Правосознание как антикоррупционная категория

Автор: Шорохов В.Е.

На сегодняшний день все большую актуальность приобретает необходимость формирования расширенного понимания правосознания как антикоррупционной категории, определяющей активную направленность представителей общества на выполнение как правовых предписаний, так и соблюдение интересов общества, в том числе и нерегулируемых правовыми предписаниями непосредственно. В научной литературе представлены различные подходы к определению правосознания. В целом могут быть выделены два основных подхода. В соответствии с одним из данных подходов правосознание понимается только как отношение личности к правовым нормам и правовым предписаниям. В соответствии с другим подходом это не только определенное отношение личности, но также ее активная позиция по отношению к правовым нормам, то есть дополнительно учитывается готовность и стремление лица действовать в соответствии с правовыми нормами.

В частности, согласно определению И.Н. Сенина, "правосознание как основной элемент правовой культуры представляет собой часть общественного сознания, показывающую отношение индивида, группы, общества к действующему или желаемому праву в форме чувственного (правовая психология) или рационального (правовая идеология) понимания"[1].

С подобным определением нельзя в полной мере согласиться. В его основе лежит только определенное отношение к праву, причем упор делается не только на действующие, но и желаемые правовые предписания. Кроме того, следует отметить, что речь идет о праве, а не о правовых нормах либо конкретных правовых предписаниях, то есть предполагается, что отношение общества и его представителей формируется к праву в целом. Тем не менее общество, а также его отдельные представители заинтересованы в праве постольку, поскольку оно регулирует общественные отношения, то есть ориентируются они на конкретные интересы, а также нормальные условия развития общества в целом, при этом сама по себе конструкция права не имеет прямого отношения к интересам общества. Как следствие, в плане правосознания по отношению к обязательным предписаниям как выражению интересов государства более обоснованным было бы говорить о правовых нормах, поскольку именно они выражают способ регулирования определенных общественных отношений, с которыми связаны интересы общества.

Согласно позиции И.М. Хиль правосознание представляет собой "связующий элемент между правовой идеологией государства и правомерным поведением индивида, формируя который государство и общество должны быть заинтересованы в правильном выборе варианта действий самого субъекта правосознания"[2].

С такой позицией также можно согласиться частично. Безусловно, государство выражает интересы общества, что определяет саму основу демократии и предполагает формирование таких правовых предписаний, которые отвечают общественным интересам. В то же время в предложенном определении упор делается только на государство как единственный источник правосознания, между тем правосознание может формироваться и на уровне общества, причем в тех общественных отношениях, которые могут регулироваться в отсутствие правовых предписаний, то есть правосознание, как готовность следовать общественным интересам, может существовать и в отсутствие правового регулирования. Тем не менее, бесспорно, в большинстве сфер общественных отношений формирование правосознания обусловлено участием государства, но лишь в той мере, в какой это способствует выражению в правовых нормах интересов общества.

В соответствии с обобщенным определением Л.И. Даньковой правосознание должно характеризовать совокупность идей, теорий, чувств, эмоций, взглядов, настроений, установок и ценностей, в которых выражается отношение людей к праву и правовым явлениям[3].

Данное определение, по мнению автора, учитывает, в первую очередь, позицию общества и индивида по отношению к правовым нормам. Можно отметить, что большинство исследователей указывает на правосознание как описательный, но неактивный компонент развития общественных отношений. Безусловно, в базисном понимании правосознание составляет именно отношение индивида к интересам общества, причем независимо от выражения в правовых нормах, тем не менее в тех случаях, когда позитивное правосознание не дополняется готовностью следовать общественным интересам, речь может идти только о начальном уровне его формирования, но не активной гражданской позиции, которая характерна для демократического государства. Исходя из вышесказанного правосознание в плане общего определения следует охарактеризовать как "позицию личности и общества по отношению к правовым нормам и предписаниям, а также позицию личности по отношению к общественным интересам".

В этом смысле можно вполне обоснованно говорить о наличии нескольких уровней в структуре правосознания, хотя данные уровни прямо в научной литературе и не выделяются. В частности, по мнению Г.А. Наквасиной и В.В. Хрулевой, в структуру правосознания следует включать правовую идеологию, правовую психологию и правовое поведение[4]. Иначе говоря, данные исследователи придерживаются авторской позиции активной роли правосознания в формировании общественного поведения.

В расширенном понимании предлагается в понятие правосознания включить также активный уровень, то есть готовность учитывать интересы общества и следовать правовым нормам постольку, поскольку сам индивид заинтересован в нормальных общественных отношениях, благодаря которым создаются условия для реализации интересов данного лица. По существу, для демократического общества правосознание выступает в определенной мере альтернативой механизмам реализации правовых предписаний через исключительную роль государства. Тем не менее условием готовности лица к выполнению правовых предписаний, очевидно, следует считать именно выражение в правовых нормах общественных интересов. Бесспорно, на более высоком уровне правосознание формируется тогда, когда достигается равенство интересов государства и общества, при этом интересы общества не нарушают интересы конкретного лица, а данное лицо в своих действиях не нарушает интересы общества и других лиц.

Вопрос условий формирования активной позиции относительно правовых предписаний и интересов во взаимосвязи с осознанием и принятием правовых норм должен, очевидно, решаться с учетом идеологии базового уровня правосознания. Очевидно, что идеология может выражать интересы общества, строиться в соответствии с ними и одновременно может исходить исключительно от государства. Безусловно, что в случае несоответствия идеологии интересам общества, ее установления исключительно государством речь может идти только о формировании определенной позиции как отношения индивида и общества в целом к правовым нормам. В то же время в случае несоответствия правовой идеологии интересам общества и конкретных лиц в любом случае нельзя говорить о формировании отношения, помимо правовых норм, также к интересам общества, поскольку сама правовая идеология не соответствует общественным интересам. Более того, можно говорить только о принятии правовых норм в плане вынужденного их соблюдения, но не о стремлении к выполнению установленных правил, поскольку сама по себе основа в виде выражения государством интересов общества не создается. В подобной ситуации приоритет отдается публичной гарантированности, а правосознание может быть представлено только базовым уровнем.

Одновременно положение о формировании активной позиции как более высоком уровне правосознания, очевидно, должно быть взаимосвязано с положением о соответствии правовой идеологии интересам общества и выражении через данную составляющую правосознания общественных интересов. В этом случае личность, как и общество в целом, безусловно, разделяет правовую идеологию, причем на уровне личности также формируется и восприятие правовой идеологии, но уже в совокупности с интересами общества, которые учтены в конструкции правовой идеологии и выражены в том числе через правовые предписания. Как следствие, отсутствие противоречия между общественными интересами и интересами государства. Противоречия между интересами общества и конкретного лица существуют, но они не столь значимы для того, чтобы данное лицо не принимало правовых норм в совокупности с общественными интересами. Отсюда и формирование в большинстве случаев активной позиции индивида, а также общества в целом по отношению к правовым нормам, то есть готовность следовать правовым предписаниям и соблюдать интересы других лиц.

Вполне очевидно, что достижение соответствия между общественными интересами и правовой идеологией как их выражением возможно только демократическим обществом, следствием чего становится понимание правосознания в рамках активной позиции как условия, достигаемого только в случае отсутствия противоречий между интересами государства и общества. Более того, активный уровень правосознания может формироваться при условии императивной возможности выражения обществом интересов, в том числе через правовые нормы. Тогда условие публичной гарантированности становится вспомогательным, а на первое место выходит стремление индивида действовать в соответствии с интересами других представителей общества и общества в целом, поскольку в данном случае интересы конкретного индивида также соблюдаются и создается возможность достижения соответствия между интересами конкретного лица и общества.

Таким образом, в структуре правосознания предлагается выделить начальный и активный уровни. Говоря о начальном уровне правосознания, следует подчеркнуть необходимость совокупности правовой идеологии как выражения общественных интересов, в том числе через деятельность государства и формирования определенной позиции личности к правовым нормам и интересам общества, благодаря которой конкретный представитель общества осознает данные интересы и нормы. Именно в силу формирования конкретного отношения к правовым предписаниям и интересам создается возможность достижения более высокого уровня правосознания, связанного с активной позицией общества и его отдельных представителей, то есть готовности следовать правовым предписаниям и интересам общества. Поэтому активный уровень правосознания как соблюдение интересов общества и конкретного лица возможен только при условии выражения общественных интересов государством, в том числе на уровне правовой идеологии и правовых норм. Иначе говоря, условием формирования активного уровня правосознания следует считать стремление государства в формировании правовой идеологии следовать интересам общества. В этом случае отсутствуют противоречия между общественными и государственными интересами, общество готово следовать тем предписаниям, которые выражают его интересы. Более того, даже в том случае, когда определенные правовые нормы не соответствуют интересам конкретного лица, данный индивид готов им следовать, поскольку в целом его интересы соблюдаются, что определяется его активной позицией по отношению к общественным интересам, а также интересам других лиц.

Проведенное автором исследование позволяет сделать вывод о практической значимости правосознания как одной из составляющих антикоррупционных механизмов, что, в сочетании с недостаточной теоретической разработанностью вопросов, относящихся к пониманию правосознания как научной категории и его структуре, в свою очередь, позволяет сделать вывод о необходимости дальнейшего совершенствования данной антикоррупционной категории. Учитывая значимость правосознания в достижении эффективности развития государственно-правового механизма в целом, можно также говорить о необходимости уточнения существующих научных представлений о правосознании с практической точки зрения и необходимости понимания правосознания во взаимосвязи с демократическими началами как основы для формирования активного правосознания и их практической реализацией в антикоррупционных механизмах.

Как отмечают специалисты, безусловно, данный процесс "потребует серьезных социокультурных усилий с учетом региональных и этнических особенностей"[5].

Формирование такого рода правосознания возможно через систему антикоррупционного образования и антикоррупционной подготовки как в общем формате[6], так и для отдельных профессиональных категорий[7], более подробно рассмотренную автором ранее.

 

Литература

1. Данькова Л.И. Правовая культура как элемент национального правосознания / Л.И. Данькова // Взаимодействие права и морали: Сб. материалов Международной научной конференции (г. Москва, 20.05.2014) / Отв. ред. Т.А. Сошникова. 2014. С. 80 — 87.

2. Наквасина Г.А. Конституционное правосознание и правовая культура в механизме правового регулирования / Г.А. Наквасина, В.В. Хрулева // Вестник Воронежского института МВД России. 2014. N 3. С. 133 — 138.

3. Савинов Л.В. Коррупция как ментальность нации и этноса / Л.В. Савинов // Государственная власть и местное самоуправление. 2011. N 3. С. 37 — 39.

4. Сенин И.Н. Правосознание, правовая культура и правовой менталитет / И.Н. Сенин // Современные научные исследования: теория, методология, практика. 2014. Т. 1. N 4. С. 244.

5. Хиль И.М. Правосознание и правовая культура и их роль в мотивации правомерности поведения / И.М. Хиль // Юридический вестник Кубанского государственного университета. 2013. N 3(16). С. 23 — 24.

6. Шорохов В.Е. Антикоррупционное образование в рамках реализации государственной антикоррупционной политики / В.Е. Шорохов // Развитие территорий. 2016. N 3 — 4(6). С. 74 — 78.

7. Шорохов В.Е. Антикоррупционное образование государственных и муниципальных служащих / В.Е. Шорохов // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2016. N 12(66). Ч. 2. С. 207 — 209.

Рекомендуется Вам: