Квалификация незаконного приобретения наркотического средства для другого лица

Автор: Аниканов А.К.

В судебной практике довольно часто встречаются случаи, когда лицо, заинтересованное в получении для личного потребления наркотических средств, однако не осведомленное о каналах их поставки или по каким-то причинам не желающее приобретать их самостоятельно, обращается за помощью к другому лицу, которое приобретает наркотическое средство и впоследствии передает его заказчику.

Ранее, с 2006 по 2015 г., существовали официальные разъяснения по вопросу квалификации действий таких лиц, а именно в абз. 4 п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами"[1] было указано, что действия посредника в сбыте или приобретении наркотических средств следует квалифицировать как соучастие в сбыте или в приобретении наркотических средств, в зависимости от того, в чьих интересах (сбытчика или приобретателя) действует посредник.

Эти разъяснения подвергались критике. Так, А. Горелик отмечал, что посредник оказывает содействие и сбытчику, и приобретателю[2].

Действительно, следует согласиться, что разграничение действий посредника в приобретении и в сбыте наркотического средства вряд ли может производиться исключительно по признаку совершения соответствующих действий в интересах приобретателя либо сбытчика, поскольку каждое из указанных лиц имеет свой интерес (приобретатель заинтересован в получении наркотика, а сбытчик — в его реализации), и оба эти интереса заведомо для посредника реализуются в результате его действий.

А. Бриллиантов, в свою очередь, обратил внимание, что данные Верховным Судом разъяснения не позволяют решить вопрос о том, какую уголовно-правовую роль выполняет посредник[3].

В 2012 г. Президиумом Верховного Суда РФ был утвержден Обзор судебной практики по уголовным делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, в котором указывалось, что если посредник приобретает наркотическое средство по просьбе и за деньги приобретателя этого средства и передает ему данное средство, то такое лицо является пособником в приобретении наркотического средства[4].

Однако и данная правовая позиция являлась небесспорной, поскольку позволяла считать, что действия лица, приобретающего наркотик для другого, имеют меньшую общественную опасность, чем действия лица, приобретающего наркотик для себя.

30 июня 2015 г. п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами" был изложен в новой редакции и из него исключено разъяснение, касающееся правил квалификации действий лица, приобретающего наркотическое средство для другого[5].

По мнению В. Курченко, это должно означать, что если посредник приобретает несколько пакетиков с героином и передает их покупателю, оставив один для личного потребления, то имеет место сбыт наркотиков безотносительно к тому обстоятельству, с кем из сторон у посредника была договоренность[6].

Вряд ли с этим можно согласиться, имея в виду, что данный вывод сделан на основании п. 15.1 Постановления Верховного Суда РФ, относящегося совершенно к иной правовой ситуации. Здесь установлены правила квалификации действий лица, передающего приобретателю наркотики по просьбе (поручению) другого лица, которому они принадлежат, т.е. по просьбе сбытчика, но никак не приобретателя (в п. 15.1 Постановления разъясняется, что в случае, когда лицо передает приобретателю наркотические средства, психотропные вещества или их аналоги, растения, содержащие наркотические средства или психотропные вещества, либо их части, содержащие наркотические средства или психотропные вещества, по просьбе (поручению) другого лица, которому они принадлежат, его действия следует квалифицировать как соисполнительство в незаконном сбыте указанных средств, веществ, растений).

Безусловно, упомянутое разъяснение способствует пониманию нового подхода Верховного Суда РФ к вопросу о квалификации преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков, но, наш взгляд, совершенно другого толка. Верховный Суд обоснованно делает акцент на том, что так называемый посредник выполняет роль исполнителя преступления, и одновременно обращает внимание, что правовое значение имеет не то, в чьих интересах посредник действует, а по чьему поручению.

Более близка к истине, как представляется, позиция В. Винокурова и Д. Токманцева, полагающих, что судебная практика в свете новых разъяснений может пойти по пути квалификации действий лица, посредничающего в приобретении наркотических средств, как соисполнительства в незаконном приобретении таких средств[7]. А. Каленых также считает, что понятие незаконного приобретения наркотического средства без цели его сбыта не исключает соисполнительства лица, которое непосредственно покупает наркотическое средство для другого, и лица, которое для этого предоставило средства и с помощью другого лица покупает наркотическое средство для себя, поскольку оба получают наркотическое средство, один временно содержит его при себе, другой получает его во владение, каждый принимает участие в цепочке приобретения наркотического средства без цели сбыта[8].

Во-первых, эта позиция опирается на судебную практику, существовавшую до принятия Постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами", и опубликования Обзора судебной практики по уголовным делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных, сильнодействующих и ядовитых веществ[9], а следовательно, более приближена к нынешней ситуации, когда разъяснения Верховного Суда РФ по вопросу квалификации действий лица, приобретающего наркотическое средства для другого, по сути, отсутствуют.

Во-вторых, она основана на устойчивом понимании приобретения наркотического средства как его получения любым способом (п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами"), поскольку лицо, приобретающее наркотические средства для другого, несомненно, получает их.

Между тем и данная позиция не безупречна. Говоря о соисполнительстве и тем самым о совершении преступления группой лиц по предварительному сговору, упомянутые ученые упускают из виду, что и в ч. 2 ст. 33, и в ч. 2 ст. 35 УК РФ ведется речь о совместном совершении преступления, предполагающем одномоментное выполнение его объективной стороны несколькими лицами.

Однако принципиальное отличие от ситуации, описанной в упомянутом п. 15.1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами", заключается в том, что сам по себе факт нахождения у лица наркотических средств, которые он намеревается незаконно сбыть, уже свидетельствует о выполнении им объективной стороны данного преступления (п. 13.2 указанного Постановления); приобретатель же наркотического средства вплоть до его получения, как следует из п. 6 Постановления, может считаться лишь подготавливающимся к совершению преступления. Соответственно, в момент, когда посредник приобретает наркотическое средство для его последующей передачи заказчику, последний сам еще не выполняет объективную сторону данного преступления.

В связи с этим рассмотрим две ситуации: когда два лица приобретают в общее владение наркотическое средство и когда одно лицо приобретает наркотическое средство для другого.

В абз. 3 п. 13 Постановления Пленума подчеркивается, что не может квалифицироваться как незаконный сбыт реализация наркотического средства или психотропного вещества путем введения одним лицом другому лицу инъекций, если указанное средство или вещество принадлежит самому потребителю и инъекция вводится по его просьбе либо совместно приобретено потребителем и лицом, производящим инъекцию, для совместного потребления.

Хотя основная мысль здесь, по-видимому, заключается в том, что лицу вводится наркотик, уже находящийся в его владении — как в единоличном, так и совместном с другим лицом, приведенное разъяснение раскрывает и ситуацию, когда наркотическое средство приобретается не одним лицом, а несколькими. Это имеет значение для разрешения поставленной нами проблемы, поскольку трудно представить передачу сбытчиком наркотического средства одновременно двум и более приобретателям. Так или иначе наркотик проходит через несколько рук, фактически переходит от одного приобретателя к другому, и при этом каждый, согласно разъяснениям Верховного Суда, оказывается в роли приобретателя. Становится очевидным, что в момент получения наркотического средства приобретатели не должны даже и находиться рядом — действия фактического получателя должны быть объединены общим умыслом с действиями всех остальных, для кого наркотическое средство приобретается.

Допуская возможность квалификации действий лица, приобретающего наркотическое средство для другого, как сбыта наркотического средства, мы будем вынуждены в силу положений Общей части Уголовного кодекса квалифицировать действия лица, приобретающего наркотическое средство через невменяемого, малолетнего или не осведомленного о преступном характере своих действий лица, как сбыт наркотического средства самому себе, что, очевидно, не соответствует ни смыслу закона, ни судебной практике.

Заметим, что как приобретение, так и сбыт наркотических средств подразумевают наличие умысла на совершение соответствующих преступлений, но если в случае, когда лицо распоряжается принадлежащим ему наркотическим средством, этот умысел формируется им самим, то в случае, когда лицо приобретает наркотическое средство по поручению другого, его умысел формируется извне. Это имеет квалифицирующее значение постольку, поскольку законодатель наряду с приобретением наркотического средства без цели сбыта выделяет как равноопасное действие и его перевозку без цели сбыта. На наш взгляд, невозможно обосновать повышенную общественную опасность действий лица, приобретающего наркотическое средство для другого, по сравнению с лицом, перевезшим наркотическое средство из одного тайника, принадлежащего другому лицу, во второй.

То, что в новой редакции обсуждаемого Постановления Пленума Верховного Суда РФ сбыт наркотических средств был определен не как их передача, а как деятельность лица, направленная на их возмездную либо безвозмездную реализацию, на наш взгляд, подчеркивает, что основное значение Верховный Суд придал принадлежности наркотического средства, а не фактическому обладанию им; из приведенных в абзаце первом п. 13 Постановления примеров сбыта: продажа, дарение, обмен, уплата долга, дача взаймы — видно, что наркотическое средство изначально принадлежит сбытчику.

В.Н. Курченко, не соглашаясь с Верховным Судом и считая, что синонимом "сбыта" является "распространение"[10], тем самым искусственно переводит роль приобретателей и сбытчиков наркотических средств в плоскость непознанного. По нашему же мнению, использование в Постановлении Пленума термина "реализация", которая является одной из известных форм распоряжения имуществом, неслучайно и позволяет отграничить сбыт наркотического средства от иных действий.

Обратим внимание, что ст. ст. 228 и 228.1 УК РФ являются бланкетными и преступность соответствующих деяний определяется незаконным характером действий субъекта, что обусловлено изъятием предмета преступления из оборота или ограничением его оборота; это позволит нам обратиться к гражданскому законодательству, которое оперирует понятиями "поручения" и "распоряжения", представив, что сделка совершается с оборотоспособным объектом гражданских прав, и тем самым проиллюстрировав нашу позицию.

По договору поручения одна сторона (поверенный) обязуется совершить от имени и за счет другой стороны (доверителя) определенные юридические действия; права и обязанности по сделке, совершенной поверенным, возникают непосредственно у доверителя (п. 1 ст. 971 ГК РФ); по договору комиссии одна сторона (комиссионер) обязуется по поручению другой стороны (комитента) за вознаграждение совершить одну или несколько сделок от своего имени, но за счет комитента; по сделке, совершенной комиссионером с третьим лицом, приобретает права и становится обязанным комиссионер, хотя бы комитент и был назван в сделке или вступил с третьим лицом в непосредственные отношения по исполнению сделки (п. 1 ст. 990 ГК РФ). Вещи, приобретенные за счет доверителя или комитента, являются собственностью последнего (п. 1 ст. 971, п. 1 ст. 996 ГК РФ).

Наложение указанных норм на наиболее распространенную ситуацию — покупку наркотического средства приводит к выводу о том, что в отношениях с лицом, сбывшим наркотическое средство, "поверенный" выступает как представитель покупателя, а "комиссионер" — как покупатель, т.е. в любом случае не как продавец или его "представитель".

С учетом изложенного полагаем, что лицо, приобретающее наркотическое средство для другого, является лицом, приобретшим наркотическое средство без цели сбыта, и его действия должны квалифицироваться по соответствующей части ст. 228 УК РФ без ссылки на ст. 33 УК РФ и без указания на совершение преступления в соучастии.

Примером подобного толкования закона может служить Апелляционное определение Саратовского областного суда от 2 октября 2017 г. по делу в отношении М.Н. Остудина, который обвинялся в совершении сбыта наркотического средства в значительном размере и был осужден судом первой инстанции по п. "б" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ. Суд апелляционной инстанции, установив, что виновный приобрел наркотическое средство по инициативе другого лица, квалифицировал содеянное по ч. 1 ст. 228 УК РФ как незаконное приобретение и хранение наркотического средства в значительном размере[11].

Пристатейный библиографический список

1. Бриллиантов А. О правовой оценке роли посредника // Уголовное право. 2006. N 5.

2. Винокуров В., Токманцев Д. Новые правила квалификации незаконного приобретения и незаконного сбыта наркотических средств // Уголовное право. 2016. N 1.

3. Горелик А. Актуальные вопросы ответственности за незаконный оборот наркотических средств // Российская юстиция. 2007. N 12.

4. Каленых А. Незаконный оборот наркотических средств: вопросы квалификации // Российское право: образование, практика, наука. N 2.

5. Курченко В. Кардинальные новации в судебной практике по делам о незаконном обороте наркотиков // Уголовный процесс. 2015. N 10.

Рекомендуется Вам: