рассматривает требование о применении последствий ее недействительности. В случае если требование о признании сделки недействительной подлежит удовлетворению, арбитражный суд проводит второе судебное заседание по рассмотрению требования о применении последствий недействительности сделки, к которому стороны вправе представить на утверждение суда соответствующее соглашение об иных последствиях ее недействительности.

Указанный в данной статье порядок хотя и не предусматривает вынесение решения о признании сделки недействительной как промежуточного решения, однако позволяет адаптировать положения п. 3 ст. 431.1 ГК РФ к нормам процессуального законодательства.

Таким образом, на текущий момент наблюдается диссонанс между материально-правовым и процессуальным законодательством по применению нормы п. 3 ст. 431.1 ГК РФ в ходе рассмотрения дела о признании сделки недействительной, устранить который частично допустимо разъяснением высшей судебной инстанции возможности применения положений ст. 160 АПК РФ к процедуре заключения сторонами оспоримой сделки, исполнение которой связано с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности, соглашения об иных последствиях недействительности.

Литература

1. Витрянский В.В. Реформа российского гражданского законодательства: промежуточные итоги / В.В. Витрянский. М.: Статут, 2017. 431 с.

2. Журавлева О.В. Признание договора недействительным — статья 431.1 ГК РФ (обсуждая новеллы по части первой ГК РФ) / О.В. Журавлева // Арбитражный и гражданский процесс. 2015. N 11. С. 43 — 46.

3. Загайнова С.К. Судебные акты в гражданском и арбитражном процессе: теоретические и прикладные проблемы: Дис. … д-ра юрид. наук / С.К. Загайнова. Екатеринбург, 2008. 485 с.

4. Кашкарова И.Н. Индивидуализация иска в гражданском судопроизводстве: Дис. … канд. юрид. наук / И.Н. Кашкарова. СПб., 2015. 228 с.

5. Лоджанская Т.И. Понятие промежуточных судебных решений и их апелляционное обжалование / Т.И. Лоджанская // Вестник Омского университета. Серия: Право. 2014. N 2(39). С. 246 — 249.

6. Сделки, представительство, исковая давность: постатейный комментарий к статьям 153 — 208 Гражданского кодекса Российской Федерации (Комментарии к гражданскому законодательству #Глосса): [Электронное издание. Редакция 1.0] / Отв. ред. А.Г. Карапетов. М.: М-Логос, 2018. 1 264 с.

7. Синицын С.А. Реституционные правоотношения: понятие, содержание, проблемы классификации / С.А. Синицын // Юрист. 2015. N 19. С. 32 — 39.

8. Скловский К.И. Собственность в гражданском праве / К.И. Скловский. 5-е изд., перераб. М.: Статут, 2010. 893 с.

9. Терехов В.В. Временные границы законной силы судебного решения / В.В. Терехов // Арбитражный и гражданский процесс. 2013. N 6. С. 28 — 32.

10. Тузов Д.О. Иски, связанные с недействительностью сделок: Теоретический очерк / Д.О. Тузов; Под ред. Б.Л. Хаскельберга и В.М. Чернова. Томск: Пеленг, 1998. 72 с.

 


[1] Журавлева О.В. Признание договора недействительным — статья 431.1 ГК РФ (обсуждая новеллы по части первой ГК РФ) // Арбитражный и гражданский процесс. 2015. N 11. С. 43 — 46; Синицын С.А. Реституционные правоотношения: понятие, содержание, проблемы классификации // Юрист. 2015. N 19. С. 32 — 39.

[2] Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. 5-е изд., перераб. М.: Статут, 2010. С. 678 — 680.

[3] Тузов Д.О. Иски, связанные с недействительностью сделок: Теоретический очерк / Под ред. Б.Л. Хаскельберга и В.М. Чернова. Томск: Пеленг, 1998. С. 50, 66; Сделки, представительство, исковая давность: Постатейный комментарий к статьям 153 — 208 Гражданского кодекса Российской Федерации: [Электронное издание. Редакция 1.0] / Отв. ред. А.Г. Карапетов. М.: М-Логос, 2018 (Комментарии к гражданскому законодательству #Глосса). Автор комментируемой статьи — Д.О. Тузов. С. 421.

[4] Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 10 января 2018 г. N 07АП-11225/2017; Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 16 июня 2017 г. N 02АП-3363/2017; Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 2 февраля 2016 г. N 11АП-18377/2015 и др.

[5] Договорное и обязательственное право (Общая часть): постатейный комментарий к статьям 307 — 453 Гражданского кодекса Российской Федерации: [Электронное издание. Редакция 1.0] / Отв. ред. А.Г. Карапетов. М.: М-Логос, 2017. 1120 с. Автор комментария — А.Г. Карапетов. С. 950 — 951.

[6] См., например: Определение Пермского краевого суда от 21 мая 2013 г. по делу N 33-4252; Определение Кемеровского областного суда от 27 июля 2011 г. по делу N 33-7257; Апелляционное определение Пермского краевого суда от 7 октября 2013 г. по делу N 33-9385 и др.

[7] Договорное и обязательственное право (Общая часть): постатейный комментарий к статьям 307 — 453 Гражданского кодекса Российской Федерации. М., 2017. Автор комментария — А.Г. Карапетов. С. 951.

[8] Наиболее полное и детальное исследование конструкции альтернативного иска для применения в российском гражданском процессуальном законодательстве представлено здесь: Кашкарова И.Н. Индивидуализация иска в гражданском судопроизводстве: Дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2015. С. 172 — 194.

[9] Витрянский В.В. Реформа российского гражданского законодательства: промежуточные итоги. М.: Статут, 2017. С. 125 — 139.

[10] Конструкция "промежуточного решения" рассматривается в следующих работах: Терехов В.В. Временные границы законной силы судебного решения // Арбитражный и гражданский процесс. 2013. N 6. С. 28 — 32; Загайнова С.К. Судебные акты в гражданском и арбитражном процессе: теоретические и прикладные проблемы: Дис. … д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2008. С. 290 — 303.

[11] О промежуточных решениях в уголовно-процессуальном законодательстве РФ подробнее: Лоджанская Т.И. Понятие промежуточных судебных решений и их апелляционное обжалование // Вестник Омского университета. Серия: Право. 2014. N 2(39). С. 246 — 249.


Рекомендуется Вам: