ЮрФак: изучение права онлайн

Политико-правовые аспекты перехода к цифровой экономике в России

Автор: Алиев В.М.

В июле 2017 г. Правительством России была разработана и утверждена Программа развития цифровой экономики до 2025 г. Начало процессу цифровизации было положено Давосским экономическим форумом 2015 г., который назвал более двадцати переломных моментов, которые ожидаются до 2025 г. Выделим некоторые из них: 10% людей носят одежду, подключенную к сети Интернет; 90% людей имеют возможность неограниченного и бесплатного хранения данных; первый робот-фармацевт в США; 10% очков для чтения подключены к сети Интернет; 80% людей с цифровым присутствием в сети Интернет; производство первого автомобиля при помощи 3D печати; первый имеющийся в продаже имплантируемый мобильный телефон; беспилотные автомобили составляют 10% от общего количества автомобилей на дорогах США; первая пересадка печени, созданной с использованием 3D печати, и другие[1]. Все названные моменты олицетворяют собой смешение технологий физического, цифрового и биологического мира, создающих новые возможности и воздействующих на политические, социальные и экономические системы. Цифровая вселенная — виртуальное пространство, которое стремительно расширяется: в 2016 г. 3 млрд 419 млн человек пользовались Интернетом, что на 10% больше, чем в 2015-м. Если в 1997 г. объем интернет-трафика составлял 0,3 Гб в секунду, то в 2002-м — 100 Гб в секунду, в 2013-м — 28 875 Гб в секунду, в 2018-м он должен превысить 50 000 Гб в секунду[2].

Все определения цифровой экономики, которые встречаются в литературе, сводятся к тому, что цифровая экономика — это экономика, создаваемая на новой технологической основе, это экономика, умноженная на новые технологические возможности, прежде всего возможности сбора, хранения и передачи огромных массивов данных. Поэтому в Программе цифровизации России планируется использовать новые технологии, в том числе блокчейн[3], в сферах, имеющих прямое отношение к обеспечению качества жизни человека: государственное управление и регулирование, информационная инфраструктура, исследования и разработки, кадры и образование, информационная безопасность, умный город[4], цифровое здравоохранение. Цифровая экономика — это система, призванная коренным образом изменить все: государственное управление, бизнес, здравоохранение, медицину, науку, образование… и это — тотальный "контроль за всем и вся". В цифровом обществе все граждане становятся "цифровыми". Реальный человек будет все менее и менее интересен для общества, а вот его "цифровой дубликат" может рассказать о реальном человеке гораздо больше, чем он сам о себе. В центре цифровой экономики будет находиться так называемый клиент, окруженный не самим производством товаров и услуг, а их производителями, которым нужно знать о клиенте все, точнее, все о его частной жизни. Частная жизнь каждого — "последняя информационная миля" на пути к клиенту. И на этом пути частная жизнь человека, частная жизнь каждого из нас — "самая дорогая миля"[5]. Каждый шаг человека в цифровой экономике — это "цифровые следы", по которым его нетрудно будет найти или узнать о нем все. Уже сейчас даже выключенный мобильный телефон позволяет определить местоположение владельца, телевизоры ряда фирм "шпионят" за своими хозяевами, а интернет-браузер "подбрасывает" пользователям ориентированную на них рекламу и статьи, "помнит" все их запросы. А если кто попытается что-то скрыть, утаить или "залечь на дно"? Любые изображения и комбинации букв в наших гаджетах навечно остаются в мировой информационной матрице, но доступны только для тех, кто ее создал. Стереть или "провести зачистку" своей цифровой истории будет практически невозможно. Все записано навечно и может быть использовано против каждого из нас. Аналитические системы сразу же распознают "желание" выйти из всеобщей цифровой матрицы. Все будет расшифровано как нечто подозрительное, как противоправные действия желающих покинуть "цифровую матрицу". К таким "желающим" будет применена система жестких мер контроля, может быть, даже система ограничительных мер на свободу передвижения, слежки за их интернет-запросами и т.п.

Цифровая экономика — это тотальная реальность, от которой никто никуда не уйдет. У России достаточно хороший потенциал в цифровой индустрии, информатизации. Российские IT-компании являются одними из ведущих в мире. Они делают продукты абсолютно конкурентоспособными и способными заменить многие западные решения. Это актуально и реально. К 2020 г. в стране должен быть создан каркас инфраструктуры безопасности цифровой экономики и обеспечен цифровой суверенитет Российской Федерации, а еще через четыре года Россия станет одним из мировых лидеров в области информационной безопасности. К 2024 г. 97% российских домохозяйств получат широкополосный доступ в Интернет со скоростью не менее 100 МБит/с, во всех городах-миллионниках появится устойчивое покрытие 5G, а 95% сетевого трафика будет вестись через отечественные сети[6]. К концу 2020 г. все населенные пункты страны с населением 250 — 500 человек получат широкополосный доступ к Интернету. Вдоль всех федеральных автотрасс появится мобильная связь.

Три главных негативных фактора будут определять мировую ситуацию на фоне цифровизации. Первый — увеличение социального неравенства на фоне обогащения элит, и в этом социальном неравенстве главное — цифровое неравенство, потому что преимущества будут иметь те, кто полностью вошел в цифровое общество. У кого нет этого допуска, тот остается на обочине процесса. Все это будет порождать массу конфликтов[7]. Другой фактор состоит в том, что усилятся миграционные процессы, которые могут вызвать конфликт культур (конфликт цивилизаций), возможно, микровойн, где победят те, кто "владеет цифрой". Третий опасный фактор — явления массовой безработицы. За прошедший век численность людей, которые нужны для производства товаров, необходимых обществу, уменьшилась. В странах-лидерах из 100 человек только двое работают в сельском хозяйстве и кормят себя и остальных, 10 — в промышленности, 13 — в управлении. Что делать остальным 75?

Все эти "кадровые процессы" неминуемо будут болезненны. Правда, в одних сферах картина меняется относительно медленно — образование, нефтегазовая отрасль, химическая промышленность; в других — гораздо быстрее: здравоохранение, производство потребительских товаров, машиностроение, энергетический комплекс; а в ряде отраслей — очень быстро: банковский сектор, страхование, телеком, медиа, ритейл, спорт, развлечения[8]. По данным The Future of Jobs, к 2020 г. на мировом рынке труда спрос рабочей силы сократится на 2 млн рабочих мест, а более 7,1 млн рабочих мест и вовсе исчезнут. Что касается России, то эксперты Superjob считают, что 2018 г. явится переломным для рынка труда в России — в фирмах будут сохраняться рабочие места только для лучших сотрудников, для остальных будет действовать принцип "уходи или развивайся", потому что в состязании между технологией и образованием побеждают те, кто стимулирует совершенствование навыков, кто способен воспользоваться цифровыми возможностями. Ежегодно количество работников будет уменьшаться на 5%. Через 3 — 4 года уровень безработицы в России может составить 20 — 25%[9].

Теперь конкурентоспособность организаций, фирм, отраслей, регионов, стран в целом зависит не только от эффективности использования имеющихся кадров, но и от наличия кадрового потенциала. В будущем появится много новых профессий и специальностей, которые обусловлены реализацией Программы цифровизации экономики, Концепции "Индустриализация 4.0". Через 7 лет в России должны появиться как минимум 10 высокотехнологичных и конкурентоспособных предприятий в сфере высоких технологий и столько же отраслевых цифровых платформ для основных отраслей экономики. Программа цифровизации обещает работу 500 малым и средним предприятиям в сфере создания цифровых технологий и ежегодный выпуск 120 тысяч дипломированных специалистов в сфере IT.

И если не будет своевременно создан новый мощный интеллектуальный потенциал, не будут созданы сообщества специалистов с новыми компетенциями, страна не сможет реализовать себя в цифровом мире. Человеческий фактор станет самым главным сдерживающим ограничением для экономического роста и инноваций в России, развития ее конкурентоспособности вплоть до глобальной. Цифровая экономика предполагает невиданную роботизацию, когда многие функции человеческой жизнедеятельности, вплоть до функций адвокатов, судей, следователей, врачей, учителей, выполняют роботы (в Дубае полицейских уже меняют на роботов). Кстати, в ближайшем будущем станут никому не нужными профессиональные водители. Но нужны будут специалисты с новыми навыками, новыми компетенциями.

Уже сегодня факт, что по мере развития электронного контроля правонарушений в мире преступлений в сфере экономики, особенно тяжких, совершается все больше. По мере развития цифровизации экономики в условиях социальной дифференциации мы будем иметь нарастание традиционной общеуголовной преступности — краж, разбоев, грабежей, мошенничеств. Будут распространяться и новые формы противоправных посягательств, связанные с киберпреступностью. Киберпреступления и киберпреступники становятся все более изощренными и жестокими. Об этом свидетельствуют резко возросшие число и риски хакерских взломов, утечки личных сведений, имитация внешности человека по данным из соцсети. По данным компании Group-IB, в 2017 г. киберпреступники более 20 раз подвергали хакерским атакам банки США, России, Великобритании. Вычислить таких преступников практически невозможно. По оценкам экспертов, в среднем ущерб от одной такой атаки для США — 500 тыс. долл., для России — 72 млн руб.[10] Количество киберпреступлений выросло на 75% — отмечается в Программе "Цифровая экономика Российской Федерации". По данным Генеральной прокуратуры России, число киберпреступлений в России в 2017 г. по сравнению с 2013 г. увеличилось в шесть раз[11]. Если в 2016 г. было зафиксировано 66 тысяч IT-преступлений, то в 2013 г. этот показатель составлял только 11 тысяч.

К сожалению, большинство российских компаний не могут успешно противостоять кибератакам, в половине из них нет общей стратегии информационной безопасности, а в 48% — нет программы обучения, направленной на повышение уровня осведомленности сотрудников в вопросах безопасности, 56% компаний признались, что у них не отработан процесс реагирования на кибератаки. В способности найти хакеров полностью уверены лишь 19% компаний в России и 39% респондентов во всем мире[12]. Следует заметить, что для защиты национальных интересов России к концу 2018 г. предполагается нормативно закрепить условия деятельности отечественных и зарубежных IT-компаний, в том числе в целях противодействия монопольной деятельности и злоупотреблениям при реализации прав на результаты интеллектуальной деятельности.

Необходимо отметить также, что темпы развития IT-технологий значительно опережают законодательное реагирование на многие возникающие проблемы. Это в значительно меньшей степени относится к нормотворчеству в уголовно-правовой сфере, которой и так свойственно чрезмерно динамичное развитие. Для действующего уголовного законодательства в большей степени характерно отсутствие унифицированного подхода к оценке преступлений, совершаемых с использованием информационно-телекоммуникационных технологий, единообразия в используемом понятийном аппарате и, как следствие, рассогласованность и бессистемность его изменений, которые не дают ожидаемого результата. Во многих других отраслях законодательства, нормы которых должны давать адекватную и своевременную оценку угрозам и регулировать отношения, возникающие в сферах, где используются информационно-телекоммуникационные технологии, процесс обновления идет крайне медленно.

Наиболее совершенным в вопросе уголовно-правового противодействия посягательствам в указанной сфере является законодательство США. В нем криминализирован широкий спектр деяний, совершаемых в финансовой сфере с использованием информационно-телекоммуникационных технологий: мошенничество, совершаемое с использованием "электронных средств платежа, новых методов и услуг", создание, распространение и иные манипуляции с электронными средствами доступа, а также посягательства, связанные с "кражей личности". Конструктивные особенности юридических норм американского законодательства позволяют привлекать к ответственности за противоправные деяния в финансовой сфере с использованием новых, еще не получивших широкого распространения информационно-телекоммуникационных технологий. В большинстве стран наблюдается тенденция по ужесточению ответственности за противоправные посягательства в IT-сфере и непрерывная реформация.

Но цифровая экономика решительно проникает и в отечественное уголовное законодательство. В 2019 г. должны быть внесены изменения в Уголовный кодекс Российской Федерации, касающиеся криминализации новых видов деяний, совершаемых с использованием информационных технологий.

В ситуации обострения "холодной войны", усилившихся политических и жестких экономических санкций в отношении России строить фундамент цифровой экономики как экономики будущего на "заемных технологиях" нельзя. Поэтому решение задачи цифровизации экономики неотделимо от решения второй (органически связанной с первой) задачи — импортозамещения в сфере информационных технологий, которая должна быть решена как можно раньше. Большая часть ИТ-инфраструктуры страны должна быть переведена на российское программное обеспечение. По словам Президента Российской Федерации В.В. Путина, в реализации программы развития экономики нового технологического поколения мы должны опираться на российские компании, научно-исследовательские и инжиниринговые центры нашей страны. Это вопрос национальной безопасности, технологической независимости России, нашего общего будущего…[13] Не случайно одна из декларируемых целей правительства — автономизация российской части Интернета и передача контроля над ним правительству.

К началу 2019 г. в России должны быть разработаны "проекты нормативных актов, касающихся суверенного права государств определять информационную, технологическую и экономическую политику в национальных сегментах сети Интернет". В 2020 г. в Кодекс об административных нарушениях будут введены положения об ответственности должностных лиц за неиспользование сертифицированных средств шифрования при организации соединений по защищенным протоколам. Также будут разработаны стандарты безопасного информационного взаимодействия, которые к 2025 г. будут внедрены на практике для более чем 75% субъектов страны[14].

Ключевой ресурс цифровой экономики — это человек, поэтому для решения амбициозной задачи — цифровизации страны — необходимы квалифицированные кадры, роли, функции и компетенции которых в цифровой среде существенным образом изменятся. Человек цифровой экономики — это личность, не только адаптированная к возможностям и ограничениям цифровой экономики, но и повседневно пользующаяся ее благами, испытывающая минимальный дискомфорт от цифрового шока, постоянно адаптирующаяся к новым условиям, учащаяся на протяжении всей своей жизни, ограниченные возможности здоровья которой компенсируются цифровыми технологиями. Работник в цифровой экономике как пользователь цифровых технологий, обладающий необходимыми компетенциями для эффективной деятельности, обращающийся в своей деятельности к цифровой среде и цифровым инструментам, — это и профессионал, и обучающийся. Знаний информационных технологий и даже основных моделей их применения недостаточно для эффективной деятельности профессионала в XXI в. Необходимо обладать компетенциями XXI в., т.е. обладать не только возможностью уверенного и эффективного использования информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) для работы, отдыха и общения, не только умением выстраивать межкультурные сетевые коммуникации (социальные и профессиональные), но и возможностью непрерывно учиться и совершенствоваться, превращать идеи в действия через творчество, через инновации и оценку рисков, через умение планировать и управлять проектами, критически и творчески мыслить.

В цифровой экономике будет сформирован не только новый образ выпускника школы, колледжа, вуза, но и программ, систем оценивания, методов и способов образовательной деятельности на всех уровнях образования. Накапливаемые в цифровой среде данные об учебной и профессиональной деятельности человека и их оценивание составят его индивидуальную карьерную цифровую историю. Система подготовки и дополнительного профессионального образования будет включать как практическую работу в организациях, интенсивно использующих цифровые технологии, так и стажировку в тех организациях, которые уже используют передовые модели цифровых технологий. Дополнительное образование превратится в часть учения на протяжении всей жизни, в показатель качества жизни, показатель максимально комфортного и эффективного вхождения в цифровой мир, использования элементов цифровизации для обогащения и удовлетворения потребностей личности.

Литература

1. Иванов В.В. Цифровая экономика: мифы, реальность, перспектива / В.В. Иванов, Г.Г. Малинецкий. М.: РАН, 2017. 64 с.

2. Массух И. Что даст России проект "Цифровая экономика" / И. Массух // Правда. 2017. 5 июля.

3. Овчинский В. Слово и "цифра" (беседа Александра Проханова с доктором юридических наук Владимиром Овчинским) // Изборский клуб. Русские стратегии. 2018. N 8(54). С. 2 — 10.

4. Соловых Н.Н. "Умный город" — одно из приоритетных направлений программы развития цифровой экономики России / Н.Н. Соловых // Актуальные проблемы и перспективы развития экономики: российский и зарубежный опыт. Научное обозрение. 2018. N 15. С. 6 — 10.

 


[1] Иванов В.В., Малинецкий Г.Г. Цифровая экономика: мифы, реальность, перспектива. М., 2017. С. 7 — 9.

[2] Большой информационный взрыв. Объемы интернет-контента стремительно меняют инфосферу Земли // Русский Репортер. 2017. 13 — 27 марта. С. 52 — 53.

[3] Блокчейн (цепочка блоков) — распределенная база данных, у которой устройства хранения данных не подключены к общему серверу. Эта база данных хранит постоянно растущий список упорядоченных записей, называемых блоками.

[4] Соловых Н.Н. "Умный город" — одно из приоритетных направлений программы развития цифровой экономики России // Актуальные проблемы и перспективы развития экономики: российский и зарубежный опыт. Научное обозрение. Выпуск N 15. М., 2018. С. 6 — 10.

[5] Под властью нелюдей. Пойдут ли на пользу человеку блага цифровой экономики // АИФ. Зима. 2017. N 352. С. 19.

[6] Массух И. Что даст России проект "Цифровая экономика" // URL: https://www.Pravda.ru/news/economics/05-07-2017/1340643-economic-0/.

[7] Слово и "цифра" (беседа Александра Проханова с доктором юридических наук Владимиром Овчинским) // Изборский клуб. Русские стратегии. 2018. N 8(54). С. 2 — 10.

[8] Из-за новых технологий в мире исчезнут миллионы рабочих мест. Ведомости. 2016. 26 января // URL: https://www.vedomosti.ru/management/articles/2016/01/27/625618-ischeznut-rabochih-mest.

[9] Безработица-2018 // URL: http://center-yf.ru/data/Kadroviku/bezrabotica-2018.php.

[10] Хакерская группировка MoneyTaker опустошает банки США и России // URL: https://newdaynews.ru/technology/622809.html.

[11] Об этом сообщил в августе 2017 г. Генеральный прокурор Российской Федерации Ю. Чайка на встрече генеральных прокуроров стран БРИКС в Бразилии.

[12] Исследования международной консалтинговой компании PwC, ноябрь 2017 г.

[13] Послание Президента Федеральному Собранию. 1 марта 2018 г. // URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/56957.

[14] Путина попросили защитить личность в Интернете // URL: http://www.cnews.ru/news/top/2017-05-26_putina_poprosili_zashchitit_lichnost_v_internete.


Рекомендуется Вам: