Правовое регулирование криптовалют: выбор вектора развития

Автор: Кудряшова Е.В.

Научно-технический прогресс серьезно ускорил изменения в социальной жизни. Технологии активно внедряются в финансовую сферу и меняют представление о традиционных явлениях финансовой системы[1], а также порождают финансовые новшества, к которым, безусловно, относятся криптовалюты.

Криптовалюты создавались как антипод фиатных денег, соответственно, несанкционированные и не требующие доверия ни к государству, ни к денежно-кредитной системе инструменты, претендующие на роль денег. В аналитических материалах отмечается, что криптовалюты (в частности, биткоин) не отвечают требованиям, обычно предъявляемым к деньгам, не могут выполнять всех их функций[2] и "по определению не являются валютой — ни национальной, ни иностранной"[3], равно как пока они не являются законным платежным средством.

С точки зрения терминологии финансовой практики криптовалюты сразу же заняли место рядом с понятием "деньги" или внутри понятия "деньги". Терминология криптовалют как денег складывалась около десятилетия, и как бы осторожно ни называли их центральные банки и регуляторы разных государств в своих документах и заявлениях, приходится признать этот терминологический феномен.

Деньги, эмитируемые государствами в финансовом обиходе, получили название "фиатные деньги". Фиатными (как пишут в открытых источниках от от лат. fiat — декрет, указание, "да будет так") или фидуциарными (от латинского fiducia — доверие) деньгами называют все традиционные деньги, выпущенные и санкционированные государствами, а также зависящие от доверия к государству и к денежно-кредитной системе.

На текущий момент в средствах массовой информации появились сообщения о том, что Венесуэла выпустила в обращение криптовалюту петро. Ее выпуск в обращение начался с февраля 2018 г.[4] Строго говоря, теперь есть пример, когда криптовалюта и фиатные деньги слились в единое явление.

Возможно, следует считать криптовалюты деньгами нового поколения, где ряд традиционных функций[5] отпадает и появляются новые (например, обеспечительно-платежная — при применении смарт-контрактов). Сделав эту оговорку о спорном соотношении криптовалют и денег, в этой статье мы воспользуемся уже сложившейся терминологией и будем считать криптовалюты явлением близким к категории денег.

Кардинальные изменения в финансовой системе зачастую имеют объективные предпосылки, и представляется, что для возникновения криптовалют такие объективные предпосылки имеются.

В качестве первой и наиболее объективной причины мы можем назвать изменение экономики под влиянием научно-технического прогресса: изменилось производство и потребление.

Яркая и шокирующая иллюстрация — пример из сферы потребления продуктов питания. Недавно создан прототип компьютерного стимулятора вкуса: "Вместо того, чтобы просто разглядывать торт на экране, вы можете попробовать его!" С помощью двух электродов, которыми стимулируются вкусовые рецепторы, создается вкус[6]. Останется ли потребность в ресторанах и гастрономии через несколько лет или она перейдет в потребность в электродах, а значит и в средствах платежа за "подключение к торту"? Что будет относиться к предметам роскоши[7], а что к предметам первой необходимости?

Кардинально меняется производство, а вслед за ним и торговля. Голландские аналитики опубликовали доклад "3D-печать: угроза глобальной торговле"[8], в котором предсказали к 2060 г. исчезновение четверти торговых потоков. Вместо того, чтобы перевозить произведенный товар, передается инструкция для принтера средствами связи и в необходимом месте с помощью 3D-печати создается нужный товар. Пока прогноз оценивают скептически, но объективно технология развивается стремительно, и 3D-печать уже позволяет создавать товары из металлов и других материалов[9]. Другими словами, рынок информации растет и приобретает большее значение, чем рынок материальных товаров. Ускоряется оборот — информация передается несравнимо быстрее, чем перевозятся товары. Скорость оборота информации требует новых темпов и качества расчетов, фиатные деньги, даже с прилагаемыми к ним инструментами передачи информации о них (SWIFT и т.д.), не отвечают потребностям времени.

Логично в мире информации искать универсальную единицу информации, которая бы стала посредником в ускоренном обращении и соответствовала бы его параметрам и темпам. Подобно тому, как когда-то "из всех товаров был избран тот, который благосклонно принимался всеми торговцами, который стал выполнять роль товара — посредника в обращении, и который воспринимался всеми как некий общий эквивалент, возникли товарные деньги и товарно-денежное обращение"[10], сейчас в мире информации избирается та единица, которая будет приниматься всеми.

Финансы одновременно подвижны и ленивы. Серьезные изменения в финансовой сфере происходят только в ответ на "раздражитель" или объективные изменения в политике, экономике или социальной жизни. Проиллюстрируем это на примере из истории финансов.

Компенсационные кредиты (back-to-back loans) были изначально следствием жесткого валютного регулирования и контроля в Великобритании. Из компенсационных кредитов вырос ряд других финансовых инструментов. Появление евродолларов (депозитов, номинированных в долларах США, но в европейских и иных неамериканских банках) связывают с несколькими причинами, среди которых не последнюю роль играет замораживание активов государств-экспортеров нефти в США в 70-х гг. XX в. Такие действия испугали и другие государства, которые стали переводить крупные средства в долларах США в европейские банки. Появление евродолларов также стало стимулом к развитию нескольких финансовых инструментов.

Другими словами, когда финансовую систему ставят в слишком жесткие рамки, можно ожидать прорыва в финансовой технологии. Дальше мы наблюдаем лавинообразное развитие финансовых инструментов, с которыми регулятору уже приходится мириться и предлагать разумное регулирование. Такой эффект "самоуничтожения" чрезмерно жестких норм, систем регулирования или налогов, по мнению автора этой статьи, — характерная черта финансов и финансового права.

Глобализация дала возможность оказывать давление на принятие суверенных финансовых решений по поводу налоговых, кредитных и бюджетных систем, а также навязывать жесткие нормы финансово-правового регулирования. Появились понятия "недобросовестная конкуренция государств", "черные списки государств", "несостоятельность государств, регионов и муниципалитетов"[11], "противодействие легализации доходов, полученных преступным путем"[12]. Все это отражается на доверии к валютам. Основа фиатных денег — это суверен, который скажет "да будет так", и эта основа пошатнулась. Слишком жесткие нормы и правила для финансовых операций, навязываемые государствам извне, во многом подорвали финансовый суверенитет[13], частью которого неизменно являлись деньги. В результате некоторые расчеты и ряд финансовых операций были выдавлены в безэмитентный криптовалютный оборот.

Сейчас предпринимается попытка перенести всю сложившуюся систему норм и ограничений на криптовалюты. Увенчается ли эта попытка успехом или нет — станет ясно по прошествии некоторого времени. Возможно, в очередной раз сработает эффект "самоуничтожения" слишком жестких финансово-правовых норм.

Объективные и относительно объективные изменения в политике[14] и экономике стимулировали поиск новых финансовых инструментов.

С технической точки зрения криптовалюта — это запись транзакций в виде реестра, распределенного между участниками сети — без эмиссионного или расчетного центра. Реестр реализуется с помощью технологии распределенной базы данных блокчейн. Суть криптовалюты состоит в информации, хотя единицы криптовалют условны и не соответствуют единице информации в физическом смысле (биткойн — это не бит информации).

Движущими силами развития криптовалют являются как минимум два фактора. Во-первых, функционирование системы основано на отсутствии доверия между участниками сети, в том числе на отсутствии необходимости доверять посреднику в виде государства, банка и так далее. Во-вторых, темпы и удешевление международных транзакций, а также отсутствие политических, страновых рисков и рисков расчетов через кредитные организации[15] (например, herstatt риска — риска банкротства одного из банков в цепи расчетов), а также других рисков, присущих фиатным деньгам. Здесь же заметим, что новая государственная криптовалюта Венесуэлы сохраняет целый ряд недостатков фиатных денег, в частности, элемент доверия и страновой риск. Государственная криптовалюта, фактически используя технологию, не решает весь спектр проблем.

Криптовалюты, будучи частными, локальными или даже будучи вне правового поля, отвечают современности.

В книге "История финансовых кризисов и потрясений" описан следующий парадокс. Во времена французской революции распространились локальные деньги, а также фальшивки. Правительство предпринимало всевозможные меры, но бороться с локальными деньгами, денежными суррогатами и фальшивками оказалось не так просто. "Из теории и истории денежного обращения известно, что при быстром переходе денег из рук в руки участникам оборота, в сущности, безразлично, обращаются ли полностью законные деньги или же подделки. По причине роста цен и трудностей доставки подлинных ассигнатов фальшивки занимали их место и обращались". Далее он пишет, что проблемы отсутствия мелких денег и задержки с выпуском мелких ассигнаций стихийно решались в муниципалитетах. "В духе времени местным деньгам давали громкие названия: "билеты доверия", "боны патриотической взаимопомощи"[16].

Проводя параллели с сегодняшней ситуацией — кредитные организации технически долго по меркам интернет-пользователей проводят операции. Расчеты через кредитные организации сопряжены с рисками, дорого обходятся и еще больше тормозятся всевозможными регулированиями: валютным, регулированием против легализации преступных денег и так далее. В условиях ускорения оборота в интернет-пространстве, а значит ускорения расчетов, участникам оборота уже не настолько важна "полная законность" криптовалюты, как показывает нам опыт из далекого прошлого.

Несмотря на то, что финансовое право ближе всего к упрямым цифрам, мы видим в этой отрасли много норм, которые продиктованы политикой и текущим положительным или отрицательным отношением к явлению (льготы, понятие "подакцизные" товары[17], защищенные статьи бюджета, разрешенные активы[18] и так далее). Формирование правового регулирования подвержено необъективным критериям. Поэтому финансово-правовое регулирование начинается с отношения законодателя к регулируемому явлению, и, регулируя криптовалюту, законодателю необходимо сохранить нейтральное и объективное отношение к явлению.

Мы полагаем, что криптовалюты распространились в силу уже свершившихся фактов, игнорировать которые было бы недальновидно. Негативное отношение законодателя, а значит чрезмерно жесткое или карательное регулирование криптовалют, скорее всего, не дадут результатов. Правовое регулирование, ограничивающее перетекание криптовалют и фиатных денег, приведет только к снижению потребности в фиатных деньгах. Так называемые "экосистемы" — небольшие сегменты обращения, не предполагающие обмен криптовалют на фиатные деньги, — будут постепенно адаптироваться к изоляции и развивать бесфиатный оборот в информационном пространстве.

Прогрессивный подход к правовому регулированию криптовалют предполагает положительное отношение к новому явлению и нормы, направленные на повышение привлекательности фиатных денег с адекватными условиями перетекания криптовалют и фиатных денег, а также нейтрально-положительное отношение законодателя к развитию институтов криптовалютного рынка, в том числе и к его законному налогообложению[19].

Консервативный подход соответствует выжидательной позиции, которую заняли многие государства. Представляется, что возможно "точечное" правовое регулирование с максимально нейтральным подходом к явлению. Такое регулирование должно выполнять только две задачи. Первая — ограждать сообщество, использующее криптовалюты на свой страх и риск, от правового вакуума и произвола правоприменителя. Вторая — защищать отдельные наиболее важные интересы (логично, например, запретить вкладывать бюджетные средства в криптовалюты). Таким образом, удастся не упустить возможные выгоды от развития финансовых новшеств и одновременно предотвратить потенциальные неблагоприятные последствия для финансовой системы.

Литература

1. Алимкина И.Е. Бюджетная дисциплина в странах Европейского союза / И.Е. Алимкина // Международный бухгалтерский учет. 2011. N 4. С. 45 — 48.

2. Аникин А. История финансовых потрясений. Российский кризис в свете мирового опыта / А. Аникин. М.: Олимп-Бизнес, 2002. 448 с.

3. Васильков А. Разработан компьютерный стимулятор вкуса / А. Васильков. URL: http://www.computerra.ru/88549/digital-tastesimulator/ (дата обращения: 26.03.2018).

4. Голубков М. Проблемы возврата активов кредитной организации в процессе банкротства: особые основания недействительности сделок / М. Голубков, Е. Кудряшова // Хозяйство и право. 2007. N 5. С. 68 — 72.

5. Кудряшова Е.В. Акцизы: немного теории / Е.В. Кудряшова // Налоги. 2014. N 6. С. 40 — 44.

6. Кудряшова Е.В. Применение норм Налогового кодекса о фактической способности к уплате налога / Е.В. Кудряшова // Финансы. 2003. N 10. С. 29 — 31.

7. Кудряшова Е.В. Юрисдикция (суверенитет) государств и налоговый иммунитет в области косвенного налогообложения / Е.В. Кудряшова // Финансовое право. 2005. N 10. С. 35 — 43.

8. Кучеров И.И. Законные платежные средства / И.И. Кучеров. М.: Изд-во ИЗиСП при Правительстве РФ, 2016. 389 с.

9. Кучеров И.И. Налоговые последствия использования альтернативных платежных средств (теоретико-правовые аспекты) / И.И. Кучеров, И.А. Хаванова // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2017. N 35. С. 66 — 72.

10. Кучеров И.И. Сущность, функции и правовые формы денежных средств / И.И. Кучеров // Журнал российского права. 2016. N 9. С. 66 — 78.

11. Леднева Ю.В., Черникова Е. Законы для блага экономики / Ю.В. Леднева, Е. Черникова // Государственная служба. 2017. N 1. С. 27 — 29.

12. Общая часть: Учебник и практикум для академического бакалавриата / Под ред. И.И. Кучерова. М.: Юрайт, 2014. 760 с.

13. Осипов И. Жги металлом: как настольный 3d-принтер будет печатать сплавы / И. Осипов. URL: http://www.rbc.ru/magazine/2017/08/596602c19a79473f7370ab28 (дата обращения: 26.03.2018).

14. Пепеляев С.Г. Правовые основы косвенного налогообложения: Учебное пособие / С.Г. Пепеляев, Е.В. Кудряшова, М.В. Никонова. М.: Статут, 2015. 124 с.

15. Поветкина Н.А. "Финтех" и "регтех": границы правового регулирования / Н.А. Поветкина, Ю.В. Леднева // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2018. N 2.

16. Поветкина Н.А. Интегрированные информационные системы управления публичными финансами в обеспечении прозрачности бюджетной системы Российской Федерации / Н.А. Поветкина // Журнал российского права. 2014. N 9. С. 11 — 17.

17. Поветкина Н.А. Концепция финансовой устойчивости: международно-правовые аспекты понимания / Н.А. Поветкина // Международное публичное и частное право. 2018. N 1. С. 21 — 25.

18. Тютина Ю.В. К вопросу о месте валютного права в системе российского права и законодательства / Ю.В. Тютина // Финансовое право. 2008. N 1. С. 11 — 16.

19. Хвастунов К.А. Международный опыт процедур банкротства и внешнего финансового управления в отношении регионов и муниципалитетов / К.А. Хвастунов, Е.В. Кудряшова // Финансовая аналитика: проблемы и решения. 2011. N 19. С. 54 — 57.

20. Шашкова А.В. Зарождение понятия "легализация" (отмывание) доходов, полученных преступных путем / А.В. Шашкова // Вестник МГИМО Университета. 2011. N 3. С. 272 — 274.

21. Шохин С.О. Тенденции изменения правового регулирования публичных и частных финансов: кризисный тренд / С.О. Шохин // Финансовое право. 2016. N 5. С. 21 — 23.

22. Yermak D. Is Bitcoin a Real Currency? An Economic appraisal / D. Yermak. NBER Working papers series. Cambridge, 2013. 24 p. URL: http://www.nber.org/papers/w19747.pdf (дата обращения: 26.03.2018).

Рекомендуется Вам: