Использование произведения в составе сложного объекта как правомочие исключительного права

Авторы: Матвеев А.Г., Мартьянова Е.Ю.

Исключительное авторское право представляет собой абсолютное имущественное отчуждаемое право на произведение, имеющее ограниченный срок действия. Его содержание раскрывается в ст. 1270 Гражданского кодекса РФ. В п. 1 этой статьи указано, что правообладателю принадлежит исключительное право использовать произведение в любой форме и любым не противоречащим закону способом, в том числе способами, указанными в п. 2 настоящей статьи. В п. 2 ст. 1270 ГК РФ приведены 12 способов использования произведения и еще раз подчеркивается, что этот перечень является открытым.

Кроме того, в абз. 3 п. 1 ст. 1229 ГК РФ закреплено, что другие лица не могут использовать соответствующие результаты интеллектуальной деятельности без согласия правообладателя, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом. Для произведений такие случаи регламентируются в ст. ст. 1272 — 1280 и 1291 ГК РФ.

Законодательное определение содержания исключительного авторского права через открытый перечень способов использования произведения неоднократно разъяснялось в постановлениях Верховного Суда РФ. Традиционно эти способы использования рассматриваются в судебной практике как правомочия. Последним из актов такого рода на данный момент является Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 г., посвященное применению ч. 4 ГК РФ [5]. В п. 89 Постановления сказано, что использование произведения науки, литературы и искусства любыми способами, как указанными, так и не указанными в п. п. 1 — 11 п. 2 ст. 1270 ГК РФ, независимо от того, совершаются ли соответствующие действия в целях извлечения прибыли или без такой цели, допускается только с согласия автора или иного правообладателя, за исключением случаев, когда ГК РФ допускается свободное использование произведения.

Такой подход к установлению содержания абсолютного права, а значит, и к демаркации разрешенных и запрещенных для третьих лиц действий представляется теоретически сомнительным и практически опасным инструментом, так как фактически любое действие с произведением, прямо не названное в п. 2 ст. 1270 ГК РФ (за исключением случаев свободного использования произведения), может быть признано судом неправомерным. Иллюстрируя эту мысль, можно привести множество таких потенциально контрафактных действий. Например, было бы явным абсурдом привлекать лицо к ответственности за непубличное (домашнее) исполнение музыкального произведения или за непубличный показ картины. Тем не менее формалистское применение норм ГК РФ о содержании исключительного авторского права, наблюдаемое в российской судебной практике, позволяет квалифицировать такие действия как неправомерные, поскольку они отсутствуют в перечне случаев свободного использования произведений.

Безусловно, росчерком пера законодателя, а еще хуже — судьи, можно сделать содержание исключительного авторского права безграничным. Однако в этом случае стоит задать риторический вопрос о цели такой политики. Эволюция национального и международного авторского права связана с неуклонным расширением круга и содержания исключительных прав, что всегда находило отражение в формулировках законов и международных договоров. Толчком для такой экспансии авторского права служил технический прогресс, позволивший использовать произведения все новыми и новыми способами. Однако не сами по себе технические новшества предопределили расширение содержания исключительных авторских прав. Представляется, что ключевую роль здесь играет экономическая значимость новых способов сообщения произведения публике. Как правильно пишет В. Дилленц: "Изменения появляются, если в результате усовершенствования техники создаются новые пути передачи информации от творца произведения к потребителю, что меняет привычки потребителя" [2, с. 14].

Переходя к более сложным примерам использования произведения, включаемым в сферу неопределенности содержания исключительного авторского права, следует обратить внимание на проблему квалификации использования произведения в составе сложного объекта. В абз. 2 п. 113 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 г. N 10 недвусмысленно сказано, что использование произведения в составе сложного объекта является самостоятельным способом использования произведения и требует получения соответствующего разрешения у правообладателя. Любопытно, что в деле по иску ООО "Музыкальное право" к АО "Первый канал", которое стало подоплекой приведенного п. 113 Постановления Пленума, обсуждался вопрос о квалификации включения произведения в состав сложного объекта, а не об использовании произведения в составе такового. ООО "Музыкальное право" обратилось в суд с иском к АО "Первый канал" о взыскании с ответчика компенсации за неправомерное использование песни "Кукушка" в составе телепрограммы "Голос. 4 Сезон".

По мнению истца, ответчик осуществил бездоговорное использование произведения такими способами, как переработка, включение произведения в состав аудиовизуального произведения (телепередачи). Первый канал, возражая, отметил, что лицензионный договор на использование произведения был заключен им с РАО. Суды первой и апелляционной инстанции отказали истцу в иске[1]. Суд по интеллектуальным правам Постановлением от 30 января 2017 г. отменил ранее принятые акты судов первых двух инстанций и направил дело на новое рассмотрение[2]. В результате иск ООО "Музыкальное право" был удовлетворен в полном объеме[3].

Позиция Суда по интеллектуальным правам, выраженная в Постановлении от 30 января 2017 г., заключается в том, что Первый канал, заключив лицензионный договор с РАО, не приобрел право на включение произведения в состав сложного объекта и право на переработку произведения ввиду того, что у РАО отсутствует государственная аккредитация в отношении этих способов использования произведения.

Действительно, в пп. 1 п. 1 ст. 1244 ГК РФ зафиксировано, что аккредитованная организация управляет исключительными правами на обнародованные музыкальные произведения в отношении их публичного исполнения, сообщения в эфир или по кабелю, в том числе путем ретрансляции. В то же время стоит заметить, что, рассматривая в 2015 г. похожее дело, Суд по интеллектуальным правам не нашел нарушения в действиях Первого канала, который, заключив лицензионный договор с РАО, использовал музыкальные произведения в составе телепередачи на своем сайте[4]. Хотя в данном случае, на наш взгляд, очевидно, что использование произведений в сети Интернет выходит за рамки способов использования, в отношении которых РАО обладает государственной аккредитацией.

Вывод Суда по интеллектуальным правам о том, что включение произведения в состав сложного объекта является самостоятельным способом использования и, вместе с другими такими способами, включается в содержание исключительного права, представляется ошибочным. Эту позицию суд обосновал тем, что включение произведения в состав телепередачи при ее создании предшествует последующему сообщению в эфир этой передачи и что указанные этапы являются последовательными по отношению друг к другу и представляют собой самостоятельные способы использования результатов интеллектуальной деятельности.

Такая мотивировка является примером несистемного толкования закона, поскольку так называемое "включение произведения в состав телепередачи" в данном контексте представляет собой не что иное, как воспроизведение произведения (пп. 1 п. 2 ст. 1270 ГК РФ). При этом в данном подпункте прямо указано, что не считается воспроизведением краткосрочная запись произведения, которая носит временный или случайный характер и составляет неотъемлемую и существенную часть технологического процесса, имеющего единственной целью правомерное использование произведения, при условии, что такая запись не имеет самостоятельного экономического значения. Следует обратить внимание на то, что в ГК РФ закреплен признак экономического значения как критерий правомерности воспроизведения. Однако этот важный для авторского права аспект вообще остался вне поля внимания судов.

Итак, судебная практика исходит из того, что за рамками способов использования произведения (п. 2 ст. 1270 ГК РФ) будто бы существуют юридически значимые и дополняющие этот перечень способы использования произведений, включенных в сложный объект:

1) включение в состав сложного объекта (в трактовке Суда по интеллектуальным правам);

2) использование в составе сложного объекта (в трактовке Верховного Суда РФ).

Попытаемся соотнести эти понятия.

В ст. 1240 ГК РФ говорится как об использовании результата интеллектуальной деятельности в составе сложного объекта, так и о включении результата в такой объект. В п. 1 этой статьи сложный объект определяется через объект, включающий несколько охраняемых результатов интеллектуальной деятельности. К сложным объектам отнесены аудиовизуальные произведения, театрально-зрелищные представления, мультимедийные продукты, базы данных. Очевидно, что такое определение не является концептуальным, так как те же составные произведения, не являясь (кроме баз данных) сложными объектами, также включают в себя какие-либо материалы. То обстоятельство, что в п. 5 ст. 1260 ГК РФ идет речь о помещении произведения в составное произведение, а не о включении в него, не меняет картины. Например, в абз. 4 п. 88 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 г. говорится, что использоваться составное произведение может только с согласия правообладателя на включение его произведения в этот объект. Ничуть не искажая смысл, можно было бы сказать в данном случае и о согласии правообладателя на использование его произведения в рамках составного произведения. Таким образом, признак включения объектов в другой объект не является специфическим для правового режима сложных объектов. Далее в настоящей статье, будучи ограниченными ее рамками, будем рассматривать правовой режим сложного объекта на примере аудиовизуального произведения. Такое произведение является объектом авторского права. Его элементами обычно являются объекты авторских и смежных прав. А.Г. Амбарян правильно отмечает, что произведения, вошедшие в состав сложного объекта, сохраняют свою юридическую автономность, т.е. не теряют качество самостоятельных объектов [1, с. 8]. Таким образом, использование сложного объекта невозможно без использования его элементов, однако использование таких элементов возможно как отдельно от сложного объекта, так и в его составе.

В абз. 2 п. 1 ст. 1240 ГК РФ установлено, что в случае, когда лицо, организовавшее создание сложного объекта, приобретает право использования результата интеллектуальной деятельности, специально созданного или создаваемого для включения в такой сложный объект, соответствующий договор считается договором об отчуждении исключительного права, если иное не предусмотрено соглашением сторон. Судя по приведенному тексту, включение результата интеллектуальной деятельности в состав сложного объекта имеет место только тогда, когда соответствующий результат специально создан или создается для использования в составе сложного объекта. Такая коннотация термина "включение" противоречит общему правилу абз. 1 п. 1 ст. 1240 ГК РФ о том, что все элементы сложного объекта, независимо от цели их создания, включаются или помещаются в него. Однако смысл анализируемой нормы состоит совсем не в придании юридического значения этому термину, а в установлении презумпции, согласно которой в рассматриваемых отношениях предполагается заключенным договор об отчуждении исключительного права. Эта интенция, кстати, продублирована в п. 3 ст. 1233 ГК РФ. Таким образом, выражение "включение в сложный объект" используется в ст. 1240 ГК РФ в значении "использования в составе сложного объекта".

Использование произведения в составе сложного объекта, как уже было сказано, рассматривается Верховным Судом РФ в качестве отдельного правомочия исключительного права, помимо тех, которые перечислены в ст. 1270 ГК РФ. По мнению К.Б. Леонтьева и О.Ю. Митина, в сформированном перечне способов использования произведения отсутствует какая-либо система [3, с. 182].

К.И. Рябов отмечает, что содержание п. 2 ст. 1270 ГК РФ формировалось эмпирическим путем, в связи с чем получившийся список нельзя назвать однородным. Также автор обращает внимание на то, что вопрос выявления критерия отнесения тех или иных действий к способу использования произведения остается открытым и порождает многочисленные дискуссии в научном сообществе [4]. В то же время при анализе перечня способов использования произведения становится очевидным, что он сформирован вне связи с правовым режимом объекта исключительного авторского права. В качестве критерия выделения способов использования произведения, скорее, можно назвать характер совершаемых действий и способ коммуникации, посредством которого публика получает доступ к произведению. При этом специфика использования произведений в составе сложного объекта и самого этого объекта выражается в правовом режиме договорных отношений между продюсером и авторами результатов интеллектуальной деятельности, из которых состоит сложный объект, а не в каких-то дополнительных способах использования этих объектов.

Признание использования произведения в составе сложного объекта самостоятельным правомочием нарушает логику регламентации правомочий исключительного авторского права, указанных в п. 2 ст. 1270 ГК РФ. Она состоит в том, что эти правомочия формулируются как однопорядковые элементы, исключающие возможность поглощения одного другим. Иными словами, использование произведения в составе сложного объекта выражается во всех способах использования, перечисленных в п. 2 ст. 1270 ГК РФ. Возможен также вариант, когда такое использование исходя из цели создания сложного объекта охватывается частью приведенных в п. 2 ст. 1270 ГК РФ способов. Если же следовать предложенной в п. 113 Постановления Пленума Верховного Суда РФ логике, то необходимо в качестве отдельных правомочий признавать использование произведения в составном произведении и в производном произведении. На наш взгляд, указанные формулировки следует рассматривать как указание на цель, ради достижения которой будет использоваться произведение, а не как правомочия, которые не поименованы в п. 2 ст. 1270 ГК РФ.

Основаниями для использования результата интеллектуальной деятельности в составе сложного объекта являются либо договор об отчуждении исключительного права, либо лицензионный договор (п. 1 ст. 1240 ГК РФ). Заключение первого договора означает передачу продюсеру исключительного права в полном объеме. Заключение лицензионного договора исходя из ст. 1235 ГК РФ влечет предоставление лицензиату прав использовать произведение только теми способами, которые предусмотрены таким договором. Однако в п. 2 ст. 1240 ГК РФ установлено, что условия лицензионного договора, ограничивающие использование результата интеллектуальной деятельности в составе сложного объекта, недействительны. Эту норму можно понимать по-разному. Мягкое ее толкование заключается в том, что недействительны, например, такие условия лицензионного договора, которые дают лицензиару право на односторонний отказ от договора при существенном нарушении лицензиатом обязанности выплатить лицензиару вознаграждение (п. 4 ст. 1237 ГК РФ).

Однако норма п. 2 ст. 1240 ГК РФ была крайне категорично истолкована Верховным Судом РФ: "Ничтожны условия лицензионного договора, ограничивающие использование теми или иными способами результата интеллектуальной деятельности в составе сложного объекта и таким образом создающие препятствия для использования сложного объекта в целом" (абз. 2 п. 44 Постановления Пленума от 23 апреля 2019 г.). Такой подход создает серьезную проблему для деятельности РАО в той ее части, которая связана с предоставлением лицензий на использование музыкальных произведений в телепередачах. В силу того что телепередачи квалифицируются судами в качестве аудиовизуальных произведений, заключаемые РАО с телеканалами лицензионные договоры следует признавать недействительными, более того, ничтожными, так как эти договоры, предоставляя лицензиату право на публичное исполнение, сообщение в эфир или по кабелю, в том числе путем ретрансляции, ограничивают использование музыкальных произведений теми или иными способами в составе сложного объекта.

Итак, использование произведения в составе сложного объекта представляет собой сумму всех способов использования произведения, указанных в п. 2 ст. 1270 ГК РФ и составляющих содержание исключительного авторского права. Естественно, говоря о сумме всех способов использования, следует учитывать их адекватность применительно к конкретному виду произведения.

Например, публичный показ или практическая реализация произведения (пп. 3 и 10 п. 2 ст. 1270 ГК РФ) не включаются в содержание исключительного права на музыкальные произведения в силу бессмысленности этих действий применительно к таким объектам. Необоснованной и логически противоречивой представляется точка зрения, согласно которой использование произведения в составе сложного объекта или включение произведения в такой объект являются самостоятельными правомочиями исключительного права.

Литература

1. Амбарян А.Г. Сложные объекты авторских прав // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. 2017. N 4. С. 7 — 14.

2. Дилленц А. Авторское право: прошлое и настоящее. Что дальше? М.: Юридическая литература, 1988. 46 с.

3. Интеллектуальная собственность в современном мире: Монография / Под ред. И.А. Близнеца. М.: Проспект, 2017. 672 с.

4. Рябов К.И. Содержание исключительного права на произведение: альтернативный подход // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2015. N 2. С. 226 — 237.

5. О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 г. N 10 // Российская газета. 06.05.2019. N 96.

Рекомендуется Вам: