Криптопреступность как новый вид преступности: понятие, специфика

Автор: Долгиева М.М.

В последние годы в мировой экономике появился ряд существенных финансово-технологических инноваций и разработок, связанных с платежными возможностями и расчетами, использующими криптовалюты и технологию блокчейна. Хотя эти новые технологии становятся все более привлекательными для финансовых учреждений во всем мире (инвестирование, технология распределенной бухгалтерской книги), они одновременно предоставляют киберпреступникам новые возможности, в частности возможность ориентироваться на корпоративные организации и успешно вымогать значительные суммы денег с помощью кибератак.

Безусловно, криптовалюты в мире выросли в оценке и влиянии, создавая угрозы национальным государственным субъектам.

Стратегией развития информационного общества в Российской Федерации на 2017 — 2030 годы [16] установлено, среди прочего, повышение степени информированности и цифровой грамотности граждан как внутри страны, так и за ее пределами. В программе «Цифровая экономика Российской Федерации» [13] констатируется, что в настоящее время урегулировано большинство вопросов, возникающих в рамках использования информационно-телекоммуникационных технологий в различных сферах деятельности. Однако регуляторная и нормативная среда имеет ряд недостатков, создавая существенные барьеры на пути формирования новых институтов цифровой экономики и связанных с ними видов экономической деятельности.

В условиях широкого применения информационно-телекоммуникационных и криптографических технологий, стремительного развития электронной торговли и планового перехода на цифровую экономику преступные посягательства, связанные с оборотом криптовалюты, стали представлять угрозу безопасности Российской Федерации.

Анализ отечественной и международной правовой практики показывает, что "преступность на фоне высокого материально-технического и финансового обеспечения при подготовке и совершении преступлений все динамичнее применяет неограниченные возможности сети Интернет" [3, с. 84 — 89]. Появление современных программных средств, обеспечивающих анонимность личности пользователя, обеспечило субъектов преступной деятельности внушительным арсеналом средств для сокрытия следов их нелегальной деятельности, в том числе и в сфере оборота криптовалюты. Уже сегодня отечественные и международные законодатели констатируют факты бесконтрольной легализации и вывода за рубеж криминальных средств посредством перевода национальных фиатных денег в виртуальную валюту, где ее оборот в силу технических особенностей лишен любого физического контроля со стороны регуляторов и иных заинтересованных лиц.

Безусловное негативное влияние сложившейся ситуации на деятельность правоохранительных органов, лишенных возможности выявлять такие преступные деяния, требует от науки уголовного права определить основные теоретические положения, которые в последующем послужат основанием для криминализации определенных преступных проявлений в сфере оборота криптовалюты и обусловят установление необходимых уголовно-правовых запретов.

Преступность в сфере оборота криптовалюты не ограничивается исключительно составами о хищениях и компьютерных преступлениях, по которым расследуются анализируемые посягательства; наоборот, по своей природе она намного шире, вне времени и вне границ государств мира. По сути мы имеем дело с таким видом транснациональной преступности, который может совершаться где угодно и кем угодно, не имея каких-либо лидеров (в привычном понимании этого слова) и привязки к местности.

Важно отметить, что местом совершения преступлений в сфере оборота криптовалюты всегда является виртуальное пространство, и это не только сеть Интернет, но и набирающая популярность среди сторонников анонимизации сеть Даркнет (DarkNet). В этой связи классическое представление отечественного законодателя об определении места совершения преступления также не вписывается в существующие технологические реалии.

Децентрализованный и наднациональный характер криптовалют делает запретительные действия со стороны государств нереализуемыми и неэффективными. Юридическим лицам, осуществляющим биржевую деятельность в России, можно законодательно запретить принимать криптовалюты в качестве средств платежа, но при этом практически невозможно запретить их обмен на реальные денежные средства на международных биржах криптовалют. Интернет-сайты, на которых предлагается использование криптовалют, невозможно заблокировать, поскольку они анонимны и функционируют за пределами правового поля Российской Федерации.

Таким образом, государство не может и не сможет искоренить эмиссию криптовалют и ее нелегальный оборот.

Криптовалютная преступность (криптопреступность) — это новый вид преступности, мотивированный как экономическими, так и иными личными причинами и нарушающий установленный порядок экономической, финансовой и информационной деятельности, в связи с чем криптопреступность нельзя однозначно отнести к экономической преступности, притом что эти виды преступности имеют много схожих признаков.

Преступность в криминологическом понимании — это социальное исторически изменчивое массовое уголовно-правовое системное явление общества, проявляющееся в совокупности общественно опасных уголовно-правовых деяний и лиц, их совершивших, на определенной территории за определенный период времени [7, с. 20].

Важной характеристикой преступности является ее уголовно-правовой характер, объединение в ней индивидуальных актов нарушения запретов, сформулированных в уголовном законе. Это позволяет отграничить преступность от иных правонарушений.

Уголовно-правовая оценка того или иного действия — это прежде всего результат отношения к нему со стороны государства.

Однако преступность — не просто множество преступлений или даже их статистическая совокупность. Она по своей природе является специфическим системным образованием с многообразными связями преступлений и преступников, с наличием собственных закономерностей, т.е. объективных устойчивых существенных связей с различными социальными явлениями и процессами общества [7, с. 69]. Такой подход к пониманию преступности позволяет, с одной стороны, понять ее проявление через отпечатки разных сфер жизни общества и жизнедеятельности различных групп и социальных общностей, а с другой — рассматривать преступность как явление, обладающее относительной самостоятельностью, присущими ей специфическими чертами.

В Особенной части Уголовного кодекса РФ существует специальный раздел, посвященный преступлениям в сфере экономики и включающий главы о преступлениях против собственности, преступлениях в сфере экономической деятельности, а также раздел, содержащий главы о преступлениях против общественной безопасности и общественного порядка, в частности в сфере компьютерной информации.

Рассматриваемый нами новый вид криптопреступности имеет свойства как экономической преступности, так и выделяемой в науке киберпреступности, однако содержание их неравнозначно.

В криминологии принято выделять количественные и качественные показатели преступности, которые во взаимосвязи определяют ее существенные стороны [7, с. 168]. К количественным показателям преступности относятся объем (состояние) преступности, ее интенсивность (уровень) и динамика, к качественным показателям — общественно опасный характер, структура преступности и территория ее распространения.

Количественные показатели криптопреступности в своей основе российским законодателем не конкретизируются и не вычленяются из общего объема экономических преступлений, включаемых в статистическую отчетность. Что же касается качественных показателей, то эти критерии оцениваются нами исходя из изученной судебной практики расследования и рассмотрения судами уголовных дел, совершаемых в сфере оборота криптовалюты как в России, так и за рубежом.

Общественная опасность криптопреступности, так же как и киберпреступности и экономической преступности, довольно существенна. Доля наиболее опасных криптовалютных преступлений среди экономической преступности в целом и преступности в сфере компьютерной информации не так значительна, однако связано это не в последнюю очередь с высокой латентностью таких преступлений и с элементарной неспособностью правоохранительных органов расследовать эти деяния либо пресечь их. Что же касается территориального показателя криптопреступности, т.е. ее географии, то по этому показателю она близка скорее к киберпреступности, поскольку местом совершения преступлений в сфере оборота криптовалюты всегда является виртуальная сеть.

Чтобы определить место криптопреступности в науке уголовного права и выделить ее специфику, необходимо проанализировать схожие признаки преступности в сфере экономической деятельности и киберпреступности.

В российской науке уголовного права содержание экономической преступности и преступности в сфере компьютерной информации (общепринятое название — киберпреступность) связывается в основном с объектами преступных посягательств, мотивами и особенностями субъекта преступления, сферой деятельности, в которой совершается преступление, и способом его совершения. По мнению ряда ученых, "в самом общем виде экономическая преступность может быть обозначена как социально-правовое изменчивое негативное массовое явление, складывающееся из всей совокупности совершаемых в тот или иной период в какой-либо стране или в каком-либо регионе экономических преступлений" [6, с. 86]. Это определение соотносится с классическим криминологическим понятием преступности.

Некоторые авторы включают в понятие экономической преступности посягательства на собственность и предпринимательские преступления [1, с. 53 — 54; 11, с. 33 — 34]. А.И. Долгова указывает, что экономическая преступность — это совокупность корыстных посягательств на используемую для хозяйственной деятельности собственность, установленный порядок управления экономическими процессами и экономические права граждан со стороны лиц, выполняющих определенные функции в системе экономических отношений [8, с. 240]. Другие авторы включают в понятие экономической преступности сложную совокупность нескольких десятков преступлений: хищений, сокрытия доходов от налогообложения, контрабанды и др. [6, с. 323 — 324].

Вместе с тем, по мнению В.В. Лунеева, экономические преступления — это преступления, совершаемые корпорациями против государственной экономики, против других корпораций, служащими корпораций против самой корпорации, корпорациями против потребителей [10].

Следовательно, экономическая преступность в криминологической науке рассматривается "начиная с ее узкой трактовки как преступности, образованной преступлениями в сфере экономической деятельности, и заканчивая отождествлением экономической преступности с преступностью корыстной, а также широким пониманием экономической преступности, складывающейся из преступлений против собственности и преступлений в сфере экономической деятельности" [9]. Единодушно признается, что экономическую преступность могут составлять преступления, ранее именовавшиеся хозяйственными, ныне преступления в сфере экономической деятельности, предусмотренные главой 22 УК РФ [9]. Таким образом, преступления против собственности наука уголовного права к экономической преступности не относит.

Что же касается преступлений в сфере компьютерной информации, то и здесь мнения неоднозначны. Так, В.А. Номоконов и Т.Л. Тропина киберпреступностью называют совокупность преступлений, совершаемых в киберпространстве с помощью или посредством компьютерных систем или компьютерных сетей, а также иных средств доступа к киберпространству, в рамках компьютерных систем или сетей и против компьютерных систем, сетей и данных [12, с. 45 — 52]. С.В. Скляров и К.В. Евдокимов указывают, что компьютерная преступность в широком смысле по объему и содержанию больше таких понятий, как киберпреступность, интернет-преступность, преступность в сфере компьютерной информации и преступность в сфере информационных технологий [14, с. 322 — 330]. Вместе с тем некоторые современные авторы [5, с. 41 — 47; 15, с. 27 — 32] сходятся во мнении, что все преступления в сфере компьютерной информации совершаются в сети Интернет.

Исходя из рассмотренных понятий и характеристик экономической преступности и преступности в сфере компьютерной информации (киберпреступности) можно выделить ряд общих признаков этих видов преступности с преступностью в сфере оборота криптовалюты, а также ряд ее специфических черт.

1. Криптопреступность, как и экономическая преступность, посягает на общественные отношения, связанные с нормальным функционированием экономической и финансовой деятельности государства и общества, однако мировая судебная практика показывает, что объекты посягательств криптопреступности выходят за рамки объекта экономической преступности (глава 22 УК РФ). Несмотря на то что криптовалюта почти во всех странах мира не считается собственностью, масштабные ее хищения наносят огромный ущерб участникам криптовалютных сделок, торгов.

2. Криптопреступность, как и киберпреступность, связана с функционированием компьютерной информации, и деятельность эта осуществляется в виртуальной сети. Вместе с тем природа криптовалюты по своей сути является беспрецедентной и не может сравниваться с компьютерной информацией, охраняемой законом. Криптовалюта — это далеко не простые коды и шифры, и для ее использования, безусловно, нужна сеть Интернет, однако преступления в сфере ее оборота не ограничиваются теми тремя составами, которые регламентированы в главе 28 УК РФ.

К узким специфическим чертам криптопреступности можно отнести ее транснациональный и вневременной характер. Важно отметить, что криптопреступления, в отличие от экономических и компьютерных преступлений, причиняют цифровой ущерб, расследование таких преступлений требует специфических цифровых доказательств и возможно после подключения к соответствующей технологии распределенного реестра, на котором функционирует криптовалюта; кроме того, к такого рода преступлениям могут применяться специфические меры уголовно-правового характера, в частности конфискация криптовалюты и обращение ее в доход государства.

Например, Правительство США продает криптовалюту, конфискованную в рамках уголовных дел о продаже наркотиков. Офис прокурора США по штату Юта активно занимается организацией продажи 513,14 биткоинов и 512,9 биткоин-кэш на общую сумму более 10 млн долларов (притом что на момент конфискации криптовалюта стоила не более 500 тыс. долларов). Биткоины уже переведены на государственный биткоин-кошелек. По заявлению прокуратуры США, криптовалюта будет продана на одной или нескольких коммерческих обменных биржах партиями не более 50 монет с целью предотвратить возможную потерю или мошенническую операцию. Денежные средства от продажи будут переведены на счет Конфискационного фонда Казначейства США[1].

Таким образом, несмотря на схожие характеристики, криптопреступность обладает рядом специфических черт, выходящих за рамки классического доктринального понимания экономической преступности и киберпреступности. Для сравнения: в США криптовалютные преступления относятся к киберпреступлениям. Так, Комиссией по ценным бумагам и биржам для борьбы с криптовалютными махинациями создан специальный отдел для борьбы с кибермошенничеством. Одно из первых дел ведется в отношении стартапа PlexCoin, совершившего ICO (размещение монет криптовалюты) на сумму 15 млн долларов и обещавшего инвесторам 13-кратную прибыль. Комиссия была создана после банкротства фонда The DAO, который без регистрации продавал токены за криптовалюту и обогатился на 152 млн долларов. Затем программное обеспечение фонда было взломано, и он пропал из списка виртуальных бирж[2]. Тогда Комиссия по ценным бумагам и биржам решила, что токены являются ценными бумагами, схожими по смыслу с облигациями, и их обращение надо регулировать.

В Японии, Китае, Сингапуре махинации с криптовалютами также отнесены к киберпреступности, созданы специальные центры борьбы с киберпреступлениями. В Великобритании считают, что криптовалюты не слишком тесно связаны с киберпреступностью, но при этом они способствуют ее росту [4].

Между тем, если взглянуть на разнообразие преступлений, где так или иначе фигурируют криптовалюты, то становится понятно, что размах преступной деятельности максимальный — от простых хищений до контрабанды. Так, наиболее распространенными преступлениями в сфере оборота криптовалюты в России являются незаконный сбыт наркотических средств, осуществляемый за криптовалюту, и последующая ее легализация (82 приговора суда с 2015 года по данным ГАС "Правосудие"). Кроме того, довольно часто криптовалюта похищается путем использования вредоносных программ и создания мошеннических сайтов по обмену криптовалюты на денежные средства.

В Российской Федерации, Республике Беларусь и в Украине участились случаи контрабанды дорогостоящего оборудования для майнинга (добычи) криптовалют [2]; распространяется такой вид правонарушений, как хищение мощных процессоров в компаниях и незаконное использование оборудования для личного майнинга. Так, в декабре 2017 года был задержан системный администратор Центра управления полетами Государственной корпорации по организации воздушного движения аэропорта "Внуково". Руководители Центра обратились в правоохранительные органы с жалобой на постоянные скачки напряжения, опасные для работы системы. В ходе проверки выяснилось, что работник оборудовал на служебном месте ферму по майнингу криптовалюты, что могло привести к катастрофе в небе[3].

Для создания ферм по майнингу криптовалюты требуется мощное оборудование, процессоры видеокарт, обладающие достаточной вычислительной мощностью. Из-за спроса и дороговизны затрат на электроэнергию стоимость такого оборудования резко увеличилась во всем мире, эту технику стали активно похищать либо использовать служебные мощности.

Аналогичные случаи добычи криптовалюты на служебном оборудовании были зафиксированы в корпорации "Транснефть", где виновными генерировалась криптовалюта Monero, и в Совете Министров Республики Крым[4]. Обвинение в госизмене грозит двум сотрудникам Государственной корпорации по атомной энергии "Росатом", задержанным в феврале 2018 года за подключение суперкомпьютера Российского ядерного центра в Сарове к сети Интернет в целях использования его мощностей для добычи биткоинов[5].

В теории уголовного права рассмотренные выше общеуголовные преступления традиционно не относятся к числу экономических, даже если обладают признаками таковых.

Чаще всего преступления, относящиеся к экономическим, совершаются лицами, осуществляющими экономическую деятельность, т.е. обладающими специальными признаками субъекта. Например, расчеты между юридическими лицами в криптовалюте законом прямо не запрещены, но такие действия будут рассматриваться как "потенциальная вовлеченность в осуществление сомнительных операций в соответствии с законодательством о противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма"[6].

Платежи криптовалютой часто связаны с незаконной деятельностью, действия по приему платежей могут подпадать под правонарушения, предусмотренные ст. 15.27 "Неисполнение требований законодательства о противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма" Кодекса РФ об административных правонарушениях и ч. 1 ст. 174 "Совершение финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом, заведомо приобретенными другими лицами преступным путем, в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами или иным имуществом" УК РФ.

Прокуратура неоднократно выносила предупреждения компаниям, принимающим биткоины, и это бурно обсуждалось в СМИ. Так, прокуратура Свердловской области письмом от 31.08.2017 "К вопросу об использовании "криптовалюты" разъяснила, что использование виртуальной валюты при совершении сделок является основанием для рассмотрения вопроса об отнесении таких сделок к сделкам, направленным на легализацию доходов, полученных преступным путем, и финансирование терроризма. Потому компании, которые занимаются криптобизнесом, должны принять во внимание большое количество рисков: от блокировки сайта, на котором предоставляется услуга онлайн-обмена криптовалют, до начисления налогов и привлечения к уголовной ответственности[7].

Между тем львиная доля преступлений в сфере оборота криптовалюты совершается общими субъектами, при этом к компьютерным преступлениям их однозначно отнести нельзя. Можно провести сравнение преступлений в сфере экономической деятельности и киберпреступлений по месту совершения преступления. Если экономические преступления совершаются в конкретной сфере экономической деятельности, то место совершения компьютерных преступлений — виртуальная сеть. В связи с этим по данному параметру криптопреступность близка к киберпреступлениям. Однако способы и средства совершения таких преступлений все равно будут разными.

Из анализа всех зарегистрированных в России разновидностей деяний, связанных с криптовалютой, ее оборотом или добычей, можно сделать вывод, что доля экономических преступлений среди них невелика, основная масса посягательств всегда преследует цели хищения или незаконного обогащения. Так, в феврале 2018 года в Москве был похищен крупный криптоинвестор. В безлюдном месте злоумышленники резали своей жертве лицо, пока он не перевел им всю имевшуюся у него криптовалюту — примерно 100 биткоинов (около 1 млн долларов по текущему курсу)[8].

Криптопреступность, на наш взгляд, является разновидностью киберпреступности, но не в том виде, как это установлено главой 28 УК РФ, неоправданно содержащей лишь три нормы, отражающие незначительную часть возможных и уже совершаемых криминальных деяний. Статистика компьютерных преступлений, совершаемых в сети Интернет, далеко не точно фиксирует существующую действительность, поскольку реальные цифры в этом криминальном сегменте ограничены только тремя составами. Иные посягательства, в том числе и рассмотренные нами в сфере оборота криптовалюты, не относятся правоприменителями к этой категории преступлений.

Это связано с тем, что преступность в сфере оборота криптовалюты недостаточно изучена, что неудивительно, поскольку процесс этого негативного явления слишком стремительный. Однако отечественный законодатель не может позволить себе слишком длительные дискуссии на предмет структуры и содержания этого явления, рискуя вновь оказаться на десять шагов позади цифрового развития.

Таким образом, в теории в настоящий момент существует безусловная необходимость формулирования определения такого направления киберпреступности, как криптопреступность, что позволит установить единый подход к оценке преступлений, совершаемых в сфере оборота криптовалюты, собрать актуальные статистические данные и разработать адекватную систему уголовно-правового противодействия.

Как уже отмечалось, преступления, совершаемые в сфере оборота криптовалюты, разнородны и включают множество криминальных проявлений. Посягательства на собственность, преступления в сфере экономической деятельности, преступления против общественной безопасности, совершаемые в виртуальном пространстве посредством информационно-телекоммуникационных сетей, составляют значительную часть таких криминальных деяний.

Обладая признаками как киберпреступности, так и экономической преступности, криптопреступность все же имеет ряд индивидуальных черт, отличающих ее от иных сегментов экономической преступности, но близких по природе к киберпреступности. Основными специфическими особенностями криптопреступлений являются наличие соответствующей децентрализованной сети, в которой совершается оборот криптовалюты, причинение цифрового ущерба и необходимость получения цифровых доказательств, а также наличие возможности для правоохранительных органов конфисковать криптовалюту и обратить ее в доход государства.

Рассмотренный нами новый вид криптовалютной преступности (криптопреступности), осуществляемой в виртуальных сетях, имеет вневременной и наднациональный характер, затрагивающий сферы деятельности общества и государства, как легальной, так и нелегальной экономики, прогрессирующий и адаптирующийся к изменениям в сфере информационных технологий, финансов и международно-правовых отношений.

Список литературы

1. Волженкин Б.В. Экономические преступления. СПб.: Юридический центр Пресс, 1999. С. 53 — 54.

2. Дарбинян С. Правовые аспекты майнинга криптовалют. URL: https://habr.com/company/digitalrightscenter/blog/346416/ (дата обращения: 10.05.2018).

3. Денисов В.В., Яковец Е.Н. Сущность и содержание информационно-аналитического обеспечения полицейской разведки // Труды Академии управления МВД России. 2017. N 1 (41). С. 84 — 89.

4. Доклад британского правительства "National Risk Assessment of Money Laundering and Terrorist Financing 2017". URL: http://freedman.club/the-report-of-the-british-government-kr/ (дата обращения: 10.05.2018).

5. Евдокимов К.Н. Политические факторы компьютерной преступности в России // Информационное право. 2015. N 1. С. 41 — 47.

6. Криминология / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой и Г.М. Миньковского. М.: БЕК, 1998. С. 86, 323 — 324.

7. Криминология: Учеб. / Под ред. В.Д. Малкова. М.: Юстицинформ, 2006. С. 20, 69, 168.

8. Криминология / Под ред. А.И. Долговой. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Норма, 2005. С. 240.

9. Лопашенко Н.А. О понятии "экономическая преступность". URL: http://www.unn.ru/pages/ (дата обращения: 10.05.2018).

10. Лунеев В.В. О криминализации экономических преступлений предпринимателей. URL: http://igpran.ru/articles/2529/ (дата обращения: 10.05.2018).

11. Мишин Г.К. Проблемы экономической преступности (опыт междисциплинарного изучения). М.: ВНИИ МВД России, 1994. С. 33 — 34.

12. Номоконов В.А., Тропина Т.Л. Киберпреступность как новая криминальная угроза // Криминология: вчера, сегодня, завтра. 2012. N 1 (24). С. 45 — 52.

13. Программа "Цифровая экономика Российской Федерации": утв. распоряжением Правительства РФ от 28.07.2017 N 1632-р. URL: http://government.ru/docs/28653/41919 (дата обращения: 10.05.2018).

14. Скляров С.В., Евдокимов К.Н. Современные подходы к определению понятия, структуры и сущности компьютерной преступности в Российской Федерации // Всероссийский криминологический журнал. 2016. Т. 10. N 2. С. 322 — 330.

15. Степанов-Егиянц В.Г. Проблемы разграничения неправомерного доступа к компьютерной информации со смежными составами // Право и кибербезопасность. 2014. N 2. С. 27 — 32.

16. Стратегия развития информационного общества в Российской Федерации на 2017 — 2030 годы: утв. Указом Президента РФ от 09.05.2017 N 203. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/41919 (дата обращения: 10.05.2018).

Рекомендуется Вам: