Публично-правовые ограничения использования цифровых активов и технологий

Автор: Макарчук Н.В.

Цифровое развитие, использование информационных технологий для улучшения качества жизни и условий ведения предпринимательской деятельности являются в настоящее время одной из государственных задач[1]. На современном этапе организация производственных процессов, финансовых услуг, логистики и других направлений предпринимательской деятельности представляется наиболее эффективной с использованием новых цифровых активов. При этом зарождающиеся социально справедливые цифровые экономические отношения должны быть закреплены в нормах предпринимательского законодательства[2]. Право, испытывая влияния "цифровизации", не может оставаться вне объектов, претерпевающих трансформации под ее воздействием, при этом новые цифровые активы, информационные технологии, технологии блокчейна переступают правовые границы национальных государств[3]. Сложившиеся в мире предпринимательские отношения ориентированы в первую очередь на производство и продажу материальных объектов. Цифровизация экономики существенно изменяет способы ведения бизнеса и получения прибыли, а также создает проблемы распределения ответственности за недобросовестные действия или деликты. Построенные на сложно поддающихся правовой оценке нематериальных цифровых активах и технологиях, позволяющих вести международную торговлю в различных юрисдикциях без физического присутствия, предпринимательские отношения не поддаются полноценному правовому регулированию в силу отсутствия у государства необходимых юридических и технических возможностей.

Учитывая, что объектом регулирования должны выступать нетипичные объекты, такие как цифровые технологии и создаваемые посредством их применения цифровые активы, осмысление понятия и материи цифровых активов как виртуальной вещи является фундаментальной проблемой правовой науки[4].

В научной литературе под цифровыми активами и технологиями предлагается рассматривать криптовалюты, токены, технологии распределенных реестров, смарт-контракты, в более широком понимании цифровой актив — любой цифровой файл, хранящийся на любом носителе, на который может быть помещена информация и с которого информация может быть получена или извлечена в будущем. В целом к цифровым активам может быть отнесен довольно широкий круг объектов, выраженных в двоичном формате[5]. Высказываются мнения, что цифровые активы существуют исключительно в процессе работы компьютерных программ, и процессы вычисления, телекоммуникации, человеческого мышления, сознания образуют ее субстанцию, при этом такие активы существуют независимо от воли и сознания каждого отдельного человека, но одновременно обладают субстанцией исключительно вследствие компьютерной коммуникации нескольких лиц, вступивших в отношения, обладающие юридической формой и поддерживаемые исполняемой компьютерной программой[6].

Очевидно, что с правовой точки зрения определение природы цифровых активов и технологий и их места в понятийно-категориальном ряду еще долго будет предметом научных дискуссий.

Учитывая отсутствие универсальных подходов к выработке понятийного аппарата в рассматриваемой сфере, для целей настоящего исследования под цифровыми активами и технологиями предлагается понимать криптовалюты, токены, технологии распределенных реестров, технологии искусственного интеллекта, смарт-контракты.

В условиях интенсивной "цифровизации", когда происходит модификация сферы правового регулирования, одной из первоочередных задач государства является правовая регламентация порядка использования цифровых активов и технологий. Однако многие вновь возникающие отношения в указанной сфере на данном этапе объективно не могут быть урегулированы правом в необходимом объеме. Как отмечалось, невозможность урегулирования отдельных общественных отношений связана как со спецификой и ограниченными возможностями права, так и с отсутствием в распоряжении государства необходимых технических возможностей. В связи с этим, учитывая необходимость воздействия права на соответствующую область общественных отношений, полагаем, что одним из методов реализации государственной политики в сфере цифровизации может являться развитие системы публично-правовых ограничений использования цифровых активов и технологий. Наличие стройной и прозрачной системы ограничений позволит обеспечить баланс частных и публичных интересов (бизнеса и общества) в период формирования научной доктрины и теоретических основ и минимизировать неблагоприятные последствия использования цифровых активов и технологий.

Рассмотрим возможность применения таких публично-правовых ограничений в сфере налогообложения при совершении операций с криптовалютами, а также при использовании технологии искусственного интеллекта.

Отмечается, что цифровая экономика уже создала проблемы для налогообложения. Крупные предприятия цифровой экономики оказались вне зоны досягаемости налоговых органов и активно используют трансфертное ценообразование для сокращения своих налоговых выплат. Уход от традиционных форм коммерции затрудняет сбор налогов с операций и продаж. Налоговая база крупнейших интернет-платформ еще больше сокращается из-за сложностей, возникающих у властей при попытке привязать место предпринимательской деятельности к конкретному государству. Возникает целый ряд фундаментальных проблем в понимании того, как предприятия цифровой экономики создают стоимость и получают прибыль, как цифровая экономика стыкуется с понятиями источника дохода, его местонахождения и его классификации в целях налогообложения[7].

Не претендуя на разрешение этих фундаментальных проблем, российский законодатель предпринял за последнее время ряд попыток урегулировать отношения в сфере налогообложения операций с использованием криптовалют. Признавая, что правовой статус криптовалюты не определен и особый порядок налогообложения доходов от операций с криптовалютами также не установлен, была определена возможность учета расходов при определении налоговой базы по НДФЛ от операций с криптовалютой и установлены требования для физических лиц самостоятельно задекларировать доход от операций с криптовалютами и уплатить налог[8]. Организациям разъясняется, что налогом на прибыль облагаются все полученные организацией доходы, в том числе доходы, полученные при совершении операций с криптовалютой[9]. Вместе с тем вопрос о налогообложении доходов индивидуальных предпринимателей при совершении подобных операций предлагается разрешить только после принятия соответствующих законодательных актов, определяющих понятие майнинга, криптовалюты, а также установления правового статуса лиц, совершающих операции с криптовалютой[10].

Становится очевидным отсутствие единообразного подхода в разрешении вопроса о возможности и порядке налогообложения доходов, от операций с криптовалютами.

Как представляется, более эффективный подход, связанный с налогообложением доходов от операций с криптовалютами, продемонстрирован в письме ФНС России от 22 ноября 2018 г. N БС-4-11/22635@ "О налогообложении доходов физических лиц" (с письмом Минфина России от 08.11.2018 N 03-04-07/80764). В указанном письме посредством установления публично-правовых ограничений предпринята попытка не допустить наступления неблагоприятных последствий и злоупотреблений от операций с криптовалютами. Как отмечается в письме, с учетом того, что особый порядок налогообложения доходов физических лиц при совершении ими операций с криптовалютами не установлен, а законодательством Российской Федерации правовой статус криптовалют как особого вида имущества не определен, не имеется оснований для применения льготного порядка налогообложения доходов от продажи имущества, а также налоговых вычетов.

На данном примере видно, как право на льготы и вычеты ограничивается государством посредством установления пределов реализации субъективных прав лиц в целях обеспечения публичных интересов. Соблюдение принципа соразмерности объема ограничений прав с их целями является главным условием оценки необходимости и достаточности введенных ограничительных мер. Введение ограничений на использование налоговых льгот и вычетов при операциях с криптовалютами демонстрирует подход точечного законодательного регулирования отдельных аспектов, связанных с оборотом новых цифровых объектов.

Полагаем, такой же подход применим и к использованию технологии искусственного интеллекта. При применении данной технологии одним из ключевых моментов является необходимость разграничения ответственности между владельцами техники (материальное существо, обладающее искусственным интеллектом) и создателями его программного обеспечения, поскольку в случае непредвиденных или нежелательных результатов использования юнита искусственного интеллекта чрезмерная автономность и неподконтрольность таких систем человеку может приводить к негативным последствиям во многих сферах общественной жизни[11].

Однако до момента разработки новых норм деликтного права, позволяющих производить такое разграничение, возможно установление публично-правовых ограничений на использование этих технологий в той или иной сфере, если такое использование способно причинить вред участникам отношений.

Очевидно, что законодателям становится все труднее адаптироваться к современным темпам развития технологий и к диктуемой этими обстоятельствами необходимости своевременно создавать необходимые правила и стандарты, однако установление ограничений как начальный этап правового регулирования видится возможным и оправданным.

Литература

1. Вайпан В.А. Закрепление в предпринимательском законодательстве социально справедливых цифровых экономических отношений / В.А. Вайпан // Законодательство. 2018. N 10. С. 30 — 36.

2. Воловик Е. Налогообложение цифровой экономики. Какие проблемы влечет цифровизация / Е. Воловик // Финансовая газета. 2017. Декабрь.

3. Гаджиев Г.А. Является ли робот-агент лицом? (Поиск правовых форм для регулирования цифровой экономики) / Г.А. Гаджиев // Журнал российского права. 2018. N 1. С. 15 — 30.

4. Морхат П.М. Искусственный интеллект: правовой взгляд: Научная монография / П.М. Морхат. М.: Буки Веди, 2017. 257 с.

5. Санникова Л.В. Цифровые активы как объекты предпринимательского оборота / Л.В. Санникова, Ю.С. Харитонова // Право и экономика. 2018. N 4. С. 27 — 34.

6. Хабриева Т.Я. Право в условиях цифровой реальности / Т.Я. Хабриева, Н.Н. Черногор // Журнал российского права. 2018. N 1. С. 85 — 102.

Рекомендуется Вам: