ЮрФак: изучение права онлайн

Проблема применения презумпции отцовства супруга матери ребенка при государственной регистрации расторжения брака

Автор: Прощалыгин Р.А.

В последние несколько лет в России наблюдается стабильно высокий уровень числа расторгнутых браков. По официальным данным Федеральной службы государственной статистики, в 2013 г. был расторгнут 667 971 брак, в 2014 г. — 693 730, в 2015 г. — 611 646, в 2016 г. — 607,6 тысячи браков[1]. Одной из основных причин государственной регистрации расторжения брака является адюльтер — супружеская измена. Конечно же, в соответствии с семейным законодательством отношения между супругами должны строиться на основе взаимного уважения, взаимной помощи, исходя из заботы о благосостоянии и развитии своих детей. К сожалению, не каждый из супругов способен на реализацию данных основополагающих принципов семейной жизни в силу своего воспитания, морально-нравственного уровня развития, приверженности к семейным ценностям и традициям. В связи с этим супружеская измена может повлечь за собой правовые последствия, связанные не только с расторжением брака, но и рождением ребенка после прекращения брачных правоотношений не от бывшего супруга, а от другого мужчины.

По данным столичных генетиков, каждый шестой мужчина, не зная того, содержит и воспитывает ребенка, не являясь ему биологическим отцом[2]. Указанные сведения сформированы исходя из официальной статистики обращений мужчин в медицинские учреждения г. Москвы для установления биологического отцовства путем проведения исследований методом генетической дактилоскопии. Трудно представить, каким на самом деле является истинный показатель подобных случаев в масштабах Российской Федерации. Исходя из сложившихся в последнее время в нашем обществе морально-нравственных устоев взаимоотношения полов, думается, приведенные данные — это лишь небольшая вершина айсберга.

В данном контексте особый интерес представляют действие презумпции отцовства супруга матери ребенка и правовые последствия этой правовой фикции, закрепленные в ст. 48 Семейного кодекса РФ (далее — СК РФ). В соответствии с п. 2 ст. 48 СК РФ, если ребенок родился от лиц, состоящих в браке между собой, а также в течение трехсот дней с момента расторжения брака, признания его недействительным или с момента смерти супруга матери ребенка, отцом ребенка признается супруг (бывший супруг) матери, если не доказано иное.

В научном сообществе высказываются различные мнения по поводу законодательного закрепления данного нормативного предписания и его практического применения. При этом воззрения большинства авторов сходятся в необходимости законодательной корректировки рассматриваемой нормы. Так, Н.А. Матвеева отмечает, что в России возможна только регистрация в качестве отца ребенка супруга или бывшего супруга матери новорожденного, а в будущем оспаривание в судебном порядке записи об отце в книге записей рождений, даже если супруг (бывший супруг) не возражает, а фактический супруг и биологический отец ребенка желает установления отцовства в отношении себя. Такое положение вещей представляется громоздким, уязвимым, отнюдь не направленным на защиту прав и законных интересов ребенка и роженицы[3]. С точки зрения А.И. Тарабрина, "…такое положение дел совсем неразумно, недобросовестно и несправедливо. Зачем нужна такая презумпция отцовства, которая не дает реального представления о происхождении ребенка?" — задается вопросом автор[4]. "В настоящее время в СК РФ данный вопрос решен императивно: органы ЗАГС записывают мужа или бывшего мужа матери отцом ребенка; при этом не принимается во внимание заявление ни матери ребенка, ни ее мужа или бывшего мужа, ни их совместное заявление, ни совместное заявление матери ребенка и биологического отца. Кто-либо из указанных лиц имеет только одну возможность: оспорить запись об отцовстве в судебном порядке, в то время как могла бы быть устранена крайне неприятная, даже конфликтная ситуация и не было бы необходимости обращения в суд" — пишет А.М. Рабец[5].

С учетом критики анализируемой законодательной конструкции Государственным Советом Удмуртской Республики был предложен проект внесения изменений[6] в ст. 48 СК РФ, предусматривающий возможность установления отцовства на основании рассматриваемой презумпции в зависимости от заявления матери рожденного ребенка. Вместе с тем представляется, что данная законодательная инициатива не решает в полной мере существующую проблему в рассматриваемой сфере. Это связано с тем, что применение презумпции отцовства супруга матери ребенка лишь ставится в зависимость от желания матери ребенка, без учета мнения отца и не позволяет достичь желаемого баланса интересов родителей ребенка. Следует отметить, что действие анализируемого нормативного предположения отцовства бывшего супруга матери ребенка, в некоторой степени, оправдано в случаях расторжения брака в органах записи актов гражданского состояния, при наличии взаимного согласия супругов, так как брак расторгается по истечении месяца со дня подачи заявления (п. 3 ст. 19 СК РФ).

Однако если брак расторгается в судебном порядке, сопровождается разрешением спора относительно раздела имущества, находящегося в общей совместной собственности, определения места жительства ребенка, взыскания алиментов и т.п., судебное решение по данному вопросу может быть вынесено спустя значительное время. Тем более что, исходя из основополагающего принципа семейного права — необходимости укрепления семьи, при отсутствии согласия одного из супругов на расторжение брака суд вправе принять меры по примирению супругов и отложить разбирательство дела, назначив супругам срок для примирения до трех месяцев. При этом в течение продолжительного времени супруги, как показывает практика, проживают раздельно, ведут раздельное хозяйство, у каждого из них формируется своя личная, а не совместная семейная жизнь. Более того, в силу п. 1 ст. 25 СК РФ, брак считается прекращенным с момента вступления решения суда в законную силу, т.е. по истечении месяца со дня вынесения судебного решения.

С учетом указанных обстоятельств возникает закономерный вопрос о разумности, справедливости и правомерности установления отцовства в отношении ребенка, рожденного в течение 300 дней с момента расторжения брака, исходя из рассматриваемой презумпции.

Презумпция отцовства супруга матери ребенка была реципирована из римского частного права в целях защиты материнства и детства. Как верно полагает А.А. Странцов, "…римские юристы рассматривали основные ценности естественного права именно в практическом аспекте, они видели его воплощение в браке и семье, в рождении и воспитании детей"[7]. Однако рецепция данного правового предписания в семейное законодательство России произошла не в полном объеме, а лишь в части указанного срока, относительно возможности установления отцовства. При этом представляется, не был учтен один достаточно важный юридический факт, влекущий серьезные правовые последствия для бывшего супруга матери ребенка. Так, Ульпиан в 34-й книге "Комментариев к эдикту" указывал, если женщина считает себя беременной, то ей, или родителю, в чьей власти она находится, или лицу, которому они дали соответствующее поручение, (сенатусконсульт) разрешает заявить об этом в течение 30 дней, исчисляемых со времени развода, самому мужу или родителю, в чьей власти он находится, или заявить в дом (мужа), если она не может застать никого из указанных лиц[8].

Исходя из данного нормативного предписания, в случае если женщина в установленном порядке заявляла о своей беременности, формировалось так называемое "предварительное решение (о признании отцовства)", которое и являлось аналогом ныне действующего правового предположения об отцовстве бывшего супруга матери ребенка. В противном случае женщина, не заявившая в указанный срок о беременности, должна была доказывать происхождение ребенка от конкретного мужчины в судебном порядке. Данные положения римского частного права были сформулированы исходя из действия принципа справедливости, на основе которого должны строиться брачно-семейные правоотношения.

К сожалению, действующее семейное законодательство не содержит подобных норм, достаточно подробно регламентирующих действие во времени презумпции отцовства супруга матери ребенка, что влечет за собой многочисленные злоупотребления в этой сфере со стороны недобросовестных бывших жен. В связи с этим бывшие мужья вынуждены обращаться в суд с требованием об оспаривании отцовства в случае злоупотребления со стороны матери ребенка предоставленными ей правами. Неминуемым последствием этого являются дополнительные временные и значительные финансовые затраты на проведение генетической экспертизы и иные процессуальные издержки, которыми обременяется бывший супруг, не считая нравственных страданий, которые ему причиняются в связи с необходимостью доказывания добросовестности со своей стороны. При этом по рассматриваемой категории споров, исходя из сложившейся судебной практики, моральный вред компенсации не подлежит. Показательным в этом плане является следующий пример. В Определении Верховного Суда РФ от 20 мая 2014 г. N 18-КГ14-39 по делу об оспаривании отцовства и взыскании компенсации морального вреда было указано, что у суда не имелось оснований для взыскания с ответчицы Н. компенсации морального вреда в пользу истца С. В обоснование данного вывода были приведены следующие аргументы. Действующее семейное законодательство, а именно ст. 52 СК РФ, устанавливая возможность для лица, записанного в качестве отца или матери ребенка, оспаривать в судебном порядке актовую запись об отцовстве (материнстве), при удовлетворении требования об оспаривании отцовства (материнства) не предусматривает такой способ защиты права данного лица, как компенсация морального вреда[9].

Вместе с тем стоит согласиться с мнением А.М. Рабец в том, что "…разрешение одного на тысячу, даже на сто рожденных детей спора о происхождении представляется меньшим злом, чем установление запрета "на всякий случай", исходя из презумпции недобросовестности женщины, утверждающей, что ребенок зачат от бывшего мужа"[10].

Действительно в подобной ситуации, конечно же, не стоит всех женщин признавать априори недобросовестными. Однако женщина всегда со стопроцентной уверенностью знает, что при рождении ребенка именно она является его биологической матерью, чего нельзя сказать о мужчине. При этом не следует забывать, что и со стороны мужчин встречаются добросовестные экземпляры, которые в равной степени с матерью исполняют родительские обязанности. С учетом этого для достижения баланса интересов сторон представляется необходимым более детально законодательно урегулировать действие рассматриваемой презумпции на случай расторжения брака.

Для того чтобы изменить сложившуюся ситуацию, предлагаем на законодательном уровне закрепить правило, согласно которому беременная женщина после вынесения судом или органом записи актов гражданского состояния решения о расторжении брака в течение 30 дней (к моменту вступления решения суда в законную силу) должна представить в орган записи актов гражданского состояния, в который судом направляется выписка из судебного решения о расторжении брака (п. 2 ст. 25 СК РФ), медицинский документ — справку о беременности. В таком случае орган записи актов гражданского состояния в силу презумпции отцовства супруга матери ребенка в случае его рождения в течение 300 дней с момента расторжения брака может осуществить государственную регистрацию отцовства бывшего супруга в отношении рожденного ребенка. В том случае если женщина подобное подтверждение не предоставила, ей следует устанавливать отцовство в отношении рожденного ребенка на общих основаниях, установленных действующим семейным законодательством.

Наличие данных временных рамок для предоставления справки о беременности представляется вполне оправданным. Во-первых, исходя из физиологических особенностей женского организма, свидетельствующих о наличии или отсутствии беременности. Во-вторых, учитывая юридические особенности, связанные с расторжением брака и прекращением брачных правоотношений, так как брак считается прекращенным с момента вступления решения суда в законную силу. В-третьих, действующее семейное законодательство, в частности абз. 3 п. 1 ст. 11 СК РФ, содержит правило, согласно которому к числу особых обстоятельств, позволяющих зарегистрировать брак в день подачи заявления, относится беременность, которая должна быть подтверждена медицинскими документами, предоставляемыми в орган записи актов гражданского состояния. В связи с этим считаем целесообразным подтверждать наличие данного юридического факта (беременность) и в случае применения презумпции отцовства супруга матери ребенка.

С учетом вышеизложенного представляется необходимым в п. 2 ст. 48 СК РФ внести соответствующие изменения, сформулировав ее содержание следующим образом: "Если ребенок родился от лиц, состоящих в браке между собой, а также в течение трехсот дней с момента расторжения брака, признания его недействительным или с момента смерти супруга матери ребенка, отцом ребенка признается супруг (бывший супруг) матери, если не доказано иное (статья 52 настоящего Кодекса). Данное правило применяется в случае предоставления в орган записи актов гражданского состояния в течение 30 дней с момента расторжения брака признания его недействительным или с момента смерти супруга матери ребенка медицинского документа, подтверждающего беременность". Думается, что предложенные законодательные изменения позволят снизить количество споров, возникающих в связи с оспариванием отцовства, вытекающих из действия анализируемой презумпции. Это будет способствовать достижению баланса, равенства прав и законных интересов бывших супругов, позволит существенно сократить число злоупотреблений со стороны женщин своим положением, а также разгрузить судебные инстанции, рассматривающие по существу подобные категории дел.

Литература

1. Дигесты Юстиниана / Пер. с лат.; отв. ред. Л.Л. Кофанов. М.: Статут, 2004. Т. 4. 780 с.

2. Матвеева Н.А. Презумпция отцовства и проблемы ее опровержения / Н.А. Матвеева // Семейное и жилищное право. 2014. N 4. С. 39 — 41.

3. Рабец А.М. Презумпция отцовства мужа матери ребенка в семейном праве Российской Федерации и на постсоветском пространстве / А.М. Рабец // Семейное и жилищное право. 2016. N 2. С. 20 — 23.

4. Странцов А.А. Jus naturale — живая душа позитивного права / А.А. Странцов, Л.В. Тен // Вестник Алтайской академии экономики и права. 2006. N 10. С. 66 — 68.

5. Тарабрин А.И. Оспаривание отцовства: правовые пути решения проблемы в Российской Федерации / А.И. Тарабрин // Семейное и жилищное право. 2014. N 6. С. 33 — 36.

 


[1] URL: https://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru.

[2] Каждый шестой москвич воспитывает чужого ребенка. URL: https://www.kp.ru/daily/22777.5/16986/.

[3] Матвеева Н.А. Презумпция отцовства и проблемы ее опровержения // Семейное и жилищное право. 2014. N 4. С. 40.

[4] Тарабрин А.И. Оспаривание отцовства: правовые пути решения проблемы в Российской Федерации // Семейное и жилищное право. 2014. N 6. С. 33 — 36.

[5] Рабец А.М. Презумпция отцовства мужа матери ребенка в семейном праве Российской Федерации и на постсоветском пространстве // Семейное и жилищное право. 2016. N 2. С. 22.

[6] Проект Федерального закона N 27698-7 "О внесении изменений в статью 48 Семейного кодекса Российской Федерации и статью 17 Федерального закона "Об актах гражданского состояния" // СПС "КонсультантПлюс".

[7] Странцов А.А., Тен Л.В. Jus naturale — живая душа позитивного права // Вестник Алтайской академии экономики и права. 2006. N 10. С. 67.

[8] См.: Дигесты Юстиниана / Пер. с лат.; отв. ред. Л.Л. Кофанов. М.: Статут, 2004. Т. 4. С. 515.

[9] Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2015. N 5 (извлечение).

[10] Рабец А.М. Указ. соч. С. 23.


Рекомендуется Вам: