Практические проблемы применения норм об обеспечении иска в гражданском процессе

Автор: Кнепман А.Н.

В 2014 году судом ЕАО проводилось обобщение судебной практики по делам, в которых районными судами принимались меры по обеспечению иска.

В ходе данного обобщения проверялось не только соблюдение судами соответствующих процессуальных норм, но и выявлялись расхождения в практике их применения, неопределенность в их толковании, изучалась практика судов других субъектов Российской Федерации.

За прошедшее время в нормы законодательства, регулирующие процедуры обеспечения иска, внесены лишь некоторые изменения, но разъяснений Верховного Суда Российской Федерации о применении данных норм не имеется, в связи с чем сохраняется актуальность проблем, выявленных в результате обобщения.

Остановлюсь на наиболее значимых проблемах с целью обратить внимание на необходимость конкретизации норм закона и дачи разъяснений высшей судебной инстанцией. Но прежде, чем перейти к практическим аспектам, обратимся к теории.

"Институт обеспечения иска представляет собой совокупность мер, установленных законом, которые могут применяться судом по ходатайству лиц, участвующих в деле, если существует предположение, что исполнение вынесенного по делу решения станет впоследствии затруднительным или невозможным (выделено мной. — А.К.).

Обеспечение иска — одна из важных гарантий защиты прав граждан и юридических лиц, предусмотренных как гражданско-процессуальным, так и уголовно-процессуальным законодательством. Обеспечение иска направлено на реальное и полное восстановление имущественных прав граждан и юридических лиц, нарушенных в результате совершения гражданского правонарушения или преступления. Значение данного института состоит в том, что им защищаются законные интересы истца на тот случай, когда ответчик будет действовать недобросовестно или когда непринятие мер может повлечь невозможность исполнения судебного постановления"[1].

За много лет работы я не раз убеждался в том, какое существенное практическое значение для восстановления нарушенных прав истца имеют принятые своевременно и грамотно меры по обеспечению иска. И, напротив, не раз приходилось видеть те серьезные последствия, которые повлекло непринятие таких мер. Статья 133 ГПК РСФСР, допускавшая принятие мер по обеспечению иска по инициативе суда, в большей степени отвечала уровню правовой грамотности лиц, обращающихся в суд, и их представителей, способствовала реальному восстановлению прав граждан, обеспечивая исполнение вступившего в законную силу судебного решения. Сегодня же только в некоторых случаях за судьей сохранилось право инициативы в принятии обеспечительных мер, и нередко приходится сожалеть о таком ограничении. При этом отмечу, что в ГПК РФ по-прежнему сохраняется формальное противоречие относительно инициативы принятия обеспечительных мер, которое мной обозначено в статье 2003 года "Закон и практика — новый Гражданский процессуальный кодекс РФ"[2].

В статье 139 актуальной редакции ГПК РФ предусмотрено: "По заявлению лиц, участвующих в деле, судья или суд может принять меры по обеспечению иска. Обеспечение иска допускается во всяком положении дела, если непринятие мер по обеспечению иска может затруднить или сделать невозможным исполнение решения суда". В то же время пункт 12 части 1 статьи 150 ГПК РФ предусмотрел, что при подготовке дела к судебному разбирательству судья принимает меры по обеспечению иска.

В пункте 29 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.06.2008 N 11 (в редакции от 09.02.2012) "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" дано разъяснение по взаимосвязанному толкованию данных норм: "Поскольку статья 139 ГПК РФ допускает обеспечение иска во всяком положении дела, судья должен иметь в виду, что обеспечение иска возможно и в ходе подготовки дела к судебному разбирательству (пункт 12 части 1 статьи 150 ГПК РФ). В условиях осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон судья не вправе по своей инициативе принимать меры по обеспечению заявленных сторонами требований. С учетом требований части 3 статьи 140 ГПК РФ судья, допуская меры по обеспечению иска в стадии подготовки дела к судебному разбирательству, не связан инициативой заявителя и должен обеспечить соразмерность мер по обеспечению иска заявленным требованиям"[3]. Но следует отметить, что данное разъяснение не учитывает иных норм закона, которые все же допускают инициативу суда по принятию обеспечительных мер. Так, статьей 108 Семейного кодекса РФ предусмотрено, что по делу о взыскании алиментов суд вправе вынести постановление о взыскании алиментов до вступления решения суда о взыскании алиментов в законную силу; при взыскании алиментов на несовершеннолетних детей — до вынесения судом решения о взыскании алиментов.

Указанная норма представляет собой особую гарантию обеспечения несовершеннолетних и нетрудоспособных совершеннолетних детей, нуждающихся в помощи, необходимыми средствами на период рассмотрения спора.

Суды толкуют данную норму закона как обеспечительную меру, которую они вправе принять по своей инициативе, действуя в интересах ребенка[4].

В пункте 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 ноября 1998 г. N 15 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака" разъяснено, что при отложении разбирательства дела о расторжении брака и взыскании алиментов на детей в связи с назначением срока для примирения супругов следует выяснять, участвует ли ответчик в содержании детей. Если суд установит, что ответчик не выполняет эту обязанность, он вправе в соответствии со статьей 108 СК РФ вынести постановление о временном взыскании с ответчика алиментов до окончательного рассмотрения дела о расторжении брака и взыскании алиментов[5].

Статьей 244.13 главы 22.2 ГПК РФ ("Производство по рассмотрению заявлений о возвращении ребенка или об осуществлении в отношении ребенка прав доступа на основании международного договора Российской Федерации") специально предусмотрено, что в необходимых случаях наряду с другими мерами по обеспечению иска в соответствии с главой 13 настоящего Кодекса судья может запретить ответчику до вступления в законную силу решения суда по делу о возвращении ребенка или об осуществлении прав доступа изменять место пребывания ребенка и временно ограничить его выезд из Российской Федерации.

Полагаю, неверным при необходимости такой обеспечительной меры исходить из отсутствия у судьи инициативы на ее принятие и ожидать ее со стороны участников процесса.

Считаю, что в исключительных случаях, с учетом субъектного состава участников спора и его предмета, при наличии угрозы утраты спорного объекта, перехода его к другим добросовестным участникам гражданского оборота, поведения лиц, участвующих в деле, при других особых обстоятельствах судье должно быть возвращено право проявить мотивированную инициативу по обеспечению иска.

До полноценной реализации принципа состязательности в гражданском процессе нам еще предстоит долгий путь, а принимать решения, соответствующие принципам законности и справедливости, восстанавливать нарушенные права нужно каждый день, и закон должен отражать реальное правовое состояние общества, а не желаемое будущее.

Но вернемся к практической стороне применения норм об обеспечении иска.

Указанное обобщение показало, что меры по обеспечению иска принимались только по заявлениям лиц, участвующих в деле. В основном такие заявления исходили от материальных истцов, в том числе по встречным искам. Но процессуальные истцы (например: прокурор, региональное управление Роспотребнадзора, общественная организация по защите прав потребителей), обратившиеся в суд в интересах граждан, также проявляли инициативу в принятии мер обеспечения иска. В большинстве дел ходатайства по обеспечению иска подавались в суд одновременно с исковым заявлением. Нет ни одного примера, когда судьи разрешали бы данное ходатайство до возбуждения гражданского дела.

Но здесь следует заметить, что закон требует рассмотрения заявления об обеспечении иска в день его поступления в суд, а не в день возбуждения гражданского дела, что в случае оставления искового заявления без движения сделать нельзя, так как дело еще не возбуждено, а, следовательно, для данного случая ст. 141 ГПК РФ неприменима. При этом следует отметить, что в ГПК РФ отсутствует норма закона, которая бы определяла момент возбуждения гражданского дела. В судебной практике этот момент определяется моментом принятия судом искового заявления к производству.

Как правило, ходатайства о принятии мер по обеспечению иска разрешаются в день вынесения определений о принятии искового заявления и о подготовке дела к судебному разбирательству. Но возникает практическая проблема, вызванная несоответствием срока принятия заявления к производству, составляющего 5 дней (ст. 133 ГПК РФ), и требованием ст. 141 ГПК РФ о принятии мер по обеспечению иска в день поступления заявления с просьбой об этом.

Законодатель неслучайно установил срок для принятия заявления 5 дней с момента его поступления в суд. В этот срок заявление должно поступить конкретному судье, и он должен оценить целый ряд процессуальных аспектов: наличие оснований для принятия данного заявления к производству суда, необходимость отказа в его принятии, вопрос возвращения или оставления без движения. Нередко правовая сложность поданного заявления требует больших временных затрат для разрешения вопроса о его принятии, и общее требование о рассмотрении заявления об обеспечении иска в день его поступления влечет неоправданную поспешность при принятии заявления.

В этой связи целесообразно было бы устранить имеющееся несоответствие путем указания на необходимость рассмотрения заявления об обеспечении иска, поданного вместе с исковым заявлением, одновременно с вынесением определения о принятии искового заявления к производству, а в случае его подачи после возбуждения гражданского дела — в день его поступления.

Следует отметить, что нередко судьи отказывали в обеспечении иска на стадии принятия искового заявления по причине непредставления заявителем доказательств, подтверждающих, что непринятие мер обеспечения иска может затруднить или сделать невозможным исполнение решение суда. Но можем ли мы при этом объяснить в каждом конкретном случае, что может служить таким доказательством?

Из определения об отказе в принятии обеспечительных мер заявитель не всегда может понять, что ему представить суду, чтобы убедить его в недобросовестности ответчика. Мною не случайно в начале статьи приведена цитата из учебника, где указано, что обеспечение иска требуется тогда, когда "существует предположение, что исполнение вынесенного по делу решения станет впоследствии затруднительным или невозможным", а не "существуют доказательства". Какие доказательства должен представить потребитель, работник, собственник утраченного имущества, пострадавший в ДТП, кредитор в подтверждение того, что ответчик, не желающий добровольно восстанавливать его права до суда, будет скрывать свое имущество в период судебного разбирательства и после. Сама практика показывает, что очень часто ответчик поступает именно так. Не создаем ли мы сами такими отказами из-за отсутствия доказательств препятствия для исполнения в последующем наших же решений?

Следует отметить, что в практике суда ЕАО и некоторых судов субъектов РФ имеются апелляционные определения, в которых указывается следующее: "Из ст. 139 ГПК РФ следует, что при подаче заявления о применении обеспечительных мер заявитель должен аргументированно обосновать свое обращение, представить суду доказательства, подтверждающие, что непринятие этих мер может затруднить или сделать невозможным исполнение судебного акта, а также причинить ему значительный ущерб".

Похожую позицию по некоторым делам занимали Томский областной суд[6] и Приморский краевой суд[7].

Но мы должны понимать, что даже между похожими делами может существовать принципиальная разница, и поэтому в каждом конкретном деле нужно оценить: реально ли истцу представить суду такие доказательства, не достаточно ли лишь факта неудовлетворения ответчиком его требования в досудебном порядке, уклонения от исполнения обязательства, для того, чтобы предположить, что ответчик будет препятствовать исполнению решения суда? В этой связи представляется правильной позиция многих судов субъектов, которые, рассматривая частные жалобы ответчиков на определения по обеспечению иска, отклоняют доводы об отсутствии доказательств, указывая следующее: "То обстоятельство, что непринятие мер по обеспечению иска может затруднить или сделать невозможным исполнение решения суда по настоящему делу, подтверждается тем, что ответчик до настоящего времени не предпринял мер в добровольном порядке урегулировать возникший спор"[8].

"Тот факт, что в добровольном порядке спор между сторонами не разрешен, а до рассмотрения дела по существу ответчик будет иметь реальную возможность распорядиться своим имуществом, что с учетом цены заявленных исковых требований может затруднить или сделать невозможным исполнение судебного решения[9].

"То обстоятельство, что непринятие мер по обеспечению иска может затруднить или сделать невозможным исполнение решения суда по настоящему делу, подтверждается тем, что ответчик уклонялся от своевременного возврата заемных средств"[10].

"То обстоятельство, что непринятие мер по обеспечению иска может затруднить или сделать невозможным исполнение решения суда по настоящему делу, подтверждается тем, что ответчик до настоящего времени не предпринял мер в добровольном порядке урегулировать возникший спор"[11].

"То обстоятельство, что непринятие мер по обеспечению иска может затруднить или сделать невозможным исполнение решения суда по настоящему делу, подтверждается тем, что до настоящего момента ответчиком не исполнены обязательства по кредитному договору"[12].

Полагаю, что таким образом и нужно оценивать обоснованность просьбы об обеспечении иска.

Другим, на мой взгляд, неубедительным мотивом для отказа в обеспечении иска является отсутствие в заявлении сведений о конкретном имуществе ответчика, на которое может быть наложен запрет, арест.

Возможно, когда предметом спора является конкретное имущество, то это является препятствием, чтобы запретить государственным органам совершать какие-то регистрационные действия в отношении данного имущества, но при соответствующих обращениях такое случается редко, поскольку суд вправе оставить без движения исковое заявление, если не идентифицирован предмет спора. Если же истец просит принять обеспечительные меры в отношении транспортного средства ответчика, то должно быть несложно по факсу, по электронной почте запросить информацию о наличии у ответчика транспортных средств и принять своевременно обеспечительные меры.

Из вышеприведенного пункта 29 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.06.2008 N 11 следует, что по смыслу части 3 статьи 140 ГПК РФ судья сам определяет, какие соразмерные меры обеспечения иска необходимо принять. Поэтому в случае, когда истец просит принять меры по обеспечению иска, но не располагает сведениями об имуществе ответчика и не может в силу закона их получить (например, тот же потребитель), судья вправе избрать в качестве меры обеспечения иска наложение ареста на имущество в размере цены иска, выдать истцу исполнительный лист или по его просьбе направить его в службу судебных приставов. При этом конкретное имущество, принадлежащее ответчику, будет определено судебным приставом-исполнителем в стадии исполнения определения суда в соответствии с Федеральным законом "Об исполнительном производстве". Более того, арест во многих случаях является наиболее эффективной обеспечительной мерой в сравнении с запретительным мерами.

Арест имущества должника регламентирован статьей 80 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве". Согласно данной норме Закона арест на имущество должника применяется для обеспечения сохранности имущества, которое подлежит передаче взыскателю или реализации, либо при исполнении судебного акта о наложении ареста на имущество, принадлежащее должнику и находящееся у него или у третьих лиц. Арест имущества должника включает запрет распоряжаться имуществом, а при необходимости — ограничение права пользования имуществом или изъятие имущества. Вид, объем и срок ограничения права пользования имуществом определяются судебным приставом-исполнителем, о чем судебный пристав-исполнитель делает отметку в постановлении о наложении ареста на имущество должника и (или) акте о наложении ареста (описи имущества). Копии постановления судебного пристава-исполнителя о наложении ареста на имущество должника, акта о наложении ареста на имущество должника (описи имущества), если они составлялись, направляются сторонам исполнительного производства, а также в банк или иную кредитную организацию, профессиональному участнику рынка ценных бумаг, в регистрирующий орган, дебитору, собственнику государственного или муниципального имущества, другим заинтересованным лицам не позднее дня, следующего за днем вынесения постановления или составления акта, а при изъятии имущества — незамедлительно. Постановление судебного пристава-исполнителя о наложении (снятии) ареста на недвижимое имущество должника или сведения, содержащиеся в постановлении и акте о наложении ареста на имущество должника (описи имущества), в трехдневный срок со дня принятия постановления направляются в регистрирующий орган в форме электронного документа с использованием единой системы межведомственного электронного взаимодействия.

Таким образом, несмотря на то, что арест имущества и запрет ответчику совершать определенные действия в отношении имущества, являющегося предметом спора, близки по своему содержанию, они имеют существенное отличие, выражающееся в том, что запрет ответчику совершать действия не может обеспечить сохранность имущества на период разрешения спора, поскольку в рамках реализации этой меры Федеральный закон "Об исполнительном производстве" не предусматривает осуществления судебным приставом-исполнителем таких необходимых для обеспечения сохранности имущества действий, как составление описи имущества и передача его на хранение, которое производится при наложении ареста на имущество. Арест имущества ограничивает правомочия любого лица по распоряжению арестованным имуществом. Данная мера эффективна при рассмотрении споров, где предметом является имущество, которое может быть отчуждено или иным образом сокрыто ответчиком.

Мы не нашли в нашей практике примеры обжалования определений по обеспечению иска, где было отказано из-за непредставления истцом сведений об имуществе, но имеется практика судов других регионов.

Так, Санкт-Петербургский городской суд указал, что довод частной жалобы о том, что суд не указал конкретное имущество, на которое наложен арест, также не может служить основанием для отмены определения суда, так как арест наложен на денежные средства и имущество, принадлежащие ответчику, в сумме иска[13]. Смоленский областной суд указал, что закон не связывает применение судом мер по обеспечению иска с наличием или отсутствием у суда сведений о конкретном имуществе, на которое может быть наложен арест. Установление сведений об имуществе и его розыск отнесены к компетенции службы судебных приставов[14].

Аналогичное толкование закона имеется в Определениях Тверского областного суда[15] и Московского городского суда[16].

Практика показывает, что непринятие мер по обеспечению иска, несвоевременное их принятие не только затрудняют исполнение решение суда или делают его невозможным, но порождают дополнительные споры, нарушение прав третьих добросовестных лиц.

Нередко, рассматривая какой-либо иск по оспариванию сделок, об истребовании имущества, мы сталкиваемся с тем, что ранее судом уже рассматривались дела, связанные с данным имуществом, но поскольку никто не попросил принять меры по обеспечению иска, имущество, выбывшее из владения законного владельца, переходило из рук в руки и оказывалось у добросовестного приобретателя, перед которым возникала угроза его утраты. Так, судами нашей области (ЕАО) рассматривалось дело по иску о признании нескольких договоров купли-продажи квартиры недействительными и применении последствий их недействительности. Представитель ответчика в период обжалования решения суда по делу о признании договора приватизации жилого помещения недействительным продал квартиру другому приобретателю, а затем она была продана еще два раза. Последний приобретатель являлся добросовестным, и иск, направленный на истребование имущества, предъявлялся к нему. Данное дело рассматривалось Верховным Судом Российской Федерации[17].

Сегодня, действительно, суд (судья), за исключением приведенных случаев, не вправе проявлять инициативу по обеспечению иска, но, по моему убеждению, основываясь на подпункте 1 пункта 1 статьи 150 ГПК, судья уже на стадии подготовки дела к судебному разбирательству вправе разъяснять лицам, участвующим в деле, их процессуальные права. И ничто не запрещает разъяснить им право на обеспечение иска. В определениях о подготовке одного из районных судов нашей области и в сопроводительных письмах к ним имелись разъяснения этого права лицам, участвующим в деле. Но здесь содержится опасность того, что ответчик, прочитав определение, предпримет меры по сокрытию своего имущества, в связи с чем целесообразно разъяснять это право в сопроводительных письмах только истцу, заинтересованному в мерах обеспечения иска. Однако было бы лучше, чтобы обязанность такого разъяснения содержалась в законе или в указаниях Верховного Суда РФ, чтобы ответчики не уличали судью в предвзятости.

Часть 4 статьи 144 ГПК РФ предусматривает, что постановление об отмене мер обеспечения иска направляется в государственный орган, но при этом не указано, что направляется оно после вступления в законную силу данного судебного акта, что, мне представляется, было бы правильным. Имеющаяся норма закона приводит к тому, что государственный орган, получив такой судебный акт, просит направить его после вступления в законную силу. Некоторые судьи нашей области направляют его сразу после принятия, а некоторые дважды после принятия и после вступления его в законную силу. Такая практика применения данной нормы создает необходимость в ее коррекции.

Сегодня суды для того, чтобы получить информацию о наличии недвижимого имущества, транспортных средств у гражданина или организации, должны направлять запросы в государственные органы.

Такая информация им предоставляется в течение определенного срока, но, думается, сегодня с учетом имеющихся информационных технологий доступ к такой информации может быть в установленном порядке предоставлен суду, что ускорит как принятие мер по обеспечению иска, так и в целом рассмотрение споров, связанных с таким имуществом.

Различные позиции существуют по вопросу возможности обеспечения иска, содержащего требования о взыскании компенсации морального вреда. Нередко размер компенсации морального вреда просят взыскать в размере нескольких миллионов рублей.

Очевидно, что, несмотря на неимущественный характер таких требований и определение окончательного размера компенсации судом, возмещение осуществляется в денежном выражении и исполнение решения суда осуществляется в обычном порядке, как и для имущественных требований. В этой связи нельзя исключать, что ответчик (должник) примет меры по сокрытию имущества, на которое может быть обращено взыскание, что также обусловливает необходимость принятия мер по обеспечению иска. Например, иск о возмещении вреда жизни, здоровью, причиненного при исполнении трудовых обязанностей; в результате воздействия источника повышенной опасности, преступления и тому подобных. Многочисленность таких исков требует однозначного разъяснения соответствующего вопроса.

Формулировка закона о принятии мер обеспечения иска во всяком положении дела создает неоднозначное ее понимание при нахождении дела, как в апелляционной инстанции, так и в кассационной. В моей практике встречались такие ситуации, и каждый раз возникали вопросы: кто и как должен принять эти меры и должны ли они вообще приниматься?

У судьи-докладчика в апелляционной инстанции таких полномочий нет, о полномочиях судебной коллегии вне судебного заседания также ничего не сказано в ГПК РФ. Кроме того, нет ничего на этот счет и в инструкции по делопроизводству в судах субъектов РФ, что также препятствует реализации таких мер апелляционной инстанцией, в том числе и тогда, когда суд апелляционной инстанции переходит к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции.

Другой аспект этой проблемы — процедура обжалования таких определений в случае вынесения их апелляционной инстанцией, притом что закон предусматривает их обжалование.

Вместе с тем порядок обжалования промежуточных определений апелляционной инстанции о приостановлении производства по делу, об обеспечении иска в апелляционном порядке не предусмотрен, да и это представляется невозможным. Остается общий кассационный порядок для таких определений, но насколько он приемлем при тех последствиях, которые влекут оперативно налагаемые обеспечительные меры.

И здесь, на мой взгляд, необходимо принятие дополнительных процессуальных норм, регулирующих этот вопрос.

Еще более затруднительным представляется разрешение такого вопроса в кассационной инстанции, когда кассационная жалоба находится на рассмотрении судьи, у которого отсутствуют полномочия по принятию обеспечительных мер. Однажды в моей практике при рассмотрении кассационной жалобы поступило заявление о принятии мер обеспечения исполнения решения суда, что было обусловлено приостановлением исполнения судебного решения в порядке статьи 381 ГПК РФ. После анализа законодательства, изучения судебной практики был сделан вывод о невозможности принятия таких мер в данном положении дела и в их принятии было отказано.

Таким образом, практика применения процессуальных норм об обеспечении иска показывает, что имеется немало вопросов, которые требуют обсуждения и выработки единой позиции в их разрешении, а также изменений законодательства с целью большей детализации процедуры обеспечения иска и устранения неопределенности, что, в свою очередь, послужит большей исполнимости судебных актов и, соответственно, восстановлению нарушенных прав граждан.

Рекомендуется Вам: