Компенсация морального вреда при диффамации в отношении гражданина

Автор: Парыгина Н.Н.

Моральный вред как последствие искажения общественной оценки и самооценки гражданина. Изменения и дополнения, внесенные Федеральным законом от 2 июля 2013 г. N 142-ФЗ[1] в гл. 8 Гражданского кодекса Российской Федерации[2] (далее — ГК РФ), посвященную защите прав на нематериальные блага, а также данные Верховным Судом Российской Федерации в 2015 году подробные разъяснения по применению ст. 152.1 ГК РФ ("Охрана изображения гражданина")[3], ранее введенной Федеральным законом от 18 декабря 2006 г. N 231-ФЗ[4], отразили произошедшее в последнее десятилетие переосмысление ценности нематериальных благ для любых субъектов гражданского права и повышение интереса российского юридического сообщества к вопросам обеспечения безопасности таких благ. В частности, были детализированы правила о защите прав граждан на нематериальные блага, среди которых одними из наиболее значимых, безусловно, являются честь, достоинство и деловая репутация. Во многом обозначенная тенденция связана с появлением новых технологий нарушения неимущественных прав, с беспрецедентной доступностью и скоростью передачи информации, с получающими диверсификацию возможностями средств массовой информации (далее — СМИ) влиять на формирование общественного мнения, а порой и с трудностями идентификации распространяющих те или иные сведения субъектов (так, возрастает вероятность анонимного применения возможностей интернет-ресурсов в противоправных целях).

Особенно уязвимы в этом отношении граждане, в первую очередь публичные фигуры. В современном мире очернение их, например, деловой репутации с относительной легкостью может быть использовано в качестве метода недобросовестной конкурентной борьбы. Умаление нематериальных благ способно оказывать значительное негативное влияние на имущественные интересы субъекта права. Однако было бы ошибкой недооценивать и иной вид вреда, неизменно возникающий при нарушении прав на честь, достоинство или деловую репутацию физического лица, — вред моральный.

Любое нарушение прав на честь, достоинство или деловую репутацию наносит физическому лицу моральный вред: в связи с этим само установление факта совершения подобного деликта подразумевает доказанность наличия морального вреда. Иные факторы, такие как обстоятельства диффамации, т.е. распространения не соответствующих действительности сведений порочащего характера (далее — порочащие сведения), особенности личности потерпевшего, информация, известная о нем в обществе до правонарушения, могут влиять лишь на размер подлежащей взысканию компенсации.

Показательна взаимозависимость последствий умаления чести и деловой репутации гражданина. Честь подразумевает положительную общественную оценку личности в целом, основанную на совокупности ее разнообразных индивидуальных характеристик (деяния, качества, способности), а деловая репутация складывается из оценки исключительно деловых качеств лица, проявляющихся в сфере его профессиональной деятельности. Следовательно, для разграничения посягательства на честь и деловую репутацию необходим анализ распространенных сведений. Вместе с тем сложно отрицать, что порой обнародование информации о неэтичном поведении гражданина в межличностных отношениях или предание гласности сведений о предосудительных обстоятельствах его общественной жизни способно стать причиной разрыва его деловых связей с клиентами и иными контрагентами. Это особенно актуально, когда речь идет о гражданах, вступающих в договорные отношения с контрагентами напрямую, а не через работодателей (в частности, об индивидуальных предпринимателях).

Арифметика против аналитики: расчет размера компенсации морального вреда. Вопросы определения размера компенсации морального вреда традиционно занимают и теоретиков, и практиков, зачастую получая неоднозначную трактовку. Несмотря на то что в юридической литературе — причем в области как гражданского, так и уголовного права, — разработано немало формализованных методик вычисления объема причиненного гражданину морального вреда[5], ни одна из них до сих пор не нашла легального закрепления. Казалось бы, при разрешении спора о взыскании компенсации за страдания подставить значения имеющихся в деле объективных показателей в шаблон и автоматически получить верный итог было бы несравнимо проще, чем сопоставлять множество различных категорий. Однако создание формулы, которая механически исчисляла бы размер причиненного в каждом конкретном случае морального вреда, а, следовательно, и справедливую сумму его компенсации, к сожалению, невозможно. Непредсказуемые комбинации жизненных обстоятельств, в которых происходят правонарушения, раз за разом требуют от правоприменителя оценки меняющегося набора факторов, и такая оценка не поддается стандартизации[6]. Нельзя предугадать, разбор каких обстоятельств потребуется в той или иной ситуации и уложится ли эта потребность в статичную формулу. Поэтому верной представляется опора на указанные законодателем в ст. ст. 151 и 1101 ГК РФ общие ориентиры.

В специальной литературе высказано мнение, что в схемы для определения размера компенсации морального вреда необходимо включать так называемые поправочные коэффициенты — компоненты формул, всецело зависящие от усмотрения судьи. Однако при их использовании конечный результат расчетов вновь становится неочевидным, что сводит на нет состоятельность концепции абстрактного вычисления размера рассматриваемого денежного предоставления.

При определении размера компенсации морального вреда, причиненного нарушением прав гражданина на честь, достоинство и (или) деловую репутацию, учету (наряду с индивидуальными особенностями потерпевшего) подлежат содержание (или характер) распространенных порочащих сведений, а равно информация, известная о нем в обществе до нарушения. На степень испытываемого лицом эмоционального дискомфорта также влияют широта распространения порочащих сведений и неоднократность их распространения, если она имела место. М.Н. Малеина предлагает относить к критериям определения размера компенсации морального вреда состав лиц, получивших порочащие сведения, и отмечает, что диффамация наиболее болезненна для потерпевшего, когда она происходит среди его окружения[7].

Публикация нарушителем опровержения порочащей информации даже в добровольном порядке не может служить основанием для отказа в удовлетворении требования о взыскании компенсации. Тем не менее, поскольку подобное действие способно уменьшить негативные эмоциональные переживания истца, необходимо учитывать факт и обстоятельства его совершения при определении размера компенсации.

Для расчета размера компенсации морального вреда, причиненного диффамацией, интерес могут представлять и иные факторы. Помимо прочего, в ходе такого расчета крайне важно соблюдение судом требований разумности и справедливости.

Представляется, что размер компенсации морального вреда не должен связываться с виной распространителя порочащих сведений. По общему правилу юридическая (в том числе гражданско-правовая) ответственность предполагает вину нарушителя. Однако в силу пункта 1 ст. 401 ГК РФ законом могут допускаться исключения из указанного правила. Именно такое исключение содержит ст. 1100 ГК РФ, позволяющую взыскать компенсацию морального вреда, причиненного обнародованием порочащих сведений, независимо от вины причинителя вреда. А в соответствии с пунктом 2 ст. 1101 ГК РФ степень вины причинителя морального вреда влияет на размер компенсации, лишь "когда вина является основанием возмещения вреда" (т.е. опять же не в случае с умалением чести, достоинства и деловой репутации). Полагаем, что тем самым подчеркивается важность защиты эмоциональной сферы гражданина. Даже отсутствие вины распространителя порочащих сведений не может ни препятствовать взысканию компенсации за причиненные потерпевшему нравственные страдания, ни влечь снижение размера такой компенсации. Хотя, повторим, во всех иных случаях реагирования на диффамацию (например, при заявлении требования о возмещении убытков, публикации опровержения или ответа) устанавливать вину нарушителя необходимо. Вместе с тем на практике сложно представить диффамацию без вины.

Также думается, что при взыскании рассматриваемых компенсаций не может не приниматься во внимание имущественное положение нарушителя. Нет сомнений в том, что решение суда должно быть исполнимо, обратное вызывает неуважение к акту правосудия и создает впечатление о бессилии системы государственного принуждения. Поэтому даже при наличии предпосылок для присуждения большей денежной суммы, чем та, что объективно способен выплатить причинитель вреда, на наш взгляд, обоснованным будет учитывать имущественное положение ответчика и определять размер компенсации, выдерживая баланс между желаемым и реальным. В принципе можно заключить: материальные условия жизни общества, уровень благосостояния его граждан также косвенно влияют на суммы взыскиваемых судами компенсаций морального вреда.

Форма компенсации за страдания: неформальный подход. Устоявшийся подход ко взысканию компенсации морального вреда исключительно в денежном выражении представляется справедливым и разумным. Однако, например, А.Т. Табунщиков предлагает при компенсации страданий останавливаться на общепринятых платежных единицах, лишь если иное не предусмотрено соглашением сторон[8]. Возникает вопрос: какая иная форма компенсации может быть предусмотрена сторонами? Натуральная форма, предполагающая передачу гражданину, претерпевшему моральный вред, какого-либо имущества, видится лишенной необходимой надежности: имущество, предоставляемое в счет компенсации, может не соответствовать требованиям к качеству, иметь скрытые недостатки, которые проявятся через какое-то время после исчерпания спора. То есть даже если гражданин, имеющий право на компенсацию, согласится с таким ее воплощением, впоследствии у него могут возникнуть претензии к отдельным параметрам предоставления. Кроме того, перед судейским корпусом будет поставлена дополнительная задача: конвертировать причиненный моральный вред в блага материального мира. Поэтому полагаем гораздо более оправданным использование всеобщего универсального эквивалента имущественных ценностей — денег. Это касается тех ситуаций, когда спор о компенсации переносится в суд, впрочем, разумеется, стороны деликтного обязательства имеют право прийти к любому соглашению, не противоречащему закону, без обращения к государственному арбитру.

СМИ как причинитель морального вреда. Урон, наносимый чести, достоинству или деловой репутации, как и причиненный их обладателям моральный вред, обычно заметно увеличивается, если порочащие гражданина сведения получают распространение в СМИ. Это закономерно, ведь таким образом информация доводится до весьма обширного круга адресатов, а уровень доверия к СМИ при прочих равных условиях предполагается большим, чем уровень доверия к словам, например, малознакомого информатора, поскольку деятельность СМИ подразумевает ответственную верификацию готовящихся к публикации материалов еще до их выхода в свет. В статье 49 Закона Российской Федерации от 27 декабря 1991 г. N 2124-1 "О средствах массовой информации"[9] (далее — Закон о СМИ) необходимость уважать права, законные интересы, честь и достоинство граждан и организаций упоминается среди профессиональных обязанностей журналиста. В силу ст. 48 Закона, журналист может быть лишен аккредитации, если им или редакцией СМИ, в которой он работает, распространены ложные сведения, порочащие честь и достоинство организации, аккредитовавшей журналиста.

Надо заметить, что в Законе о СМИ встречается несколько некорректная формулировка "честь и достоинство граждан и организаций": такие нематериальные блага, как честь и достоинство, принадлежат исключительно физическим лицам, у организаций же, поскольку все их характеристики являются деловыми, имеется лишь деловая репутация.

Не останавливаясь подробно на вопросах ответственности СМИ за распространение порочащих сведений о гражданах, стоит все же подчеркнуть, что Закон о СМИ предусматривает отдельные механизмы реализации такой ответственности. В частности, его ст. 62 определяет, что моральный вред, причиненный гражданину СМИ, подлежит возмещению этим СМИ, виновными должностными лицами и гражданами.

Примечательно, что как в Уголовном кодексе Российской Федерации[10] (далее — УК РФ), так и в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях[11] (далее — КоАП РФ) законодатель учел то обстоятельство, что степень нравственных страданий гражданина увеличивается при распространении порочащих сведений о нем с помощью СМИ: оба Кодекса предусматривают квалифицированные составы клеветы и оскорбления, содержащихся "в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации" (п. 2 ст. 128.1 УК РФ и п. 2 ст. 5.61 КоАП РФ); кроме того, пункт 3 ст. 5.61 КоАП РФ предусматривает ответственность за непринятие мер к недопущению оскорбления в публично демонстрирующемся произведении или СМИ.

Компенсация морального вреда как неотъемлемый элемент защиты прав граждан на честь, достоинство и деловую репутацию. Статья 152 ГК РФ позволяет активировать целый набор специальных мер реагирования на неправомерное умаление чести, достоинства и (или) деловой репутации граждан: публикация опровержения или ответа, возмещение убытков, замена или отзыв документа, ставшего источником распространения проблемных сведений, признание распространенных сведений не соответствующими действительности, удаление информации из сети Интернет и т.д. Однако компенсация морального вреда является правовым инструментом, придающим необходимую завершенность системе обеспечения безопасности рассматриваемых нематериальных благ. Даже удаление незаконно распространенной информации или ее опровержение не поможет гражданину забыть перенесенные нравственные страдания. Опыт переживания отрицательных эмоций необратим. Поэтому правовая защита от искажения общественной оценки гражданина и от негативного вторжения в формирование его самооценки не будет цельной без денежной компенсации неизбежно возникающих при диффамации нравственных страданий. Уникальность каждого случая причинения морального вреда обусловливает важность верного применения законодательных положений, а также анализа сложившейся судебной практики.

Рекомендуется Вам: