Институализация безопасности личности в конституционных нормах современных демократических государств

Автор: Колоткина О.А.

Появление в современных условиях новых опасностей и угроз актуализирует вопрос обеспечения безопасности не только государства и общества, но и конкретной личности. Анализ норм действующего законодательства в Российской Федерации позволяет сделать вывод о том, что интересы личности, общества и государства связаны общей идеей обеспечения национальной безопасности[1], основные ориентиры и приоритеты которой получили свое развитие на основе норм Федерального закона от 28 декабря 2010 г. N 390-ФЗ "О безопасности"[2]. При этом, несмотря на совершенствование правового регулирования обеспечения национальной безопасности, стоит признать де-юре и де-факто приоритет интересов государства и общества по сравнению с интересами конкретной личности, которые являются менее защищенными от разноплановых рисков и угроз, что негативно сказывается в конечном итоге на полноте реализации ее конституционных прав и свобод. Объяснений такому положению дел можно обозначить несколько. Во-первых, интересы личности в сфере обеспечения безопасности продолжают преимущественно рассматриваться через призму интересов государства и общества. Во-вторых, признав на законодательном уровне интересы личности частью национальной безопасности, законодатель не определяет четкого содержания и пределов самой категории "безопасность личности", что на практике затрудняет реализацию конкретного механизма ее обеспечения. В-третьих, институциональным выражение безопасности личности в действующем законодательстве должно стать, по мнению автора статьи, конституционное право личности на безопасность[3]. В то же время, как показывает анализ норм второй главы Конституции Российской Федерации, в перечне конституционных прав и свобод человека и гражданина отсутствует обособленное право личности на безопасность. При этом в соответствии с ч. 1 ст. 55 перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина[4].

Отсутствие обособленного права на безопасность в нормах Конституции Российской Федерации скорее является не исключением из общей международной и национальной конституционно-правовой практики, а лишь подтверждением сложившейся в ней определенной традиции относительно данного вопроса. Особенности правового регулирования обеспечения безопасности как в международном праве, так и в национальном законодательстве отдельных государств определили специфику исследования на доктринальном уровне феномена безопасности личности, ее специфику содержательных компонентов и механизма ее обеспечения со стороны государства. Все чаще в современных исследованиях "безопасность личности" выступает в качестве собирательной категории, которая в зависимости от аспекта исследования наполняется в каждом отдельном случае уникальным содержанием на фоне размытости общих границ. Таким образом, на доктринальном уровне не выработано единого понятийно-категориального аппарата, который бы четко смог разграничить используемые в современных научных исследованиях понятия "безопасность личности", "безопасность человека", "личная безопасность", "личностная безопасность"[5]. Безусловно, идеологию в изучении феномена безопасности личности во многом определяют истоки и современное состояние правового регулирования вопросов обеспечения безопасности различных субъектов, в том числе и личности, защищенность интересов которой поставлена во главу угла политики любого современного демократического государства в связи с осознанием на государственном уровне масштабности угроз и рисков ее конституционным правам и свободам. Все перечисленные ранее факты убеждают в необходимости признания на законодательном уровне не только самого понятия "безопасность личности", но и его институционального выражения в нормах действующей Конституции РФ через обособленное право личности на безопасность, естественная природа которого не вызывает сомнений, так как нахождение в безопасности является одной из витальных потребностей человека.

Если обратиться к истории вопроса, то первые конституционные акты в мировой практике, основанные на идеях либерализма, достаточно четко декларировали среди иных естественно-правовых ценностей и право человека на безопасность, признавая его естественную природу наряду с правом на жизнь, частную собственность и др. Нормативное обоснование концепции безопасности личности объясняется идеями Нового времени. К примеру, французский философ того периода времени Поль Анри Гольбах, рассуждая о справедливых законах, актуализирует вопрос о необходимости использования правовых норм (правовых средств) для обеспечения состояния безопасности личности, под которой он понимает уверенность каждого члена общества в том, что он сможет распоряжаться своей личностью и своим имуществом, пользуясь охраной законов до тех пор, пока будет верно выполнять принятые им по отношению к обществу обязательства[6].

Впервые представление о естественной потребности человека в безопасности нашло свое нормативное отражение в Декларации прав штата Вирджиния в 1776 г., в которой признаются равенство и свобода всех людей, обладающих определенными прирожденными правами, в частности правом на жизнь и свободу со средствами приобретения и владения собственностью, правом на стремление к счастью и безопасности и их приобретение"[7]. Позднее право на безопасность личности практически в той же интерпретации было закреплено в п. 2 французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г., которая и в настоящее время признается частью действующей во Франции Конституции 1958 г., выступая в качестве ее преамбулы. В Декларации была в максимально развернутом виде представлена естественно-правовая концепция Нового времени, в которой в числе основных естественных прав были выделены четыре: 1) право на свободу; 2) право на собственность; 3) право на безопасность; 4) право на сопротивление угнетению. Таким образом, впервые в указанных документах право на безопасность личности получает нормативное закрепление в качестве естественного притязания человека, требующего признания и обеспечения со стороны государства.

Среди конституционных актов Конституция США 1787 г. является самым ранним документом, который впоследствии был дополнен Биллем о правах (1789 г.), в 10 поправках которого содержался перечень основных естественных неотъемлемых прав человека и механизмы их реализации. Согласно второй поправке к Конституции США закреплено конституционное право народа на хранение и ношение оружия, которое не должно ограничиваться в целях обеспечения безопасности свободного государства[8]. Таким образом, данная конституционная поправка впервые легализовала право американского гражданина на хранение и ношение оружия, что с точки зрения вопросов обеспечения безопасности означало признание на конституционном уровне необходимость обеспечивать защищенность не только интересов государства, но и конкретного человека. С другой стороны, сам человек, в целом американский народ должны были стоять на страже интересов в сфере обеспечения безопасности своего государства. По мнению автора статьи, именно в конституционных нормах того периода времени была предпринята первая попытка гармонизации интересов личности и государства в сфере обеспечения безопасности. Таким образом, из смысла анализируемой конституционной нормы следует, что право личности на безопасность на практике находило выражение в форме права на самозащиту и права на личную неприкосновенность.

Своеобразным ориентиром для принимаемых в XX в. конституционных актов многих современных демократических государств в части закрепления прав и свобод человека и гражданина являлись нормы международного права, прежде всего положения Всеобщей декларации прав человека от 10 декабря 1948 г.[9], которая позиционировалась в качестве документа, рекомендованного для всех стран — членов ООН. Позднее таким ориентиром станут Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г. и Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 г., образующих наряду с Декларацией Международный билль о правах человека. Анализ положений документов, входящих в Международный билль о правах человека, позволяет сделать вывод об отсутствии в каталоге прав и свобод обособленного права личности на безопасность. В перечисленных документах учреждается право на личную неприкосновенность, что сужает представление о безопасности человека до состояния личной безопасности, предполагающей обеспечение со стороны государства физической, психической, нравственной неприкосновенности человека от разноплановых опасностей, рисков и угроз. Однако задача безопасности на современном этапе развития, по мнению автора статьи, видится не только в защищенности ее личной неприкосновенности, но и всех ее интересов, создающих условия для нормальной жизнедеятельности, полноты реализации конституционных прав и свобод, а также для развития личностного потенциала. Это подтверждается и современной политикой Организации Объединенных Наций (далее — ООН) в области решения вопросов человеческого развития (Доклад о развитии человека программы ООН 1994 г.)[10], что актуализировало проблему обеспечения безопасности личности и осознание нового ее концептуального содержания. Как следует из содержания доклада, происходит постепенное изменение содержания концепции о безопасности личности, где долгое время доминировали главным образом механизмы защиты ее личной неприкосновенности и осознание новых механизмов, среди которых первостепенная роль отводится созданию гарантий со стороны государства полноты реализации прав и свобод человека и гражданина, а также развитию личностного потенциала индивида в обществе. Современное понимание безопасности личности на международном уровне должно найти отражение в нормах национального законодательства современных демократических государств, не исключением является и Российская Федерация. В части стратегических документов в сфере обеспечения национальной безопасности в Российской Федерации идеи, предложенные программой ООН по вопросам человеческого развития, нашли нормативное отражение[11] и требуют дальней детальной регламентации через создание специализированного нормативного правового акта по вопросам обеспечения безопасности личности и институализации ее через право личности на безопасность в действующей Конституции РФ.

Национальное законодательство в области обеспечения безопасности является, с одной стороны, динамично меняющимся, когда речь заходит о создании специализированных законов, новых стратегических документов в сфере безопасности. С другой стороны, конституционные нормы ряда государств продолжают оставаться без изменений, когда речь заходит о безопасности личности, что вполне объяснимо особым характером конституций в системе национального законодательства и способами внесения в нее изменений.

Анализ норм конституционных актов ряда современных демократических европейских государств указывает на то, что право личности на безопасность все же находит свое нормативное закрепление в перечне личных (гражданских) прав, при этом имея разные формы своего выражения. К примеру, в соответствии с п. 1. ст. 1 Федерального конституционного закона "О защите личной свободы" Австрии каждый имеет право на свободу и безопасность (личную свободу). В соответствии с п. 1. ст. 9 Конституции Княжества Андорра любое лицо имеет право на свободу и безопасность. Аналогичным образом дело обстоит и с нормами Конституций Испании (ст. 17), Португалии (ст. 27), Словении (ст. 34), Турции (ст. 19), Финляндии (ст. 7) и т.д. Однако даже поверхностный анализ обозначенных норм позволяет заключить, что речь в данных нормативных положениях идет прежде всего о личной неприкосновенности, т.е. о личной безопасности (например, ст. 11 Конституции Кипр, Турции и др.)[12].

Таким образом, приравнивание права личности на безопасность к праву личной неприкосновенности (безопасности) в конституционно-правовой практике многих государств объясняется тем, что многие конституционные акты принимались в прошлом столетии, когда вызовы безопасности личности и обществу не стояли столь остро, как в современных условиях глобализации. При этом сам человек, его безопасность рассматривались как часть общественной и государственной безопасности, которую можно было обеспечить только при помощи механизмов защиты.

Подводя итог, стоит отметить несколько моментов. Во-первых, что безопасность личности перестает быть индивидуальным делом каждого и становится таким притязанием человека, нормальная реализация которого в итоге будет способствовать обеспечению национальной безопасности в целом. Во-вторых, для определения содержания феномена безопасности личности требуется его нормативная институализация в качестве обособленного конституционного права личности на безопасность. В связи с этим целесообразно говорить о необходимости нормативного закрепления права личности на безопасность во всех сферах жизнедеятельности в действующей Конституции РФ, отводя ему центральное место среди личных (гражданских) прав, являющихся основой для удовлетворения иных жизненно важных интересов личности и ее развития. В-третьих, право личности на безопасность должно быть гарантировано со стороны государства путем создания условий: а) для обеспечения защищенности личной неприкосновенности (личной безопасности); б) полноты реализации конституционных прав и свобод человека и гражданина; в) развития у индивида личностного потенциала. В-четвертых, для учета всех интересов личности в сфере обеспечения национальной безопасности необходимо разработать и принять специализированные нормативные правовые акты, в том числе и стратегического характера — Федеральный закон "О безопасности личности в РФ", Концепцию безопасности личности в РФ и др.

Литература

1. Андриянов В.Н. Правовое регулирование безопасности личности в Российской Федерации / В.Н. Андриянов // Основные направления государственной политики России в сфере обеспечения национальной безопасности: Материалы международной научно-практической конференции / Отв. ред. Е.М. Якимова. 2018. С. 13 — 19.

2. Бокерия С.А. Концепция личностной безопасности в практике ООН / С.А. Бокерия // Вестник РУДН. Серия: Международные отношения. 2017. N 17 (2). С. 312 — 324.

3. Гольбах П.-А. Система природы, или о законах мира физического и мира духовного / П.-А. Гольбах // Правовая мысль: антология / Авт.-сост. В.П. Малахов. М.: Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2003. С. 241 — 242.

4. Гук Е.П. К вопросу о понятии личной безопасности / Е.П. Гук // Вестник Пензенского государственного университета. 2016. 4 (16). С. 40 — 42.

5. Колоткина О.А. "Юридическая формула" обеспечения безопасности личности в действующем российском законодательстве / О.А. Колоткина // Теория и практика мировой науки. 2016. N 3. С. 71 — 72.

6. Колоткина О.А. Право личности на безопасность: к вопросу о расширении перечня конституционных прав и свобод / О.А. Колоткина, И.Д. Ягофарова // Законы России: опыт, анализ, практика. 2017. N 10. С. 94 — 96.

7. Конституции государств Европы: В 3 т. / Под ред. Л.А. Окунькова. М.: Норма, 2001. Т. 1. 816 с.

8. Тер-Акопов А.А. Безопасность человека: социальные и правовые основы / А.А. Тер-Акопов. М.: Норма, 2005. 272 с.

9. Ягофарова И.Д. Императивный характер положений ст. 55 Конституции РФ при установлении ограничений прав и свобод человека и гражданина в РФ / И.Д. Ягофарова // Вестник Омского университета. Серия: Право. 2017. N 1 (50). С. 64 — 72.

Рекомендуется Вам: