Проблемы назначения и проведения судебно-медицинских генетических экспертиз по гражданским делам

Авторы: Абдулина Е.В., Зыков В.В.

Ежегодно в России рассматривается более 14,5 миллионов гражданских дел, из них дела искового и приказного судопроизводства, предметом рассмотрения которых являются споры между физическими лицами, составляют около 2 миллионов. Среди прочих к делам искового производства относятся гражданские дела, вытекающие из семейных правоотношений, которые составляют 53% (1 071 687 дел) всех гражданских дел искового производства. Одна третья часть дел по семейным спорам (352 376 дел) представлена делами о взыскании алиментов, об установлении и оспаривании отцовства (материнства)[1]. Таким образом, предметом гражданских споров между физическими лицами в 18% случаев является спорное родство.

При рассмотрении этой категории дел используются специальные знания в области генетики, с помощью которых достигается необходимая доказательственная база для вынесения обоснованного судебного решения. Специальные знания — это профессиональные знания научно-практического прикладного характера, которые используются в установленном законом порядке при рассмотрении и разрешении судебных дел. Источниками специальных знаний в суде являются результаты судебной и несудебной экспертиз в виде заключения эксперта, а также заключение, пояснение, консультация специалиста. Институт специалиста был введен с целью реализации принципа состязательности в гражданском процессе (ст. 188 ГПК РФ)[2]. Специалист — это самостоятельный субъект процесса, обладающий определенным объемом прав и обязанностей, которые четко не определены действующим Гражданским процессуальным кодексом (далее — ГПК). В отличие от эксперта, специалисту в суде разъясняют его права и обязанности, но не предупреждают об ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УК РФ. Специалист не проводит самостоятельных исследований, а на основании своих специальных знаний отвечает на вопросы суда и дает в устной или письменной форме заключения, консультации и пояснения. Одной из категорий специальных знаний является судебная экспертиза. Судебно-медицинская генетическая экспертиза (далее — генетическая) — это относительно молодой, но самый достоверный и доказательный вид судебно-медицинских экспертиз, разрешающий вопросы биологической идентификации и родства. Генетическая экспертиза является одной из немногих судебно-медицинских экспертиз, которые проводятся в рамках гражданского процесса. Однако на современном этапе практически отсутствует правовое регулирование отношений, складывающихся в процессе назначения и проведения судебно-медицинской генетической экспертизы по гражданским делам.

Зачастую при необходимости установления биологического родства суды не располагают сведениями о возможностях генетической экспертизы, об учреждениях, в которых возможно ее проведение. По данной причине часть судов удовлетворяют ходатайства сторон о назначении генетической экспертизы в негосударственных медицинских учреждениях. Медицинские центры производят забор образцов и направляют почтой в различные научно-исследовательские учреждения (чаще иногородние или представительства зарубежных фирм), которые осуществляют генетическую деятельность на договорной основе специалистами в области генетики, не являющимися судебными экспертами. Центры не имеют лицензии на проведение судебной экспертизы, но позиционируют свои результаты как легитимные в суде. Статьей 41 Федерального закона N 73 "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации"[3] регламентирована судебно-экспертная деятельность лиц, не являющихся государственными судебными экспертами, вне государственных судебно-экспертных учреждений, лицами, обладающими специальными знаниями в области науки, техники, искусства или ремесла. На судебно-экспертную деятельность негосударственных экспертов распространяется действие ст. 16 Федерального закона 73-ФЗ, в которой оговорено, что "эксперт не вправе осуществлять судебно-экспертную деятельность в качестве негосударственного эксперта". Таким образом, очевидна противоречивость этой нормы права. Кроме того, ст. 16 Федерального закона 73-ФЗ регламентировано, что эксперт не вправе отказаться от производства порученной ему судебной экспертизы, мотивируя это отказом стороны, на которую судом возложена обязанность по оплате расходов, связанных с производством судебной экспертизы, осуществить оплату назначенной экспертизы до ее проведения. При этом ни один из медицинских центров не проводит исследования без 100%-ной предоплаты. Таким образом, специалисты, осуществляющие деятельность с использованием генетических методов исследования вне государственных судебно-экспертных учреждений, могут осуществлять экспертизы по определению суда только при наличии лицензии на судебно-экспертную деятельность, являясь негосударственными судебными экспертами. Наличие лицензии только на генетическую и медицинскую деятельность, которыми обладают подобные медицинские центры, недостаточно для производства генетической экспертизы.

Следующей проблемой, с которой сталкиваются суды и экспертные учреждения, является процедура отбора биологических образцов лиц, проходящих по делу, для генетического исследования. В ГПК РФ данная процедура не предусмотрена, имеется лишь аналогичная норма в ст. ст. 167, 202 Уголовного процессуального кодекса (далее — УПК РФ)[4]. В настоящее время экспертные учреждения по общему правилу[5] производят забор образцов крови из пальца с оформлением протокола забора образцов в присутствии двух медработников. Однако отбор образцов крови является медицинским вмешательством и требует соответствующего оформления с точки зрения законодательства об охране здоровья граждан, а именно — информированного добровольного согласия[6] с 15 лет. Таким образом, недееспособное лицо старше 15 лет может отказаться от сдачи образцов крови для проведения генетической экспертизы, а значит, и от самой генетической экспертизы. Кроме того, данное медицинское вмешательство предусматривает наличие в штате экспертного учреждения сертифицированной медицинской сестры, должность которой отсутствует в штатном расписании бюро СМЭ[7]. Целесообразно заменить процедуру отбора образцов крови отбором буккального эпителия, поскольку данное действие не является медицинским вмешательством, не требует соблюдения вышеперечисленных условий и не влияет на результаты генетического исследования. При раздельной явке спорящих сторон в экспертное учреждение одна сторона может поставить под сомнение истинность личности другой стороны, сдавшей образец без ее присутствия, что может повлечь недоверие к заключению эксперта и признание его недопустимым доказательством. Поэтому экспертные учреждения прибегают к фотографированию лиц, сдающих образцы. При этом возникают вопросы правомерности фотографирования экспертным учреждением и приобщения фотографий к заключению эксперта. Стоит ли в этом случае рассматривать фотографию как средство фиксации факта явки определенного лица на изъятие биологических образцов или считать фотографию одним из доказательств по делу? В соответствии со ст. 55 ГПК РФ фотография не включена в закрытый перечень средств доказывания, поэтому существует проблема оценки ее с точки зрения допустимости в качестве доказательства, что является компетенцией суда. Явка сторон на экспертизу предполагает предъявление документов, удостоверяющих личность, следовательно, не должна противоречить требованиям Федерального закона N 152-ФЗ от 27 июля 2006 г. "О персональных данных"[8]. Таким образом, экспертным учреждением должно быть оформлено согласие на использование персональных данных субъекта в целях проведения генетического исследования, действующее на период его выполнения.

Определенные проблемы вызывает трактовка результатов генетических экспертиз по гражданским делам об установлении дальней степени родства, а также при оценке выводов заключения эксперта судом с точки зрения достаточности для бесспорного доказательства родства. Поскольку в выводах эксперта указывается не категоричный вывод, а величина достигнутой вероятности родства в процентах, необходимо определить, какая величина вероятности в процентах будет достаточна для подтверждения дальнего родства и окончания экспертного исследования. В настоящее время такая величина установлена только для оценки вероятности близкого родства (отцовства и материнства)[9], поэтому требуется дальнейшая разработка законодательства в данном направлении.

В практике отделов экспертизы трупов бюро судебно-медицинской экспертизы нередко возникают случаи, когда родственники умерших обращаются с просьбой изъять биологический материал до захоронения трупа для последующего проведения генетических исследований по установлению родства в целях получения пенсий по потере кормильца и возможности претендовать на наследство. При этом документы от правоохранительных органов или суда не представляются, а действующими правовыми нормами по заявлению родственников не предусмотрен забор биологических образцов трупа, без которых решить вопрос о родстве в дальнейшем будет невозможно. В действующих нормативных документах отсутствуют методические рекомендации для судебно-медицинских экспертов отделений экспертизы трупов относительно правил и порядка изъятия биологических объектов для проведения генетических экспертиз и исследований, что может приводить к ошибочной тактике изъятия и потере важного, порой единственно пригодного исследуемого материала. Кроме того, отсутствуют данные о надлежащем оформлении данной процедуры, о требованиях к упаковке, транспортировке и хранению биологического материала до момента исследования[10]. Анализ практических случаев показал, что генетические экспертизы не того биологического объекта, который необходим для получения надлежащих результатов, а также неправильное его взятие, доставка и хранение приводили к получению ложных либо отрицательных результатов генотипирования[11]. Кроме того, встречаются ситуации, когда на момент обращения родственников трупы умерших оказываются захороненными и изъятие биологического материала трупа уже не представляется возможным. Единственным биологическим материалом, пригодным для исследования, являются парафиновые блоки с частицами органов трупа, которые хранятся в архиве гистологических отделений бюро СМЭ в течение трех лет после исследования трупа. Учитывая это, необходима разработка правовой базы о возможности использования данных образцов для генетического исследования.

На основании вышеизложенного можно сделать вывод о наличии определенных проблем в области процессуального порядка назначения, проведения и оценки результатов судебно-медицинской генетической экспертизы в гражданском судопроизводстве, в ходе дальнейшего изучения которых необходимо разработать и предложить рекомендации в части усовершенствования процессуального законодательства с учетом анализа существующей нормативно-правовой базы, а также судебной и экспертной практики.

Литература

1. Абдулина Е.В. Обязательная геномная регистрация в России глазами судебно-медицинского эксперта: проблемы и перспективы / Е.В. Абдулина, В.В. Зыков // Эксперт-криминалист. 2018. N 1. С. 3 — 6.

2. Абдулина Е.В. Особенности изъятия биологических объектов трупов для проведения генетических исследований по материалам уголовных и гражданских дел / Е.В. Абдулина, В.В. Зыков // Вятский медицинский вестник. 2018. N 1 (57). С. 34 — 37.

3. Иванов П.Л. Проблемы и перспективы молекулярно-генетических судебно-экспертных исследований в Российской Федерации / П.Л. Иванов // Судебно-медицинская экспертиза. 2006. N 2. С. 25 — 30.

4. Пестрикова А.А. Гражданские правоотношения с участием биоматериала человека / А.А. Пестрикова // Медицинское право. 2017. N 3. С. 32 — 36.

5. Хамитова Г.М. Особенности правоспособности несовершеннолетнего пациента / Г.М. Хамитова // Медицинское право. 2017. N 2. С. 36 — 41.

Рекомендуется Вам: